– Он видел кошмар. Точнее, я считаю, что это кошмар, который породила энергия Серого мира. – Сильфа склонилась ближе и прошептала прямо в ухо, настолько тихо, что если бы даже кто-нибудь оказался совсем рядом, то все равно бы ничего не расслышал: – Орест сказал, что видел, как он убивал. Даэв, выглядевший точь-в-точь как та статуя. Улыбаясь, он вырывал сердца одной рукою, а его черные змеи обвивали чужие шеи, душа своих жертв. И на мантиях этих жертв был начертан один и тот же знак – три круга разных размеров, заключенных друг в друга и пересекаемых линией. Тот самый символ, который мы видели на стенах подземелья. – Она отодвинулась, задумчиво спросив: – Какому же ордену он принадлежал? Забыла его название.
– Ордену Хранителей, – хрипло произнесла я, вспомнив слова Морана о том, что древний орден погиб от рук собственного главы.
Рассказ Ореста будто описывал трагедию, случившуюся несколько веков назад. Может, это и правда был кошмар, вызванный энергией Серого мира? Но какие бы доводы ни посещали разум, история еще очень долго не выходила у меня из головы.
С начала обучения минуло два месяца, и вскоре мы вновь должны были покинуть Академию Снов и отправиться на охоту. Эта новость взволновала меня. Обдумывая причины своего беспокойства, я спустя несколько минут нашла ответ: все из-за первого путешествия в Турис. Я ожидала нового испытания. Мне не давало покоя то, что мы опять окажемся на весах жизни и смерти.
Оставшуюся неделю до отбытия я потратила на подготовку – создала запас печатей, с трудом отыскала подробную карту той местности, где располагалось поселение, и сложила кинжалы, которые обычно одиноко лежали в спальне. Хотя даже в стенах академии я носила с собой один – маленький, с узким лезвием. Прятала его в одежде, зная, что наставники против оружия на занятиях. Не то чтобы я собиралась его использовать, совсем нет. Но так мне было спокойнее.
Перед грядущим путешествием нас вновь разделили на три отряда. Но в этот раз теневых и светлых распределили поровну, основываясь на виде и силе внутренней магии. Не считая сильных воинов, в каждой группе имелся свой одаренный эмпат, сомниум, мортем и скард. Нам предстояло отправиться на три стороны света. Первому отряду – в Исонию, на границу Пологих гор и Пустынных земель (так называли все Восточное побережье, которое отличалось своей засушливостью – дожди в том месте порой не проливались целый год); второму – в Феросию, в самое сердце материка; а последнему, в составе которого была я, – на земли Первого королевства, в Грёнер – маленькое поселение в паре часов пути от побережья. И это была самая отдаленная точка назначения из всех.
В последний вечер в академии, вернувшись со встречи с наставником, который провел инструктаж перед отбытием, я вновь проверила сумки, собранные в дорогу. Одна – с палаткой, другая – с личными вещами. Грёнер расположился на севере, почти в двух сутках пути от границы, которую впервые в жизни я собиралась пересечь.
Вспомнилось, как год назад, в период изучения земель Дэвлата, когда мы на несколько занятий подробно остановились на территориях Акракса, Люций Моран, часто занимавший место поблизости от меня, непрестанно комментировал слова учителя, рассказывая о своей родине. Вряд ли в те времена див заботился о моем просвещении. Без сомнений, его просто одолела скука, и он всего лишь отыскал способ ее развеять. В конце концов, что не может знать див о земле, на которой его род проживает уже не одно столетие?
И как бы меня ни злила его болтовня, все же многие его истории я запомнила. О холодной зиме, которая особо неистовствовала позади Кервельских гор. О Северном храме, который находился там и на посещение которого отваживались лишь единицы – те, кто был уверен в силе, магии и вере в самого себя. Даже капля сомнений грозила стать роковой. Малейшая слабость – и даэв мог замерзнуть в том мире снегов и льда. Но зато прошедший испытание закалял свой дух и обретал спокойствие. И особенно завладел моим вниманием рассказ о северо-восточном побережье, состоящем из утесов, обдуваемых холодным сухим ветром с моря, и черных скал, поднимающихся со дна и нависающих над беспокойными водами. Даже песок на редко встречающихся пляжах был темным из-за обилия обсидиана в той местности. А в яркий солнечный день, если смотреть вдаль, где каменисто-серая гладь встречалась с искристо-голубым небом, можно было увидеть явление, которое теневые называли сиянием звезды. Это сверкал Зеркальный остров – голый участок земли, состоящий из мелких гор, чьи вершины увенчаны, подобно ледниковой шапке, массивными кристаллами. Тот остров упоминался во многих историях Дэвлата. В легендах говорилось, что раньше то место было домом теневого бога. В свое время он полагался не только на змей, ему прислуживал и народ зеркальных скал. Говорят, если посетить остров в полнолуние, то можно увидеть их призраки, до сих пор бродящие по земле Дэвлата.
На севере материка имелось что-то таинственное и незнакомое. По словам Норкросса – наставника, который был приставлен к нашему отряду, в Грёнере проживали темные люди. Он имел в виду их чрезмерную суеверность и необразованность. И нам не стоило надеяться на то, что в тех местах мы отыщем гостиный двор. Учитель ясно дал понять, что ночевать придется под открытым небом. Поэтому вещей, которые необходимо было взять в дорогу, собралось немало.
