— А где остальные? Где этот уёбок Доу, а?
Тридуба пожал плечами.
— Тут только я.
— Вернулся в грязь, а? — Ищейка видел, что Дело-Дрянь ухмыляется под шлемом. — Жаль. Надеялся сам прибить этого грязного ублюдка.
Ищейка поморщился, почти ожидая, что Доу вылетит прямо сейчас из-за тех камней, но тот не показывался. Ещё нет. Ждёт сигнала, в кои-то веки.
— Где Бетод? — спросил Тридуба.
— Король не выходит к таким как ты! И в любом случае, он в Инглии, надирает союзные задницы. Пока его нет, принц Кальдер за главного.
Тридуба фыркнул.
— Принц, так это теперь называется? Я помню, как он сосал мамкину титьку. У него и это-то неважно получалось.
— Многое изменилось, старик. Очень многое.
Во имя мёртвых, Ищейке хотелось, чтобы они уже начали, так или иначе. Он с трудом сдерживался, чтобы не обоссаться.
— Жди сигнала, — беззвучно говорил он себе, стараясь лишь держать руки ровно.
— Повсюду плоскоголовые, — говорил Тридуба. — Следующим летом они пойдут на юг, а может и раньше. Надо что-то делать.
— А почему бы тебе не пойти с нами, а? Предупредишь Кальдера сам. Мы привезли телегу, чтобы довезти тебя. Человеку в твоём возрасте не стоит ходить. — Пара всадников на это рассмеялась, но Тридуба к ним не присоединился. — Где Форли? — прорычал он. — Где Слабейший?
От всадников донёсся смех.
— О, он близко, — сказал Дело-Дрянь. — Почему бы тебе не залезть в телегу? Мы доставим тебя прямо к нему. Сядем в кружок и поговорим о плоскоголовых, тихо и мирно.
Ищейке это не нравилось. Совсем не нравилось. У него было отвратительное чувство.
— Вы, должно быть, принимаете меня за какого-то дурака, — сказал Тридуба. — Я никуда не пойду, пока не увижу Форли.
Дело-Дрянь нахмурился.
— Ты не в том положении, чтобы говорить нам, что будешь делать. Когда-то ты был большим человеком, но теперь стал ничем, и это факт. А теперь отдай-ка свой клинок и лезь в ёбаную телегу, как тебе велено, пока я не разозлился.
Он снова попытался двинуть лошадь вперёд, но Тридуба не пошевелился.
— Где Форли? — прорычал он. — И я получу либо прямой ответ, либо твои кишки.
Дело-Дрянь ухмыльнулся, взглянув через плечо на своих товарищей, и они ухмыльнулись в ответ.
— Ладно, старик, раз уж ты спросил. Кальдер хотел, чтобы мы подождали с этим, но я хочу посмотреть на выражение твоего лица. Слабейший в телеге. По крайней мере, большая его часть. — Он улыбнулся и уронил что-то с седла. Холщовый мешок, с чем-то внутри. Ищейка уже догадался, что там. Мешок упал на землю рядом с ногой Тридуба. Что-то покатилось, и по лицу старого воина Ищейка понял, что догадался верно. Голова Форли.
Ну, вот и всё, конечно. Нахуй сигнал. Первая стрела Ищейки попала прямо в грудь одному из мужиков в телеге, тот закричал и свалился назад, таща за собой кучера. Это был хороший выстрел, но не время об этом думать, он был слишком занят, нащупывая другую стрелу, и крича. Даже не знал, что он там кричал, просто кричал. Молчун, наверно, тоже стрелял — один из карлов на мосту завопил, упал с лошади и плюхнулся в ручей.
Тридуба пригнулся, прячась за щитом, и отступал, пока Дело-Дрянь тыкал его копьём, пиная лошадь, чтобы убраться с моста и оказаться на этой стороне. Из-за его спины вперёд протиснулся всадник, который старался убраться с моста и подъехал близко к груде камней.
— Ёбаные падлы! — Доу вылетел из-за груды камней и врезался во всадника. Они вместе свалились неразберихой рук, ног и оружия, но Ищейка видел, что Доу сверху. Его топор пару раз поднимался и опускался, и быстро. Одной заботой меньше.
Ищейка слишком сильно кричал, так что его вторая стрела прошла далеко мимо цели, зато попала лошади в круп, и это обернулось лучше всего. Лошадь начала пятиться и брыкаться, и вскоре уже все кони ржали и лягались, а их всадники ругались и всё портили, беспорядочно махая копьями. Шум и неразбериха усиливались.
Всадник сзади неожиданно развалился напополам и кровь брызнула во все стороны. Грозовая Туча выбрался из ручья и обошёл их сзади. Такой удар никакой доспех не остановит. Гигант взревел и снова взмахнул над головой длинной полосой окровавленного металла. Следующий в линии поднял щит, но с тем же успехом мог бы и не стараться. Клинок вырубил из щита большой кусок, раскроил всаднику голову и выбил его из седла. Удар был настолько силён, что и лошадь повалил наземь.
Один из них повернул своего коня и поднял копьё, чтобы ударить Тула сбоку. Но прежде он заворчал и дёрнулся, изогнув спину. Ищейка видел перья, торчавшие у него из бока. Должно быть, его подстрелил Молчун. Всадник вывалился из седла, его нога застряла в стремени, и он повис, качаясь. Он стонал и завывал, пытаясь выпрямиться, но его лошадь металась вместе с остальными, заставляя его болтаться вверх ногами, стукаясь головой о мост. Всадник выронил копьё в ручей, попытался подняться, а потом лошадь лягнула его копытом по плечу, и он высвободился, попал под молотящие копыта, и Ищейка больше о нём не думал.
