Моран тихо усмехнулся и хрипло прошептал:
– Знаешь, убедить в чем-то Сару Сорель – весьма сложная задача. Она не верит чужим словам, лишь тому, что увидит сама.
– Если бы ты настоял… – начала я, но див не позволил мне договорить.
– Некоторые встречи должны произойти, а событиям предрешено случиться, – произнес он, когда последний клочок теневой силы исчез в его теле. Кожа дива вновь приобрела тот светлый оттенок с присущей только ему бледностью.
Наполнявшая зал магия Морана приглушала звуки снаружи, а теперь вопли вновь достигли ушей. Но больше они не были такими громкими и многочисленными.
Я посмотрела в окно, чувствуя, как болезненно сжимает виски. Когда пробудилось теневое кольцо, зов вновь стал громким. Все же кристаллы были связаны между собой.
Отстранившись от Люция, я направилась к оконному проему, переступая через тела растянувшихся на полу даэвов. Но, подойдя вплотную к стеклу, толком ничего не смогла разглядеть – почти все факелы на стене, ограждающей обитель, потухли.
Вдруг в зале раздался кашель. Обернувшись, я увидела Фредерика. Брат, согнувшись, стоял у стены, его ладонь упиралась во фреску, а исцеляющий браслет на запястье был окутан молочной дымкой светлой магии.
Я опустила взгляд, не желая смотреть ему в лицо.
– Идемте. Нам лучше скорее уйти, – проронила я холодно.
Окна главного зала были защищены магией печатей, что укрепляли и стены. Но им было не суждено устоять под натиском нескольких десятков воронов, сорвавшихся с ладони Люция. Их мощные клювы опускались на стекло – сильно, быстро, монотонно.
– Ты просто уйдешь, Сара?! – разнесся по залу крик.
Я развернулась. Карие глаза Фредерика пылали огнем. А в следующую секунду он вновь зашелся кашлем – от магии тьмы непросто оправиться.
– А что я должна сделать, Фредерик?
Брат перевел взгляд на Морана.
– Ты просто уйдешь с ним? – повторил он, добавляя: – Уйдешь с проклятым?
Его обвинение заставило Морана едва ли не рассмеяться.
– Тогда и я проклята тоже, – отозвалась я и была недалека от правды. Наша сила проистекала практически из одного источника, и мы оба побывали на той стороне.
Раздался громкий треск – один из витражей прочертила трещина.
– Сара, подожди. Хочу кое-что прояснить. – Моран направился к Фредерику, перешагнув через лежавшего на полу Хьюза, который до сих пор сжимал в руке меч. Когда всех накрыло облако теневой энергии, он, видимо, бросился к нам, но настигнуть так и не успел.
Вид верного слуги брата заставил меня нахмуриться и вызвал смутное беспокойство.
– Шрамы на твоем теле, Фредерик… Давай развеем недоразумение.
– Недоразумение? Какое? Разве я говорил неправду?
– Вы много чего говорили, глава. Но рот ваш гнилой. – Дверь в зал вдруг распахнулась, впуская Флёр. Позади нее, словно тень, возвышался див в антрацитовой маске. Тьма и свет – две части целого.
Маска мерцала золотыми искрами от сфер с соком глимы. Я вспомнила, что видела этого дива в крепости Северного ордена. Ладони в больших перчатках коснулись плеч девушки, обнимая ее со спины.
– И это говорит предательница… – прохрипел Фредерик, сжимая ладони в кулаки. Получив прямое доказательство тому, что именно его советница провела теневых в обитель, он выглядел одновременно потрясенным и разгневанным. Но Флёр будто не услышала его слов, продолжив:
– Шрамы на вашем теле, глава, всегда были платой за злодеяния.
Воин вышел из-за спины советницы, помедлив, поднял руку и снял черную маску, обнажая такое знакомое лицо. Потревоженное временем и изуродованное ножом. Теперь облик этого дива нельзя было назвать ни красивым, ни непримечательным. Одна из его многочисленных ран затрагивала губы, что наверняка отражалось на речи теневого стража. Остальные шрамы поднимались вверх до самых висков.
– Блез… – выдохнула я. Стоило его позвать, как див отвернулся, вновь скрывая лицо под маской.
От его шрамов перехватило дыхание. Как он их получил и почему никто не смог убрать следы с его кожи?
– Когда на обитель напали, кристалл спрятался в моем теле, – произнес Люций. – Но захватчики поняли это слишком поздно, успев перебить всю мою семью. И тогда воины ордена Сорель решили взять заложника, чтобы вынудить меня отдать кристалл. Ведь пытать меня самого было рискованно. Никто не знал, как себя поведет теневое сердце в моем теле. И убить не убьешь, потому что кристалл может обратиться прахом… Вот только я не знал, как заставить артефакт проявить себя. И сколько бы ни длились пытки, я не мог им его отдать. – Моран прикоснулся к своему мечу, борясь с желанием обнажить клинок. – Изобретательные светлые использовали яд ревенанта – окунали в него нож, чтобы следы ран остались у Блеза навечно.
