В прошлом брат несколько лет носил ограничитель моего дара на шее, и в отличие от остальных я училась понимать его только по эмоциям, отражавшимся на лице, не полагаясь на свои способности. И поэтому достигла в этом занятии определенных успехов.
Я была почти полностью уверена, что Фредерик говорил искренне. Но в то же время, когда слушала его, что-то не давало мне покоя. Возможно, сыграли роль слова Люция. Мне представилась возможность прямо сейчас спросить у брата о том, что случилось возле раскола. Но я этого не делала, придерживаясь мнения, что, пока не вспомню сама, ничьи слова не принесут мне покоя.
– Но теперь я здесь, мы можем вновь попытаться его найти.
– Сара, и дня не прошло… Похоже, я остаюсь все таким же наивным, когда дело касается тебя. Надеялся, что мы хотя бы несколько дней проведем в спокойствии. – Он обреченно вздохнул: – Видимо, я многого желаю. Давай хотя бы сделаем паузу и поговорим о делах чуть позже.
– Наверное, ты прав, – сдалась я. Я требовала от него слишком многого. Для Фредерика наша разлука была длиною в вечность.
Мой ответ заставил лицо брата просветлеть. У меня тоже накопились вопросы. Из головы никак не шла Айвен. Я собиралась отыскать ее сразу же, как только хоть немного освоюсь в этом новом мире. И Фредерик обещал помочь в этом деле. Было приятно вспомнить с ним прошлое, особенно детство. Первые месяцы после моего появления в ордене я практически не разговаривала – не могла преодолеть себя. Но брата это ничуть не смущало, и по настоянию бабушки он каждый день навещал меня.
В то время меня это ужасно злило. Долорес отправляла меня прогуляться, запирая дверь моей же спальни, чтобы я не могла вернуться, а ее внук не позволял остаться в одиночестве, забиться в какой-нибудь угол.
Хотя его прилипчивость в то время не шла ни в какое сравнение с поведением Морана. Люций даже мертвого из могилы поднимет.
– Хотела увидеть Сезара. Мы расстались на не слишком хорошей ноте, – призналась я, когда беседа вновь вернулась к настоящему.
– Сезара нет в обители.
Я нахмурилась:
– Знаю. Но почему он там?
– Сопровождает мою семью. Пока я отсутствовал, они отбыли в Астерию. – Заметив мой недоуменный взгляд, Фредерик продолжил: – В нынешнее время у нас довольно прочные отношения с королевским двором, поэтому члены нашего ордена – нередкие гости во дворце.
– Вот как? Жаль. Я хотела его увидеть. Как и твою семью.
– Он скоро вернется.
– Надеюсь, – отозвалась я.
– Он вырос, Сара. А ты, наверное, до сих пор относишься к нему как к мальчишке.
Я улыбнулась:
– Это не так. Сложно считать ребенком того, кто уже на голову выше тебя. Думаю, теперь Сезару придется учить меня, а не мне его. Я давно не держала в руках меч, сила уже совсем не та. Я хотела попросить его потренироваться со мной. Надеюсь, что господин Зенон еще жив, ведь, когда я исчезла, ему шел девятый десяток, – вспомнила я дива, который тренировал нас в былые годы.
– Жив.
– Это радует. Но, наверное, он уже слишком стар для таких вещей.
Фредерик рассмеялся:
– Нет, он и слышать не хочет о том, чтобы уйти на покой. Хотя беднягу беспокоят проблемы со слухом, – поделился брат. – Как много ты помнишь?
– Последние несколько месяцев до открытия раскола напрочь отсутствуют. А все обучение в Академии Снов усеяно темными пятнами, но я постепенно вспоминаю, – сообщила я, смотря в широко распахнутые глаза Фредерика. – Мне открывается все больше деталей. – Немного помолчав, я задумчиво протянула: – Думаю, совсем скоро настанет тот день, когда я вспомню абсолютно все.
Спустя некоторое время нам принесли чай. У главы всегда был помощник, который выполнял мелкие поручения. Обычно эту роль брал на себя кто-то из молодых даэвов семьи, входящей в орден не одно поколение.
Во время нашего разговора Фредерик предложил мне обратиться к сомниумам – они могли углубить мой сон и помочь скорее вернуть память. Но я отказалась. Как и раньше, я не собиралась никого впускать в свое сознание. Хочешь узнать даэва лучше, чем он сам знает себя, – загляни в его сны. Это непреложная истина.
После моего отказа брат нахмурился:
– Ты нам не доверяешь?
Я готовилась к этому вопросу. Фредерик слишком хорошо меня знал.
– Доверяю, – соврала я, зная, что мои сомнения никуда не делись. – Это мой дом. Ты мой дом, Фредерик. Но вернуть часть себя я должна самостоятельно.
Мой ответ пришелся диву по душе. Он кивнул.
– Что Люций рассказал о случившемся у раскола? Я вижу, что ты колеблешься. Какие из его слов заставили тебя усомниться?
– Он ничего мне не рассказывал о тех событиях, Фредерик.
– В самом деле?
– Да. Он сказал, что я должна вспомнить сама.
По лицу брата я поняла, что он думает о Люцие. Укоряет, про себя называет лжецом. Или еще похуже.
Я вспомнила об упомянутой Люцием стычке между ним и Фредериком, которая случилась в Астерии, столице Третьего королевства.
