– Это земли нашего ордена.
– В первую очередь это земли короля, во вторую – главы Северного ордена, а потом уже ваши, – холодно отчеканил Люций так, будто говорил эти слова не единожды.
– Вы пойдете с нами, пока мы не убедимся в истинности ваших слов, – обрубил див, поворачиваясь и кивая своим соратникам, чтобы они взяли нас под стражу. Никто не спешил нам на помощь – возможно, это оказало влияние на то, что дружелюбие теневых неминуемо угасало.
Перед лицом были враги, а за спиной – река. На ее дне росла морозия, столкновение с шипами которой даже для даэва могло обернуться бедой. Ее магический сок – благословение и отрава. И он ценен настолько, что за него можно было убить. Убить, сохранив тайну, и оставить добычу лишь себе.
Моя рука легла на эфес меча, я почувствовала, как металл отозвался родственным теплом. Туманный словно дал мне сил. И, на мгновение прикрыв глаза, я открыла их, готовая к тому, что могло произойти этой ночью.
Люций стоял прямо передо мной, опустив руки вдоль тела. Он будто оцепенел. Я не понимала, какие мысли царят в его голове. Это меня настораживало, на сердце стало тревожно, но я отогнала эмоции прочь, силясь распознать чувства теневых дивов.
Все, что я ощутила, просто кричало о том, что идти с ними не следовало. Моя рука потянулась к рукаву мантии, где пряталось несколько магических печатей. Мой дар трепетал, ожидая, когда же я к нему прибегну.
Но в этот миг по лесу вдруг разнесся громоподобный голос Люция:
– Заветами предков, род Моранов стоит во главе всего теневого народа. Северный орден – голова змея, а вы – тело.
Его фигуру охватила дымка теневой магии, отчего даже серебристые в ночи волосы поблекли, приобретя костяной оттенок. Он на мгновение обернулся ко мне и посмотрел так, будто хотел что-то сказать. Отвернулся, склоняя голову и снимая что-то со своей шеи. Лица теневых воинов переменились. Один из них даже попятился, будто собираясь сбежать. Люций отвел руку в сторону, и я увидела цепочку из светлого серебра, зажатую в его пальцах. На конце ее висела подвеска – ворон с распростертыми крыльями, острым клювом и алыми камнями глаз. Теневая сила окутала ворона, точно оживляя его и делая крупнее.
И я узнала вещь в руке Люция. Прошло много лет, но перед глазами как наяву предстала картина из прошлого. Солнце, горящее в зените, и покатая крыша, где мы лишь вдвоем. Я и мальчик с невообразимо длинными белыми волосами, собранными в высокий хвост. Он сжимает в руках две подвески: мою с полумесяцем и свою с вороном, который в ярком дневном свете выглядит непримечательно, будто созданный человеческим мастером.
– Властью своего отца я повелеваю. На колени, – ударил по перепонкам жесткий приказ. Даже моя сила откликнулась на него, будто собираясь покориться. Огонь в глазах птицы вспыхнул еще ярче, освещая лицо стоящего напротив Люция воина, устрашая и требуя подчинения.
Теневые дивы один за другим покорно рухнули на колени, не в силах бороться. Все знали, что Северный орден главенствует над теневым народом, но до этого момента я даже не представляла, насколько неоспорима его власть.
– Приветствие должно быть подобающим, – с укором произнес Люций. Его голос был все так же тверд, но я различала едва слышимую дрожь. – А теперь поднимайтесь и проводите нас в Грёнер, – добавил он, оборачиваясь и смотря куда угодно, но не на меня. Будто стыдясь… Будто боясь…
«Выходит, он знал… знал, что я та самая девочка с ярмарки», – догадалась я, удивляясь, но не видя причин для гнева.
Прохладная ладонь коснулась моей, и я поняла, что мне не показалось: по телу Люция гуляла дрожь. Но этого не было заметно. Одной рукой Моран крепко сжимал мою, а вторую прятал в рукаве мантии.
Использование артефакта нелегко ему далось, у подобной могущественной магии есть своя плата. Свое наказание.
Понимая это, я взяла себя в руки, прогоняя удивление, сковавшее мое тело подобно льду. Но не справилась до конца – сердце все еще стучало в безумном ритме, а кожа горела раскаленными углями в месте, где наши ладони соприкасались.
Мы отправились в сторону лагеря, и я надеялась, что остальные не видели, как сильно Люций опирался на мою руку и как нуждался в помощи. Сохраняя лицо, держа спину и делая походку твердой, я проверяла эмоции сопровождающих, а когда почувствовала приближение товарищей, тихо выдохнула, будто сбрасывая напряжение.
Нам предстояла долгая ночь, и, к сожалению, она только начиналась…
Я распахнула глаза, чуть не валясь с ног. Кристаллы скатились с ладони, мне чудом удалось подхватить их прямо в воздухе, схватившись за стеллаж и едва его не опрокинув.
«Люций – тот самый мальчик…» – было первой мыслью, но потом ее вытеснила совершенно другая, пугающая и обескураживающая, именно она заставила меня провалиться в воспоминания.
Если кристалл Люция находился среди трофеев брата, то… Фредерик считал, что убил Морана?
Если раньше тряслись лишь руки, то теперь дрожало все тело. В ушах зазвучал монотонный шум, похожий на плеск воды, сквозь который слышался голос – кто-то будто звал меня по имени.
