— Трибуны. Сиденья. — Логен непонимающе уставился на него. Как можно одновременно стоять на трибуне и сидеть? — Для Турнира! — крикнул плотник ему в лицо. Логен медленно отошёл. Чепуха. Бессмысленные слова. Он отвернулся и поспешил прочь, стараясь держаться подальше от громадного деревянного сооружения и от людей, которые по нему ползали.
Он вышел на широкую улицу, похожую на ущелье среди высоких белых зданий. По обеим сторонам стояли лицом друг к другу статуи размером гораздо выше настоящих людей — они хмуро взирали на множество сновавших мимо них прохожих. Ближайшая статуя казалась удивительно знакомой. Логен подошёл к ней, осмотрел сверху донизу, а потом ухмыльнулся. Первый из Магов набрал вес с тех пор, как с него делали скульптуру. Наверное, в библиотеке слишком много хорошей еды. Логен повернулся к коротышке в чёрной шляпе, проходившему мимо с книгой под мышкой.
— Байяз, — сказал он, указывая на статую. — Мой друг. — Мужчина уставился на него, потом на статую, снова на Логена, и убежал.
Скульптуры были по обе стороны улицы. Как догадался Логен, короли Союза стояли в шеренге слева. Некоторые держали в руках мечи, свитки или крошечные корабли. У ног одного стояла собака, другой под мышкой держал сноп пшеницы, но в остальном сложно было отличить их друг от друга. У всех одинаковые высокие короны и одинаковые суровые хмурые лица. При взгляде на них и не подумаешь, что за всю свою жизнь они сказали хоть одно глупое слово, совершили хоть одну глупость или хотя бы один раз посрали.
Логен услышал позади себя топот быстрых шагов и повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть надменного юношу с ворот, который мчался по улице в промокшей от пота рубашке. Логен раздумывал, куда тот так спешит, но будь он проклят, если побежал бы за ним — только не по такой жаре. Здесь и без того загадок хватало.
Улица выходила на широкое зелёное пространство — словно какие-то гигантские руки выкопали его за городом и бросили посреди высоких зданий. Только ни в какой сельской местности Логен такого не видел. Постриженная почти до земли трава стелилась ровным мягким одеялом. Разноцветные яркие цветы росли рядами, кругами и прямыми линиями. Пышные кусты и деревья были стиснуты, огорожены и острижены до неестественных форм. Имелась здесь и вода — по каменным ступеням журчали ручьи, стекая в большой плоский пруд, по берегам которого росли деревья печального вида.
Логен бродил по этой квадратной лужайке, его сапоги хрустели по дорожке из маленьких серых камушков. Здесь собралось множество людей, чтобы насладиться солнцем. Они катались на лодках по миниатюрному озеру — медленно шевелили вёслами, бессмысленно плавая по кругу. Валялись на лужайках, ели, пили и болтали друг с другом. Некоторые из них указывали на Логена, кричали, перешептывались или отворачивались.
Они выглядели довольно странно, особенно женщины. Бледные и призрачные, завёрнутые в замысловатые платья, с зачёсанными наверх волосами, которые они утыкивали булавками, гребнями и огромными странными перьями или украшали бесполезными крошечными шляпками. Они были похожи на тот большой кувшин в круглой комнате — слишком тонкие и изящные, чтобы использовать их для чего-то полезного, и к тому же испорченные избыточными украшениями. Но прошло уже так много времени, с тех пор как… так что он весело им улыбался, просто на всякий случай. Некоторые выглядели потрясённо, некоторые в ужасе ахали. Логен вздохнул. Его прежнее очарование всё ещё оставалось при нём.
Дальше, на другой широкой площади, Логен остановился, чтобы посмотреть, как тренируется группа солдат. Эти оказались не попрошайками и не женоподобными юнцами. Крепкие с виду мужики в тяжёлых доспехах. Нагрудники и наколенники отполированы до зеркального блеска, на плечах длинные копья. Они стояли вместе — каждый похож на своего соседа; четыре квадрата человек по пятьдесят; все неподвижные, как статуи на том проспекте.
По крику низенького человека в красной куртке — их вождя, решил Логен — вся толпа повернулась, подняла копья и начала наступать по площади, тяжёлые сапоги дружно топали. Одинаковые люди, одинаково вооружённые, одинаково двигающиеся. Зрелище впечатляло — весь этот сияющий металл равномерно двигался ощетинившимися квадратами, сверкая наконечниками копий, словно какой-то огромный квадратный ёж с двумя сотнями ног. Спору нет, на большом плоском пространстве, против воображаемого врага прямо впереди это войско казалось весьма смертоносным. Как оно покажет себя на изломанных скалах, под моросящим дождём, в лесной чаще? Тут Логен уже сомневался. Эти люди под тяжестью доспехов быстро устанут. И что они станут делать, если их квадраты разобьют? Люди, которые привыкли, что за плечом у них всегда кто-то есть? Смогут ли они сражаться в одиночку?
Он побрёл дальше, через широкие дворики и чистые садики, мимо журчащих фонтанов и горделивых статуй, по чистым улочкам и широким проспектам. Он гулял вверх и вниз по узким лесенкам, по мостам через ручьи, через дороги и через другие мосты. Видел стражников в дюжине разных роскошных ливрей, охранявших сотню разных ворот, стен и дверей, и каждый смотрел на него с одинаковым подозрением. Солнце всё выше карабкалось по небу, мимо мелькали высокие белые здания. Наконец Логен понял, что стёр ноги и почти заблудился; его шея болела оттого, что он постоянно смотрел вверх.
