Я была не уверена, что смогу сейчас подняться, поэтому ждала, пока лекарство подействует. Остальные, не считая Рафаиля, были просто вымотаны.
– Нам надо поспать. А после подумаем над тем, что делать дальше, – предложила я. Люций с Айвен согласились. Лишь Руньян промолчал – он уже уснул.
XI. Красные лепестки вторят багрянцу неба…
Почти весь запас магического металла хранится в ограждающих скалах около Первого раскола.
Но руду можно отыскать в землях Сент-Морьена и Аркадиана.
Только в первом месте залежи драгоценного материала скудны настолько, что не защищают никого.
А территория второго захвачена ворами и убийцами, нашедшими безнаказанность на тех землях.
Временами тишину нарушал не только водный поток – то это было тяжелое дыхание Рафаиля, который спал уже несколько часов, то Айвен переворачивалась с одного бока на другой, то Люций мерил шагами комнату, будто не в силах усидеть на месте.
А я все так же сидела на полу, вытянув ноги, прикрыв глаза и запрокинув голову, так что затылок касался холодного сырого камня. И в этот момент я чувствовала себя как никогда слабой. Казалось, даже мышцы пришли в негодность.
Последний раз нечто подобное я ощущала в лагере у озера Спокойствия. Но сейчас я знала, что чувство бессилия пройдет, как только тело справится с попавшим в кровь ядом.
В голове все вертелись воспоминания о Лоузе Прауде. Его лицо, такое бесстрастное, будто лишенное привычных всем эмоций. В первую нашу встречу, когда Фредерик представил меня наставнику, тот произвел на меня впечатление истинного светлого. Но все это оказалось ложью. Меня выбили из колеи не столько его поступки, сколько то, как умело он их скрывал. Разве возможно уметь так врать?
«Скряб-скряб».
Я открыла глаза, повернувшись на звук, который шел от заваленного прохода. Рядом с ним стоял Люций, напряженно взирая на мерцающие печати, которыми мы укрепили завал. Из камней вдруг показалась тонкая теневая змейка и, скользнув по камню, замерла около дива. Тот склонился, касаясь ее. И воссозданное существо утратило свою форму, превратившись в облако черного тумана, и исчезло в ладони Морана.
Теневой див развернулся и, заметив мой взгляд, направился ко мне.
– Твари? – тихо спросила я.
– Да. Те, что остались в живых, грызут камни, – сообщил Люций, садясь рядом и точно так же прислоняясь спиной к стене. – Но не думаю, что они смогут добраться до нас.
Пока он говорил, я смотрела на воду. Уровень реки находился ниже пола пещеры почти на метр.
– Мы должны проверить реку… – начала я.
– Я уже это сделал, – прервал он меня. А я даже не застала момент, когда див отправлял теневое существо в воду. – Тоннель изгибается, но, чтобы доплыть до места на поверхности, нам понадобится несколько минут.
– Тогда мы можем воспользоваться этим путем.
– Можем, – подтвердил див. – Но лучше сделать это в последнюю очередь. Мне не нравится русло. Внутри попадаются камни. Я попробую тщательнее его обследовать, но мне может не хватить сил.
– Ладно. Тогда подождем, – подумав, отозвалась я.
На некоторое время мы замолчали. Рафаиль постоянно вздрагивал во сне. Заметив мой взгляд, Люций рассказал, что в детстве Руньян упал в колодец. Хоть теперь он ничего и не помнит, ведь был слишком мал, но страх остался.
– Почему ты не спишь? – вдруг поинтересовался он, показывая на других. – Все уже давно уснули.
– Не хочу, – сказала я, размышляя о секретной печати ордена, которая могла перенести нас на поверхность.
Фредерик, узнав о нашей пропаже, обязательно создаст ее на другой стороне. Хоть для ее использования нужна была дверь, отсутствие оной не было проблемой – всегда можно найти похожую замену. Но со мной было слишком много посторонних. А воздух пропитался теневой силой настолько, что влиял на магические знаки.
Для простых знаков это не препятствие. Но для сложного колдовства любое вмешательство критично. Велик шанс разлететься на кусочки.
– Жаль, жаль… – протянул див, отбивая размеренный ритм пальцами по камню.
– То, что ты рассказал об ордене Хранителей… Откуда ты узнал историю их гибели? – спросила я. Из головы никак не выходил его рассказ.
– Я прочитал об этом в древних записях моего ордена. Уже довольно давно, – отозвался Люций. – Это одна из загадок, что так увлекают моего отца. Он ищет истинную причину их исчезновения. И хочет знать, почему сам глава ордена убил их, если, конечно, это действительно сделал он. Назовем это личным интересом. Хотя, признаться, мне кажется, он уже и не надеется узнать ответ. Ему просто нравится строить теории.
Люций сложил руки на коленях, сплетя пальцы в замок. Его дыхание было мерным, но эмоции колебались. Сменялись одна за другой. Слишком много мыслей крутилось в его голове.
– Сара… спасибо, что спасла меня, – хрипло сказал Люций, поднимая ладонь и дотрагиваясь до своей шеи.
– За такое не благодарят, – прошептала я, отчетливо понимая, что если подобное когда-нибудь повторится, то я не задумываясь вновь кинусь на помощь.
