Поляна, как и улицы, будто пылала огнем. Светлые, не привыкшие к подобному зрелищу, ворошили опавшую листву ногами. Кто-то собрал охапку и подкинул в воздух. В Исонии всегда царило жаркое лето, которое сменялось лишь сезоном дождей.
Винсент завороженно глядел на кружащиеся листья, которых на лужайке оказалось особенно много. На островах Рухх как таковая осень не наступала. Его реакция была понятна.
Пока мы осматривались, солнце начало клониться к закату, а температура – стремительно опускаться. Изучив лачугу на краю поляны, мы поняли, что для проживания она точно непригодна. Иначе не исключен вариант, что проснешься ночью от того, что крыша свалится на голову.
Мы с Флёр, не сговариваясь, установили палатку одними из первых. Освободившись, я решила осмотреться и сразу направилась к обветшалой постройке. Обойдя лачугу, остановилась, разглядывая погост, что начинался почти сразу за ней. Вблизи стало ясно, что столбы – это бывшие деревья, у которых срубили верхушки на расстоянии двух-трех метров от земли, убрали ветки и даже счистили кору. Столбы обвивала колючая пожухлая лоза, которая местами приобрела насыщенный фиолетовый оттенок. Растение поднималось и вилось вокруг перекошенных лиц, вырезанных в древесине. Лиц несимметричных, уродливых, с неестественным разрезом рта от уха до уха, выпученными глазами или вообще отсутствующими веками, отчего глазное яблоко едва ли не вываливалось из глазниц. Будто каждый лик старались изобразить ужаснее предыдущего. Наверное, так и было. На самом ближайшем ко мне столбе было вырезано лицо с распахнутым ртом. В древесине сделали глубокое отверстие, куда теперь заползло несколько лоз, так что казалось, будто они растут прямо из глотки.
– Местные верят, что духи их предков отпугивают скверну и монстров, – раздался холодный равнодушный голос Калмы Григори. Ее лицо, как всегда, покрывали темные ломаные линии, нарисованные сурьмой. – Но как мертвецы вообще могут кого-то спасти? – В ее словах не слышалось насмешки, которую я ощутила в эмоциях девушки.
Она развернулась, отходя к поляне, на которой одна за другой постепенно появлялись острые козырьки палаток. Каждая предназначалась для двух даэвов. Соседство должно было уменьшить количество вещей, взятых с собой в дорогу. Если я несла палатку, то Флёр – съестные припасы, на которых мы должны прожить несколько дней, не тратя времени на поиск пищи.
Я вновь обратила взор к погосту. Несмотря на, мягко говоря, отталкивающий вид, здесь совсем не чувствовалось энергии Серого мира. Обычно подобные места так или иначе копили в себе теневую силу, которую привлекали сильные эмоции живых. Поэтому, увидев кладбище, я изначально полагала, что именно с ним будет связана наша охота. Но теперь у меня закрались сомнения.
Почему захоронения в Грёнере не копили энергии тьмы, оставалось загадкой.
Вернувшись к палаткам, я вновь осмотрелась, теперь окончательно понимая, почему старшие ученики, возвращаясь в Академию Снов, выглядели словно бродяги. После недели жизни в лесу мы едва ли вернемся в лучшем виде…
Вскоре, очистив центр поляны от листьев, собрав хворост и выкопав небольшое углубление в земле, мы разожгли костер. К этому времени солнце полностью скрылось за горизонтом.
К огню подтащили несколько бревен, так что все десять учеников и наставник могли отыскать себе место и погреться возле пламени.
– Эту ночь передохнем с дороги, – после того как все перекусили, произнес Норкросс. Он сидел на краю бревна, вытянув перед собой больную ногу. Вокруг учителя образовалась мертвая зона – никто не спешил занимать место рядом с ним. – А завтра разделитесь на две группы. Первая изучит погост, вторая обойдет лес вокруг домов. С местными не ссориться и, если выдастся возможность, постараться втереться в доверие. Коэн… – Норкросс посмотрел на юношу, который мгновенно напрягся. – Если вновь вздумаешь голосить и пинать чужой забор, у нас с тобой появится на одну тему для разговоров больше. А взаимопонимание сместится совершенно на иной уровень. – После слов наставника Коэн озадаченно нахмурился. Выждав некоторое время, старший див продолжил: – Если все же решишь кого-то или что-то пнуть, то запомни, какой ногой. Иначе пострадают обе. Будет очень жаль.
Голос наставника звучал буднично, но ни у кого не появилось сомнений, что свою угрозу он исполнит. Юноша кивнул, покорно опуская голову под пристальным взглядом учителя. Норкросс отвернулся, продолжая разговор и назначая тех, кто будет дежурить ночью. А ладони Коэна, лежавшие на бревне по бокам от его бедер, гневно сжались в кулаки до тихого хруста в суставах.
Ночью предстояло дежурить Винсенту, которого через несколько часов должен был сменить Блез. Как и в Академии Снов, каждая сторона выходила на стражу по очереди, деля ночь пополам.
Вскоре наставник ушел, предупредив, чтобы мы не увлекались вином. Некоторые из учеников, не боясь лишней тяжести, взяли с собой целую сумку.
Вокруг воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием пламени. Грёнер молчал. В этот самый миг можно было засомневаться, что в домах поблизости вообще живут люди.
