«Я рад. Давно никто настолько не заботился о моих чувствах. Я успел отвыкнуть». – Признание прозвучало неожиданно откровенно и обезоруживающе. Перчатки, которые я сжимала в руке, упали на землю.
Время будто превратилось в вечность. Я замерла. Сначала его слова заставили позабыть обо всем, а через мгновение голова опять раскалывалась от нахлынувших мыслей. Все как и в первую встречу на озере – горькие думы о том, что довелось пережить диву за минувшие годы, и вопрос, который с каждым разом все сложнее было игнорировать. Что на самом деле я значила для Люция и что он для меня?
– Надеюсь, ты привыкнешь, Люций, – сказала я, вновь в мельчайших подробностях вспоминая прошлое – враждебный отряд теневых и вскрывшуюся правду. А еще вино с говорящим названием «Высвобождение света», которое оно в полной мере оправдывало. Но последними вспыхнули слова, что див сказал мне когда-то. Они заставили подумать о том, насколько Моран был одинок все эти годы. Несмотря на соратников, он все равно чувствовал себя покинутым. Я знала это. Чувствовала. – Я вернулась. И ты больше не один.
На мгновение тьма всколыхнулась, черты Люция смазались и не сразу собрались вновь. Обеспокоившись, я шагнула к нему, будто могла чем-то помочь. Но моя помощь не требовалась, всего пара секунд – и все стало как прежде.
«Буду верить, что о своих словах ты не пожалеешь, – расслышала я веселые нотки. – Что ты вспомнила на этот раз?»
– Охоту в Грёнере, целиком. А еще наше возвращение в Академию Снов и, кажется, несколько месяцев учебы. Сложно сказать. Они все так же обрывками. Но я уже могу сопоставить события.
В ту осень орден Черных скал подвергся суровому, по меркам даэвов, наказанию. Его лишили влияния на близлежащих землях. Но это было лишь частью кары, вторая часть заключалась в утрате голоса на совете теневых орденов на целых пять лет. Пусть итоговое решение всегда принимал глава Северного ордена, но остальные имели право высказаться.
Глава ордена Черных скал все так же обязан был посещать собрания, но не смел произнести на нем ни звука. Это считалось настоящим унижением. Но даже ученики в тихих разговорах между собой зачастую сходились во мнении, что наказание было мягким. Во-первых, морозия являлась настолько редким растением, что если кому-то посчастливилось обнаружить большое количество цветов, то их собирали и распределяли по орденам. А стражи из обители Черных скал не только утаили находку, но и посмели навредить людям, по их вине погибло несколько человек и целое поселение оказалось в опасности. Их проступки порочили честь всего нашего народа.
Но в ту охоту мы с Мораном сделали ошибку – утаили то, что могли погибнуть той ночью. Ведь это требовалось доказать, а чувствам свойственно быть сиюминутными. Да, я уловила от воинов жажду крови, но это оставалось лишь желанием, которое могли никогда не претворить в жизнь. И теневые даэвы не сильно доверяют словам светлых. Мы подумали, что огласка принесет больше проблем, чем пользы. Если бы мы сделали иной выбор, кто знает, каким бы стало будущее.
Мы пытались быть мудрыми, но раз за разом ошибались. Наверное, такова жизнь – заблуждаться и разбираться с последствиями.
Мысли о Грёнере напомнили о вопросе, который постоянно всплывал в голове.
– Люций… Как ты мог отдать цепочку от могущественного артефакта вашей семьи какой-то человеческой девочке?
«Помнится, ты об этом уже спрашивала», – невзначай заметил див.
Я помнила. Это произошло, когда мы вернулись в поселение и остались наедине. К тому времени солнце уже позолотило горизонт, а на поляну прибыл на зов отряд воинов из обители Ликорис – даэвы гнали лошадей всю ночь.
«Я же не отдал тебе артефакт, Сара. И разве цепочка от твоего полумесяца не являлась для тебя тоже чем-то важным? Равноценный обмен».
Аргумент был весомым. Но мой кулон оставался важен лишь для меня, а его подвеска – для всего народа теневых даэвов. Разве это соизмеримо?
Я покачала головой, отводя взгляд и замечая на песке брошенные перчатки.
– Кажется, я слышала зов светлого кристалла… – протянула я, прислушиваясь к своим ощущениям. – Как только я его найду, мы сможем закрыть портал.
Я подняла взор, сталкиваясь лицом к лицу с тьмой Морана. На мгновение почудилось, что я вижу настоящий цвет его глаз – светло-серый, будто Люций из плоти и крови стоял передо мной.
«Для начала потребуется установить связь с сердцем. Понять артефакт и его силу. Ты сама знаешь, в магии небрежность и торопливость губительны».
– Фредерик утверждал, что закрытие портала может меня убить, – вспомнила я.
«Пшеница будет говорить что угодно. Болтать он горазд. Только несет одну лишь гниль, – небрежно произнес Люций, но напряженный голос вовсе не скрыл его недовольства. – Хотя малая доля правды в его словах есть, – вдруг признал он. – Прежде чем использовать кристалл, надо укрепить связь с ним, почувствовать его силу. Для этого потребуется время… Вот только я уверен, что проблем с этим не возникнет, ты всегда была талантлива в учебе».
