Черепа врагов тоже использовались в ритуальных целях – из них скифы делали чаши для пиров, обтягивая их сыромятной кожей. Те, кто мог себе это позволить, золотили чаши изнутри. «Раз в год, – пишет Геродот, – каждый правитель в своем округе приготовляет сосуд для смешения вина. Из этого сосуда пьют только те, кто убил врага. Те же, кому не довелось еще убить врага, не могут пить вина из этого сосуда, а должны сидеть в стороне, как опозоренные. Для скифов это постыднее всего. Напротив, всем тем, кто умертвил много врагов, подносят по два кубка, и те выпивают их разом»{162}.
Особый интерес представляет сообщение Геродота о ритуальных убийствах скифами своих родственников во время судебных поединков – «когда перед судом царя один одержит верх над другим». Из черепов убитых родичей тоже делали чаши: «…при посещении уважаемых гостей хозяин выставляет такие черепа и напоминает гостям, что эти родственники были его врагами и что он их одолел. Такой поступок у скифов считается доблестным деянием»{163}.
Археологам случалось находить неразграбленные скифские курганы (например, курган Кызыл-Джар IX на Алтае[205]), в которых покойник, похороненный по всем правилам, был тем не менее лишен головы. Возможно, эти люди пали жертвой судебного поединка и их головы стали ритуальными чашами… И чаши из черепов, и остатки колчанов из человеческой кожи встречаются в скифских курганах.
Интересно, что жертвами ритуальных «убийств» могли стать и трупы. Скифы и окружающие их народы непреложно верили в загробное существование и в то, что покойные могут вмешиваться в дела живых. Грабители, проникавшие в могильную камеру, иногда старались «обезвредить» погребенные в ней тела. Так, в одном из знаменитых Пазырыкских курганов на Алтае у обоих покойников были посмертно отрублены головы; у женщины, кроме того, отрубили стопы, голени и кисть правой руки, надломили пальцы… В Центральной Туве археологи обнаружили в кургане скифского времени и вовсе удивительную картину: побывавшие в нем люди не тронули золото (по крайней мере, часть его сохранилась), но забрали оружие и изрубили костяки погребенных. Вероятно, «убийство» трупов значило для них больше, чем само ограбление.
Но скифы совершали ритуальные убийства не только врагов (живых и мертвых). У них были приняты человеческие жертвоприношения на похоронах царей. При этом все подданные наносили себе небольшие телесные повреждения, а наложницу, ближайших слуг и стражу отправляли в мир иной вслед за владыкой. Интересно, что эти люди обычно являлись свободными скифами. Рабство у скифов вообще было очень слабо развито, как, впрочем, и у всех кочевников. В степи невозможно уследить за рабом, а конь, на котором он может сбежать, всегда рядом. Основная работа – присмотр за стадами – требует коня и свободы передвижения. Поэтому скифы, по сообщению Геродота, ослепляли своих немногочисленных рабов и использовали их лишь для взбивания молочных продуктов. А все те, кто шел на смерть вместе со своими владыками, были свободными людьми. Похороны скифских царей настолько подробно, красочно и интересно описаны у Геродота, что авторы настоящей книги решили не пересказывать великого грека, а надолго предоставить слово ему самому:
«Гробницы царей находятся в Геррах[206]… Когда у скифов умирает царь, то там вырывают большую четырехугольную яму. Приготовив яму, тело поднимают на телегу, покрывают воском; потом разрезают желудок покойного; затем очищают его и наполняют толченым кипером[207], благовониями и семенами селерея[208] и аниса. Потом желудок снова зашивают и везут на телеге к другому племени. Жители каждой области, куда привозят тело царя, при этом поступают так же, как и царские скифы[209]. Они отрезают кусок своего уха, обстригают в кружок волосы на голове, делают кругом надрез на руке, расцарапывают лоб и нос и прокалывают левую руку стрелами. Затем отсюда везут покойника на повозке в другую область своего царства. Сопровождают тело те, к кому оно было привезено раньше. После объезда всех областей они снова прибывают в Герры к племенам, живущим в самых отдаленных пределах страны, и к царским могилам. Там тело на соломенных подстилках опускают в могилу, по обеим сторонам втыкают в землю копья, а сверху настилают доски и покрывают их камышовыми циновками. В остальном обширном пространстве могилы погребают одну из наложниц царя, предварительно задушив ее, а также виночерпия, повара, конюха, телохранителя, вестника, коней, первенцев всяких других домашних животных, а также кладут золотые чаши (серебряных и медных сосудов скифы для этого вовсе не употребляют). После этого все вместе насыпают над могилой большой холм, причем наперерыв стараются сделать его как можно выше.