После его слов в зале воцарилась тишина. Я с усилием отвела взгляд от Блеза, который до сих пор не сказал ни слова. Когда я увидела шрамы на теле Фредерика, то не сомневалась в том, что их нанес Моран. Ни одному мортему во всем Дэвлате не по силам создать такое количество теневых существ, как ему. Сотни птиц из магии тьмы, что способны закрыть собою солнце. Но интуитивно я понимала, что у Люция имелась веская причина на столь жестокий поступок. И теперь я получила ответ на свой вопрос – это месть и плата за чужой изувеченный лик.
– И после этого ты посмел так нагло врать мне, – прошептала я словно в никуда. – Ты был там. Знал обо всех планах с самого начала…
– Конечно. Как я мог не знать? Я был сыном главы ордена, Сара. Я знал все от начала до конца! – Фредерик криво улыбнулся, опустив голову.
– И нападение на Северный орден… И семья Моран…
– Нет, меня не было на землях Первого королевства. Крови его родных на моих руках нет, – процедил он, исподлобья глянув на Люция.
– Фредерик… – Я бессильно замолчала. Шрамы за шрамы. Сколько бессмысленной боли и сколько таких же смертей. Слова не шли, я вовсе была не в силах вести осмысленный разговор. – Долорес… Теперь я даже рада, что она не дожила до тех дней.
– Думаешь, моя бабка была святой, Сара? – вновь заговорил Фредерик. – Не стоит идеализировать чужой образ.
– Я узнала достаточно, Фредерик. Больше не хочу ни корить тебя, ни ждать объяснений.
Мой взор коснулся Люция. Теневой див с мягкой улыбкой развел руки в стороны, предлагая обнять.
«И кто кого должен утешать? Безумный», – подумала я, ощущая вину за поступки ордена Сорель и на своих плечах.
– Я жалею лишь об одном, Сара. – Фредерик криво улыбнулся. – Что не убил его тогда… – Он посмотрел на Люция. – Не убил его, срезая твой ограничитель. Если бы проклятые врачеватели не подлечили рану на шее, то он бы умер там, в грязи, истекая кровью.
Сердце пропустило удар, болезненно сжавшись. Шрам на шее Морана, что опутывала змея из сока морозии… Выходит, Люций получил его, когда был в плену у ордена Сорель? В первые годы дива считали мертвым, возможно, именно поэтому ограничитель оказался в трофейном зале семьи.
Люций усмехнулся. Слова Фредерика не трогали его, пока не касались его близкого круга.
Див вытащил из глубины одеяния кулон с вороном. Распахнутые крылья, алые глаза, которые зажгло наступление ночи, и цепочка из светлого металла в цвет моей подвеске.
– Люций желал сохранить не ограничитель, – отозвалась я, одной рукой крепче сжимая рукоять меча, а другой вытаскивая свой медальон с луной. Я знала теневого слишком хорошо. Если бы кристалл был настолько важен для Морана, он бы не ждал меня и давно забрал осколки из трофейной комнаты.
Брат нахмурился, не понимая, почему я показываю ему свою луну. Потом его взор коснулся цепочки в руках Морана.
Мгновение, и в его глазах вспыхнуло озарение. В юности я рассказала ему ту историю о человеческом мальчике, которого случайно повстречала одним субботним днем.
– Ребенок с рынка… Так вон оно что, Сара. – Брат уронил голову, будто из всего случившегося это стало для него самым сильным ударом.
Вместе с этим со стороны лестницы зазвучали крики. Наверняка воины ордена Сорель искали своего главу. Я повернулась к окну, не находя в себе сил и желания продолжать этот разговор. В руках Морана уже горела пара кровавых печатей, что позволят нам спуститься с Центральной башни.
– Сара, неужели ты думаешь, я один грешен? – едва не прокричал мне в спину Фредерик. Я обернулась, чтобы увидеть, как брат в очередной раз содрогается от кашля. Сломленный. Преданный. – Думаешь, я один убивал? – продолжал он. – Изабель собиралась изменить твои воспоминания, но знаешь ли ты, почему она не довела дело до конца? – Он ликовал, наконец завладев моим вниманием. – Помнишь, я сказал, что ты более чем достойна зваться Сорель? Я не шутил. Ведь Изабель убила ты! Именно ты! Ты – убийца! Такая же, как я!
Я вздрогнула, будто меня ударили под дых. Ноги подкосились, и я потеряла контроль над собственным телом.
– Не слушай его, – донесся голос Люция, но поздно: перед глазами уже растекалась тьма, неся с собой видения прошлого и утягивая меня на самое дно памяти.
XV. Изабель Ларак
Ты не веришь в судьбу, но все же…
Те запретные чувства, которые мы с таким отчаянием пытались унять, все равно навлекли на нас беду.
Таинственный лунный свет проникал в окна, освещая полутьму лестницы и сливаясь со слабым сиянием сфер. Подвешенные на золотой ветви, что извивалась над ивой, те озаряли зеленую крону.
Стремительно поднимаясь по лестнице, я постоянно оглядывалась на ветви, застывшие в неподвижности. В юности я сравнивала себя с ивой, в мыслях стремилась к такой же безмятежности в сознании. После это сравнение стало казаться глупым, ну а теперь…
Я знала, что если захочу стать по-настоящему бесчувственной, то путь лишь один – смерть. Иначе прямо сейчас я бы смогла взять свои эмоции под контроль, смогла бы с холодным разумом подумать над ситуацией, а не бежать по лестнице так, будто за мной гнались монстры.