— Я всё ещё жив. Всё ещё жив. — Под ним мелькала дорога, и ветер хлестал ему в глаза. Он приближался к высокому — теперь тряпки на копытах замедляли его лошадь, и та проскальзывала на грязи. Логен сжал рукоять меча так сильно, как только мог, и поднял его над спиной высокого. Враг резко обернулся, но слишком поздно. Раздался пустой звон металла по металлу — меч врезался в шлем, оставив на нём глубокую вмятину, и выбил высокого из седла. Его нога застряла в стремени, голова ударилась о дорогу, а потом он высвободился и покатился по траве, молотя руками и ногами. Его лошадь без всадника пустилась в галоп, скосив глаза на Логена, когда тот скакал мимо.
— Всё ещё жив. — Логен посмотрел через плечо. Черноногий уже снова сидел в седле и галопом мчался за ним — топор поднят над головой, спутанные волосы развеваются позади. Два других копейщика всё ещё были с ним, но все они остались довольно далеко позади. Логен рассмеялся. Возможно, у него всё-таки получится. Он махнул мечом в сторону Черноногого, въезжая в лес в конце долины.
— Я всё ещё жив! — закричал он во весь голос, а потом его лошадь так резко остановилась, что Логен чуть не перелетел ей через голову. Ему удалось удержаться в седле, лишь обхватив рукой её шею. Как только он снова плюхнулся в седло, то увидел проблему, и она была серьёзной.
Дорогу перегораживало несколько сваленных деревьев. Их ветки были срублены, а обрубки остро заточены и торчали во все стороны. За ними стояли еще два карла с копьями наготове. Даже лучший всадник не взял бы этот барьер, а Логен не был лучшим. Байяз и его ученик пришли к тем же выводам. Оба спокойно сидели на своих лошадях перед баррикадой, старик выглядел озадаченно, а юноша просто напугано. Логен покрепче сжал рукоять меча и отчаянно повернулся вокруг, вглядываясь в лес в поисках выхода. Теперь он увидел других людей. Лучников. Одного, потом двоих, потом троих — они медленно крались с обеих сторон дороги, наставив стрелы и натянув тетиву.
Логен повернулся в седле, но сзади уже рысью подъезжали Черноногий с двумя спутниками — там выхода не было. Они подъехали и остановились в нескольких шагах, далеко за пределами досягаемости меча Логена. Его плечи опустились. Погоня закончилась. Черноногий наклонился и плюнул кровью на землю.
— Ладно, Девять Смертей, дальше уже не уедешь.
— Забавно, — пробормотал Логен, глядя вниз на длинный серый клинок меча, забрызганный красным. — Столько времени я сражался за Бетода против тебя, и вот теперь ты сражаешься за него против меня. Похоже, мы никогда не бываем на одной стороне, а он — единственный победитель. Забавно.
— Ага, — буркнул Черноногий окровавленными губами, — забавно. — Но никто не смеялся. У Черноногого и его карлов лица были суровы как смерть. Ки едва не плакал. И только у Байяза, по причинам за гранью разумения, сохранялось его обычное хорошее настроение. — Ладно, Девятипалый, слезай с лошади. Бетод хочет тебя живым, но возьмёт и твою голову, если придётся. Вниз! Живо!
Логен снова задумался, как им сбежать, если он сдастся. Черноногий вряд ли допустит ошибку, заполучив их. Логена скорее всего забьют до полусмерти за бой, который он им уже устроил, а то и колени перебьют. Всех свяжут, как цыплят на убой. Он представил себе, как его полмили тащат по камням с цепью на шее, как Бетод улыбается на своём троне, а Кальдер и Скейл смеются, возможно, тыкая в него чем-нибудь острым.
Логен огляделся по сторонам. Посмотрел на холодные наконечники стрел, на холодные наконечники копий, и в холодные глаза державших их людей. Похоже, выхода не было.
— Ладно, ты победил. — Логен швырнул меч вниз, острием вперед. Он надеялся, что клинок воткнётся в землю и останется торчать, качаясь вперёд-назад, но тот опрокинулся и со стуком упал в грязь. Таков уж был этот день. Логен медленно перекинул одну ногу через седло и соскользнул на дорогу.
— Так-то лучше. А теперь остальные. — Ки немедленно сполз с лошади и встал рядом, нервно глядя на Байяза, но маг не двигался.
Черноногий нахмурился и приподнял топор.
— Ты тоже, старик.
— Я предпочитаю ездить верхом. — Логен вздрогнул. Это был неправильный ответ. Теперь Черноногий в любой миг отдаст приказ. Тетивы запоют, и Первый из Магов свалится на дорогу, утыканный стрелами, возможно, с этой приводящей в ярость улыбкой на мёртвом лице.
Но приказ так и не раздался. Не было ни команд, ни странных заклинаний, ни загадочных жестов. Воздух вокруг плеч Байяза замерцал, как воздух над землёй в жаркий день, и Логен почувствовал странное тянущее чувство в животе. Потом деревья взорвались стеной обжигающего, слепящего раскаленного добела пламени. Стволы лопались, ветки оглушительно трещали, испуская клубы сияющего огня и горячего дыма. Горящая стрела взлетела высоко в воздух над головой Логена, а потом лучники исчезли, исчезнув в этом пекле.
