мно, чтобы чего-нибудь увидеть.
— Ёбаная цивилизация, — пробормотал он про себя, нащупывая задвижку на двери. Наконец он осторожно ступил босой ногой в большую круглую комнату в центре покоев.
Здесь было прохладно, очень прохладно. После влажной жары его спальни приятно было почувствовать холодный воздух на голой коже. Почему он спал не здесь, а в той печи за дверью? Логен покосился на затемнённые стены и сонно скорчил лицо, пытаясь разобраться, какая из смутно заметных дверей ведёт к полке с дырой для ссанья. С его-то везением, он вполне мог вломиться в комнату Байяза и случайно поссать на спящего Первого из Магов. Как раз то что надо, чтобы подсластить характер волшебника.
Логен сделал шаг вперёд. Раздался звук удара и грохот — его нога врезалась в угол стола. Он ругнулся, схватившись за ударенную голень — а потом вспомнил про кувшин. Логен нырнул вперёд и поймал его за край как раз перед тем, как тот упал. Теперь глаза Логена привыкли к полутьме, и он мог разглядеть цветы, нарисованные на холодной блестящей поверхности. Он хотел было поставить кувшин обратно на стол, но тут его осенило. Зачем идти дальше, когда прямо тут есть прекрасный ночной горшок? Он украдкой осмотрел комнату, наклонив кувшин в нужную позицию… и замер.
Он был не один.
Высокая стройная фигура, смутно видимая в полусвете. Логен разглядел длинные волосы, слабо развевавшиеся от ветерка из открытого окна. Он вглядывался в темноту, но не смог разглядеть лица.
— Логен… — Женский голос, тихий и низкий. Ему этот звук совсем не понравился. В комнате стало холодно, очень холодно. Он покрепче сжал кувшин.
— Кто ты? — прохрипел он, и его голос неожиданно оказался очень громким в мёртвой тишине. Это сон, что ли? Он потряс головой, сжал кувшин в руке. Тот казался очень настоящим. Жутко настоящим.
— Логен… — Женщина тихо двинулась в его сторону. Тусклый свет из окна падал на одну сторону её лица. Белая щека, глазница в тени, уголок рта — а потом всё снова погрузилось во тьму. В этом было что-то знакомое… Логен рылся в памяти, не отводя взгляда от её очертаний, и пятился назад, стараясь, чтобы стол оставался между ними.
— Чего тебе надо? — В его груди появилось холодное чувство, плохое чувство. Он знал, что должен кричать о помощи, поднимать остальных, но почему-то ему нужно было узнать, кто это. Он должен был узнать. Воздух становился всё холоднее, Логен почти видел пар перед своим лицом. Его жена мертва, и он знал это. Мёртвая и холодная — она вернулась в грязь давным-давно и очень далеко отсюда. Он видел деревню, сожженную дотла, полную трупов. Его жена мертва… и всё же…
— Телфи? — прошептал он.
— Логен… — Её голос! Её голос! Рот Логена распахнулся. Она потянулась к нему через падавший из окна свет. Бледная рука, бледные пальцы, белые ногти. В комнате опустился ледяной холод. — Логен!
— Ты мертва! — Он поднял кувшин, готовясь разбить об её голову. Рука тянулась, пальцы широко расставлены.
Внезапно в комнате стало светло как днем. Светлее. Ослепительный, обжигающий свет. Смутные очертания дверей и мебели превратились в острые белые края и чёрные тени. Логен сильно зажмурил глаза, закрыл их рукой, и, задыхаясь, отпрянул к стене. Раздался оглушительный треск, словно сходил оползень; потом рвущийся и раскалывающийся звук, будто падало огромное дерево; запахло горелой древесиной. Логен чуть приоткрыл глаз, глядя в щелочку между пальцев. Комната странно изменилась. В ней снова было темно, но уже не так темно, как раньше. Свет лился сквозь огромную рваную дыру — там, где раньше было окно. Два стула исчезли, а третий стоял на трёх ногах. Обломки слабо светились и тлели, как ветки, долго лежавшие в костре. Стол, который секундой назад стоял прямо перед ним, теперь валялся на другой стороне комнаты, расколотый пополам. Часть потолка оторвалась от стропил, а пол был завален кусками камня и штукатурки, обломками дерева и осколками стекла. От странной женщины не осталось ни следа.
Байяз в ночной рубашке, хлопавшей по его толстым икрам, нетвёрдо прошёл по обломкам к зияющей дыре в стене и посмотрел в ночь.
— Оно сдохло.
— Оно? — Логен уставился на дымящуюся дыру. — Она знала моё имя…
Волшебник, спотыкаясь, дошёл до последнего невредимого стула, и рухнул на него, как совершенно истощённый человек.
— Наверное, едок. Посланный Кхалюлем.
— Чего? — озадаченно спросил Логен. — Кем посланный?
Байяз вытер пот с лица.
— Ты же не хотел знать.
— Так и есть. — Логен не мог этого отрицать. Он потёр подбородок, глядя через рваную дыру на ночное небо, размышляя, не настало ли время передумать. Но потом стало слишком поздно. Раздался яростный стук в дверь.
— Будь добр, открой, — Логен тупо пробрался через обломки и отодвинул засов. Сердитый стражник протолкнулся мимо него с лампой в одной руке и обнажённым мечом в другой.
— Здесь был шум! — Свет от лампы упал на обломки, добрался до рваного края ободранной штукатурки, до разбитых камней и до пустого ночного неба за ними.
