— Благодарю.
— Мы как раз обсуждали относительные преимущества наших различных сфер изучения, — пробормотал Канделау, глядя на Глокту через свои поблескивающие очки.
— Как всегда, — горестно проговорил распорядитель.
— Разумеется, только человеческое тело достойно истинного исследования, — продолжил адепт-медик. — Сначала нужно постичь тайны внутри, прежде чем обращать внимание на мир снаружи. У всех нас есть тело, инквизитор. Вопросы его лечения и нанесения ему вреда представляют собой высший интерес для всех. Человеческое тело — сфера моей компетенции.
— Тела́! Тела́! — заныл Чейл, поджимая маленькие губы и толкая еду по тарелке. — Мы тут пытаемся поесть!
— Именно! А ты тревожишь инквизитора своей омерзительной болтовнёй!
— О, меня не так легко потревожить. — Глокта хитро посмотрел через стол, давая адепту-металловеду хорошенько рассмотреть свои отсутствующие зубы. — Моя работа в Инквизиции требует бо́льшего, нежели поверхностное знание анатомии.
Опустилась неловкая тишина, а потом Сауризин взял тарелку с мясом и протянул ему. Глокта посмотрел на красные кусочки, блестевшие на тарелке. Облизал пустые дёсны.
— Спасибо, не надо.
— Это правда? — тихо спросил адепт-химик, глядя поверх мяса. — Средств будет больше? Теперь, когда вопрос с торговцами шёлком улажен, так ведь?
Глокта нахмурился. Все смотрели на него, ожидая ответа. Один из стариков-адептов замер с вилкой на полпути ко рту. Вот в чём дело. Деньги. Но почему они ждут денег от архилектора? Тяжёлая тарелка с мясом начала покачиваться. Ну… если это заставляет их слушать.
— Деньги могут стать доступными. Разумеется, в зависимости от результатов.
Все за столом приглушённо забормотали. Адепт-химик осторожно поставил дрожащей рукой тарелку.
— Мне недавно удалось достичь огромных успехов с кислотами.
— Ха! — насмешливо отозвался адепт-металловед. — Результаты! Инквизитор спрашивал о результатах! Если усовершенствовать мои новые сплавы, они будут прочнее стали!
— Вечно эти сплавы! — вздохнул Чейл, закатывая маленькие глазки в потолок. — Никто не ценит важности правильного технического мышления!
Другие три адепта яростно посмотрели на него, но первым вскочил распорядитель.
— Господа, прошу вас! Инквизитору не интересны наши мелкие разногласия! У всех будет время обсудить свои последние работы и продемонстрировать преимущества. Это не соревнование, так ведь, инквизитор? — Все глаза повернулись к Глокте. Он медленно посмотрел на эти старые выжидающие лица и ничего не сказал.
— Я разработал машину для…
— Мои кислоты…
— Мои сплавы…
— Загадки человеческого тела…
Глокта оборвал их.
— На самом деле в настоящее время меня особенно интересует область… полагаю, вы назвали бы это взрывчатыми веществами.
Адепт-химик вскочил со своего места.
— Это моя вотчина! — вскричал он, триумфально глядя на своих коллег. — У меня есть образцы! У меня есть примеры! Прошу вас, следуйте за мной, инквизитор! — Он бросил свой нож на тарелку и направился к двери.
Лаборатория Сауризина выглядела в точности так, как можно было ожидать, едва ли не до деталей. Длинная комната с цилиндрическим сводом потолка, местами покрытого чёрными кругами и полосами сажи. Большую часть стен занимали полки, забитые множеством коробочек, колбочек и бутылочек, наполненных порошками, жидкостями и стержнями из странных металлов. В расположении этих контейнеров не прослеживалось какой-либо системы, и на большинстве не было даже ярлыков. Не похоже, что порядок здесь на первом месте.
Скамьи посреди комнаты пребывали в ещё большем беспорядке, заваленные высокими кучами стекла и старой бурой меди — трубками, колбами, мисками и лампами, в одной из которых горел открытый огонь. Казалось, всё это может в один миг рухнуть, окатив любого несчастного, оказавшегося поблизости, смертоносными кипящими ядами.
Адепт-химик шнырял посреди этого беспорядка, как крот в своей норе.
— Ну-ка, — пробормотал он себе под нос, дёргая рукой грязную бороду, — взрывчатые порошки где-то здесь…
Глокта похромал в комнату вслед за ним, подозрительно глядя на хаос труб, покрывавших всё свободное пространство. Он сморщил нос. Здесь стоял отвратительный едкий запах.
— Вот! — возликовал адепт, размахивая пыльной колбой, наполовину наполненной чёрными гранулами. Он расчистил место на скамьях, взмахом мясистой руки с лязгом и звоном отпихивая металл и стекло. — Этот состав очень редкий, понимаете, инквизитор, очень редкий! — Он вытащил пробку и высыпал полоску чёрного порошка на деревянную скамью. — Немногим людям посчастливилось видеть этот состав в действии! Очень немногим! Сейчас вы станете одним из них!
Глокта осмотрительно шагнул назад — размер рваной дыры в стене Башни Цепей был всё ещё свеж в его памяти.
— Надеюсь, на таком расстоянии мы в безопасности?
