– Ты станешь другой благодаря мне. Вот так просто. Для этого достаточно лишь изменить твои воспоминания, – шептала она мне на ухо. – Сара Сорель. Возлюбленная сестра своего брата. Но у вас нет общей крови, поэтому это звучит не так отвратительно. – Тихий издевательский смех Изабель раз за разом разносился по комнате.
«Не забывай. Не смей забывать…» – сквозь боль умоляла я саму себя.
Неизвестно, сколько времени прошло, но в какой-то момент Изабель вышла. Она не понимала, почему ведия все еще не лишила меня сознания. Ей необходим был безмятежный, спокойный разум.
В полутьме комнаты, сквозь мелькающие перед глазами тени, что были лишь плодом воображения, продолжали медленно исчезать дорогие сердцу воспоминания. Они пропадали понемногу – магия советницы действовала не сразу, словно река, постепенно размывающая берега. Видения прошлого становились все тоньше, рвались и окончательно исчезали.
А после раздался скрип, прозвучавший слишком громко в абсолютной тишине. Он пробудил разум и вырвал из потока видений, заставляя сфокусировать взгляд.
Айвен…
Я не смогла позвать ее. Из уст вырвался лишь хрип.
Дэва приблизилась, оставаясь в тени. Она стояла и просто смотрела на мои ноги и руки, прикованные к длинному столу.
Вскоре в полутьме я увидела улыбку на ее губах – широкую, полную издевки, прямо как у ее матери.
Но когда девушка склонилась, я поняла, что эта улыбка была ложью, лишь иллюзией, насланной ведией. Настоящая Айвен освобождала меня от оков.
– Сара, вставай. Ну же!
Она закинула мою руку себе на плечо, а ее клинок окружила магия. Сапфир, инкрустированный в эфес, засиял, в точности как камни в перстнях Изабель. Ларак дотронулась до моего виска. И в отличие от касаний советницы прикосновение ее дочери совсем не принесло боли. Меч Айвен носил имя Память, и этой ночью я поняла, откуда его говорящее название, как и то, почему подруга столько лет сторонилась своего дара и своего оружия.
– Сара, я все исправлю. Я смогу исправить, смогу вернуть воспоминания. Потом, когда будет больше времени. Ты еще успеешь ему помочь до того, как они исчезнут, – со слезами обещала она.
Когда ее магия столкнулась с силой Изабель, реальность окончательно размылась. Я вдруг увидела монстра с алыми глазами, застывшего в проходе. Он кинулся к нам столь стремительно, что Айвен не смогла уклониться. В следующую секунду ее откинуло к стене, а я следом рухнула на пол.
Монстр шагнул ко мне. Его силуэт расплывался перед глазами, точно мираж в пустыне. А я заметила на столе свой меч… Его просто бросили, как бесполезную железку.
Белый туман призывно заискрил. Перед глазами распростерлась тьма, а после я услышала чавкающий звук пронзаемой плоти и пролившейся на пол крови.
Когда тьма рассеялась, я увидела реальность и женское тело в белых одеждах, которые, словно распускающийся красный цветок, пропитывала алая влага.
Что я натворила?.. Как я могла?!
Кровь стекала от тела Изабель по Туманному. Достигла эфеса. Коснулась моих рук. Все еще горячая, она обжигала ладони.
– Мама… Мама! – раздался крик Айвен. Она сидела на полу, испуганно глядя на пронзенное тело, не в силах поверить в случившееся.
Я с трудом разжала пальцы. Меч рухнул на пол вместе с чужим телом. Дэва все еще дышала.
Я отшатнулась – понимание и ужас накрыли меня с головой.
Айвен кинулась к ее телу, и я сквозь звон в ушах услышала, как она просит меня вытащить клинок. Она рыдала, положив голову Изабель на свои колени. Дэва знала, что ей не помочь, – сквозная рана в живот, после такого не выживает даже наш народ.
– Айвен…
– Сара, тебе пора… – с трудом произнесла она, продолжая прижимать к себе тело Изабель. – Уходи, – вновь повторила дэва. – У восточной стены, среди деревьев, я спрятала лошадь. Поспеши. Иначе все окажется напрасно. – Она опустила взгляд, не в силах посмотреть на меня. Хорошо. Я бы и сама не выдержала ее взор. – Не знаю, увидимся ли мы вновь… Но не вини себя. – Глотая слезы, дэва добавила: – Каждый сам идет навстречу своей судьбе. И моя мать лишь пришла к своей.
Кто-то вновь зажег факелы на стенах, окружающих обитель. Живое пламя трепетало, отбрасывая зловещие тени и окрашивая землю в огненные оттенки. Разодранные тела, внутренности и кровь были повсюду. Алая влага блестела в этом золотом сиянии, будто расплавленный драгоценный металл.
А мы просто шли мимо. Я насильно заставляла себя смотреть только прямо и следовать зову. Им не помочь. Я знала это. Но в этот миг я ощущала, что именно мои руки по локоть в крови.
Слова Фредерика выбили почву из-под ног. Все эти дни я видела лишь чужие грехи, но совсем не догадывалась о своем собственном.
Когда я потеряла сознание в главном зале, Люций понес меня на руках, а когда очнулась, опустился на землю и прижал к себе, не позволяя оттолкнуть, и гладил по волосам.
Винсент с его братом отошли на несколько метров, всем видом показывая, что осматривают здание обители, которое и правда могло похвастаться красотой.