«Великий глава ордена Сорель убегал от меня как заяц», – сказал тогда теневой див. Мне потребовалось время, чтобы подобрать правильные слова и затронуть тот случай.
Стоило завести об этом разговор, как лицо Фредерика помрачнело.
– Этот проклятый змей… – прошипел он. – Именно с легкой руки Люция по королевству поползли слухи о том случае. Видимо, он об этом не сказал?
– Нет. Не упоминал, – отозвалась я, понимая, насколько унизительной для брата была ситуация. Но битва в Кервеле не оставила сомнений в том, что ни один из даэвов во всем Дэвлате Люцию не ровня. И отчасти нет ничего постыдного в поступке брата. Ведь он, заранее зная о дисбалансе сил, постарался избежать встречи.
– Тайная магия нашей семьи спасла меня.
– А кто создал печать на другой стороне? – Этот вопрос возникал сам собой.
Фредерик помедлил и произнес:
– Флер.
– Ты ей настолько доверяешь?
– Я стараюсь не сомневаться в своих даэвах. Флер служит мне уже многие годы и сопровождает в поездках. Предвидя подобную ситуацию, я и научил ее этой печати.
– Если ты считаешь, что ей можно доверять, то у меня нет права сомневаться. – Лишь сказав это, я поняла, насколько двуличной была фраза. Я сама поддерживала связь с врагом ордена, но в то же время сомневалась в чужой честности.
Брат некоторое время молчал.
– Знаешь, Сара, после возникновения портала не все даэвы обвиняли в случившемся Люция. Даже в нашем ордене находились те, кто сохранял нейтралитет, пусть их и можно было пересчитать по пальцам одной руки, – заговорил он, старательно сохраняя самообладание. – Но после и те, кто раньше искал ему оправдания, возненавидели Морана. Обратно он вернулся безумцем, утопившим северные земли в крови. Но чего еще ожидать от даэва, который раз за разом переходит грань и позволяет тьме поглотить себя? Ты сказала, что он не похож на сумасшедшего. Но тебе ли не знать, как хорошо Люций умеет морочить головы! В Академии Снов он любил притворяться дурачком, скрывая свои настоящие мысли за улыбкой. А теперь задумайся, Сара, насколько он мог усовершенствовать свои навыки за все эти годы.
Слова брата звучали логично. Кто угодно поверил бы в его доводы.
– Кто же знал, что все так закончится? – протянул брат, между его бровей пролегла складка. – Мы разгромили их, глава Северного ордена погиб в битве. Но оказалось, что среди теневых давно царил раздор. Пока большинство воинов находилось на наших землях, орден с Черных скал ворвался в их обитель и устроил резню.
– Обитель непросто захватить. Особенно когда она принадлежит ордену с такой историей, – сказала я, ощущая, как дрожь распространяется по всему телу.
Скопившаяся внутри меня сила трепетала. Я медленно сжала ладонь в кулак, пытаясь унять напряжение. Кольцо на пальце почти не ощущалось. Оно было прямым доказательством того, что защита, окружающая древнюю обитель, способна повлиять даже на столь могущественный артефакт.
– Верно, непросто. Если только их не пустили изнутри, – отозвался Фредерик, ловя мой пораженный взгляд. – Их предали, убрав защиту.
– Кто? – сухо спросила я, понимая, что убрать магию печатей не мог обычный даэв. Предатель был близок к главной семье ордена. Но что даст мне его имя? Кроме даэвов, с которыми сталкивалась в Академии Снов, из их обители я больше никого не знала.
Так я думала, пока не услышала имя. Простое. Но такое знакомое.
– Коэн. Ты ведь знала его? – поинтересовался Фредерик, прекрасно понимая, что «да».
Кровь в висках зашумела. Я вспомнила, как отреагировали Люций с Рафаилем в подземельях под крепостью, когда я спросила об их друге. Так это правда?
Я шумно сглотнула, думая о последнем видении и своем разговоре с юношей. Я ведь чувствовала, что с ним что-то не так… В какой же момент мне не хватило решимости и уверенности, чтобы предупредить Люция? Приложи я хоть немного усилий, и кто знает, как бы сложилась судьба целого ордена.
– Отец Коэна когда-то покинул орден Черных скал.
– Знаю, – перебила я брата.
Он посмотрел на меня понимающе.
– Кровь не вода, – со странной интонацией протянул Фредерик. – Все же мой отец был прав.
Я взглянула на него, ловя на себе все тот же пристальный взгляд. Возникло чувство, будто он говорил не о Коэне.
Брат повернулся, посмотрев в окно, из которого в зал лились золотые лучи солнца.
– Тем не менее Люций открыл раскол, и это не в силах был кто-то изменить. Когда случается нечто столь трагическое, многие забывают о причинах. Наш орден потерял слишком многих, – тяжело продолжал он. – В первые годы крепла вера, что Северный орден наказали боги. Они нарушили многовековое перемирие и понесли кару. О том, что именно орден с Черных скал разрушил их обитель, долгое время никто не знал. Они хорошо замели следы. Да и, откровенно говоря, в то время мало кого это интересовало. Раскол находился здесь, на материке, и он погрузил королевства в хаос и панику. Первые годы мы все учились существовать вместе с ним.
– Но прошло время, и все узнали истину, – произнесла я, представляя, в каком ужасе жили люди.