Надо доказать, что она не права.
Это сработает. Доказать, что она не права, и этот мерзавец-калека тоже. Джезаль покажет им, как упорно он может работать. Покажет им, что он не дурак, не врунишка и не избалованный ребенок. И чем больше он об этом думал, тем больше видел в этом смысла. Он победит на этом проклятом Турнире, вот что он сделает! Это сотрёт улыбочки с их лиц! Он живо бросился по коридору со странным новым чувством, зарождающимся в его груди.
Ощущение цели. Вот что это было. Возможно, ещё не слишком поздно для пробежки.
Как дрессируют собак
Практик Иней стоял у стены, совершенно неподвижно, совершенно тихо, едва видимый в глубоких тенях, словно часть здания. За час, если не больше, альбинос не сдвинулся ни на дюйм, не пошевелил ногами и не моргал. Глокта не видел, чтобы тот вздохнул, и его глаза не отрывались от улицы перед ним.
Сам Глокта ругался, неуютно ёрзал, морщился, чесал лицо и втягивал воздух через пустые дёсны. Что их задерживает? Ещё несколько минут, и я, наверное, засну, упаду в этот вонючий канал и утону. Как удачно получится. Он посмотрел, как рябится и плещется под ним маслянистая зловонная вода. Возле доков найдено плавающее тело, раздутое от морской воды, опознать совершенно невозможно.
Иней в темноте коснулся его руки и большим белым пальцем указал на улицу. К ним медленно двигались три человека. Они шли шаткой походкой, как люди, которые провели много времени на борту корабля, держа равновесие на качающейся палубе. Значит, это первая половина нашей маленькой компании. Лучше поздно, чем никогда. Три моряка прошли половину моста через канал, потом остановились и стали ждать, примерно в двадцати шагах. Глокта слышал звуки их голосов: нахальные, уверенные, с простонародным акцентом. Он убрался в тень чуть-чуть подальше, вцепившись в здание.
С другой стороны раздались новые шаги, на сей раз торопливые. Появились ещё двое, которые быстро шли по улице. Один, очень высокий и тощий в дорогой с виду меховой куртке, подозрительно оглядывался вокруг. Это должно быть Гофред Хорнлах, старший торговец шёлком. Наш человек. У его спутника на боку висела шпага, и на плече он с трудом нёс большой деревянный сундук. Слуга, телохранитель или тот и другой. Он нас не интересует. Когда они подошли к мосту, Глокта почувствовал, как волосы на его загривке встают дыбом. Хорнлах быстро перекинулся словами с одним из моряков — с густой каштановой бородой.
— Готов? — шепнул он Инею. Практик кивнул.
— Стоять! — крикнул Глокта во всё горло, — именем его величества!
Слуга Хорнлаха обернулся, с грохотом бросил сундук на мост и потянулся к шпаге. Раздался тихий щелчок из тени на другой стороне дороги. Слуга удивился, а потом завалился ничком. Практик Иней быстро вышел из тени, затопав по дороге.
Широко раскрытыми глазами Хорнлах посмотрел на труп своего телохранителя, а потом на громадного альбиноса. Потом повернулся к морякам.
— Помогите! — закричал он. — Остановите его!
Их начальник в ответ улыбнулся.
— Эт вряд ли. — Два его спутника не спеша перекрыли мост. Торговец шёлком отшатнулся, нерешительно шагнул в сторону теней у канала с другой стороны. Из дверного проёма перед ним появился Секутор с арбалетом[51] на плече. Замени арбалет на цветы, и он будет выглядеть так, словно собирался на свадьбу. И не подумаешь, что он только что убил человека.
Окружённый, Хорнлах лишь молча смотрел вокруг. Его глаза расширились от страха и удивления, когда приблизились два практика и Глокта, хромавший между ними.
— Но я же заплатил вам! — отчаянно крикнул Хорнлах морякам.
— Вы заплатили мне за место, — сказал капитан. — За преданность плата отдельная.
Большая белая рука практика Инея хлопнула торговца по плечу, заставив того встать на колени. Секутор дошёл до телохранителя, засунул грязный кончик сапога под тело и перевернул его. Труп уставился стеклянными глазами в ночное небо, из шеи торчало оперение арбалетного болта. Кровь вокруг него в лунном свете казалась чёрной.
— Мёртв, — проворчал Секутор, что было уже совершенно необязательно.
— От арбалетного болта в шее такое случается, — сказал Глокта. — Прибери тут, хорошо?
— Будет сделано. — Секутор схватил телохранителя за ноги, поднял их за перила моста, потом схватил его под мышки и с хрипом перекинул на другую сторону. Так гладко, так чисто, так умело. Сразу видно, ему это не впервой. Раздался плеск — тело достигло воды внизу. Иней уже крепко связал руки Хорнлаха за спиной и надел мешок. Пленник завопил через ткань, когда его поднимали на ноги. Сам Глокта, шаркая, добрёл до трёх моряков. Его ноги занемели после всех часов, что он неподвижно стоял на улице.
— Ну вот, — сказал он, доставая тяжелый кошелек из внутреннего кармана плаща. Он протянул его, покачивая над протянутой ладонью капитана. — Скажите, что произошло нынче ночью?
Старый моряк улыбнулся, обветренное лицо сморщилось, как кожа сапога.
