— Бля, — сказал он.
— Какого чёрта они задерживаются? — прорычал Байяз, меряя шагами пол. Джезаль никогда не видел, чтобы старик был таким раздражённым, и по какой-то причине и сам от этого нервничал. Когда маг приближался, Джезалю хотелось отойти. — Я пошёл в ванну, чёрт побери. До следующей могут пройти месяцы. Месяцы! — Байяз вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь ванной комнаты, оставляя Джезаля наедине с учеником. Наверное, они были примерно одного возраста, но, на взгляд Джезаля, у них не было ничего общего, и он смотрел на ученика с нескрываемым отвращением. Болезненный, пронырливый, хлипкий, как все зубрилы. Насупился тут, слоняется — жалкое зрелище. И это невежливо. Чертовски невежливо. Джезаль молча злился. Да что он о себе думает, этот высокомерный щенок? Чёрт, чем он так расстроен? Это ведь не у него украли всю жизнь.
И всё же, Джезаль считал, что если уж оставаться наедине с кем-то из них, то могло быть и хуже. Это мог оказаться болван-северянин со своей неуклюжей косноязычной болтовнёй. Или эта гуркская ведьма, которая всё таращится и таращится своими дьявольски-жёлтыми глазами. Он содрогнулся от одной мысли об этом. Достойнейшие люди, как сказал Байяз. Джезаль расхохотался бы, если бы слёзы не стояли у него в глазах.
Джезаль плюхнулся на подушки в кресло с высокой спинкой, но легче ему не стало. Его друзья сейчас плыли в Инглию, и он уже по ним скучал. Вест, Каспа, Челенгорм. Даже этот ублюдок Бринт. На пути к славе, на пути к чести. К тому времени, как Джезаль вернётся из неведомой дыры, в которую ведёт их полоумный старик — если вообще вернётся, — кампания давно закончится. Кто знает, когда случится следующая война, когда выпадет следующий шанс на славу?
Как ему хотелось отправиться сражаться с северянами. Как он хотел быть с Арди. Казалось, сотня лет прошла с тех пор, как он был счастлив. Его жизнь была ужасной. Ужасной. Он безжизненно откинулся в кресле, раздумывая, могло ли всё быть ещё хуже.
— Угрх, — прорычал Логен, когда дубинка треснула ему по руке, а другая по плечу, и ещё одна в бок. Он отшатнулся назад, едва не упав на колени, отбиваясь, как только мог. Он слышал, как Ферро кричит где-то позади него: не ясно, от ярости или от боли, и некогда разбираться — он был слишком занят, получая удары.
Что-то ударило ему по черепу, так сильно, что он отлетел в сторону трибун. Логен упал ничком, и скамейка ударила его в грудь, выбив из него дух. По голове текла кровь, по рукам, во рту. Глаза слезились от удара в нос, костяшки пальцев ободрались и кровоточили, кожа на них была почти так же сильно изодрана, как его одежда. Мгновение он лежал, собираясь с остатками сил. На земле за скамейкой лежала толстая доска. Он схватил её за конец. Она оказалась незакреплённой. Подтащил её к себе. В руке лежала хорошо. Тяжелая.
Он втянул воздух, собираясь с ещё одним усилием. Немного пошевелил руками и ногами, проверяя их. Ничего не сломано — может, за исключением носа, но это не впервой. Он поднялся, медленно, пытаясь выглядеть так, словно у него кружится голова. Потом зарычал и развернулся, махнув доской над головою. Та с громким треском разломилась пополам о плечо человека в маске, половина отлетела на землю и со стуком укатилась. Человек приглушённо завопил и, зажмурившись, свалился, вцепившись одной рукой в шею, а другая безвольно висела, и дубинка выпала из его пальцев. Логен поднял короткий кусок дерева, который остался у него в руке и ударил им человека по лицу. От удара голова того запрокинулась, и он упал на землю. Маска наполовину съехала, из-под неё булькала кровь.
Голова Логена взорвалась светом, он зашатался и упал на колени. Кто-то ударил его по затылку. Сильно ударил. Он покачнулся, пытаясь не упасть ничком, а потом всё внезапно снова стало отчётливым. Над ним стояла рыжеволосая женщина, высоко поднимая дубинку.
Логен поднялся, неловко бросился на неё, схватил за руку и дёрнул, одновременно едва не падая на неё — в ушах звенело, мир бешено раскачивался. Они шатались вперёд-назад на круге травы и тянули на себя дубинку, как два пьяницы, которые дерутся за бутылку. Он почувствовал, как она ударила его в бок другой рукой. Сильно, прямо по рёбрам.
— Аагрх, — зарычал он, но в голове уже прояснилось, а женщина была вдвое легче. Логен вывернул руку с дубинкой ей за спину. Она снова его ударила по голове, в глазах на миг мелькнули звёзды, но он схватил её за запястье и эту руку тоже обездвижил. А потом перегнул женщину назад, подставив колено.
Она пиналась и извивалась, прищурив глаза в свирепые щелочки, но Логен держал её крепко. Высвободил правую руку, высоко поднял кулак и врезал ей в живот. Женщина захрипела и обмякла, выпучив глаза. Логен отшвырнул её, и женщина отползла на пару футов, стащила маску и закашлялась, блюя на траву.
Логен пошёл, спотыкаясь и покачиваясь, потряс головой, сплёвывая на траву кровь и грязь. Кроме блюющей женщины в кругу лежало ещё четыре чёрных скрюченных фигуры. Одна из них тихо стонала, а Ферро пинала её снова и снова. Всё лицо Ферро было в крови, но она улыбалась.