Кашляя и задыхаясь, потрясённый и испуганный Логен отпрянул назад, подняв руку, защищая лицо от обжигающего жара. От баррикады вверх поднимались огромные сгустки огня и слепящие искры, а два человека, которые стояли рядом, катались и бились в конвульсиях, объятые жадными языками пламени, их крики терялись в оглушительном рёве. Лошади скакали и крутились на месте, фыркая от безумного страха. Черноногий во второй раз свалился наземь, его полыхающий топор вылетел из рук, а лошадь споткнулась и упала, придавив его сверху. Одному из его спутников повезло ещё меньше — он упал прямо в стену огня у дороги, и его отчаянный крик быстро прекратился. Лишь один пока оставался цел, и ему повезло, что он надел перчатки. Каким-то чудом он всё ещё держал горящее древко своего копья.
Логен не понимал, как тот сохранил самообладание во всём этом царстве пламени вокруг него. Во время боя случаются странные вещи. Копейщик выбрал Ки в качестве мишени, с рыком устремился на него и направил пылающее копьё ему в грудь. Оцепенелый ученик беспомощно стоял, не в силах двинуться с места. Логен врезался в него, подхватывая свой меч, и Ки покатился по дороге, закрыв руками голову. А Логен, не думая, рубанул по ногам лошади, мелькнувшей мимо него.
Клинок вырвался из пальцев и укатился прочь. Потом в раненное плечо Логена врезалось копыто и свалило его в грязь. Дыхание Логена перехватило, и вокруг бешено закрутился полыхающий мир. Впрочем, его удар возымел эффект. Через несколько шагов дальше по дороге подрубленные ноги лошади подкосились, она споткнулась, беспомощно пронеслась вперёд и рухнула в пламя. Лошадь и всадник исчезли вместе.
Логен искал на земле свой меч. Горящие листья хлестали вдоль дороги, жаля его лицо и руки. Жар давил на него огромной тяжестью, выдавливая пот из кожи. Он нашёл окровавленную рукоять меча и сжал её израненными пальцами. Поднялся, пошатываясь, и обернулся, бессмысленно крича от ярости, но драться было не с кем. Пламя исчезло, так же неожиданно, как и появилось, а Логен остался кашлять и моргать в клубах дыма.
Тишина, наступившая после рёва пламени, казалась абсолютной, а лёгкий ветерок по ощущениям казался ледяным. От широкого круга деревьев вокруг них остались лишь обугленные расщеплённые пни, словно лес здесь горел много часов. Баррикада превратилась в груду оседавшего серого пепла и чёрных обломков. Рядом с ней лежали два распластанных трупа, сгоревшие до костей — в них с трудом можно было узнать людей. Почерневшие наконечники их копий лежали на дороге, а древки исчезли. От лучников не осталось и следа. Они стали сажей, которую унёс ветер. Ки неподвижно лежал ничком, положив руки на голову, а впереди на боку лежала лошадь Черноногого — одна нога ещё подергивалась, остальные уже нет.
— Ну что ж, — сказал Байяз, и от этого приглушённого звука Логен подскочил. По какой-то причине он ожидал, что больше уже никаких звуков не будет никогда. — Вот и всё. — Первый из Магов перекинул ногу через седло и соскользнул на дорогу. Его лошадь стояла спокойно и послушно. За всё это время она не двинулась с места.
— Ну вот, мастер Ки, теперь видите, чего можно достичь, прилежно изучая растения? — Голос Байяза звучал спокойно, но его руки тряслись. Сильно тряслись. Он выглядел измождённым, больным, старым — как человек, который десять миль тащил телегу. Логен смотрел на него, молча покачиваясь вперед-назад, и меч свисал из его руки.
— Так это и есть Искусство? — Его голос звучал очень тихо и словно издалека.
Байяз стёр пот с лица.
— Вроде того. Не особенно утончённое. И всё же, — и он потыкал сапогом одно из обуглившихся тел, — ни к чему тратить утончённость на северян. — Он поморщился, потёр запавшие глаза и посмотрел на дорогу. — И куда, чёрт возьми, делись лошади?
Логен услышал неровный стон со стороны упавшей лошади Черноногого. Он неуверенно пошёл туда, запнулся, упал на колени, снова поднялся и, шатаясь, пошёл в ту сторону. Его плечо стало сплошным шаром боли, левая рука онемела, ободранные пальцы кровоточили, но Черноногому было ещё хуже. Намного хуже. Он опирался на локти, ноги до самых бёдер раздавила лошадь, руки обгорели до раздувшихся лохмотьев. Он безуспешно пытался вытащить себя из-под туши, и его окровавленное лицо выглядело при этом сильно озадаченным.
— Ты ж убил меня нахуй, — прошептал он, глядя на остатки своих рук, раскрыв рот. — Со мной покончено. Я никогда не доберусь назад, а если б даже и мог — зачем? — Он отчаянно засмеялся. — Бетод далеко не такой милосердный, каким был раньше. Уж лучше ты убьёшь меня здесь, пока не начало болеть. Со всех сторон лучше. — Он откинулся на спину и лёг на дорогу. Логен посмотрел на Байяза, но оттуда не было никакой помощи.
— Я не силён в целительстве, — бросил волшебник, глядя на круг выжженных пней. — Я же говорил тебе, мы склонны к специализации. — Он закрыл глаза и наклонился, тяжело дыша и положив руки на колени.
Логен подумал о плитах на полу в замке Бетода, и о двух принцах, смеющихся и тыкающих острыми предметами.
— Ладно, — пробормотал он, выпрямился и поднял меч. — Ладно.
Черноногий улыбнулся.
— Ты был прав, Девятипалый. Не надо было мне преклонять колени перед Бетодом. Никогда. Насрать на него и на Наводящего Ужас. Лучше было бы умереть в горах, сражаясь с ним до последнего. В этом было бы хоть что-то хорошее. Но я просто устал. Ты ведь понимаешь?