Озадачившись, я почти час сидела над письмом, прежде чем, замучившись в догадках, написала рядом на том же послании: «Нет».
Ответ нашелся в следующем письме, которое пришло спустя неделю. В самом низу листа обнаружилась приписка: «Сара Сорель, краткость твоих ответов заставляет меня сомневаться в том, что именно ты имела в виду. Наверное, ты хотела сказать, не одну унцию золота, а несколько?»
Подпрыгивающие строки будто передавали насмешливый тон хозяина.
«Он надо мной издевается…» – нахмурившись, подумала я, наконец-то понимая смысл его предыдущего вопроса. Мои письма всегда были короткими, а когда дело касалось теневого, ответ занимал гораздо больше времени. То мне не нравилось употребленное слово, то целая фраза казалась лишней. Я несколько раз переписывала текст перед отправкой и со временем стала писать еще более кратко. На всякий случай, чтобы не возникло никаких вопросов и недопонимания. Но Люций даже в подобных ответах углядел недостаток.
Когда на улице окончательно стемнело, шорох мощных крыльев нарушил тишину и белый ворон сел на подоконник. Дождавшись, когда я отвяжу от его лапы послание, он важно взмахнул крыльями, перелетев на стол, и склонился к блюдцу с налитым вином.
Удивительная птица, о его предпочтениях в еде легче всего было не задумываться.
Раскрыв послание, я пробежала глазами строчки. Большую часть письма занимали новые слова, остальную – объяснение грамматики. Напоследок Люций спрашивал о новой охоте и куда мы отправимся на этот раз.
Пока ворон пил, я села писать письмо. Минуло полчаса, прежде чем ответ был готов. Отложив перо, я в очередной раз задумалась о тревожных вестях из западных земель Акракса. До Академии Снов доходили новости о столице Первого королевства. Нынешний король собирал армию, призывая в ее ряды все больше людей. Невольно закрадывалась мысль: если положение дел не изменится, вернется ли вообще Люций на обучение? Если монарх развяжет войну с Феросией, это затронет весь материк и даэвов в том числе. Пока теневые успешно сдерживали порывы короля, но неизвестно, сколько это продлится и чем закончится.
Свернув готовое послание, я положила его на край стола, ожидая, пока ворон отдохнет. Напившись, птица села и стала чистить перья, без стесненья расправляя крылья и занимая половину столешницы. Казалось, существо намеренно сидело передо мной и привлекало внимание.
С каждым визитом ворон вел себя все наглее.
Я поднялась и подошла к книжной полке. Вытащив несколько фолиантов из первого ряда, отыскала книгу, что лежала, спрятанная от чужих взглядов, в темноте. На корешке виднелся знак ордена Хранителей.
Ее надо было отнести в библиотеку, но из-за всех событий я совсем забыла про это. Если бы в прошлом году не сгорел архив со всеми записями, смотритель давно потребовал бы вернуть том обратно. Открыв первую страницу, я посмотрела на древние знаки. Я пока еще не могла прочитать написанное, но уже в первом абзаце отыскала знакомый символ на пожелтевших от старости листах. Книга была, без сомнения, древней и лишь чудом уцелела после поисков наставника. Вернув ее на полку, я решила по возвращении обязательно отнести ее обратно.
Раздался шорох. Ворон нетерпеливо вышагивал по столу, всем видом показывая, что готов лететь. Подойдя, я прикрепила послание к его лапе. Птица вспорхнула и вылетела из открытого окна, исчезая в ночи.
XVII. Потухли звезды
Существование Сент-Морьена вызывает множество вопросов, ведь люди на тех землях сами справляются с порождениями тьмы.
Скорее всего, помощь им оказывают отступники – даэвы без ордена.
Но в народе ходят нелепые сказки о стене из магического металла, которая сдерживает энергию Серого мира.
Верить в них не стоит…
Деревья, объятые облаками желто-красных листьев, качались, подступая к домам со стороны материка. Напротив, беря начало с побережья, рос густой сосновый лес. В Грёнере будто встречались солдаты двух вражеских армий, что наблюдали друг за другом, никак не решаясь пересечь границу, проведенную этим небольшим поселением.
Судя по карте, в глубине лиственного леса протекала река, разделяясь на две части – основное устье и рукав. Последний изгибался, приближаясь к домам. Единым целым водный поток становился лишь ближе к морю.
Наш отряд остановился на пригорке, куда, прежде чем нырнуть вниз, взбиралась дорога и откуда все вокруг было видно как на ладони.
Грёнер отличался от городов, которые окружали Академию Снов. Каждый дом был обнесен забором, который скрывал зачастую большой двор. Три широкие улицы лентой уходили вдаль. На другом конце поселения они встречались, образуя маленькую площадь, а потом вновь расходились. Одна сворачивала к морю, вторая вела в глубину материка, а третья упиралась в огромный погост, причудливее которого я еще никогда не видела.
Вереница деревянных столбов растянулась бесконечно далеко. В древесине было что-то вырезано, но мы находились слишком далеко, чтобы разглядеть. Если бы не окружающий кладбище неглубокий ров, на дне которого были высажены кусты уже подсохшей лаванды, было бы сложно догадаться о предназначении того участка земли.
