— Бетод! — тепло сказал Байяз, захлопывая книгу. — Старый друг! Ты не представляешь, как приятно снова тебя видеть. — Он скинул ноги со стола и указал на золотую цепь и на блестящий бриллиант. — И видеть, каких успехов в мире ты достиг! Помню времена, когда ты рад был и один меня навестить. Но, думаю, великим людям нужна свита, и, вижу, ты привёл с собой… других людей. Твоего очаровательного сына я, разумеется, знаю. Смотрю, Скейл, в последнее время ты хорошо кушал?
— Принц Скейл, — прогрохотал чудовищный сын Бетода, ещё сильнее выпучив глаза.
— Хм, — сказал Байяз, приподняв бровь. — Я не имел удовольствия встречать другую твою спутницу.
— Я Кауриб. — Логен моргнул. Голос женщины был самым прекрасным из тех, что Логен когда-либо слышал. Успокаивающим, умиротворяющим, опьяняющим. — Я колдунья, — пропела она, тряхнув головой с презрительной улыбкой. — Колдунья с дальнего севера. — Логен замер, его рот наполовину раскрылся. Ненависть постепенно исчезла. Все они здесь были друзьями. Даже больше, чем друзьями. Он глаз не мог отвести от Кауриб, и не хотел. Остальные в комнате померкли. Словно она говорила только ему одному, и всем сердцем он хотел, чтобы она никогда не останавливалась…
Но Байяз только рассмеялся.
— Настоящая колдунья, да ещё с золотым голосом! Как чудесно! Прошло много времени с тех пор, как я слышал такой в последний раз, но здесь он тебе не поможет. — Логен тряхнул головой, прочищая её, и его ненависть быстро вернулась, жаркая и обнадёживающая.
— Скажи мне, чтобы стать колдуньей, надо учиться? Или дело просто в украшениях и в рисунках вокруг глаз? — Глаза Кауриб сощурились до смертоносных голубых щёлочек, но Первый из Магов не дал ей возможности сказать. — И с дальнего севера, только представьте себе! — Он слегка содрогнулся. — В это время года там, должно быть, холодно. Соски натирает, а? Ты к нам пришла ради тёплой погоды, или есть что-то ещё?
— Я иду туда, куда приказывает мой король, — прошипела она, и её острый подбородок поднялся чуть выше.
— Твой король? — спросил Байяз, оглядывая комнату так, словно в углу прятался кто-то ещё.
— Мой отец теперь — король Севера! — прорычал Скейл. Он сердито смотрел на Логена. — А ты, Девять Смертей, должен стоять перед ним на коленях! — Он насмешливо усмехнулся Байязу. — И ты тоже, старик!
Первый из Магов извинительно развёл руками.
— О, боюсь, я ни перед кем не встаю на колени. Слишком стар для этого. Суставы не гнутся, понимаешь.
Сапог Скейла тяжело стукнул по полу, и принц начал двигаться вперёд, ругательство почти вылетело у него изо рта, но его отец мягко положил руку ему на плечо.
— Ну хватит, сын мой, нет нужды кому-то вставать здесь на колени. — Его голос был холодным и ровным, как свежевыпавший снег. — Не престало нам пререкаться. Разве наши интересы не совпадают? Мир? Мир на Севере? Я пришёл лишь в поисках твоей мудрости, Байяз, как уже делал в прошлом. Разве это так неправильно, искать помощи старого друга? — Никто и никогда не говорил так искренне, так разумно, так доверительно. Но Логен знал его слишком хорошо.
— Но разве на Севере не установился мир? — Байяз откинулся на кресле, сцепив руки перед собой. — Разве все распри не закончились? Разве ты не победитель? Разве не получил ты всё, что хотел, и даже больше? Король Севера, а? Какую помощь я могу тебе предложить?
— Я делюсь планами только с друзьями, Байяз, а ты в последнее время не был мне другом. Прогоняешь моих гонцов, и даже моего сына. Принимаешь моих заклятых врагов. — Он хмуро посмотрел на Логена, скривив губы. — Знаешь ли ты, кто это такой? Девять Смертей? Животное! Трус! Клятвопреступник! Такую компанию ты предпочитаешь?
Бетод дружелюбно улыбнулся, повернувшись к Байязу, но теперь в его словах звучала угроза.
— Боюсь, настало время тебе решить, со мной ты или против меня. Тут нет середины. Или ты — часть моего будущего, или пережиток прошлого. Выбор за тобой, друг мой. — Логен видел, как Бетод прежде предлагал такой выбор. Некоторые уступили. Остальные вернулись в грязь.
Но Байяза, похоже, трудно было заставить поспешить.
— Что же выбрать? — Он медленно протянул руку и взял трубку со стола. — Будущее или прошлое? — Он подошёл к огню, сел на корточки спиной к трём гостям, взял из камина палочку, опустил в чашу трубки, и медленно затянулся. Казалось, понадобилась вечность, чтобы раскурить проклятую штуку. — С тобой или против тебя? — задумчиво проговорил он, возвращаясь в кресло.
— Ну? — потребовал Бетод.
Байяз посмотрел вверх на потолок и выдохнул тонкую струйку жёлтого дыма. Кауриб смотрела на старого мага сверху вниз с ледяным презрением, Скейл дёргался от нетерпения, Бетод ждал, немного прищурившись. Наконец, Байяз тяжело вздохнул.
— Хорошо. Я с тобой.
Бетод широко улыбнулся, а Логен почувствовал приступ ужасного разочарования. Он надеялся на лучшее от Первого из Магов. Чертовски глупо, что он так и не разучился надеяться.
