— Насрать на этого ублюдка, — сказал Логен, плюнув в огонь. — Что ещё?
— К северу от гор повсюду снуют шанка и жгут всё подряд.
— Они любят огонь, — сказал дух в центре.
— Любят, — сказал тот, что слева, — даже больше, чем твои сородичи, Девятипалый. Они любят его и боятся. — Дух подался вперёд. — Мы слышали, что в вересковых пустошах к югу есть человек, который тебя разыскивает.
— Могущественный человек, — сказал тот, что в центре.
— Маг из Старого Времени, — проговорил дух слева.
Логен нахмурился. Он слышал об этих магах. Однажды он встретил колдуна, но его легко было убить. У него не было никаких неестественных способностей, по крайней мере Логен не заметил. Но маг — это нечто иное.
— Мы слышали, что маги мудры и сильны, — сказал дух в центре, — и ещё, что такой может далеко завести человека и показать ему много всякого. Но они ещё и коварны, и у них свои цели.
— Чего он хочет?
— Спроси его. — Духов не сильно заботили дела людей, они всегда были слабы в деталях. Но всё равно, это лучше обычной болтовни о деревьях.
— Что будешь делать, Девятипалый?
Логен немного поразмыслил.
— Пойду на юг, найду этого мага, и спрошу, чего ему от меня надо.
Духи кивнули. Они никак не выказывали, считали они это хорошей идеей или плохой. Им было всё равно.
— Тогда прощай, Девятипалый, — сказал дух справа, — быть может, навсегда.
— Постараюсь как-нибудь перебиться без вас.
Остроумие Логена пропало втуне. Духи поднялись и двинулись прочь, медленно исчезая в темноте. Вскоре они пропали, но Логен был вынужден признать, что в этот раз от них было больше пользы, чем он смел надеяться. Они дали ему цель. Утром он отправится на юг и найдёт этого мага. Кто знает? Он, может, неплохо болтает. В конце концов, это лучше, чем если тебя ни за что утыкают стрелами. Логен смотрел на языки пламени и медленно кивал сам себе. Вспоминал другие времена и другие костры, когда он сидел не один.
Игры с ножами
В Адуе стоял чудесный весенний денёк, и солнце приятно светило сквозь ветви ароматного кедра, которые отбрасывали пятнистые тени на игроков. Во внутреннем дворике дул приятный ветерок, так что карты приходилось крепко держать в руках или прижимать стаканами и монетами. На деревьях чирикали птицы, и с дальнего конца лужайки доносилось клацанье ножниц садовника, которое тихим приятным эхом отражалось от высоких белых зданий, четырехугольником окружавших дворик. А порадует ли игроков большая куча монет в центре стола, зависело, конечно, от карт у них на руках.
Капитану Джезалю дан Луфару[20] куча определенно нравилась. С тех пор, как он получил назначение в Личную Королевскую Армию[21], Джезаль открыл в себе необъяснимый талант к игре. Талант, благодаря которому выигрывал у своих товарищей крупные суммы. Сами они Джезалю, конечно, не очень требовались — он был из богатой семьи — но позволяли поддерживать иллюзию бережливости, и при этом сорить деньгами, как моряк. Когда бы он ни приехал домой, его отец донимал всех, рассказывая о том, как замечательно Джезаль планирует расходы, и всего лишь шесть месяцев назад вознаградил его покупкой чина капитана. Братья этому не обрадовались. Да, деньги определённо были полезны, и к тому же, что может быть приятней унижения лучших друзей.
Джезаль полусидел-полулежал на скамье, вытянув одну ногу и блуждая взглядом по лицам других игроков. Майор Вест так отклонил свой стул назад, что казалось, вот-вот неминуемо упадёт. Он держал свой бокал на солнце, любуясь, как свет проходит через янтарный напиток. На его лице играла лёгкая загадочная улыбка, которая будто бы говорила: "Я не из знати, и может быть ниже вас по положению, но я выиграл Турнир, и добился благосклонности короля на поле битвы. И это делает меня лучше, так что вы, детки, будете делать, как я скажу". Впрочем, он уже выбыл из игры, и, по мнению Джезаля, в любом случае слишком осторожничал со своими деньгами.
Лейтенант Каспа сидел, наклонившись вперёд, хмурился и почёсывал рыжеватую бороду. Он пристально глядел в свои карты, словно безуспешно пытался решить сложную задачу. Добродушный молодой человек, но в картах тупица, и всегда благодарил Джезаля, когда тот покупал ему выпивку на его собственные деньги. Но всё-таки Каспа мог себе позволить проиграть: его отец был одним из крупнейших землевладельцев Союза.
Джезаль заметил, что глуповатые люди в умной компании всегда строят из себя полных болванов. Уже потеряв почву под ногами, они будут изо всех сил стараться выглядеть милыми идиотами, держась подальше от споров, в которых всё равно проиграют, и поэтому становятся всеобщими друзьями. Вид озадаченной сосредоточенности Каспы как бы говорил: "Я не очень умен, но честен и мил, что гораздо важнее. Люди переоценивают ум. О, и я очень, очень богат, так что всё равно меня все любят".