– Спасибо за лесть. Но обуздание древнего артефакта, предположительно способного убить меня и заодно погубить мир, разительно отличается от всего, что мы проходили в Академии Снов, – заметила я.
Люций усмехнулся.
«Ты справишься. Я помогу, – заверил див. – На самом деле больше всего меня беспокоит не то, сможешь ли ты… В этом я правда совсем не сомневаюсь. Меня волнует сам портал и то, как к нему подобраться. С годами светлые даэвы постепенно расширяли границы купола над расколом, пока большая часть леса не оказалась за его границей. Лес обширный, постоянно кишел тварями, отчего было слишком тяжело обновлять магию печатей. Нетрудно догадаться, что теперь он и вовсе стал практически непроходимым».
– Получается, для того чтобы закрыть раскол, надо еще до него добраться, – задумчиво сказала я. – Но в том месте все наполнено тьмой.
Отголосок воспоминания, посетившего меня в Кервеле, дал о себе знать. Я невольно подняла руку, касаясь горла. Оказавшись на той стороне, я задыхалась, энергия Серого мира не позволяла не то что нормально дышать, но даже двигаться. Эта сила оказалась живой и осязаемой, словно вода. Если бы до падения я не коснулась светлого кристалла, то наверняка сразу же умерла бы. Это совсем не то испытание, которое способен выдержать обычный даэв.
Впервые я задумалась всерьез о том, как сердца изменили нас с Люцием. Не просто долгую жизнь – они даровали нам нечто большее.
– Мы нашли сердца богов в подземелье под Турисом, верно? – Мне уже казалось это очевидным. – В пещерах ордена Хранителей? – Принимая молчание теневого дива за согласие, я продолжила: – Но что заставило нас спуститься?
«Мы не смогли остаться в стороне, – наконец-то проговорил Моран, его взор бродил где-то далеко. – Это случилось на третьем году обучения, летом, когда мы возвратились с первой самостоятельной охоты».
После итоговых испытаний выпускники отправлялись на задание, впервые без наставников. Это событие было примечательно еще и тем, что команда полностью состояла из юных даэвов, хотя даже вне обучения обычно такого не допускалось. Всегда в отряде роль главного отводилась опытному воину. Поэтому охота, знаменующая завершение Академии Снов, считалась самой опасной. После ее успешного прохождения ученики в последний раз собирались в двух башнях, чтобы отпраздновать это событие.
«Тебе же не надо напоминать, как выглядит символ ордена Хранителей, Сара?»
– Нет, я помню его, – отозвалась я.
Несмотря на мой ответ, Люций поднял руку, и в воздухе перед ним закружилась тьма, рисуя первый из трех кругов.
«Их символ не просто какой-то рисунок. Лоуз Прауд разбивал статуи, воровал книги, надеясь отыскать путь к сокровищу. Но прообраз карты всегда был перед его глазами». – С последними словами Морана из тени появился финальный штрих – прямая линия, перечеркнувшая все три окружности.
Я вскинула голову, прокручивая в голове услышанное.
Будто по щелчку пальцев, в голове зашумело, вспыхнувшая боль была внезапной, то затихающей, то мгновенно усиливающейся, как удары колокола.
Я поморщилась, дыхание стало хриплым. Обычно, вспоминая, я словно падала в бездну, проваливалась с головой. А когда приходила в себя, мне требовалось время, чтобы осознать реальность. Но теперь прошлое, будто темная вуаль, легло поверх настоящего.
Я нахожусь в своей спальне в Академии Снов. В том же домике, что и на первом году обучения. Но теперь на кровати лежит новое покрывало с необычным рисунком – луна в солнце, лучи которого расходятся во все стороны, а по краям вышиты виноградные лозы и мелкие змеи, переплетающиеся с ними. Изображенные мотивы нехарактерны для светлых, скорее присущи теневым.
Всего на мгновение я даже вспоминаю реакцию Айвен, когда она впервые увидела это изделие. Подруга предложила спрятать покрывало – «не дай боги кто-то случайно его увидит». Но я оставила подарок, не увидев в нем ничего предосудительного. Подаривший его сказал, что эта вещь поможет прогнать окончательно мои кошмары, которые к тому моменту уже посещали меня гораздо реже.
Я поднимаю взор и вижу, как трепыхаются тревожимые ветром занавески на окнах. Тоже новые. Выглядевшие точь-в-точь как прежние. Но я точно знаю, что они другие.
Отвернувшись к стене, колеблясь, все же протягиваю руку и осторожно вытаскиваю книгу с полки. Она всегда стоит у стены, спрятанная за другими корешками. Стояла последние три года. Еще с того самого дня, когда я взяла ее, пытаясь самостоятельно разгадать секрет фларканского языка. С виду ничем не примечательный фолиант, если не считать знака ордена Хранителей на переплете. Так было все прошедшие месяцы, но все изменилось несколько дней назад… Случайно открыв ее вновь, я обнаружила кое-что важное – карту, спрятанную на форзаце кожаного переплета и скрытую еще одним слоем бумаги, краешек которой отошел, обнажив чернильные линии. Я думала, что хранила у себя обычный сборник сказок, но все тр