А когда он подошел вплотную, я мгновенно почувствовала холод ожившего кольца.
Пальцы дива вдруг коснулись моей руки – тревожно, всего лишь кончиками. И, несмотря на тонкую ткань перчаток, прохладу его кожи невозможно было не заметить.
Это казалось поразительным и настолько привычно наглым. Прийти в светлую обитель и ворваться на совет, а после еще и неторопливо вывести на моей ладони знак, даже не пытаясь сделать это незаметно.
Вера и меч. Два символа, которые отличались друг от друга лишь одной черточкой. Это были первые знаки фларканского языка, которым Люций научил меня.
Я сглотнула, отмерев. Сердце прерывисто стучало о ребра. Будто я очень долго бежала, гналась за кем-то и вот наконец нашла и поймала. Он оказался в моих руках.
И я, следуя этому чувству, неожиданно схватила его ладонь, крепко сжав, чтобы больше не отпускать. А в следующую секунду в моем сознании раздался тихий смех – мягкий, чарующий. Он смутил меня, но не заставил отпустить руки теневого дива – лишь отвести взгляд, ощущая, как наливается жаром лицо.
«Сара Сорель, ты не представляешь, как долго я ждал этого момента», – раздался эхообразный голос Люция в моей голове.
Сила кольца словно проснулась в присутствии Морана. И даже магия обители Сорель не могла разрушить созданную связь.
«Туманный у меня», – признался он.
«Где?» – едва не спросила вслух.
«Под плащом, – сказал Моран и насмешливо добавил: – Ты можешь его достать».
Я ощущала веселье в его словах. Он подтрунивал. Хотя, возможно, и не верил, что я поддамся на провокацию.
– Тогда извини за беспокойство, – прошептала я, прежде чем, отпустив его руку, отодвинуть полы плаща.
Существует не так много мест, куда можно спрятать меч. И, как я и думала, Туманный висел на поясе дива, по другую сторону от его собственного клинка.
Вдруг рука Люция легла на мою спину, надавливая. Я уткнулась носом в его шею, и меня окутал аромат мяты. Такой же, как прежде, только в этот раз было в нем что-то еще, призывающее закрыть глаза, расслабиться и утонуть в безропотном доверии.
Внезапно я расслышала биение его сердца – такое быстрое, хаотичное, что оно поражало и вызывало вопрос: может ли оно вообще так биться у живого?
«Я скучала… Я начала скучать по тебе, как только мы попрощались», – осознала я совершенно ясно. Иначе чем объяснить мысли, не отпускавшие меня после побега из Кервеля?
– Ты! Сними маску! – Прозвучавший приказ будто расколол пространство. На какое-то время я совсем позабыла об остальных.
– Зачем? Разве вы и так не знаете, кто я? – отозвался Люций и низко рассмеялся. Тон его голоса разительно переменился, теперь в нем слышались угроза и гнев. – Не попытаешься сбежать? Лучше беги. Иначе я не смогу пообещать, что ты не захлебнешься ведией.
Мышцы на лице Фредерика судорожно дернулись, а взгляд заметался. Но вовсе не от испуга – брат пытался разобраться в том, откуда Моран мог узнать о произошедшем.
Взор главы устремился к Хьюзу, что, вытащив клинок, стоял, готовый броситься в битву, а после скользнул за наши спины в поисках советницы. Но в главном зале ее давно не было.
Шпион Морана занимал не просто высокое положение. Фактически Флёр была второй после самого главы. Но сколько нужно сделать, чтобы забраться так высоко? Сколько лет прожить, раз за разом доказывая свою верность? Больше двух десятилетий. И она вжилась в эту роль настолько, что и я засомневалась.
Возможно, она даже знала, что стереть мои воспоминания у нее не выйдет. Но Флёр точно пыталась это сделать, чтобы брат ничего не заподозрил. Я отчетливо помнила то тревожное чувство, когда чужой дар пробовал проникнуть в мою голову.
– Отпусти ее, – потребовал Фредерик.
– Не могу. Сара сама меня обнимает. Я совершенно ее не держу. Злишься, как тогда? – продолжил Люций, будто вспомнил что-то веселое. А я встрепенулась, поняв, что до сих пор стою вплотную к Морану, держа руки под его плащом. – Вы зовете меня сумасшедшим. И кто среди нас по-настоящему безумен?
«Хватит. Не провоцируй его», – предостерегла я в мыслях.
«И сколько еще ты ему простишь, Сара?» – отозвалось эхо.
«Я… я не прощаю, Люций. Но и мстить и требовать платы тоже не желаю».
Это не поддавалось объяснению, но я не могла возненавидеть Фредерика. Меня одолевали лишь гнев, горечь и сожаление. Они переплелись в сложный клубок. И в то же время я ощущала бессилие, от которого хотелось кричать.
Лучше бы эти эмоции принадлежали не мне.
Я тяжело вздохнула, наконец-то отмерев и прикоснувшись к своему мечу. Схватив за рукоять, стремительно вытащила его, отступая на шаг и разворачиваясь.
Серая сталь блеснула в предзакатных лучах и словно засветилась изнутри.
Сейчас оружие ни за что невозможно было спутать с людскими клинками. Половина меча – там, где его касались лучи солнца, – мерцала, становясь полупрозрачной, словно туман.
