Флёр рассказывала о случившемся в доме. О необычном поведении хозяина и о мальчике, в болезни которого энергия Серого мира повинна не была. Но умолчала о страхе людей перед теневыми. Если наши догадки окажутся верны, то орден Черных скал ожидало наказание. Любой вред людям – преступление. Только это следовало еще доказать, избегая пустых домыслов. В первую очередь предстояло доложить обо всем наставнику. Именно он решит, как нам лучше поступить. А пока – чем меньше даэвов знает, тем лучше. Все же в делах теневых орденов пристало разбираться вовсе не ученикам Академии Снов.
Люций будто почувствовал, что мы что-то скрываем. Всю дорогу до поляны, где были установлены палатки, он внимательно смотрел на меня. На какой-то момент мне стало даже жаль, что я не ощущаю его эмоций.
По возвращении мы первым делом отыскали наставника, который обнаружился позади своей палатки на краю лагеря. Он сидел под деревом, опираясь на его ствол, закрыв глаза. Слово взял Ной, который прибавил шагу сразу, стоило ему завидеть учителя. Если не знать всего, то можно подумать, что именно он был лидером нашей группы.
Флёр это разозлило, Блезу было все равно. Люций лишь улыбнулся, смерив спину светлого дива насмешливым взглядом.
Норкросс внимательно выслушал нас.
– Я понял. Пока отдохните, а я подумаю, что будем делать дальше. Все, идите, – бросил он.
Ной кивнул, отходя с отстраненно-вежливым выражением лица. Хотя, подозреваю, див надеялся на похвалу, которая так и не прозвучала.
Мы ушли вместе с ним, некоторое время проведя на поляне. Вскоре светлый забрался к себе в палатку, и, улучив момент, мы с Флёр вновь направились к наставнику. Люций с Блезом последовали за нами. Наверняка Моран, догадавшись о том, что мы о чем-то умолчали, поведал об этом другу.
– Ладно, теперь я готов узнать детали, – тяжело произнес Норкросс, стоило нам подойти. Он будто предчувствовал, что продолжение истории ему не понравится. Когда Флёр начала доклад, я постаралась отгородиться от чужих эмоций. Если я ощущу чувства наставника, то сразу начну изучать, силясь понять их.
Уже после первых слов див поднялся на ноги. На лице его отражалась злость, но вместе с ней досада – див надеялся, что мы ошибаемся.
– Это очень серьезное обвинение, – произнес наставник, будто мы сами этого не осознавали.
Пусть мы еще учились в академии, но все же знали законы, установленные нашим народом. Среди орденов считалось злостным преступлением причинение вреда людям. Если даэвы сталкивались со злодеяниями человеческого рода, то виновника доставляли и отдавали паладинам королевства. Именно они вершили правосудие.
Этому правилу следовали неукоснительно. Тронешь одного – и рано или поздно слухи разнесутся по всему материку, несколько случаев – и народ взбунтуется. И тогда пострадают все даэвы. Война с людьми была не нужна никому.
Именно из-за страха, который испытывали жители Грёнера по отношению к теневым, появилось основание для того, чтобы заподозрить даэвов из ближайшей к поселению обители в нарушении незыблемого закона.
– Необходимо отправить письмо Ликорисам и в Северный орден. Ликорисы ближе всего, достаточно одного отряда сильных, опытных воинов. Главную обитель же пока поставить в известность, – спустя несколько минут раздумий проговорил Норкросс. – Люц, напиши письмо домой. Твой ворон гораздо быстрее покроет расстояние.
Моран кивнул. Див хмурился.
– Остальные, как и прежде, пока хранят все в тайне, – посчитал нужным уточнить учитель. Но это было сказано на всякий случай. Все же раз нам с самого начала хватило ума держать все в тайне, то и после болтать не станем.
Когда приказ был отдан, мы вновь вернулись к разговору о болезни мальчика.
– Болезнь ребенка как-то связана с теневыми даэвами. Может, не напрямую, но все же… Когда старик говорил о реке, его эмоции были слишком неспокойны. Мне кажется, стоит пройти вдоль ее русла и изучить растущие по берегу травы, – предложила я, слыша, как лагерь наводняли звуки – вторая группа даэвов вернулась с погоста. Среди них наверняка была и Карма, от которой нам предстояло скрыть наши догадки, чтобы дэва не смогла связаться со своим орденом. Появление их отряда раньше группы из Ликориса могло помешать расследованию.
– Насколько мальчик плох? – спросил Норкросс.
– Будет большой удачей, если он проживет еще хотя бы пару дней, – вмешалась Флёр.
После сказанного учитель почти минуту молчал, пару раз его рука вздрагивала, будто он хотел что-то сделать, но постоянно себя останавливал.
– Да хватит уже, – бросил Моран, видя родственника насквозь. – У тебя ведь что-то есть? Отдай, не малодушничай. Вернешься в орден – достанешь еще.
– Что бы ты понимал, – недовольно процедил Норкросс. Раздался тихий треск ниток, и див вытащил продолговатый металлический сосуд размером не больше моего указательного пальца. Учитель посмотрел на вещицу в руке с сожалением, во взгляде читалось сомнение, а потом протянул ее Флёр. На одной из металлических граней я увидела оттиск – символ ордена Вечной зелени.