– Да что же это со мной… – прошептала я, пытаясь собраться с силами. Отголоски воспоминаний никак не желали меня отпускать. Один из осколков кристалла впился в кожу – на пол закапала кровь. Боль и алые капли на светлом полу помогли взять себя в руки. Стереть следы на камне, вернуть на место подушку, скрывающую тайник, и даже выскользнуть в коридор, закрыв дверь и опустив окровавленную ладонь с так и зажатыми остатками ограничителя Люция в ней.
Мозг заработал, собирая фрагменты воспоминаний и анализируя их. Достаточно хладнокровно – по крайней мере, насколько было возможно в моем положении. Старые привычки давали о себе знать.
В мои годы конфликт между светлыми и теневыми зрел не только в Академии Снов, но и на землях Акракса. Король, желавший развязать войну, и орден, поправший не только порядки Первого королевства, но и всего нашего народа.
Когда Фредерик лгал, а когда говорил истину – я не знала. Но одно становилось ясно: рассказанная им история была соткана из полуправды, поэтому в нее с легкостью можно было поверить.
Фредерик однажды сказал, что править легче теми, кто тобой восхищается. Именно поэтому он понимал желание отца видеть его лучшим во всем среди сверстников. Долорес же, услышав его слова, спросила:
– Скажи мне тогда, кем править сложнее всего?
Брат промолчал, не в силах сразу дать ответ. Его бабушка сухо рассмеялась:
– Теми, кто слишком много знает.
Долорес в очередной раз оказалась права.
Я поняла, что слишком тороплюсь, – мои шаги громко разносились по коридору. Остановилась на мгновение. И ощутила, как провалилось сердце, – кто-то шел мне навстречу.
Прикрыв на мгновение глаза, сделала несколько глубоких вдохов. Я должна была взять себя в руки, иначе мое пребывание в обители окажется напрасным. Я не могла себе этого позволить. Но звавший меня голос все еще оставался на задворках сознания. Это уже не выглядело как отголосок обрушившихся на меня воспоминаний. Этот зов будто жил своей жизнью и желал свести меня с ума.
– Сара… – Завернув за угол, Фредерик удивленно остановился.
– Что-то произошло? – спросила я, не позволяя ему первым задать вопросы. Шагнула навстречу, держа руки сплетенными внутри сомкнутых на груди рукавов мантии. Кристаллы остались в кармане, но одна ладонь все так же была запачкана кровью. Я не успела ее вытереть. Посмотрела на дива встревоженно, надеясь, что выгляжу убедительно.
– Ничего требующего беспокойства. В деревне неподалеку появились ревенанты, но обо всем уже позаботились. Мне надо было выслушать доклад, – отозвался брат. От меня не укрылось, как его изучающий взгляд прошелся по стенам позади меня. Будто прямо на них было написано, что я делала в его отсутствие.
– Сразу несколько? – Теперь озабоченность и удивление, прозвучавшие в моем голосе, были настоящими. Я нахмурилась.
– Иногда подобное случается, Сара. Мир стал иным за эти годы. – Фредерик понимающе улыбнулся, расслабившись. – Идем. – Он подошел ближе и положил руку на мою спину, будто подталкивая в сторону гостиной.
Его жест был покровительственным. Тревога и настороженность, что преследовали меня с момента нашей встречи, но заглушались привязанностью и чувством вины, взвились, новой волной мурашек загуляв по телу.
Моя интуиция будто кричала отойти от дива и не идти по предложенному им пути.
Но, несмотря на эти чувства, мы как ни в чем не бывало зашагали бок о бок. Войдя в комнату, я увидела Хьюза и Флёр. Див молчаливо застыл у стены, подобно одной из статуй, что можно было встретить в обители, а дэва задумчиво прохаживалась по мягкому ковру, который полностью заглушал звук ее шагов.
Я учтиво поклонилась, приветствуя советницу. Мой взор дольше положенного задержался на ее лице. Вернувшиеся воспоминания внесли еще большую сумятицу в мои мысли. Сложившееся в прошлом представление о девушке контрастировало с нынешним образом Флер. А едва заметный тонкий шрам на скуле заставлял гадать об обстоятельствах его появления.
– Моя семья возвращается в орден, – вдруг произнес Фредерик, полностью привлекая мое внимание. – Они уже на пути к обители. Если их ничего не задержит, к ночи будут здесь.
– Да? Это радостная новость. Но мне показалось, что она стала неожиданностью для тебя. Это из-за появления новых монстров?
– Лишь отчасти, – согласился брат. Он выглядел озабоченным внезапно свалившимися на него проблемами. – По королевству поползли слухи о твоем воскрешении. С каждым днем их становится все больше.
– Но откуда…
– Тайну могут сохранить лишь один или двое. Когда тех, кто ее знает, становится больше, она перестает быть тайной, – вмешалась Флёр.
– Я это знаю. Но нескольких голосов недостаточно, чтобы заставить говорить об этом все королевство, – возразила я.
– Верно. Но нюанс в том… – Дэва приблизилась, поджав губы. Мой взгляд скользнул ниже, замечая массивные кольца с кристаллами на пальцах. Я узнала эти украшения: когда-то они принадлежали матери Айвен – Изабель Ларак, предыдущей советнице главы. – Они верили, что если будут молиться, то однажды Самоотверженная Сара вернется, чтобы спасти их. Проклятый Черный Змей же возвратился. Значит, и ты воскреснешь, чтобы опять отправить его во тьму.