Второй лучник всё ещё сидел на телеге. Он уже оправился от потрясения и направлял странный лук на Тридубу, который так и сидел на корточках за своим щитом. Ищейка выстрелил, но он спешил и вопил, так что стрела прошла мимо и попала в кучера, который как раз поднялся со дна телеги, и снова сбила его с ног.
Странный лук звякнул, и Тридуба вздрогнул за своим щитом. Ищейка забеспокоился, а потом увидел, что стрела пробила тяжелое дерево и прошла сквозь него, но остановилась прямо перед лицом Тридубы. Она так и торчала в щите — перья с одной стороны, наконечник с другой. Какой злобный маленький лук, подумал Ищейка.
Он услышал рёв Тула и увидел, как ещё один всадник летит в ручей. Другой упал со стрелой Молчуна в спине. Доу повернулся и рубанул мечом по задним ногам лошади Дело-Дряни — та споткнулась и упала, сбросив всадника на землю Последняя пара оказалась в ловушке. Доу и Тридуба с одного конца моста, Тул с другого. На мосту было слишком тесно от испуганных лошадей без всадников — ни развернуться, ни предпринять что-то ещё, так что они остались на милость Молчуна. Тот, похоже, был не в милосердном настроении, и у него ушло немного времени, чтобы снять их.
Человек с луком попытался сбежать, отбросив свою деревяшку и выпрыгнув из телеги. На этот раз Ищейка тщательно и хорошо прицелился, и его стрела попала лучнику прямо между лопаток. Тот упал ничком, сделав ещё несколько шагов. Он пополз было, но уполз недалеко. Кучер телеги снова показал лицо, и застонал, хватаясь за стрелу в плече. Обычно Ищейка не убивал побеждённых, но сегодня решил сделать исключение. Его стрела попала кучеру в рот и покончила с ним.
Ищейка видел, что один из всадников хромает прочь со стрелой Молчуна в ноге, и нацелил на него последнюю стрелу. Но Тридуба поспел раньше и ударил его в спину своим мечом. Ещё один до сих пор двигался, стараясь подняться на колени, и Ищейка прицелился в него. Но прежде чем он спустил тетиву, подошёл Доу и срубил тому голову. Кровь повсюду. Лошади брыкались и кричали, поскальзываясь на скользких камнях моста.
Теперь Ищейка видел Дело-Дрянь — последнего оставшегося в живых. Похоже, тот потерял шлем, падая с лошади. Он барахтался в ручье на четвереньках, ему мешала тяжёлая кольчуга. Дело-Дрянь бросил щит и копьё, чтобы быстрее бежать, но не понимал, что несётся прямо на Ищейку.
— Взять живым! — крикнул Тридуба. Тул бросился по берегу, но продвигался медленно, шлёпая и поскальзываясь в грязи, развороченной телегой. — Живым! — Доу тоже мчался следом, барахтаясь в воде и чертыхаясь. Дело-Дрянь был уже близко. Ищейка слышал, как он испуганно охает, пробираясь по ручью.
— А-а-а! — завыл Дело-Дрянь, когда стрела Ищейки попала ему в ногу, прямо под нижним краем кольчуги. Он упал набок на берег, и кровь текла в грязную воду. Он начал вылезать на мокрый торф у ручья.
— Всё, Ищейка, — крикнул Тридуба. — Живым!
Ищейка выскользнул среди деревьев на берег по воде. Вытащил нож. Тул и Доу всё ещё были немного позади, спеша к нему. Дело-Дрянь перекатился в грязи, его лицо скорчилось от боли из-за стрелы в ноге. Он поднял руки вверх.
— Ладно, ладно, я грррр….
— Чего? — спросил Ищейка, глядя на него.
— Грррр… — снова сказал тот, с очень удивлённым видом, прижимая руки к шее.
Между его пальцев на ворот влажной кольчуги потекла кровь. Доу плюхнулся рядом и встал, глядя вниз.
— Ну, вот и всё, — сказал он.
— Ты чё натворил? — прокричал Тридуба, подбегая.
— Э? — спросил Ищейка. Потом посмотрел на свой нож. Тот весь был в крови.
— А-а. — Тогда он понял, что сам перерезал глотку Дела-Дряни.
— Можно было расспросить его! — сказал Тридуба. — Он мог бы отвезти послание Кальдеру, рассказать ему, кто это сделал, и почему!
— Вождь, проснись, — пробормотал Тул Дуру, вытирая свой меч. — Всем теперь насрать на старые обычаи. И потом, они довольно скоро станут нас искать. Нет смысла давать им знать больше, чем необходимо.
Доу похлопал Ищейку по плечу.
— Ты правильно сделал. А за послание сойдёт и голова этой падлы. — Ищейка сомневался, что одобрение Доу — как раз то, что ему нужно, но теперь было уже немного поздно. Доу понадобилась пара ударов, чтобы отрубить голову Дела-Дряни. Он понес её, покачивая за волосы, небрежно и беззаботно, словно это был мешок с репой. По пути он вытащил из ручья копьё и нашел место себе по вкусу.
— Всё уже не так, как было раньше, — бормотал Тридуба, шагая по берегу к мосту, где Молчун осматривал тела.
Ищейка шёл за ним, глядя как Доу прилаживает голову Дела-Дряни на копьё, втыкает тупой конец в землю, и отходит назад, уперев руки в бока, чтобы полюбоваться своей работой. Он немного подвинул копьё влево, потом вправо, пока оно не встало хорошо и прямо. И ухмыльнулся Ищейке.
— Идеально, — сказал он.
— Чего теперь, вождь? — спросил Тул. — Чего теперь?
Тридуба нагнулся над ручьём и стал мыть окровавленные руки.
— Чё делать-то будем? — спросил Доу.