— Пожалуй, поддерживаю, — сказал Каспа и бросил на стол маленькую стопку серебряных монет. Они с веселым звоном рассыпались и заблестели на солнце. Джезаль рассеянно добавил их в уме к общей сумме. Может, новый мундир? Каспа всегда немного трясся, если приходили по-настоящему хорошие карты, а сейчас был спокоен. Сказать, что он блефует, значило оказать ему слишком много чести; скорее лейтенанту было просто скучно сидеть вне игры. Джезаль не сомневался, что он сложится, как дешевый шатёр, на следующем круге ставок.
Лейтенант Челенгорм сердито насупился и бросил карты на стол.
— У меня сегодня одно дерьмо! — прогрохотал он. И откинулся на стуле, ссутулив крепкие плечи с хмурым видом, который говорил: "Я большой, мужественный и вспыльчивый, так что все должны относиться ко мне с уважением". Как раз уважения от Джезаля за карточным столом он никогда и не получал. Вспыльчивость бывает полезна в битве, но там, где замешаны деньги, она только мешает. Жаль, что карты не выпали хоть немного лучше, иначе Джезаль мог бы выманить у Челенгорма половину жалования. Тот осушил стакан и потянулся к бутылке.
Так что оставался только Бринт, самый молодой и самый бедный в их компании. Он облизал губы с выражением одновременно осторожным и слегка отчаянным. Его вид говорил: "Я не юнец и не нищий. Я могу себе позволить проиграть эти деньги. Я настолько же важен, как и любой из вас". Сегодня у него было много денег. Наверное, только что получил содержание. Быть может это всё, что у него оставалось, чтобы прожить следующие пару месяцев. Джезаль планировал отобрать у него эти деньги и потратить на женщин и выпивку. Надо было заставить себя не хихикать от этой мысли. Ещё посмеется, когда выиграет. Бринт откинулся назад, тщательно обдумывая ход. На решение ему могло понадобиться время, так что Джезаль взял со стола свою трубку.
Он раскурил её от лампы, стоявшей здесь как раз для этой цели, и выпустил неровные колечки дыма в сторону ветвей кедра. К сожалению, в курении он был далеко не так хорош, как в картах, и большая часть колец оказалась всего лишь уродливыми клубами желто-бурого дыма. Если быть до конца честным, ему не особо нравилось курить. От трубки он чувствовал себя немного нехорошо, но это было очень модно и очень дорого, и будь Джезаль проклят, если пропустил бы нечто модное только потому, что оно ему не нравилось. К тому же отец, когда в прошлый раз был в городе, купил ему прекрасную трубку из слоновой кости, и она выглядела очень неплохо. Если подумать, то его братьям и это не нравилось.
— Я в деле, — сказал Бринт.
Джезаль скинул ногу со скамьи.
— Тогда я поднимаю на сотню марок или около того. — Он сдвинул всю стопку к центру стола. Вест втянул воздух через зубы. С вершины кучи упала монета, встала на ребро и покатилась по дереву. Упала вниз, на каменные плиты, с безошибочно узнаваемым звуком падающих денег. Голова садовника на другой стороне лужайки инстинктивно дёрнулась, прежде чем он вернулся к подстриганию травы.
Каспа отбросил карты, словно они жгли ему пальцы, и покачал головой.
— Будь я проклят, но в картах я тупица, — посетовал он и откинулся назад к грубому коричневому стволу дерева.
Джезаль смотрел прямо на лейтенанта Бринта, лёгкая улыбка на его лице ничего не выдавала.
— Он блефует, — прогрохотал Челенгорм, — не позволяй ему помыкать собой, Бринт.
— Лейтенант, не делайте этого, — сказал Вест, но Джезаль знал, что тот сделает, поскольку ему пришлось делать вид, будто он может позволить себе проиграть. Бринт не колебался и беспечным жестом подвинул все свои монеты.
— Здесь сотня, плюс-минус. — Бринт изо всех сил старался выглядеть уверенным перед своими старшими офицерами, но в его голосе слышалась очаровательная нотка истерики.
— Сойдёт, — сказал Джезаль, — мы ведь все здесь друзья. Что у вас, лейтенант?
— У меня земля. — Глаза Бринта немного лихорадочно блестели, когда он показывал карты игрокам.
Джезаль наслаждался натянутой атмосферой. Он хмурился, пожимал плечами, вскидывал брови. Задумчиво чесал голову. Наблюдал, как выражение лица Бринта меняется вслед за сменой выражений Джезаля. Надежда, отчаяние, надежда, отчаяние. Наконец Джезаль разложил карты по столу.
— Ой, гляньте. А у меня снова солнца.
На лицо Бринта было жалко смотреть. Вест вздохнул и покачал головой. Челенгорм нахмурился.
— Я был уверен, что он блефует, — сказал он.
— Как ему удаётся? — спросил Каспа, щелчком отправляя укатившуюся монету по столу.
Джезаль пожал плечами.
— Всё дело в игроках, а не в картах. — Он начал сгребать кучу серебряных монет, на которую побледневший Бринт смотрел, стиснув зубы. Деньги сыпались в кошель с приятным звоном. Во всяком случае, приятным для Джезаля. Одна монета упала со стола рядом с сапогом Бринта. — Не могли бы вы передать, лейтенант? — сладко улыбаясь, спросил Джезаль.
Бринт быстро встал, задев стол, отчего монеты и бокалы подпрыгнули и зазвенели.
— У меня много дел, — заплетаясь, проговорил он и грубо толкнул плечом Джезаля, отпихнув его к стволу дерева. А потом зашагал, опустив голову, к краю внутреннего дворика и исчез в офицерских казармах.