Лишь одна чудовищная башня никуда не пропадала из вида — она вздымалась намного выше всего остального, и самые большие здания рядом с ней казались жалкими. Она виднелась отовсюду, мелькала в уголке глаза, возвышалась над крышами вдалеке. Ноги Логена медленно подводили его к ней всё ближе и ближе, пока он не дошёл до запущенного уголка цитадели в самой тени башни.
Он нашёл старую скамейку у заросшей лужайки возле большого ветхого здания, покрытого мхом и плющом, с крутых просевших крыш которого осыпалась черепица. Плюхнулся на скамью, надул щёки и хмуро посмотрел на эту громадную фигуру над стенами — чёрный силуэт на голубом фоне. Рукотворная гора сухих, голых, мёртвых камней. За эту громадину не цеплялось ни одно растение, не было даже клочка мха в щелях между огромными блоками. Дом Делателя, как назвал его Байяз. Не похожий ни на один дом из тех, что Логен когда-либо видел. Над ним не было крыши, и в этих голых стенах не было окон или дверей. Куча мощных остроугольных ярусов камня. Зачем понадобилось строить такую большую штуку? И в любом случае, кем был этот Делатель? Это всё, что он сделал? Огромный бесполезный дом?
— Не возражаете, если я присяду? — На Логена сверху вниз смотрела женщина. В понимании Логена она была больше похожа на женщину, чем те странные призрачные создания в парке. Красивая женщина в белом платье, лицо обрамлено тёмными волосами.
— Возражаю ли я? Нет. Забавно, но больше никто не хочет сидеть со мной рядом.
Она опустилась на дальний край скамейки, подставила руки под подбородок, локти на колени, и без интереса уставилась на огромную башню.
— Возможно, они вас боятся.
Логен посмотрел на мужчину, который спешил мимо со связкой бумаг под мышкой, глядя на него расширенными глазами.
— Я тоже начинаю так думать.
— Вы с виду немного опасный.
— Жуткий — вот слово, которое вы искали.
— Обычно я нахожу именно те слова, которые мне нужны, и я говорю, опасный.
— Ну, внешность бывает обманчива.
Она приподняла бровь и медленно осмотрела его сверху донизу.
— Значит вы, должно быть, мирный человек.
— Хм… не совсем. — Они искоса посмотрели друг на друга. Не было похоже, что она напугана, насмехается или даже, что ей интересно. — Почему вам не страшно?
— Я из Инглии, и знаю ваш народ. К тому же, — она откинула голову на спинку скамейки, — больше никто не хочет со мной говорить. Я в отчаянии.
Логен уставился на обрубок среднего пальца и покачал им вперёд-назад, стараясь отогнуть как можно дальше.
— От такого кто угодно придёт в отчаянье. Я Логен.
— Рада за вас. Я никто.
— Любой человек кто-то.
— Не я. Я никто. Невидимка.
Логен хмуро посмотрел на неё — она сидела к нему вполоборота, откинувшись на спинку скамьи, вытянув длинную гладкую шею. Её грудь плавно вздымалась и опускалась.
— Я вас вижу.
Она повернула к нему голову и посмотрела на него.
— А вы… джентльмен.
Логен фыркнул от смеха. В своё время его как только не называли, но джентльменом никогда. Молодая женщина не разделяла его веселья.
— Мне здесь не место, — пробормотала она себе под нос.
— Никому из нас.
— Да. Но это мой дом. — Она поднялась со скамьи. — Прощай, Логен.
— Будь здорова, никто. — Он посмотрел, как она повернулась и медленно пошла прочь, а потом покачал головой. Байяз был прав. Это место странное, но люди здесь ещё более странные.
Логен проснулся, болезненно дёрнувшись, заморгал и дико заозирался. Темно. Не совсем темно, конечно — от города всегда исходило свечение. Ему показалось, он что-то услышал, но теперь всё стихло. Было жарко. Жарко, тесно и душно, даже несмотря на липкий сквозняк из открытого окна. Он застонал, отбросил влажное одеяло, стёр пот с груди и вытер руку об стену позади себя. Свет раздражал его веки. И это была не худшая из его проблем. Хочешь сказать что-то одно про Логена Девятипалого — говори, что ему надо отлить.
К несчастью, здесь нельзя было просто поссать в горшок. Для этого у них имелась специальная штука в маленькой комнате, вроде деревянной полки с дырой. Когда они только прибыли, Логен смотрел в эту дыру, гадая, что бы это могло быть. Вроде, глубоко, и сильно воняло. Малахус ему объяснил. Бессмысленное и варварское изобретение. Надо было садиться там, на жёсткое дерево, и неприятный сквозняк тут же начинал обдувать яйца. Но такова цивилизация, насколько мог судить Логен. Людям нечем заняться, вот они и выдумывают, как простые вещи сделать сложными.
Он выбрался из постели, выставил руки вперёд и наощупь направился туда, где, как он помнил, была дверь. Слишком светло, чтобы спать, но слишком те