л на сей счет целый ряд указов и распорядился о закрытии храмов. Поначалу это коснулось только восточной части Империи, но в 394 году власть Феодосия распространилась и на запад. В Риме был потушен священный огонь Весты. К этому времени человеческие жертвоприношения на территории Римской империи полностью прекратились, по крайней мере в рамках государственных культов. Теперь, если что-то подобное и происходило, рассмотрение этих случаев относилось уже скорее к области криминалистики, чем религии. Прекратились и гладиаторские игры, запрещенные императором Гонорием на рубеже IV–V веков. Звериные травли в Восточной империи продолжались до 681 года, и на них тоже, конечно, гибли люди, но к жертвоприношениям это уже не имело даже косвенного отношения.
Великая степь
В IV тысячелетии до н. э. на юге Европы начинают появляться гигантские могильные холмы – курганы. С этого времени и на протяжении почти 5000 лет их возводили многочисленные полукочевые и кочевые народы, населявшие степь. О самых древних из этих народов мы почти ничего не знаем, и даже имена их неизвестны – ведь они не имели письменности, а их более цивилизованные современники не упоминали о них в своих записях. Так и зовут их археологи по основным конструкциям могил, лежащих под курганами, – ямниками, катакомбниками, срубниками. Им на смену пришли скифы, савроматы, сарматы, гунны, печенеги, хазары, половцы…
Сменялись культуры, приходили и уходили, иногда бесследно исчезая в степи, волны новых завоевателей. У каждого народа была своя культура, свои традиции и свой похоронный обряд. Но все они с удивительным постоянством возводили в степи новые и новые гряды курганов. Простым общинникам могли причитаться лишь небольшие холмики. Погребальные холмы вождей порой достигали 20 метров в высоту. В большинстве крупных курганов, которые видны сегодня в степях, были захоронены десятки людей. Очень часто один курган использовался неоднократно, и племя, кочевавшее много лет по одному и тому же ежегодному маршруту, подзахоранивало к умершему его родственников и соратников. Иногда пришельцы использовали чужие курганы. Так, срубники, жившие в южнорусских степях в середине II – начале I тысячелетия до н. э., буквально нашпиговывали курганы, возведенные их предшественниками, десятками новых захоронений. Но достаточно часто останки нескольких найденных в могильном сооружении людей не оставляют никакого сомнения в том, что они были похоронены вместе.
В курганах Крымского Присивашья восемь процентов захоронений бронзового века[203] – совместные, очень часто парные: мужчина и женщина. Археологи не всегда могут определить, где похоронены люди, которые случайно умерли одновременно, а где один из них принесен в жертву другому – «главному» – покойнику для того, чтобы сопровождать его в загробном мире. Но порой на этот вопрос отвечают раны на головах погребенных; чаще всего следы таких ранений находят у женщин. Поскольку женщины не слишком активно участвовали в военных схватках, эти погребения наводят на мысль о жертвоприношениях. Иногда вместе с одним мужским скелетом археологи находят несколько женских.
Следы человеческих жертвоприношений встречаются уже у самых ранних строителей курганов – ямников. В их могилах сохранились останки сопроводительных жертв. Кроме того, некоторые исследователи считают, что ямники, похороненные под антропоморфными стелами, могли быть жертвами ритуальных убийств, совершавшихся в праздничные дни.
У людей, населявших степь во второй половине III – середине II тысячелетия до н. э. (катакомбников), довольно часто встречаются захоронения нескольких человек в одной могиле. Катакомбники вырывали в земле узкую шахту и в одной из ее стенок в самом низу вырубали погребальную камеру-катакомбу. В нее стлали циновки или шкуры и посыпали их мелом или охрой. Сюда укладывали хозяина гробницы и людей, которые должны были сопровождать своего господина или мужа в мир иной. Здесь же размещали оружие, утварь, посуду с едой. Чтобы покойник легко достиг царства мертвых, часто ставили дорожную кибитку, а иногда и боевую колесницу: для простых воинов – глиняную, для вождей – настоящую. Потом вход в камеру закрывали деревянной плахой или каменной плитой и всю конструкцию засыпали землей, а вверху насыпали могильный холм.
На правом берегу Днепра, возле села Марьевка, археологи раскопали огромный (семь метров в высоту, 80 метров в диаметре) курган катакомбной культуры, который местные жители прозвали «Тягунова Могила»; он был воздвигнут в самом конце III тысячелетия до н. э. Курган принадлежал знатному и, видимо, выдающемуся воину: в нем оказалась одноосная боевая колесница на сплошных колесах – самая древняя из найденных в степях Восточной Европы. Владельцу колесницы было 35–40 лет, его непотревоженный скелет лежал в погребальной камере на ложе, состоявшем из подстилки, подушки и меловой подсыпки. С воином был уложен бронзовый наконечник стрелы – возможно, знак власти. Люди, сопровождавшие покойного, оказались расчлененными: археологи обнаружили кучки костей, принадлежавших немолодой женщине и мужчине средних лет. Рядом с колесницей лежал скелет мальчика – видимо, в его обязанности входило ухаживать за колесницей и упряжными животными. Голова мальчика была отделена и находилась у входа в камеру.