– Позаботьтесь, чтобы мальчик все выпил. Даже если это не вылечит его, то укрепит тело, – сказал Норкросс.
Я по-новому посмотрела на сосуд, понимая, что внутри сильное целительское зелье.
Никто не знал, из каких ингредиентов врачеватели ордена Вечной зелени их изготавливали, – они тщательно хранили свои секреты. Но при глубоких ранах наличие такого эликсира могло сохранить жизнь. Конечно, лекарство не творило чудес, лишь увеличивало шансы на спасение.
Достать хоть одно было сложно даже светлым, не говоря уже о теневых.
Теперь становилось ясно, почему наставник с такой неохотой расставался со своим сокровищем.
– Я схожу с ней, – вызвалась я.
Учитель кивнул и добавил:
– Люций тоже пойдет с вами. После того как передадите эликсир, отправите письмо. Лучше это сделать подальше от лагеря.
Вскоре мы ушли – к Нокроссу уже спешили даэвы из другой группы, чтобы поведать о том, что интересного удалось отыскать на погосте.
Мы же вновь направились к Грёнеру, собираясь опять ступить на его улицы. Я ослабила контроль над даром, позволяя себе немного расслабиться, как вдруг ощутила эмоции, заставившие меня резко обернуться, – нетерпение и тревога. Они принадлежали Коэну, который только что вышел из леса. Но шел он не со стороны погоста, куда отправлялась на поиски его группа, а был достаточно близко к Норкроссу. Это могло быть либо совпадением, либо див подслушивал, а после, чтобы ни с кем не столкнуться и не вызвать подозрений, немного обогнул лагерь.
«Может, он ходил к реке?» – предположил внутренний голос. Когда дело касалось Коэна, мне было тяжело понять, что творилось в голове у юноши. Из всех приближенных Люция Морана он оставался для меня самой спорной личностью. Грубым и порою глупым, невоспитанным, но со своими волнениями и переживаниями, из-за которых ему можно было даже посочувствовать.
– Сара? – позвал меня Люций. Обернувшись, я оказалась с ним лицом к лицу. – Что-то случилось? – Он отклонился в сторону, заглядывая за мою спину. Но его друг уже затерялся среди палаток и даэвов, бродящих по поляне.
– Нет, все хорошо, – произнесла я. Люций окинул меня внимательным взглядом, а потом развернулся, идя к застывшей в ожидании нас Флёр.
Возможно, стоило рассказать о вспыхнувших подозрениях теневому диву. Но я не стала. Это лишь мои домыслы, я могла ошибиться. И в то же время, даже если Коэн стал свидетелем нашего разговора с наставником, это не должно было обернуться проблемой. Болтать он не будет. Но, несмотря на все разумные доводы, я далеко не сразу выбросила эти мысли из головы.
Когда мы приблизились к нужному дому, было решено воспользоваться даром Морана. Маленькой теневой птичке предстояло доставить короткое послание на клочке бумаги. Поначалу Флёр и Моран засомневались, что старик умеет читать.
– Умеет, – вмешалась я, обдумывая все события минувшего дня. – Мне показалось, что именно он отправил запрос в Академию Снов. Увидев нас, он даже обрадовался, а для жителей Грёнера радоваться встрече с даэвом – необычно.
Прошло несколько минут, прежде чем калитка настороженно приоткрылась. Отдав лекарство в трясущиеся руки старика, мы поспешили прочь. Для начала к сосновому лесу.
Деревья высоким ровным рядом тянулись к небу. Их голые стволы лишь ближе к верхушке покрывали ветви, а те, что когда-то росли ниже, теперь в виде хвороста укрывали землю.
Этот лес, лишенный теплых красок осени, был холодным и мрачным.
Лишь солнце, подкатившееся уже к краю горизонта, заливало небо золотыми и рубиновыми цветами. Было еще не слишком поздно, но в Акраксе световой день оказался значительно короче, чем на юге.
– Самое приятное в такое время – сидеть у камина с бокалом вина, – заметил Люций, продолжая вести нас вперед, дальше от Грёнера.
– Придется довольствоваться лишь костром, – отозвалась Флёр, обычно хранившая молчание рядом с теневым.
День выдался насыщенным, и в свете новых обстоятельств вся последующая неделя должна стать богатой на события.
Неожиданно над головой раздался крик. Я подняла взор, наблюдая, как белая птица кружит среди стволов, умело маневрируя в густом лесу. Лицо Люция озарила улыбка. Он едва не перешел на бег, стремительно достигая поваленного дерева, что нависло под острым углом над землей. Быстро запрыгнув на его край, Моран поднял руку, будто подзывая ворона к себе.
Я замерла, наблюдая, как посланник ластится к теневому. Это выглядело мило. Птица, усевшись на согнутую руку юноши, нежно потерлась клювом о его щеку.
– Боги… Да вы нечто. – Раздавшийся сбоку голос показался ушатом ледяной воды, вылитой на голову.
Лицо Флёр выражало крайнюю степень удивления, ее взгляд перемещался от меня к Морану и обратно. Она тихо рассмеялась, прикрывая рот ладонью, будто увидела что-то доселе невозможное и оттого забавное.
А спустя несколько секунд внезапно, словно сверкающая в ночном небе молния, меня посетило осознание.