Между светом и тьмой. Между днем и ночью. Вот его истинный лик.
Я ощутила истинную силу своего клинка, которая пульсировала от напряжения. И она была созвучна той, что пряталась в моем теле.
Вид стали поразил меня, и запоздало пришло понимание: Люций забрал мой меч и с легкостью носил на поясе, будто собственный клинок. С гораздо большей уверенностью, чем даже в последних вернувшихся воспоминаниях.
Взор скользнул к доселе молчавшему Фредерику – его почти полностью заслонил собой Хьюз, вынув меч. А брат, будто позабыв обо всем, завороженно смотрел на Туманный и на мои руки, сжимавшие клинок. Напряженные скулы очерчивали лицо, подбородок был высокомерно поднят. А во взгляде пылал огонь.
Что его больше задевало? Сам Люций Моран, с возмутительной легкостью вломившийся в святая святых светлого ордена Сорель – в главный зал? Или то, что теневой без труда принес сюда мой меч, тогда как для него самого продержать оружие даже секунду оказалось мучительно?
– Что с этим клинком? Почему от него веет холодом? – послышались вопросы.
– В ней тьма, – прошептал женский голос, принадлежащий главе ордена Вечной зелени. Ее глаза стремительно меняли оттенки от насыщенного фиолетового до светло-лавандового. – Она больше не светлая! Да как это вообще возможно?!
По лицам присутствующих даэвов прокатились удивление и немой ужас.
– Тьма Серого мира может запятнать любого и изменить суть даже светлого даэва. Она предательница, – негромко произнес глава ордена Помнящих, будто цитируя строчку из книги. Его взгляд изменился, он посмотрел на меня по-новому – без страха в глазах, но словно столкнулся с чем-то неведомым.
– Все! Снимите маски! – раздался новый приказ Фредерика, который привлек внимание присутствующих к нему. Его взор прошелся по всем воинам в золотых масках.
Лица личной стражи тщательно скрывались, чтобы никто не знал, кто они на самом деле. Этой традиции следовали многие годы. Похоже, до этого дня никто не рассчитывал, что чужак проникнет на территорию светлых и затеряется среди них. Особенно теневой.
Но если задуматься, раньше это действительно было невозможным. До моего прибытия в орден… Колокола в башнях обители Сорель сообщили бы о любой темной силе, не деля ее источник на монстров и даэвов. Их звон было бы невозможно унять, пока на светлых землях оставалась бы хоть частичка тьмы. Но с моим приходом брат приказал снять древние артефакты, чтобы никто не прознал о причине их беспрерывного тревожного звона. Именно этот поступок сделал Фредерика уязвимым.
Один за другим воины обнажали лица. Каждый из них продолжал крепко сжимать в руке меч. Среди них я узнала двух братьев Фиделиум, которые учились со мной в одно время в Академии Снов.
Я отвернулась. И поняла, что стою, выступив вперед и сжимая меч так, будто собиралась защищать Морана ото всех. Так глупо и по-детски наивно. Люция мой поступок лишь веселил – казалось, я слышала в голове его смех, что смешивался с тихим зовом.
Повисло напряжение. Но тишина рассыпалась на осколки, когда во всеобщем молчании раздался грохот. Последняя золотая маска загремела по полу и отлетела прямо к ногам брата. Моран отбросил ее, словно какой-то мусор.
Я видела, как исказились лица даэвов от шока и ярости. Видимо, многие из них не осознавали до конца, кто именно вторгся в их владения.
Мои руки онемели, а пальцы заныли – я слишком сильно сжала рукоять меча, борясь с желанием обернуться. По позвоночнику прошлась дрожь.
Обернусь – и увижу его лицо…
В какое-то мгновение я едва не поддалась порыву.
Но почему я думаю об этом прямо сейчас?!
– Добрый вечер, – вдруг послышался предельно вежливый робкий голос.
Винсент?!
Я все же обернулась… сразу встретившись взглядом с Мораном: светло-серые глаза мерцали, отражая лучи светящихся сфер, а змея, опутывавшая длинный рваный шрам, переливалась металлическим блеском. Белые волосы небрежно ниспадали на плечи и спускались ниже.
Прямо как у мальчика из моего детства. Каждый раз вспоминая о нашей встрече на ярмарке, поражалась тому, как сложилась моя с Люцием судьба. Почему же я оказалась настолько глупой и не поняла все гораздо раньше?
– Точно теневое божество… – вырвалось в следующий миг из моих уст. Еще совсем недавно я полагала, что не смогу сказать нечто подобное… Но вновь мои действия шли вразрез с мыслями.
Поняв, что только что произнесла, я запаниковала и едва не выронила меч из рук. Взгляд мой заметался, когда губы Морана растянулись в широкой улыбке.
В конце концов я нашла взором Винсента – даэв, покраснев и кусая нижнюю губу, смотрел в потолок. Светлый див оказался одним из тех, кто снял маску. Выходит, они с Люцием были здесь с самого начала совета?
– Ты там звезды, что ли, увидел? – спросил стоявший рядом с Винсентом даэв. Голос показался мне знакомым, но, вот, посмотрев на его обладателя, я совсем его не узнала. То ли воспоминания о нем все еще были укрыты тьмой, то ли загадка крылась в очевидной внешней схожести с дивом из ордена Рухх.