Она резко расхохоталась.
— Нет. Здоровенный северянин выбил из меня дерьмо.
Глокта фыркнул. Что ж, по крайней мере откровенно.
— Пойдём?
Она посмотрела на его трость.
— Вряд ли вы можете поделиться такой же, да?
— Боюсь, что нет. У меня только одна, и я без неё ходить не могу.
— Знаю, что вы чувствуете.
Не совсем. Глокта повернулся и захромал от кабинета архилектора. Не совсем. Он слышал, как женщина хромает позади. Удивительно, как это воодушевляет, что кто-то пытается угнаться за мной. Он прибавил шагу, и это было больно. Но ей больнее.
Значит, снова на Юг. Он облизнул пустые дёсны. Вряд ли можно назвать его местом счастливых воспоминаний. Сражаться с гурками, после всего, чего мне это стоило в прошлый раз. Выкорчёвывать предательство в городе, где никому нельзя верить, особенно тем, кого послали мне на помощь. Бороться с жарой и пылью, на неблагодарном деле, которое почти наверняка закончится неудачей. А неудача, скорее всего, будет означать смерть.
Он почувствовал, как его щека дёрнулась, а веко подрагивало. От рук гурков? От рук заговорщиков против короны? От рук его преосвященства, или его агентов? Или просто исчезну, как мой предшественник? Был ли у кого-то ещё такой выбор, какой смертью умереть? Уголок его рта дёрнулся. Жду не дождусь начать.
Всё тот же вопрос приходил ему в голову, снова и снова, и у него по-прежнему не было ответа.
Зачем я это делаю?
Зачем?