— Просто открой эту ёбаную дверь! — Логен бессмысленно потряс кулаком перед щелью. — Пожалуйста.
— Мы не пускаем сюда всех подряд… погоди-ка. Покажи свои руки.
— Чего?
— Руки.
Логен поднял руки. Влажные глаза медленно осмотрели его пальцы.
— Их девять. Видишь, одного не хватает. — Он ткнул обрубком в щель.
— Девять, да? Надо было сказать.
Лязгнули задвижки и дверь медленно со скрипом открылась. Пожилой человек, согбенный под тяжестью старомодных доспехов, подозрительно смотрел на него с той стороны. Он держал длинный меч, который был для него слишком тяжёл. Острие дико качалось из стороны в сторону, хоть он и пытался держать меч прямо.
Логен поднял руки.
— Я сдаюсь.
На древнего привратника это не произвело впечатления. Он кисло поворчал, когда Логен проходил мимо него, потом с трудом закрыл дверь, повозился с задвижками, повернулся и устало побрёл прочь, не говоря ни слова. Логен пошел за ним по узкой долине, вдоль которой стояли странные дома — побитые непогодой, заросшие мхом, наполовину врезанные в крутые скалы, сливающиеся с горой.
На пороге дома женщина с суровым лицом работала на прялке. Она хмуро посмотрела на Логена, когда он проходил мимо с бессознательным учеником на плече. Логен улыбнулся ей в ответ. Она определенно не была красавицей, но прошло уже так много времени с тех пор, как он… Женщина нырнула в свой дом и пинком захлопнула дверь, оставив колесо прялки крутиться. Логен вздохнул. Его прежнее очарование всё ещё оставалось при нём.
Следующий дом был пекарней с низкой трубой, из которой валил дым. От запаха пекущегося хлеба пустой живот Логена скрутило. Неподалеку играла и смеялась пара темноволосых детей — они бегали вокруг низкого старого дерева. Они напомнили Логену его собственных детей. Эти не были на них похожи, но расположение духа у него всё равно испортилось.
Надо было признать, что он слегка разочаровался. Он ожидал чего-то поумнее, и намного больше бород. Эти люди не казались особенно мудрыми. Они выглядели в точности как любые другие селяне. Похоже на то, как выглядела его деревня до прихода шанка. Логен подумал, туда ли он попал. А потом они свернули за поворот.
Впереди в скалу были встроены три огромных конусообразных башни. У них было одно основание, но выше они разделялись, и все башни покрывал тёмный плющ. Они казались намного старше, чем мост и дорога, старыми, как сама скала. У их подножья беспорядочным кольцом сгрудились другие здания, разбросанные вокруг широкого двора, на котором люди занимались повседневными делами. Стройная женщина сбивала масло на крыльце. Коренастый кузнец пытался подковать беспокойную кобылу. Старый лысый мясник в запятнанном переднике закончил разделывать какое-то животное и теперь мыл окровавленные руки в корыте.
И на широких ступенях перед самой высокой башней сидел внушительный старик. В белой одежде, с длинной бородой, крючковатым носом и белыми волосами, ниспадавшими из-под белой шапочки. Он произвёл впечатление на Логена. Первый из Магов определенно выглядел, как надо. Когда Логен, шаркая, пошел к нему, тот вскочил со ступеней и бросился вниз. Белый плащ развевался за его спиной.
— Клади его здесь, — пробормотал он, указывая на участок травы у колодца. Логен встал на колено и опустил Ки на землю так мягко, как только мог, что было непросто из-за сильной боли в спине. Старик склонился над учеником и положил шишковатую руку ему на лоб.
— Я принёс назад твоего ученика, — вяло пробормотал Логен.
— Моего?
— Ты разве не Байяз?
Старик рассмеялся.
— О нет, я Уэллс, главный служитель в Библиотеке.
— Я Байяз, — раздался голос сзади. К ним медленно шёл мясник, тряпкой вытирая руки. Он выглядел примерно на шестьдесят: крепко сложен, на решительном лице с глубокими морщинами коротко постриженная седая борода. Совершенно лысый, и его загорелая макушка ярко сияла под дневным солнцем. Маг не был симпатичным или величественным, но когда он подходил ближе, начинало казаться, что в нём есть что-то особенное. Уверенность, властность. Он привык отдавать приказы, и привык, чтобы ему повиновались.
Первый из Магов взял двумя руками левую руку Логена и тепло пожал. Потом повернул её и изучил обрубок пальца.
— Значит, Логен Девятипалый. Тот, кого называют Девять Смертей. Я слышал истории о тебе, даже здесь, взаперти, в моей библиотеке.
Логен поморщился. Он мог себе представить, что за истории слышал старик.
— Это было давно.
— Конечно. У всех есть прошлое, а? Я не сужу о людях по слухам. — И Байяз улыбнулся. Широкой, белоснежной, сияющей улыбкой. Его лицо осветилось дружелюбными складками, но в глубоко посаженных блестящих зелёных глазах оставалась твёрдость. Каменная твёрдость. Логен ухмыльнулся в ответ, но уже решил, что не хотел бы стать врагом этого человека.
— И ты вернул нашего пропавшего ягненка обратно в стойло. — Байяз хмуро посмотрел на Малахуса Ки, который неподвижно лежал на траве. — Как он?
— Думаю, выживет, сэр, — сказал Уэллс, — Но надо убрать его с холода.
