Тот держал нож наготове. Он схватил безымянный палец левой руки Ментана и стал медленно вводить острие под ноготь. Пленник, несмотря на нехватку воздуха, заорал и задергался еще сильней. Олвин ждал, когда страх удушья возьмет свое. Главное – не задушить. Острие ножа входило все глубже. Наконец Тоот сдернул мешок. Деранс судорожно наполнил воздухом легкие и снова закричал от боли.
–Хватит пока,– сказал Олвин.
Арчер убрал нож.
–Ты понимаешь, что сам виноват, хранитель?! Понимаешь?!
Тот не отвечал. Только дергался и кричал.
–Давай еще,– кивнул опальный вестник.
Острие ножа теперь погружалось под ноготь мизинца. Вопли усилились.
–Что нужно налить в чашу, хранитель?! Что?! Кровь?! Человеческую кровь?! Может, твою?!
–Не-е-ет!!!
–Тогда что, отвечай! Только ты можешь прекратить боль! От тебя это зависит! Отвечай!!! Что будет с камнями, если их прокалить?! Отвечай!
–Испортятся! Они испортятся!– орал сквозь слезы Ментан.
–А что надо налить в чашу?! Кровь?!
–Ртуть! Драконью ртуть! Прекратите! Я все скажу!
Олвин кивнул Шону. Тот прекратил пытку.
–Что такое драконья ртуть? Говори.– Тон вестника снова стал спокойным.
–Ты же и так все знаешь,– простонал пленник.
–Ты понятия не имеешь, что я знаю, а что нет. Я могу задавать вопросы только для того, чтобы проверить твою честность. Давай, отвечай.
–Две… Две субстанции… У истых драконов, не пеших… в брюхе две субстанции. Драконья желчь и драконья ртуть. В пасти, на нёбе, протоки. Тоже два. Через них он выплевывает эти субстанции, и перед мордой дракона они смешиваются, образуя то самое пламя…
–Откуда тебе это известно?
–Трактат… Трактат сира Кристобаля Толбиака о драконах, писанный в семьсот тридцать третьем году от восхода второй луны… Там сказано все… И… была у меня книга о том, как пользоваться самописцем… Там отрывки из этого трактата… о драконьей ртути…
–Кристобаль Толбиак убил последнего дракона почти семь веков назад. Где же брать эту ртуть?
–Убил… но не последнего… Может, последнего в Гринвельде… но их тысячи… до сих пор…
–Где?– изумленно выдохнул доселе молчавший Карл Лысая Гора.
Лесной король тут же хлопнул его по плечу, чтоб умолк.
–Во второй чаше…– простонал Деранс.
–Во второй чаше?– нахмурился Олвин.
–Да… Вторая чаша Первобога… Второй мир… Это огромный материк за океаном Предела. Там драконов тьма… Небеса ими кишат.
–И как оттуда доставить ртуть? Как ее взять у дракона, чтобы он тебя не спалил?
–Великий магистр… Он давал нам драконью ртуть… А где брал, не знаю… Правда, не знаю… Все, что нам было положено знать, это как пользоваться самописцем…
Олвин задумчиво подошел к столику и сдернул последнюю тряпицу. Взял две лежащие под ней книги и показал пленнику.
–Книга о том, как пользоваться самописцем?– спросил Тоот.
–Да…– выдохнул пленник.
–А почему твой самописец пуст? Почему в нем не было драконьей ртути?
–Каждое полнолуние и два дня после него и каждое новолуние и три дня после него нам строго-настрого велено выливать из чаши ртуть.
–Зачем?
–Не знаю… Дайте воды… Но указание строжайшее, и мы его исполняем… Клиры не задают вопросов великому магистру… клиры исполняют его волю…
–А ведомо ли тебе, тупица, что магистр твой – предатель? Что книги эти написаны тайнописью колдунов Мамонтова острова? Откуда, по-твоему, Созомен Вульдегорн взял самописцы и книги?
–Это все добыча… Добыча, взятая в походе принца Горана и нынешнего короля Хлодвига на Мамонтов остров…
–Добыча?!– оскалился Олвин.– Наивный глупец!
–Слушай… Вестник… мы не задаем вопросов великому магистру… Ты знаешь это не хуже меня… Дай воды… И еды…
–А может, в книге написано, как эту ртуть приготовить алхимическим способом?!– заорал вдруг Олвин, и пленник вздрогнул.
Испуганно зажмурившись, Деранс молчал.
–Ты все еще пытаешься хитрить, глупый клир. Ты все еще думаешь, что хранишь свой обет и защищаешь честь ордена. Все еще не веришь, что великий магистр был изменником, а вовсе не я. Отвечай: только ли от истого дракона можно получить драконью ртуть?!
–Н-нет. Ее умеют делать алхимики. Но это страшная тайна…
–Для тебя самая страшная тайна, Ментан, в другом: какую новую пытку я придумал. Поступим так. И это твой последний путь к спасению.
Олвин подошел к трапезному столу и положил на блюдо немного обжаренной в яйце фасоли и хлеба.
–Взгляни сюда. Эй! Я говорю, взгляни сюда.
Пленник поднял голову.
–Слушай внимательно, клир. Когда ты напишешь точный, дословный перевод свитков, ты получишь это и кубок вина в придачу. Остальное – когда переведешь обе книги. И помни, ты понятия не имеешь, что в них я могу разобрать, а что нет. Может, я понимаю все, что там написано, а может – ни единого слова. Это будет проверкой на честность. И за тобой будут присматривать. Попытка разорвать подлинники обойдется тебе очень дорого. Невообразимо дорого.