— Абсолютно, — пробормотал Сауризин, осторожно держа зажжённую свечу на вытянутой руке и поднося её к концу полоски порошка. — Никакой опасности в…
Раздался резкий хлопок, и в воздух взлетел фонтан белых искр. Адепт-химик отпрянул назад, едва не врезавшись в Глокту и уронив зажжённую свечку на пол. Раздался ещё один хлопок, на этот раз громче, и искр было больше. Лабораторию стал заполнять зловонный дым. Яркая вспышка, громкий хлопок, слабое шипение — и на этом всё закончилось.
Сауризин замахал перед лицом длинным рукавом своего платья, пытаясь разогнать дым, который погрузил всё помещение во мрак.
— Впечатляет, не правда ли, инквизитор? — спросил он, прежде чем разразился приступом кашля.
Не особо. Глокта наступил сапогом на горящую бумагу и шагнул во мраке к скамье. Смахнул рукой немного серого пепла. На поверхности дерева виднелась длинная чёрная подпалина, но больше ничего. Зловонный дым, от которого у Глокты уже першило в горле, оказался поистине самым впечатляющим эффектом.
— Дыма определённо получается много, — прохрипел он.
— Так и есть, — гордо прокашлял адепт, — и смердит невыносимо.
Глокта уставился на почерневшее пятно на скамье.
— Если есть достаточное количество этого порошка, то можно ли его использовать, скажем, чтобы пробить дыру в стене?
— Возможно… если набрать достаточно большое количество, кто знает, что получится? Насколько мне известно, никто не пробовал.
— В стене, скажем, в четыре фута толщиной?
Адепт нахмурился.
— Может быть, но понадобятся бочки этого состава! Бочки! Во всём Союзе столько не набрать, и, даже если удастся столько найти, цена была бы колоссальной! Инквизитор, пожалуйста, поймите, компоненты нужно везти с дальнего юга Канты, и они редки даже там. Разумеется, я с радостью провёл бы исследование подобной возможности, но понадобились бы значительные средства…
— И снова благодарю вас за уделённое время. — Глокта повернулся и захромал через рассеивающийся дым к двери.
— Недавно я добился существенного прогресса с кислотами! — вскричал адепт хриплым голосом. — Вам обязательно нужно посмотреть на них! — Он неровно вздохнул. — Скажите архилектору… существенный прогресс! — Он разразился очередным приступом кашля, и Глокта плотно затворил за собой дверь.
Трата времени. Наш Байяз не смог бы протащить в эту комнату контрабандные бочки с порошком. А если бы и смог, сколько было бы дыма, какой бы запах получился? Трата времени.
В коридоре снаружи рыскал Зильбер.
— Есть ли что-нибудь ещё, что мы могли бы вам показать, инквизитор?
Глокта помедлил.
— Знает ли кто-нибудь здесь хоть что-то о магии?
Распорядитель стиснул зубы.
— Вы, конечно, шутите. Может…
— Я сказал, магия.
Зильбер прищурился.
— Вы должны понимать, что мы научная организация. А так называемые магические практики были бы совершенно… неуместны.
Глокта хмуро на него посмотрел. Болван, я не прошу тебя достать волшебную палочку.
— С исторической точки зрения, — резко сказал он, — Маги и всё такое. Байяз!
— Ах, с исторической точки зрения, понимаю. — Натянутое лицо Зильбера немного расслабилось. — Наша библиотека содержит широкий выбор древних текстов, и некоторые из них датируются периодом, когда магию считали… менее поразительной.
— Кто сможет мне помочь?
Распорядитель поднял брови.
— Боюсь, что адепт-историк сам в некотором роде, э-э-э, реликт.
— Мне надо с ним поговорить, а не фехтовать.
— Конечно, инквизитор, сюда.
Глокта взялся за ручку древней с виду двери, обитой чёрными заклёпками, и начал её поворачивать. И почувствовал, как Зильбер сжал его руку.
— Нет! — резко сказал он, уводя Глокту в коридор рядом. — Книгохранилище в ту сторону.
Адепт-историк действительно и сам казался частью древней истории. Его лицо представляло собой маску морщинистой, обвисшей, полупрозрачной кожи. На голове торчали редкие нечёсаные снежно-белые волосы. Их там осталось примерно с четверть от того, что должно быть, зато каждый волос был вчетверо длиннее ожидаемого. Поразительно длинные брови торчали во все стороны, как усы кота. Рот был дряблым, слабым и беззубым. Кожа на руках напоминала сморщенные перчатки на несколько размеров больше нужного. И лишь в его глазах, которыми он внимательно смотрел на распорядителя и Глокту, остались хоть какие-то признаки жизни.
— Посетители, да? — прохрипел старик, обращаясь, по-видимому, к большому чёрному ворону на столе.
— Это инквизитор Глокта! — проорал распорядитель, наклоняясь к уху старика.
— Глокта?
— От архилектора!
— Вот как? — Адепт-историк покосился на него своими древними глазами.
— Он несколько глуховат, — пробормотал Зильбер, — но никто лучше него не знает эти книги. — Он некоторое время подумал, оглядывая бесконечные полки с книгами, которые исчезали во мраке. — Эти книги вообще никто не знает.
— Спасибо, — сказал Глокта. Распорядитель кивнул и зашагал к лестнице. Глокта сделал шаг к старику, но тут ворон соскочил со стола, взлетел, теряя перья, и яростно замахал крыльями под потолком.