Первый из Магов щёлкнул пальцами, и резкий звук эхом отразился от зданий.
— Помогите ему.
Кузнец бросился вперёд, взял Ки за ноги, и вдвоем с Уэллсом они унесли ученика через высокую дверь в библиотеку.
— Итак, мастер Девятипалый, я позвал тебя, и ты ответил, а это говорит о хороших манерах. Я всегда считал, что на вежливость надо отвечать вежливостью. Но что там ещё? — Старый привратник спешил назад через двор, сильно задыхаясь. — Два посетителя за день? И что будет дальше?
— Мастер Байяз! — тяжело дыша, сказал привратник, — у ворот всадники, с хорошими лошадьми и в хороших доспехах! Говорят, у них срочное сообщение от короля Севера!
Бетод. Наверняка. Духи сказали, что он вручил себе золотую шляпу, да и кто ещё посмел бы назвать себя королем Севера? Логен сглотнул. С последней их встречи Логен ушёл, унося с собой только свою жизнь. И это было лучше, чем удавалось многим другим, намного лучше.
— Так что, господин? — спросил привратник. — Сказать им, чтобы убирались?
— Кто у них во главе?
— Разодетый парень с кислым лицом. Говорит, что он королевский сын или что-то вроде того.
— Кальдер или Скейл? Они оба несколько кислые.
— Думаю, тот, что моложе.
Значит, Кальдер. Это уже кое-что. Оба были так себе, но Скейл куда хуже. Встреча с обоими была таким опытом, которого лучше избежать. Байяз немного подумал.
— Принц Кальдер может войти, но его люди пусть остаются за мостом.
— Да, сэр, за мостом. — Привратник, тяжело дыша, пошёл прочь. О, ему это понравится, Кальдеру-то. Логена сильно позабавила мысль, что так называемый принц Кальдер будет без толку кричать через ту маленькую щель.
— Уже король Севера, можешь себе представить? — Байяз рассеянно смотрел на долину. — Я знал Бетода, когда он не был ещё таким важным. Как и ты, мастер Девятипалый, а?
Логен нахмурился. Он знал Бетода, когда тот был практически никем, мелким вождём, как многие другие. Логен пришёл за помощью против шанка, и Бетод предоставил её, за определенную плату. В то время цена казалась небольшой, и её стоило заплатить. Просто сражаться. Убить нескольких человек. Логену убийства всегда казались лёгким делом, а Бетод казался человеком, за которого стоит сражаться — храбрым, гордым, безжалостным, чудовищно амбициозным. Такими качествами в то время Логен восхищался, и все эти качества, как ему казалось, были и у него самого. Но время их обоих изменило, и цена возросла.
— Когда-то он был лучше, — задумчиво проговорил Байяз, — но на некоторых короны плохо сидят. Ты знаешь его сыновей?
— Лучше, чем хотелось бы.
Байяз кивнул.
— Они полное говно, да? И боюсь, уже не исправятся. Представь этого придурка Скейла королём. Уф! — Колдун содрогнулся. — Почти хочется пожелать его отцу долгой жизни. Почти, но не совсем.
К ним стремглав подбежала та маленькая девочка, которую Логен видел раньше, играющей возле дерева. В руках она держала венок из жёлтых цветов, который и протянула старому волшебнику.
— Я его сама сделала, — сказала она. Логен услышал приближающийся по дороге частый стук копыт.
— Для меня? Как очаровательно. — Байяз взял у неё цветы. — Великолепная работа, моя дорогая. Сам мастер Делатель не смог бы сделать лучше.
Во двор въехал всадник, яростно осадил лошадь и соскочил с седла. Кальдер. Годы обошлись с ним лучше, чем с Логеном, это было ясно. Он был одет в отличную чёрную одежду, отделанную тёмным мехом. На его пальце сверкал большой красный драгоценный камень, а на рукояти меча блестело золото. Он вырос и растолстел — не так сильно, как его брат Скейл, но всё же он стал немаленьким. Впрочем, его бледное гордое лицо не сильно отличалось от того, что помнил Логен, а тонкие губы изгибались в постоянной насмешке.
Поводья он бросил женщине, сбивавшей масло, а потом живо зашагал по двору, сердито глядя на них; его длинные волосы развевались на ветру. Когда оставалось около десяти шагов, он увидел Логена. Его челюсть отвисла. Кальдер поражённо шагнул назад, и его рука дёрнулась к мечу. Потом он улыбнулся холодной натянутой улыбкой.
— Так ты стал держать собак, Байяз? За этим надо присматривать. Он известен тем, что кусает руку хозяина. — Его губа скривилась ещё сильнее. — Могу его для тебя приструнить, если хочешь.
Логен пожал плечами. Суровые слова для дураков и трусов. Кальдер, может, и был и тем и другим, но Логен-то не был. Если собираешься убить, лучше приступать к делу, а не болтать об этом. Разговоры только позволяют противнику подготовиться, а этого тебе как раз и не надо. Так что Логен ничего не сказал. Если Кальдеру хочется, пусть считает это слабостью, оно и к лучшему. Драки удручающе часто находили Логена, но сам он давным-давно перестал их искать.
Второй сын Бетода направил свое презрение на Первого из Магов.
— Мой отец будет недоволен, Байяз! Не много уважения ты показываешь, заставляя моих людей ждать за воротами!