— Хорошо, — прошелестел король Севера. — Я знал, что в конце концов ты сможешь взглянуть с моей точки зрения. — Он медленно облизнул губы, как голодный человек, который смотрит, как ему приносят хорошую еду. — Я собираюсь захватить Инглию.
Байяз приподнял бровь, а потом начал хихикать и, наконец, ударил кулаком по столу.
— О, это хорошо, очень хорошо! Бетод, ты считаешь, что мир не подходит твоему королевству, а? Кланы не привыкли быть друзьями, так ведь? Они ненавидят друг друга, и они ненавидят тебя, я прав?
— Ну, — улыбнулся Бетод, — они несколько своенравны.
— Готов поспорить! Но если послать их войной на Союз, они станут единым народом, а? Объединятся против общего врага, вот уж точно. А если ты победишь? Станешь человеком, который добился невозможного! Человеком, который выкинул проклятых южан с Севера! Тебя будут любить, или, по крайней мере, станут бояться больше прежнего. А если проиграешь — что ж, по крайней мере кланы будут некоторое время заняты, и их силы в процессе иссякнут. Теперь я вспомнил, почему ты мне нравился! Великолепный план!
Бетод выглядел самодовольно.
— Конечно. И мы не проиграем. Союз мягкий, заносчивый, неподготовленный. С твоей помощью…
— С моей помощью? — перебил Байяз. — Ты хочешь слишком многого.
— Но ты…
— Ах, это. — Маг пожал плечами. — Я же лжец.
Байяз поднял трубку ко рту. Некоторое время висела напряженная тишина. Потом Бетод прищурил глаза. Глаза Кауриб расширились. Тяжёлый лоб Скейла сморщился в замешательстве. Улыбка Логена медленно вернулась.
— Лжец? — прошипела колдунья. — И намного хуже того! — В её голосе всё ещё оставались напевные нотки, но теперь это был другой мотив — жёсткий, пронзительный, убийственно резкий. — Старый червяк! Прячешься здесь, за своими стенами, за слугами и книгами! Болван, твоё время давно прошло! Ты — ничто, лишь слова да прах! — Первый из Магов спокойно поджал губы и выпустил струйку дыма. — Слова и прах, старый червь! Что ж, мы ещё посмотрим. Мы придём в твою библиотеку! — Волшебник аккуратно положил на стол трубку, над которой всё ещё клубился небольшой дымок. — Мы вернёмся в твою библиотеку, предадим стены молоту, твоих слуг — мечу, а твои книги — огню! И…
— Тихо. — Теперь Байяз нахмурился, даже сильнее, чем несколькими днями ранее во дворе снаружи, глядя на Кальдера. И снова Логен почувствовал желание отступить, только теперь оно было намного сильнее. Он заметил, что осматривает комнату в поисках места, где спрятаться. Губы Кауриб всё ещё шевелились, но из них доносился только бессмысленный хрип.
— Значит, разрушите мои стены? — прошелестел Байяз. Его седые брови нахмурились, на переносице показались суровые морщины.
— Значит, убьёте моих слуг? — спросил Байяз. В комнате стало очень холодно, несмотря на поленья в огне.
— Говоришь, сожжёте мои книги? — прогремел Байяз. — Ты слишком много болтаешь, ведьма! — Колени Кауриб подкосились. Её белая рука вцепилась в дверной косяк, лязгнули цепочки и браслеты, она шлёпнулась о стену.
— Значит, я — лишь слова и прах? — Байяз вскинул четыре пальца. — Четыре дара ты получил от меня, Бетод — солнце зимой, бурю летом, и ещё две вещи, о которых ты бы никогда не узнал, если бы не моё Искусство. И что ты дал мне взамен, а? Это озеро и долину, которые и так были моими, и ещё лишь одно[47]. — Взгляд Бетода метнулся к Логену и обратно. — Ты по-прежнему мой должник, и всё-таки посылаешь ко мне своих гонцов и отдаёшь приказания. Ты предполагаешь, что можешь приказывать мне? Не такое у меня представление о хороших манерах.
Это Скейл ухватил, и его глаза едва не выскочили из орбит.
— Манеры? На что королю манеры? Король берёт то, что хочет! — И сделал тяжёлый шаг к столу.
Теперь, конечно, Скейл стал достаточно большим и жестоким. Скорее всего, никто не смог бы лучше него запинать лежачего. Но Логен не лежал, ещё нет. Он был в порядке и устал слушать этого напыщенного болвана. Он шагнул вперёд, чтобы встать на пути у Скейла, держа руку на рукояти своего меча.
— Хватит.
Принц посмотрел на Логена своими выпученными глазами, протянул мясистый кулак, сжимая огромные пальцы так, что побелели костяшки.
— Не искушай меня, Девятипалый, ты, побитая дворняжка! Твои дни давно прошли! Я раздавлю тебя, как яйцо!
— Можешь попытаться, но вряд ли я тебе позволю. Ты знаешь, что бывает, когда я берусь за дело. Ещё шаг, и я возьмусь за тебя, ёбаная жирная свинья.
— Скейл! — рявкнул Бетод. — Здесь нам нечего делать, это очевидно. Мы уходим. — Громадный принц выпятил свою громадную глыбу челюсти, сжимая и разжимая огромные кулаки. Он злобно смотрел на Логена с самой лютой животной ненавистью, какую только можно представить. Потом усмехнулся и медленно отступил.
Байяз подался вперёд.
— Бетод, ты сказал, что принесёшь мир на Север, и что ты натворил? Ты громоздил войну на войну! Земля обескровлена из-за твоей гордыни и жестокости! Король Севера? Ха! Ты не стоишь того, чтобы тебе помогать! Подумать только, у меня ведь были на тебя такие надежды!