Спустя год они вновь совершают такие погребальные обряды: из остальных слуг покойного царя выбирают самых усердных (все они коренные скифы: ведь всякий, кому царь прикажет, должен ему служить; купленных же за деньги рабов у царя не бывает). Итак, они умерщвляют 50 человек из слуг удушением (также 50 самых красивых коней), извлекают из трупов внутренности, чрево очищают и наполняют отрубями, а затем зашивают. Потом на двух деревянных стойках укрепляют половину колесного обода выпуклостью вниз, а другую половину – на двух других столбах. Таким образом они вколачивают много деревянных стоек и ободьев; затем, проткнув лошадей толстыми кольями во всю длину туловища до самой шеи, поднимают на ободья. На передних ободьях держатся плечи лошадей, а задние подпирают животы у бедер. Передние и задние ноги коней свешиваются вниз, не доставая до земли. Потом коням надевают уздечки с удилами, затем натягивают уздечки и привязывают их к колышкам. Всех 50 удавленных юношей сажают на коней следующим образом: в тело каждого втыкают вдоль спинного хребта прямой кол до самой шеи. Торчащий из тела нижний конец кола вставляют в отверстие, просверленное в другом коле, проткнутом сквозь туловище коня. Поставив вокруг могилы таких всадников, скифы уходят»{164}.
Сообщения Геродота подтверждаются археологами. Во множестве царских курганов, возведенных скифами, они находят останки слуг, погребенных рядом со своим повелителем. На весь мир прогремел знаменитый Чертомлыкский курган, раскопанный в середине XIX века на территории Днепропетровской области современной Украины. В нем, как предполагают археологи, похоронен скифский царь Атей, умерший в 339 году до н. э. Атей был человеком знаменитым. Он осаждал город Визáнтий (будущий Константинополь) вместе с Филиппом Македонским (отцом Александра) и даже одно время собирался усыновить Филиппа, чтобы сделать его наследником скифской державы. Но потом цари не поделили расходы, понесенные ими в войне с Византием. Филипп потребовал от Атея возместить издержки, а Атей, как сообщает римский историк Гней Помпей Трог[210], «стал ссылаться на то, что климат в Скифии неблагоприятный, а почва бесплодна; она не только не обогащает скифов, но едва-едва доставляет им пропитание; нет у них богатств, которыми он мог бы удовлетворить столь великого царя…»{165}
Несмотря на отговорки Атея и жалобы на бедность, после его гибели (в войне с тем же Филиппом) в его кургане были спрятаны огромные богатства. Там же погребены жена царя, несколько придворных и слуг и 11 коней. Высота царского кургана превышала 20 метров, диаметр – 130 метров. Он был обнесен мощной каменной стеной. В насыпи археологи обнаружили следы многочисленных тризн, в погребальной камере – зале площадью около 40 метров – останки царя. Одежда его была когда-то расшита золотыми бляхами. Здесь же лежало роскошное оружие Атея – два меча с золотыми рукоятями (один из них в золотых ножнах), знаменитый золотой горит[211] со сценами из жизни Ахилла; стояли огромные бронзовые котлы…
В смежной камере на ложе покоилась царица. На ней было платье, усеянное золотыми бляшками, и головной убор из золотых лент с растительным орнаментом и сценами борьбы зверей. На полу головой к госпоже лежала служанка. Еще в одной камере были похоронены два богато одетых скифа, оба – в золотых и серебряных украшениях, с колчанами, полными стрел, вооруженные мечами с золотыми рукоятями. В камере, уставленной винными амфорами, находился юноша, одежды которого некогда тоже были расшиты золотом; рядом лежал колчан со стрелами. В соседней камере тоже стояли многочисленные винные амфоры – возможно, юноша служил виночерпием. И, наконец, снаружи, отдельно от главной могилы, в трех ямах были захоронены 11 коней со сбруей, украшенной серебром и золотом, некоторые – под деревянными седлами, обитыми золотыми лентами. Рядом с этой загробной конюшней в отдельных могилах лежали два конюха.
Восьмой человек, павший заупокойной жертвой царя Атея, вероятно, погиб позже. Его останки найдены у основания грабительского лаза, который проходил через курган. Скелет самого Атея был потревожен, золото разбросано по камере, а грабитель, так и не успевший вынести сокровища наружу, лежал, придавленный обвалившейся землей. Скифы не очень доверяли вооруженным воинам, уходившим в вечность вместе с царем, и накладывали на гробницы проклятия, которые должны были обрушиться на головы грабителей. В данном случае все примерно так и получилось… Несмотря на усилия жрецов, большинство курганов были разграблены еще в древности. Курган Атея – один из немногих избежавших этой участи. Возможно, заметный грабительский лаз, говоривший о том, что могила уже разграблена, уберег ее от грядущих мародеров. Так человек, павший последней заупокойной жертвой Атея, невольно сохранил сокровища царя.