– Они будто кроты, прячущиеся в своих норах, – заметил Ной, шевеля угли веткой. Его клинок лежал рядом, прислоненный эфесом к ноге. Юноша порой поражал своим стремлением заработать лишние баллы у наставника. Когда возникала возможность выделиться, он готов был оставить позади даже своих друзей, которых ко второму году у него осталось не так много. Именно он во время путешествия в Турис больше всех упрекал Айвен за оставленный в Академии Снов меч.
– Их тоже можно понять, – отозвалась, потирая слипающиеся от усталости глаза, Флёр. – В местах, где появляемся мы, часто умирают люди. И для большинства не важно, что мы приходим как раз потому, что они погибают, и пытаемся спасти остальных.
– Давно пора открыть школы, – негромко высказался себе под нос Блез. И удивленно замер, когда на него устремилось несколько взглядов. – Если народ будет образован и начнет понимать хотя бы чуточку больше, чем сейчас, жить станет легче и им, и нам. По крайней мере, бояться они будут тех вещей, которых действительно стоит опасаться, – пояснил он, задумчиво уставившись на огонь.
Калма перевела на него тяжелый взгляд.
– Этому люду ничего не поможет. Ни образование, ни мы. Их страх не так уж плох. По крайней мере, не мешают, – холодно сказала она, вставая на ноги.
– Ваш орден же ближайший. Что тебе известно об этом месте? – поинтересовался Блез, поднимая подбородок и следуя за ней взором.
Калма отклонила голову, будто размышляя над ответом.
– Ничего, кроме того, что вы и так уже знаете. Люди здесь глупые и суеверные. И лучше не поворачиваться к ним спиной. Ах да… Слышала, они разбираются в травах. И с ядами тоже знакомы. Пару лет назад они накормили отравленной едой одного из наших. Он надолго слег. Поэтому и с их едой, если они предложат, надо быть настороже.
– Почему ты не сказала об этом раньше? – спросила Флёр. Она сощурилась, будто по-новому разглядывая дэву.
– Меня никто не спрашивал.
– Если есть голова на плечах, то могла сама догадаться, – довольно грубо сказала светлая.
Калма шагнула навстречу, ее ладонь медленно легла на рукоять меча. В ее темных, как мгла, глазах отражался огонь.
Флёр не мигая уставилась на дэву. Воздух будто накалился от их эмоций.
– Успокойтесь. Только драки нам не хватало. Не дай боги наставник увидит, – произнес Ной, опасливо оглядываясь.
Но его слова мало повлияли на происходящее.
– Думаешь, я боюсь тебя? – спросила моя соседка.
Повисла напряженная тишина. А в следующую секунду Флёр потрясла головой. Калма тоже отступила, удивленно убирая руку с меча, будто забыв, по какой причине хотела вытащить клинок из ножен.
– Сара, – осуждающе сказала светлая дэва, оборачиваясь ко мне. Ее голос прозвучал достаточно громко. В груди у каждого будто разверзлась пустота.
Судя по тому, как изменились и немного побледнели лица окружающих, случившееся не пришлось им по душе. Ной, сидевший близко ко мне, постарался отодвинуться подальше.
Калма, помедлив и окинув меня холодным взглядом, крутанулась на пятке и пошла прочь, исчезая из исходившего от огня пламенного сияния. Ее темная фигура скрылась среди силуэтов деревьев. На небосводе, утопая в облаках, едва проглядывал тонкий серп луны.
– Кажется, глава Северного ордена подавал прошение королю насчет школ… – морщась, будто выкапывая информацию из самых глубин памяти, неуверенно нарушил тишину Илос. Все это время он молчал и, сложив руки на груди, клевал носом, едва не засыпая, а заинтересовался происходящим лишь после чуть не разгоревшейся ссоры.
– Подавал. Но прежний король был слишком стар, чтобы менять мир, а новый слишком молод и глуп. – Чуть помолчав, Блез кинул палку в огонь и добавил: – Впрочем, не всегда глупость лечится временем.
– Ну, все равно прямо сейчас мы ничего не можем поделать с их страхом и суевериями. – В глазах Илоса, казалось, все выглядело предельно просто. – Иногда бездействие лучше всего, – задумчиво продолжил он. – Может, нам тогда и делать ничего не придется?
– Ага, конечно, – хмыкнул Блез. – Просто скажи, что тебе лень поднять задницу с этого бревна.
– И это тоже, – ничуть не оскорбившись, тем же сонным тоном отозвался парень.
Прошел час, прежде чем все разошлись по палаткам. Я некоторое время помедлила перед тем, как забраться внутрь.
Флёр успела снять мантию, оставшись в одной нижней рубашке.
Дэва, ловко перебирая пряди, стала собирать волосы в короткую косу.
В эту охоту я взяла с собой опиум с примесью трав, которые уменьшали привыкание к вредному веществу. Опиум делал сон глубоким. Он помогал управлять снами, порой прогонять кошмары, но если последнего не получалось, по крайней мере, они не брали надо мной верх, заставляя метаться в постели.
Но все же с опиумом, несмотря на травы, следовало быть осторожнее, поэтому я старалась использовать его лишь в ситуациях, когда иного выбора не оставалось.