–Д-да…
–Пойми, Деранс, я не желаю тебе зла. Так что если вынудишь меня, я буду злым вдвойне, ибо ты заставишь меня делать то, чего я не хочу. Понимаешь?
–Да… понимаю…
–Надеюсь,– кивнул Олвин.
–Карл, будь добр, присмотри за ним. Мы сейчас,– сказал Тоот, увлекая за собой Шона и Роберта.
Они снова оказались в соседней комнатке, на сей раз втроем.
–Как ты узнал, что эту ртуть умеют получать алхимики?– спросил Арчер, когда дверь закрылась.– В книге вычитал?
–Я и не знал. Сказал наугад. Подумал, что неспроста драконья ртуть так часто мелькает в письменах. Если бы там говорили лишь о том, что ее надо налить в чашу, то упомянули бы разок-другой. Я просто предположил, а клир подтвердил.
–Хитер ты, однако,– хмыкнул Шон.
–Боевой вестник, как-никак… Роберт, пергамент у вас найдется?
–Да, вестник. И чернила есть.
–Нет, чернила не годятся. Вдруг клир осмелится залить подлинник – надсмотрщик помешать не успеет. Есть ли у вас свинец?
–Свинец?– удивился Роберт.– Да, есть. Но для чего?
–Свинцовый стилус неплохо пишет без всяких чернил. Можно смастерить стилус из растертой в порошок жженой кости. Смешиваешь порошок с животным клеем, и готово. Такой стилус еще лучше, но делать его дольше. Да. Нужно, чтобы кто-то все время присматривал за клиром.
–Насчет этого не беспокойся, Олвин.
–Благодарю. Так, Шон.
–Слушаю.– Арчер скрестил руки на груди.
–Я не взял в цитадели магнетитовый стилус. Не знал. Расскажи еще раз про этот, как его… путевод…
–Компас.
–Да, компас. Это ведь магнетитовая стрелка на блюдце, так?
–Так.
–А какого эта стрелка размера?
Арчер растопырил ладонь и уставился на нее.
–Ну-у, чуть тоньше мизинца и вдвое длинней.
–Значит, если раздобыть такую стрелку, то она сгодится как стилус для самописца.
Олвин задумчиво потер подбородок.
–Почему бы тебе не выкрасть стилус из какой-нибудь цитадели?– усмехнулся лесной король.
–Второй раз не сработает. Новость о похищении клира наверняка обошла весь орден. Цитадели теперь настороже. Сунуться в любую – верная погибель.
–Ну хорошо, допустим, ты получишь стилус. Что дальше? У тебя нет драконьей ртути. А если достанешь и ее, то какой со всего этого прок?
Олвин улыбнулся.
–Быть может, мы сумеем получить ртуть, когда будет готов перевод. А прок… Смотри, в новолуние и полнолуние все цитадели должны сливать из чаши драконью ртуть. Для чего?
Лесной король задумался на некоторое время, но затем пожал плечами.
–Не знаю, какая-нибудь магия… полная луна и все такое?
–Но ты же не веришь в магию,– засмеялся Олвин.– Может, выливать ртуть надо потому, что в такие дни великий магистр получает послания? От его хозяев, колдунов Мамонтова острова? И клирам приказано сливать ртуть, чтобы они ненароком не прочли то, чего им знать не положено. Улавливаешь?
–Хм…
–А теперь вообрази: получив драконью ртуть и собрав самописец, мы будем читать переписку врагов. Мы же узнаем все их сокровенные тайны.
Робер и Арчер переглянулись. Звучало заманчиво.
–Но компас раздобыть нелегко,– вздохнул Шон.– Уж я-то знаю. Торнайцы хранят тайну надежно, никакими посулами их не соблазнишь. Они отдают компасы только Тассирии. Ведь Торнай подчиняется империи. Оттого-то тассирийские мореходы самые искусные.
–Не самые,– усмехнулся Олвин.– Самые-самые – это корсары Странствующего королевства.
Покойник фыркнул.
–Проще получить тассирийскую корону, нежели корсарский компас.
–Ладно. Сперва дождемся от пленника перевода.
Чуть позже, когда Роберт и Карл Лысая Гора направились в большую пещеру, чтобы выбрать толковых ребят для охраны пленника, а заодно распорядиться насчет пергамента и свинца, здоровяк шел позади предводителя и хмуро смотрел ему в спину. Похоже было, что Карла одолевают сомнения, говорить о которых он не очень-то хочет.
–Робб,– вымолвил он наконец.
–Да, дружище?– обернулся Роберт, продолжая идти.
–Послушай, мне надо тебе кое-что сказать.
–Так говори.
–Но тебе это придется не по нраву, Робб.
Лесной король остановился.
–Друг мой, у нас, кажется, есть обычай: каждый вправе высказать все, что его тревожит. Любые сомнения. На том и стоим, верно?
–Так-то оно так…
–И в чем же дело?
–Ответь мне, Робб, кто в нашем лесном братстве король? Ты или этот чужак Олвин? Сдается мне, что сейчас верховодит он.
–Карл,– вздохнул Роберт,– у нас нет королей. Этим прозвищем меня наградили деревенские простаки да лесные племена. А Олвин, может, и чужак. Но ведь все мы когда-то пришли в лес чужаками. Он отдал кучу монет в общий сундук, когда явился, и в цитадели вестников прихватил не меньше. Так какой же он чужак?
–Деньги, Робб,– малая плата за то, что вскорости лесным королем станут считать его, а не тебя. Подумай об этом, Робб,– посоветовал здоровяк.
Лесной король вздохнул.
–Хорош