Отдельно лежащие головы археологи находят и на памятниках срубной культуры (срубники населяли степь в конце II тысячелетия до н. э., незадолго до начала эры железа). На поселении Капитоново в среднем течении Северского Донца было раскопано святилище: в центре его находилась большая яма-жертвенник, а над ней был водружен череп быка. В самом святилище человеческих останков не нашли, но неподалеку от него обнаружены шесть могил с расчлененными телами и черепами, захороненными отдельно. Вероятно, эти люди стали жертвами ритуального убийства.
Степи эпохи бронзы во множестве предлагают археологам подобные находки. Но четкого ответа на вопрос, как и почему совершались человеческие жертвоприношения той эпохи, как правило, нет. И можно лишь догадываться, во славу каких богов проливалась кровь и какова была роль расчлененных слуг, отправлявшихся в загробный мир вслед за своим господином.
С началом железного века в степях Восточной Европы появляется новый народ, который постепенно захватывает все бóльшие территории к западу. Эти люди сами себя называли «сколоты», а у греческих авторов за ними закрепилось название «скифы». О ритуалах скифов нам уже известно очень многое. О них рассказал, например, знаменитый греческий историк и путешественник Геродот, который побывал на окраине скифского мира и описал и самих скифов, и их соседей. В числе последних он называет массагетов, сообщая, что «иные считают их также скифским племенем». Согласно Геродоту, массагеты приносили в жертву и съедали своих стариков:
«…предела для жизни человека они не устанавливают. Но если кто у них доживет до глубокой старости, то все родственники собираются и закалывают старика в жертву, а мясо варят вместе с мясом других жертвенных животных и поедают. Так умереть – для них величайшее блаженство. Скончавшегося же от какого-нибудь недуга они не поедают, но предают земле. При этом считается несчастьем, что покойника по его возрасту нельзя принести в жертву».
В описанных Геродотом жертвенных обычаях массагетов прослеживается некоторое противоречие. Историк сообщает: «Единственный бог, которого они почитают, это – солнце. Солнцу они приносят в жертву коней, полагая смысл этого жертвоприношения в том, что самому быстрому богу нужно приносить в жертву самое быстрое существо на свете»{159}. В изложении Геродота не вполне понятно, почему богу, которому надлежит жертвовать быстроногих коней, приносят в жертву стариков, – вероятно, массагеты все-таки поклонялись и еще каким-то богам.
Обычаи скифов Геродот описывает значительно подробнее. Историк называет скифского бога войны именем греческого Ареса, но греки любили отождествлять иноземных и не вполне понятных им богов со своими, хорошо знакомыми. Что же касается самого обряда, то он описан, судя по всему, достаточно точно – это подтверждается и другими источниками. Но предоставим слово Геродоту:
«Аресу же совершают жертвоприношения следующим образом. В каждой скифской области по округам воздвигнуты такие святилища Аресу: горы хвороста нагромождены одна на другую на пространстве длиной и шириной почти в 3 стадия[204], в высоту же меньше. Наверху устроена четырехугольная площадка; три стороны ее отвесны, а с четвертой есть доступ. От непогоды сооружение постоянно оседает, и потому приходится ежегодно наваливать сюда по полтораста возов хвороста. На каждом таком холме водружен древний железный меч. Это и есть кумир Ареса. Этому-то мечу ежегодно приносят в жертву коней и рогатый скот, и даже еще больше, чем прочим богам. Из каждой сотни пленников обрекают в жертву одного человека, но не тем способом, как скот, а по иному обряду. Головы пленников сначала окропляют вином, и жертвы закалываются над сосудом. Затем несут кровь на верх кучи хвороста и окропляют ею меч. Кровь они несут наверх, а внизу у святилища совершается такой обряд: у заколотых жертв отрубают правые плечи с руками и бросают их в воздух; затем, после заклания других животных, оканчивают обряд и удаляются. Рука же остается лежать там, где она упала, а труп жертвы лежит отдельно»{160}.
Помимо специального обряда жертвоприношения в святилище, скифы и убийство врага в бою превращали в своего рода ритуал. Геродот сообщает:
«Военные обычаи скифов следующие. Когда скиф убивает первого врага, он пьет его кровь. Головы всех убитых им в бою скифский воин приносит царю. Ведь только принесший голову врага получает свою долю добычи, а иначе – нет. Кожу с головы сдирают следующим образом: на голове делают кругом надрез около ушей, затем хватают за волосы и вытряхивают голову из кожи. Потом кожу очищают от мяса бычьим ребром и мнут ее руками. Выделанной кожей скифский воин пользуется, как полотенцем для рук, привязывает к уздечке своего коня и гордо щеголяет ею. У кого больше всего таких кожаных полотенец, тот считается самым доблестным мужем. Иные даже делают из содранной кожи плащи, сшивая их, как козьи шкуры. Другие из содранной вместе с ногтями с правой руки вражеских трупов кожи изготовляют чехлы для своих колчанов…»