– А за что тогда благодарить, если не за спасение жизни? – удивленно возразил Моран.
В его словах была доля истины.
Но у даэвов правда не принято было благодарить. Только не за то, что случилось в бою. Все мы воины и не единожды оказываемся в шаге от смерти.
– Но все же почему ты не спишь? Ты была ранена, устала. Может, тебе неудобно? Хочешь – ляг ко мне на колени, я возражать не буду. – Люций с легкой улыбкой приглашающе похлопал по своим ногам.
Посмотрев несколько секунд на его белеющие на темной ткани ладони, я укоряюще покачала головой.
– Меня мучают кошмары, – помедлив, призналась я, обратив свой взор к реке. – Снится мой отец в ту ночь, когда он стал монстром. Я к ним привыкла. Но не хочу, чтобы о них узнали остальные.
– Что именно тебе снится?
«Как я его убиваю… Провожу ножом по горлу. И море крови… Она повсюду. Особенно много ее на моих руках».
– То, как он становится ревенантом, – сухо ответила я.
Повисло молчание.
– Ты сильная, Сара… Мало в ком чувствуется такой внутренний стержень, – вдруг произнес он с легкой улыбкой. – От этого я ощущаю себя еще паршивее. Я никого не терял, поэтому не в силах в полной мере понять, что ты чувствуешь.
– Пусть так и будет. Надеюсь, твоя семья всегда останется с тобой, – сказала я, не желая продолжать этот разговор.
Я не хотела думать о прошлом. Вообще старалась вспоминать об этом как можно меньше. Но Моран умело вытаскивал мои тайны на поверхность. Или, может, мне хотелось с кем-то поделиться, выговориться тому, кому и правда будет интересно?
Люций повернулся ко мне, склонив голову набок.
– Я как-нибудь познакомлю тебя со своей сестрой. Она та еще болтушка. – Его глаза светились теплом.
– Да? Я удивлена. В кого же она пошла?
– Сара, ты ведь пошутила? А то я по голосу не понял. Можешь еще? Мне надо запомнить этот момент. – Он придвинулся ближе и толкнул меня плечом: – Ну же, давай.
Я промолчала, отодвигаясь. Повторять я не собиралась. Да и див вновь подтрунивал надо мной. Только его насмешки больше не выводили из себя так быстро, как раньше.
– Где ты жила до того, как тебя взял на попечение орден Сорель?
Вопрос застал врасплох.
– Почему ты спрашиваешь? – спросила я, унимая возникшее напряжение.
– Да так. Знаешь… – шепотом отозвался он, разглядывая потолок пещеры. – В детстве у меня были длинные волосы. А лицо – миловидное настолько, что меня путали с девчонкой.
Я вновь оглянулась на него – Моран смотрел перед собой, рассеянно улыбаясь. А я изучала его профиль. Тонкие черты лица, светлая кожа, белые брови, ресницы и волосы, что будто светились в этой полутьме, узкий подбородок. Но в то же время выделялись точеные мужские скулы, крупный для девушки нос и слегка асимметричный изгиб губ.
– Насколько длинными…
– …были волосы? – закончил он за меня. Я кивнула.
Взгляд Люция прошелся по моей голове.
– Длиннее твоих, – хитро сообщил он. – Они достигали поясницы.
Сложно было представить маленького Люция с такой шевелюрой.
– Нет. Не понимаю, как можно спутать, – покачала я головой, отводя взор. Много ли я видела маленьких детей? Пока жила в деревне с отцом, я всех знала с рождения, не приходилось и задумываться об их поле. Хотя теперь, когда я вспоминала жизнь в Предфоре, то понимала, что порою девчонку можно было спутать с мальчишкой, но наоборот – никогда.
Я задумалась, неожиданно на ум пришла одна из субботних ярмарок. Тот день навсегда остался в моей памяти. От нахлынувших мыслей меня отвлек тихий, но звонкий смех Люция.
– Да, я тоже так думаю. Совсем не понимаю, как меня можно спутать. – Люций склонил голову. – Меня обижало, когда меня дразнили девчонкой. Рафаиль даже в детстве был крупным ребенком. Блез выглядел мужественнее, а Коэн не носил такую шевелюру.
– Поэтому ты ее остриг? – спросила, смотря на короткие пряди. За минувшие месяцы они немного отросли, и див стал стягивать волосы в хвостик на затылке.
– Нет, не поэтому… – протянул Моран. – Послушал кое-кого. Только теперь понимаю, что она сказала это из досады, потому что была расстроена… Но что возьмешь с маленького ребенка?
«Она?» – мысленно повторила я за ним, а слово будто эхом разлетелось в голове.
– Ох и попало же мне от матери. Еще долго сидеть не мог. Она была зла. Ты не знала? – повернулся он ко мне. – В моей семье есть особенность. Наши волосы способны хранить в себе тьму. Поэтому мой отец может воссоздавать даже животных покрупнее. Но только… тс-с… – Моран приложил палец к губам. – Об этом никому.
Послышался шорох, Айвен заворочалась и открыла глаза. Девушка сидела у противоположной стены, около Рафаиля. Если нам и приходилось ночевать вместе, наученная горьким опытом, она всегда старалась лечь подальше от меня.