— Я всё ещё жив, — бормотал Логен сам себе, — Я всё ещё… — через арочный проход бежали новые фигуры. Он развернулся, чуть не упав. Ещё четверо с другой стороны. Они попали в ловушку.
— Двигай, розовый! — Ферро пронеслась мимо него и запрыгнула на первую скамейку, потом на вторую, потом на третью, прыгая между ними большими шагами. Безумие. Куда она оттуда денется? Рыжеволосая перестала блевать и теперь ползла к упавшей дубинке. Остальные быстро приближались, и их было больше прежнего. Ферро уже пробежала четверть пути до задних рядов, и не собиралась замедляться, перескакивая со скамьи на скамью, гремя досками.
— Бля. — Логен направился за ней. Через дюжину скамеек его ноги снова горели огнём. Он бросил пытаться перепрыгивать между ними, и стал взбираться, как получалось. Переваливаясь через спинки скамеек, он видел позади людей в масках — те мчались следом, смотрели, указывали и кричали, распределяясь по трибунам. Он взбирался всё медленнее. Каждая скамейка казалась горой. Ближайшая маска уже в нескольких рядах позади. Он карабкался выше и выше, окровавленные руки цеплялись за дерево, окровавленные колени скребли по скамейкам, в голове гудело от дыхания, кожу кололо от пота и страха. Неожиданно перед ним оказалось пустое пространство. Он остановился, задыхаясь, махая руками, балансируя на краю головокружительного обрыва. Он стоял близко к высоким крышам зданий позади трибун, но большую часть сидений на задних рядах уже убрали. Остались только опоры — высокие столбы с соединяющими их узкими балками, и огромное пустое пространство между ними. Он увидел, как Ферро прыгнула с одной стойки на другую, а потом побежала по качающимся доскам, не глядя на пространство внизу, и перепрыгнула на плоскую крышу высоко над ним. Казалось, это очень и очень далеко.
— Бля. — Логен, покачиваясь, пошёл по ближайшей балке, широко расставив руки для равновесия и волоча ноги, словно старик. Его сердце громко стучало, как молот кузнеца по наковальне, колени ослабли и дрожали от подъёма. Он постарался игнорировать карабкавшихся и кричавших людей позади и смотреть только на корявую поверхность балки. Но, глядя вниз, он не мог не замечать паутину досок под собой и крошечные плиты площади под ними. Очень далеко внизу.
Шатаясь, он добрался до не убранного ещё прохода и с грохотом дошёл до его верха. Влез на бревно над головой, сел на него верхом и пополз на заднице, шепча: "Я всё ещё жив", снова и снова. Ближайшая маска добралась до прохода и теперь бежала в сторону Логена.
Бревно закончилось на вершине одной из вертикальных опор. Квадрат дерева в фут или два шириной. Потом не было ничего. Два шага пустого пространства. Потом ещё один квадрат на конце очередной головокружительно высокой мачты, а потом доска, перекинутая на плоскую крышу. Ферро смотрела на него из-за парапета.
— Прыгай! — закричала она. — Прыгай, розовая скотина!
Он прыгнул. Почувствовал ветер вокруг себя. Левая нога попала на квадрат дерева, но там было не остановиться. Правая нога ударила по доске. Лодыжка подвернулась, и колено подкосилось. Головокружительный мир накренился. Левая нога соскользнула — наполовину на дереве, наполовину в воздухе. Доска загремела. Он оказался в воздухе, махая руками и ногами. Казалось, это длилось очень долго.
— Ууууф! — Парапет ударил его в грудь. Руки в него вцепились, но дыхания в Логене не осталось. Он начал соскальзывать, очень медленно, один жутким дюйм за другим. Сначала он видел крышу, потом только свои руки, а потом уже ничего, кроме камней перед лицом. — Помоги, — прошептал он, но помощи не было.
Путь вниз долог, и он знал это. Долгий, долгий путь, и на этот раз внизу никакой воды. Только жёсткий, плоский, смертоносный камень. Он слышал стуки. Позади него по доске шла маска. Он слышал, как кто-то кричит, но теперь всё это не имело значения. Он соскользнул ещё немного, руки скребли крошащуюся штукатурку.
— Помоги, — прохрипел он, но помочь ему было некому. Только маски и Ферро, и никто из них, похоже, помогать не собирался.
Он услышал тяжёлый удар и отчаянный визг. Ферро пнула по доске, и маска свалилась. Крик долго удалялся вниз, а потом резко оборвался с отдалённым глухим ударом. Тело маски вдребезги разбилось об землю далеко внизу, и Логен знал, что скоро и сам к нему присоединится. Надо быть реалистом в таких делах. На этот раз его на берег не вынесет. Пальцы медленно соскальзывали, раствор начинал крошиться. Сражение, бег, подъём — всё это высосало из него силы, и теперь ничего не осталось. Он раздумывал, какой звук издаст, когда полетит вниз.
— Помоги, — выдохнул он.
И сильные пальцы обхватили его запястье. Тёмные, грязные пальцы. Он услышал рычание, почувствовал, что его сильно тянут за руку. Он застонал. Край парапета снова вернулся в поле зрения. Вот он увидел Ферро: зубы стиснуты, глаза почти закрыты от напряжения, вены на шее вспучились, на тёмном лице синевато-багровый шрам. Логен схватился другой рукой за парапет, прижался к нему грудью, и, наконец, сумел перекинуть через него ногу.