Рядом с погостом, чуть в стороне, стояла покосившаяся от времени лачуга с примыкающей к ней небольшой поляной, которая являлась едва ли не единственной незанятой территорией посреди леса и небольшого поселения.
Чем-то это место неуловимо напоминало Предфор. Люди, живущие в поселении наподобие Грёнера, полагались лишь на себя. И пользовались вещами, которые создавали собственными руками. Наверняка по весне каждый вскапывал огород у дома. Издалека виднелись небольшие курятники и загоны для животных, что люди строили в своих дворах.
Едва мы поднялись на холм, люди, попадавшиеся на улице и за оградами домов, быстро исчезли. Грёнер опустел, застыл в мрачном безмолвии.
– А до этого момента я надеялась на гостиный двор… – протянула Флёр, без восторга осматривая открывшуюся картину. В следующее мгновение она нахмурилась: – Я только сейчас задумалась… А где мы будем мыться?
– В реке, – невозмутимо ответил Натан, поправляя сумку на плече.
– В реке, – невесело повторила за ним дэва, находя взглядом извивающееся среди деревьев русло.
Раздался звучный зевок. Илос, всю дорогу плетущийся в конце отряда, наконец-то нагнал нас. Див сонно потянулся и с кислым выражением лица оглядел открывшийся вид на Грёнер. Но причиной его уныния была вовсе не окружающая обстановка. Многие ученики нашего года обучения шутили, что див чувствует себя счастливым, только лежа в кровати, все остальное время даже обычная ходьба приносит ему мучения. И имя теневого дива было говорящим настолько, насколько это вообще возможно. Даэва считали вязким, как болотный ил. Даже брошенный на него взгляд вызывал зевоту.
Орден Илоса располагался на самом севере, дальше находился только Северный храм. В той местности зимой, весной и осенью земля была покрыта льдами, а летом, когда снег сходил и вечная мерзлота ненадолго отступала, большая часть территории превращалась в болота.
– Итак, для начала необходимо поприветствовать старейшину. Объяснить цель нашего прибытия, – проговорил Норкросс, едва заметно прихрамывая на одну ногу. О родстве даэва с главой Северного ордена говорили лишь светлый тон кожи и глаза – такие же серые, притягивающие взор. У остальных обычно встречался более темный оттенок, поэтому этот цвет так привлекал внимание. Черные волосы рваными прядями свисали, обрамляя лицо до скул. Я бы не удивилась, узнав, что наставник сам ровняет себе стрижку обычным кинжалом.
– А если мы не найдем старейшину? – спросил Винсент, за всю дорогу едва ли произнесший и несколько фраз.
– Если не найдем… – повторил учитель и лаконично закончил: – То не найдем.
Норкросс пошел вниз по дороге первым. Весь путь он злился на свою ногу, окидывая ее ненавидящим взглядом. Конечность болела и приносила немало неудобств. Теневые говорили, что несколько месяцев назад учитель пострадал во время боя с ревенантом.
Закончив разговоры, мы последовали за наставником.
При ближайшем рассмотрении стало понятно, что большая часть домов была выстроена из дерева, а оставшаяся – сложена из черного камня разных размеров, куски которого были хорошо подогнаны друг к другу. В воздухе висела влажность, свидетельствующая о не так давно прошедшем дожде. Пахло не только хвоей, но и морем, аромат которого приносило сюда ветром.
По широким улицам гулял ветер, кружа листья пламенных оттенков, которые усыпали собой буквально все – от дороги до покатых крыш. Для десятого месяца выдалась на редкость теплая погода – по пути наставник говорил, что осень в этом году поздняя.
Но когда мы вошли в Грёнер, безмолвие и пустота стали еще ощутимее. Тишина лишь иногда прерывалась редкими криками разного скота.
Без возможности спросить дорогу даже отыскать старейшину оказалось сложной задачей. Наш отряд остановился посреди одной из улиц. И пока мы размышляли, как быть, а наставник стоял в ожидании дельных предложений, раздался яростный стук, от которого калитка ограды ближайшего дома затряслась, будто на нее обрушилось землетрясение.
– Эй! Есть кто-нибудь живой?! – Доски жалобно заскрипели, когда Коэн пнул калитку ногой. – Где у вас тут старейшина живет? Немедленно отвечайте! Ай!.. – Див вскрикнул, обхватив голову руками.
– Что я говорил насчет здешних людей? Решил всех перепугать? – Норкросс, бесцеремонно отвесивший теневому тумака, теперь гневно глядел на даэва.
– Как испугаешь того, кого нет? Они ведь все попрятались. А так кто-то услышит да выйдет.
Учитель тяжело вздохнул, возводя глаза к небу. Казалось, даже ветер, гуляющий по улицам, засвистел сильнее.
– Ладно, поступим так, – произнес наконец наставник. – Сначала найдем место для лагеря. Вскоре любопытство возьмет верх, и кто-нибудь наверняка сам к нам выйдет. Когда мы спускались, была видна поляна неподалеку от погоста. Думаю, это место подойдет как нельзя лучше. – На этих словах Норкросс направился в сторону кладбища.