— Бля, — прошептал он.
— У нас был незваный гость, — буркнул Логен.
— Э-э-э… Я должен уведомить… — стражник казался совершенно сбитым с толку, — кого-нибудь. — Он попятился и чуть не свалился, споткнувшись об упавшую балку. Логен услышал, как его сапоги стучат по ступеням.
— Что такое едок? — ответа не было. Волшебник заснул: глаза закрыты, лицо сильно нахмурено, грудь медленно поднимается. Логен взглянул вниз. Он с удивлением увидел, что всё ещё сжимает в правой руке кувшин, прекрасный и изящный. Логен аккуратно расчистил место на полу и поставил его среди обломков.
Одна из дверей распахнулась, и сердце Логена подпрыгнуло. Это был Малахус, таращившийся широко раскрытыми глазами. Волосы на его голове торчали во все стороны.
— Какого… — он, спотыкаясь, дошел до дыры и осторожно выглянул в ночь. — Чёрт!
— Малахус, что такое едок?
Ки дёрнул головой и посмотрел на Логена, его лицо исказилось ужасом.
— Запрещено, — прошептал он, — есть человеческую плоть…
Вопросы
Глокта запихивал овсянку в рот так быстро, как только мог, надеясь съесть хотя бы половину, прежде чем она попросится обратно. Он сглотнул, прокашлялся, содрогнулся. Оттолкнул миску, словно само её присутствие его оскорбляло. На самом деле и оскорбляло.
— Надеюсь, это важно, Секутор, — проворчал он. Практик почесал рукой жирные волосы.
— Всё зависит от того, что вы считаете важным. Это насчёт наших магических друзей.
— А, Первый из Магов и его отважные спутники. Что там с ними?
— Прошлой ночью в их покоях случился какой-то беспорядок. Говорят, кто-то вломился. Было что-то вроде драки. Кажется, нанесён какой-то урон.
— Кто-то? Что-то вроде? Какой-то урон? — Глокта неодобрительно покачал головой. — Кажется? "Кажется" для нас не достаточно, Секутор.
— Ну, на этот раз больше ничего нет. Стражник не вдавался в детали. Но если спросите меня, выглядел он чертовски озабоченно. — Секутор ещё немного глубже опустился на стуле, подняв плечи чуть не до ушей. — Кто-то всё равно должен пойти и разузнать всё, почему бы и не мы. Можно хорошенько взглянуть на них вблизи. Может, задать им несколько вопросов.
— Где они?
— Вам понравится. В Башне Цепей.
Глокта сердито смотрел на практика, высасывая из пустых дёсен остатки овсянки. Конечно. И, готов поспорить, на самом верху. Много ступенек.
— Что ещё?
— Северянин вчера ходил на прогулку, обошёл кругами пол-Агрионта. Мы следили за ним, конечно. — Практик фыркнул и поправил маску. — Уродливый гад.
— А, печально знаменитый северянин. Он совершал какие-нибудь бесчинства? Изнасилования и убийства, здания в огне и всё такое?
— Не особо, если честно. Скучное утро для всех. Бродил повсюду и глазел, разинув рот. Поговорил с парой человек.
— С кем-то, кого мы знаем?
— Никого важного. Один из плотников, работающих на трибунах для Турнира. Клерк на аллее Королей. Какая-то девушка возле Университета. С ней он поговорил подольше.
— Девушка?
Глаза Секутора улыбнулись.
— Точно, и к тому же хорошенькая. Как там её звали? — Он щёлкнул пальцами. — Я же разузнал её имя. Её брат ещё в Личной Королевской… Вест, что-то там Вест…
— Арди.
— Точно! Вы её знаете?
— Хмм. — Глокта облизал пустые дёсны. Она спрашивала меня, как я поживаю. Помню. — О чём они говорили?
Практик поднял брови.
— Ни о чём, наверное. Впрочем, она из Инглии, давно не была в городе. Может, есть какая-то связь. Хотите, приведём её? Можно быстро выяснить.
— Нет! — резко сказал Глокта. — Нет. Не нужно. Её брат был когда-то моим другом.
— Был.
— Её никто не тронет, Секутор, слышишь?
Практик пожал плечами.
— Как скажете, инквизитор. Как скажете.
— Говорю.
Повисла пауза.
— Так значит, с торговцами шёлком мы покончили, да? — сказал Секутор почти тоскливо.
— Похоже на то. Им конец. Осталось только немного прибраться.
— Выгодно прибраться, я бы сказал.
— Я бы тоже так сказал, — кисло сказал Глокта. — Но его преосвященство считает, что наши таланты лучше применить в другом месте. — Например, следить за поддельными волшебниками. — Надеюсь, ты ещё не избавился от своей маленькой собственности у доков.
Секутор пожал плечами.
— Я бы удивился, если бы вам уже вскоре не понадобилось местечко, где-нибудь вдалеке от любопытных глаз. Оно никуда не денется. По сходной цене. Жаль оставлять работу выполненной наполовину, вот и всё.
Верно. Глокта помедлил, раздумывая. Опасно. Архилектор сказал, дальше не копать. Неподчинение очень опасно, но всё-таки я что-то чую. Это раздражает — оставлять дело незавершенным, что бы ни говорил его преосвященство.
— Быть может, есть ещё кое-что.
— Да ну?
— Да, но действуй осторожно. Ты знаешь что-нибудь о банках?
— Большие здания. Дают людям деньги взаймы.
Глокта слабо улыбнулся.