Самая ближняя к Грёнеру теневая обитель – орден с Черных скал. И теперь мы собирались вторгнуться на их территорию. Но Академия Снов всегда имела особый статус, и если письмо достигло ее стен, то ученики имели право отправиться на охоту даже на земли чужого ордена. В послании от неизвестного сообщалось, что в последнее время в их поселении часто умирали люди. За последний год не стало уже одиннадцати человек. По описанным обстоятельствам это очень напоминало обычную болезнь. Все почившие были разных возрастов, от детей до стариков, но при этом нередко принадлежали к одной семье. Мог пройти целый месяц, прежде чем заболевал кто-то еще из жителей Грёнера.
Но что это за болезнь, которая отбирала жизни медленно и неторопливо? Именно из-за небольших странностей в рассказе наставники решили отправить в ту местность учеников со второго года обучения.
Наш отряд выдвигался ранним утром.
Покинув свою комнату, я вышла на веранду у дома, откуда уже долгое время слышала чужие голоса. Сильфа с Айвен сидели за столом. Перед каждой находилась тарелка с уже очищенными зернами граната. Флёр стояла поодаль, нависнув над перилами, ограждающими крыльцо, и упираясь в них локтями. Дэва задумчиво глядела на лес и притаившихся голубыми вкраплениями на серой коре ближайших деревьев бабочек-глашатаев.
Уже смеркалось, и солнце почти скрылось за верхушками деревьев, заливая багрянцем небосвод.
По распоряжению наставников, в предстоящем путешествии я отправлялась на земли теневых с Флёр, а Сильфа – с Айвен. За прошедшие месяцы боевые навыки Ларак улучшились, и к своему дару она стала прибегать охотнее. Еще многое надо было наверстать, но, по крайней мере, теперь подруга относилась к своему обучению с куда большей серьезностью.
– Уже собралась? – спросила она, обернувшись.
Я кивнула, смотря на алое небо.
– Вы видели? – вдруг бросила Флёр, резко оглянувшись и удостоившись недоумевающих взглядов. – Белая птица только что пролетела. Она исчезла в листве. – Дэва указала на пышную крону рожкового дерева, что росло в паре десятков метров от нашего домика.
Айвен с Сильфой пожали плечами. Последняя тихо хмыкнула и отпила чай. Флёр вновь всмотрелась в листву.
– И что удивительного? Обычная птица, – безразлично произнесла себе под нос Зефирос.
– Слишком крупная. Впервые вижу здесь такую, – отозвалась Флёр, не оборачиваясь.
– Знаете… – задумчиво протянула Айвен, нарушая повисшее на краткий миг молчание. – Я на прошлой неделе видела ворона. Белого. Он ходил у окон домика и щипал мяту, которую посадила Сара.
После ее слов мне стало понятно, почему кусты стояли голые… Ростки чудом выжили после вылитого на них Мораном горячего макового чая несколько месяцев назад. Но вернувшись в академию, я застала растущие под окном пышные кусты. Которые ныне превратились в голые веточки с соцветиями на верхушке.
– Вороны едят мяту? Мне казалось, они предпочитают мясо и падаль, – удивилась Флёр.
– Обычные вороны – да, – добавила Сильфа, больше не думая смеяться над дэвой. – Но у теневых есть особая разновидность белых, доставляющих послания.
– Не слышала о таких.
– Потому что они редки. Их используют главы теневых орденов, так же, как мы – прирученных для этих целей золотых птиц. – Зефирос покачала головой. – Мне об этом мать рассказывала. Обычно на светлые земли их не посылают, поэтому мы мало знаем о белых воронах. Хотя тот, которого видела Айвен, скорее всего, альбинос. Или вовсе и не ворон. Не знаю. В это легче поверить, чем в то, что секретный посланник глав теневых орденов ходит по лагерю светлых и щиплет травку. – Девушка улыбнулась. – Полная бессмыслица.
Повисла тишина. Дэвы обдумывали услышанное.
– Нет. Это определенно был ворон, – спустя время, нахмурившись, прошептала Айвен.
– Я пойду к себе. Доброй ночи, – прервав размышления Ларак, попрощалась я. Мне потребовалось немало усилий, чтобы сохранить лицо. Особенно когда взгляд подруги устремился на меня.
Даже когда я вернулась в свою спальню, казалось, ее взор сверлил мою спину.
Подойдя к столу, я достала чистые листы бумаги. Ворон прилетал раз в неделю с того самого дня, когда я его впервые увидела. Печать, отданная птице тогда, стала подтверждением для ее хозяина, что она отыскала верного даэва. Насколько умным бы ни было существо, но и оно могло ошибиться.
В письмах Моран учил меня фларканскому языку. Даже в свое отсутствие див исполнял данное обещание. Я запоминала новые слова, изучала основы, а после сжигала послание. Иногда Люций рассказывал о погоде, интересовался академией. Со временем его послания становились все длиннее. Недавно в одном из писем див спрашивал, не стоит ли каждое написанное мною слово унцию золота.