— Мой груз портился, и нам надо было отправляться с первым приливом, так я ему и сказал. Мы ждали и ждали, полночи у этого вонючего канала, но веришь-нет, старый ублюдок так и не явился.
— Очень хорошо. Как раз та история, которую я рассказал бы в Вестпорте, если бы кто-нибудь спросил.
Капитан выглядел оскорблённым.
— Инквизитор, всё так и было. Какая ещё тут может быть история?
Глокта отпустил кошелек, и монеты внутри звякнули.
— С наилучшими пожеланиями от его величества.
Капитан взвесил кошелёк в руке.
— Всегда рад оказать услугу его величеству! — Он и его спутники повернулись, сверкая желтозубыми улыбками, и отправились в сторону причала.
— Ладно, — сказал Глокта, — поспешим.
— Где моя одежда? — крикнул Хорнлах, извиваясь на стуле.
— Прошу за это прощения. Я знаю, это очень неудобно, но в одежде можно что-то спрятать. Оставь человеку одежду, и у него останется гордость, достоинство и всё такое, чего нам тут совсем не надо. Никогда не задаю вопросы узникам в одежде. Вы помните Салема Реуса?
— Кого?
— Салем Реус. Один из ваших людей. Торговец шёлком. Мы поймали его на уклонении от королевских налогов. Он сделал признание, назвал нескольких человек. Я хотел с ними поговорить, но все они умерли.
Глаза торговца посмотрели влево и вправо. Обдумывает свои возможности, пытается угадать, что мы знаем.
— Люди постоянно умирают.
Глокта уставился поверх узника, на изображение трупа Иувина, истекавшего кровью, которая ярко-красной краской заливала всю стену. Люди постоянно умирают.
— Конечно, но не так жестоко. По-моему, кто-то хотел их смерти, а потом кто-то приказал их убить. И, по-моему, это были вы.
— У вас нет доказательств! Нет доказательств! Вам это так не сойдёт!
— Доказательства ничего не значат, Хорнлах, но я окажу вам любезность. Реус выжил. Он тут, дальше по коридору. Друзей у него не осталось, так что он рыдает и называет всякого торговца шёлком, какого сможет вспомнить, или, если уж на то пошло, какого можем вспомнить мы. — Глаза прищурились, но ответа не было. — Благодаря ему мы смогли поймать Карпи.
— Карпи? — спросил торговец, пытаясь выглядеть равнодушно.
— Вы, конечно, помните своего убийцу? Стириец, немного обрюзгший? Шрамы от оспы? Много сквернословит? Он тоже у нас. Он рассказал нам всю историю. Как вы его наняли, сколько заплатили, что попросили сделать. Всю историю. — Глокта улыбнулся. — Для убийцы у него прекрасная память, помнит все подробности.
Теперь на лице Хорнлаха появился страх — лишь лёгкий след, но он неплохо собрался.
— Это оскорбление моей гильдии! — крикнул он со всей властностью, которую мог собрать, будучи голым и привязанным к стулу. — Мой господин, Костер дан Каулт, никогда этого не допустит, а он близкий друг наставника Калина!
— Насрать на Калина, ему конец. Кроме того, Каулт думает, что вы спите в безопасности на борту того корабля и плывете в Вестпорт, далеко за пределами нашей досягаемости. Думаю, вас не хватятся ещё несколько недель. — Лицо торговца обмякло. — Довольно много всего может случиться за это время… очень много всего.
Язык Хорнлаха заметался по его губам. Он украдкой глянул на Инея и Секутора, а потом немного подался вперёд. Итак. Начинается торговля.
— Инквизитор, — сказал он вкрадчиво, — если я что и понял за свою жизнь, так это то, что каждый человек чего-то хочет. У каждого есть цена, так? А у нас глубокие карманы. Вам нужно только сказать. Только скажите! Чего вы хотите?
— Чего я хочу? — спросил Глокта, по-заговорщически наклоняясь поближе.
— Да. В чём всё дело? Чего вы хотите? — Хорнлах теперь улыбался скрытной умной маленькой улыбкой. Как привлекательно. Но тебе не купить дорогу отсюда.
— Мне нужны назад мои зубы.
Улыбка торговца стала опадать.
— Мне нужна моя нога.
Хорнлах сглотнул.
— Я хочу, чтобы вернулась моя прежняя жизнь.
Узник сильно побледнел.
— Нет? Тогда, наверное, меня устроит ваша голова на пике. Больше у вас для меня ничего нет, как бы глубоки ни были ваши карманы. — Теперь Хорнлах немного дрожал. Больше никакого бахвальства? Никаких сделок? Тогда начнём. Глокта взял перед собой бумагу и зачитал первый вопрос. — Ваше имя?
— Постойте, инквизитор, я… — Иней ударил кулаком по столу, и Хорнлах сжался на своем стуле.
— Отвечай на вопрос, блядь! — закричал Секутор ему в лицо.
— Гофред Хорнлах, — взвизгнул торговец.
Глокта кивнул.
— Хорошо. Вы старший член гильдии торговцев шёлком?
— Да, да!
— Фактически, один из заместителей магистра Каулта?
— Вы знаете, кто я!
— Вы замышляли с другими торговцами обман его величества короля? Вы наняли убийцу для совершения предумышленного убийства десяти подданных его величества? Вы получили этот приказ от магистра Костера дан Каулта, главы гильдии торговцев шелком?