– Это дело давно минувших дней, – произнес Моран. Его белоснежные волосы лежали на моих ногах.
– Я знаю, Люций. Но от этого… не легче.
Сейчас было совсем не время корить себя и винить. Но я больше не была прежней Сарой, этим вечером я вообще не знала, кто я на самом деле. Событие из моего детства словно повторилось вновь. Я не могла не думать о чувствах Айвен, не размышлять о том, что когда-то сотворила со своим отцом.
– Не все зависит от нас, Самоотверженная Сара.
– Не зови меня так.
– Самоотверженная Сара-а-а, Святая… – будто назло стал повторять Моран.
– Хватит, замолчи, – свистяще прошептала я, поднимая голову. А после застыла, встретившись с ним лицом к лицу. Нас разделяло всего несколько сантиметров. Прохладные пальцы Морана коснулись моей скулы.
– Ларак всегда знала, кем являлась ее мать. Она понимала это гораздо лучше тебя и Фредерика. Изабель обучала ее владению даром, учила калечить чужие жизни. Но отчасти благодаря тебе Айвен нашла в себе силы пойти по иному пути. Это сложно понять, но она и ненавидела, и любила свою мать. Оплакивала ее смерть и в то же время праздновала свою свободу. Если бы ты к тому времени не вернула Айвен ее ограничитель, то почувствовала бы все то, о чем я говорю.
Люций взял мою руку, на мгновение сжав пальцы.
– Послушай, Сара. Ты ни в чем не виновата. В тот день погибли многие. – Моран поднес мою ладонь к своим губам и поцеловал – нежно, трепетно, будто на всем свете не было ничего ценнее и важнее. – Если бы ты не нашла меня в тот день, жертв было бы гораздо больше. Ты спасла меня, Сара. Спасла от самого себя и заплатила за это годами своей жизни.
Я тяжело сглотнула, чувствуя, что пылают не только щеки, но и все тело. Прохладные губы должны были дарить облегчение, но вместо этого вся рука будто была объята жарким пламенем.
– Я… я… Кажется, я поняла. – Еще никогда в жизни я не глупела так стремительно, настолько, чтобы не отыскать подходящих слов.
Я резко отклонилась, разглядывая спины братьев Рок. Пока не могла смотреть на теневого дива. Один его вид мешал собраться с мыслями.
Меня уже несколько раз посещал вопрос: почему они пришли в обитель вместе с Люцием? Судя по тому, что я видела, они совершенно не принесли пользы, а были скорее обузой. Но когда я спросила Морана об этом, он поднес палец к губам:
– Тс-с. Им лучше этого не слышать. Они так настойчиво предлагали свою помощь, что я просто не мог отказать.
Теперь мы покинули территорию обители и ступили на землю, усеянную трупами. Кровь была повсюду. Кьярин, младший брат Винсента, прижимал к носу лоскут ткани.
Стоило увидеть все эти тела – мужчин, женщин и даже детей, – как меня вновь захлестнули мрачные мысли. Пусть я этого не желала, но именно из-за меня все эти люди собрались ночью у стен светлой обители. Криков больше не было, и вскоре мы наткнулись на отряд светлых даэвов, чьи некогда белоснежные одежды с вышивкой в виде узоров ветра были испачканы кровью.
Орден Западных ветров…
Я остановилась при виде женщины, которая главенствовала над ними. Дэва обернулась, и ее глаза цвета полыни сощурились.
– Так-так-так, Сара Сорель… – Она приблизилась вплотную. В волосах, заплетенных в высокую косу, виднелись золотые нити, руки украшали браслеты, а на шее висело несколько амулетов. Приятно было видеть, что за минувшие годы Сильфа не утратила своей любви к драгоценностям. Она притянула меня к себе, крепко обнимая. – И не надеялась, что этот день когда-нибудь настанет, – прошептала она, а я сжала ее сильнее, понимая, как много значат для меня слова дэвы. В прошлом я бы не поверила, что обрету столько близких.
– Что здесь произошло? – спросил Люций, осматривая поле боя и тела ревенантов, затерявшиеся среди людских.
– Монстры напали с юга, – отстраняясь, мрачно поведала Сильфа. – Люди испугались, сбились в кучи, и когда воины ордена Сорель открыли ворота, толпа хлынула в обитель, не позволяя даэвам пробиться к нечисти. Поэтому, когда мы достигли ордена, вокруг уже было очень много трупов. Я даже не предполагала, что наше появление окажется настолько кстати. За всю жизнь не видела столько ревенантов разом.
Зефирос перевела дыхание.
– Это лишь начало. Пострадала не только деревня на юге, – раздался громкий голос Флёр. Она шла от обители, а за ней по пятам следовал Блез, вновь спрятавший лицо под маской. За ними следом шагал Сезар. – Обитель скрыла еще несколько случаев.
Темница под обителью была защищена особой магией, и поэтому открыть камеру мог лишь глава. Но тайная печать Сорель должна была перехитрить эту силу. Когда я находилась в теле Сезара, то начертила печать на пыльном полу. В нужное время див повторил ее на двери, а Флёр, использовав этот же знак на другой двери, освободила заключенного. Видимо, все задуманное прошло по плану.
Теперь у Флёр и Сезара под глазами пролегли темные тени – тайная печать отнимала слишком много колдовских сил, ее использование не проходило бесследно.