Вэйлорд навалил в костер столько дров, что едва не задушил огонь. Все же пламя вышло на поверхность, и вскоре костер горел огромным факелом. Теперь можно было уйти подальше, собирать хворост.
–Все! Меня нет! Далеко не заходи!– крикнул он уже из чащи.
–Как скажешь, милорд!
Элисса осмотрелась. Рядом росло дерево, ветки которого опускались к самой воде. Еще раз оглядевшись, девушка сняла одежду и повесила на дерево. Принцесса осторожно вошла в воду, пробуя носком дно перед каждым шагом.
Вэйлорд полностью сосредоточился на сборе хвороста, и это успокаивало. Тревожные мысли отступают, когда занимаешься делом. Он, однако, не забывал прислушиваться. Не крадется ли зверь, не зовет ли принцесса, не бродят ли поблизости люди.
Сейчас он отдал бы золотой пегас за самый завалящий топор. Иные поленья неплохо бы порубить, а старый бронзовый гладиус для этого не годится.
Собранную для прожорливого пламени пищу он не относил к костру, а сваливал возле пощипывающей траву лошади. Все же в каких-нибудь сорока шагах от костра купалась Элисса.
Он наткнулся на ореховые деревья. Орехи тоже не помешают. Они полезные. Да и разнообразить еду будет кстати. Он решил запастись орехами завтра, но добрую горсть набрать для принцессы сейчас.
Нэй направился к лошади. В мешке, притороченном к седлу, среди прочего лежала сумка того бедолаги, которого он ограбил. В нее он и будет класть орехи. Сумка отыскалась под ворохом одежд ее высочества. Нэй извлек ее и стал перекладывать содержимое сумки в мешок.
Сам не зная зачем, Вэйлорд повернул голову в сторону озера. Просто позабыл на миг, что смотреть туда не следует. Отсюда, с небольшой возвышенности, поляна с пылающим костром и покрытое лотосами озеро просматривались хорошо. Но взгляд невольно остановился не на костре и не на лотосах…
Мягкие волны лениво расходились от обнаженного тела и покачивали водяные цветы. Отблески прощальных лучей заходящего солнца подмигивали в каплях воды на теле Элиссы, и им отвечали качающиеся на воде собратья. Медленно, почти незаметно ползущий к берегу туман делал картину, и без того необыкновенную, воистину сказочной.
Вэйлорд остолбенел. Он совершенно не думал о том, что нарушает не только наказ Элиссы, но и все мыслимые приличия. Рыцарский кодекс в том числе. Но подобным мыслям просто не было места в голове, которая кружилась от вида обнаженной девичьей спины. И каждое движение волновало и пьянило его еще больше. Как грациозно она зачерпывает воду, чтобы смыть остатки глины, и гладит ладонями нежную кожу. А теперь она осторожно стала отходить в сторону и… Она шла на мелководье!
У волчьего лорда перехватило дыхание и неистово забарабанило сердце. Теперь вода доходила ей чуть выше колен, и его одурманенный, немигающий взгляд скользил по ее бедрам и ягодицам. Элисса приподняла одну ногу и стала намазывать ее глиной…
«Мать твою, что ты творишь, недоумок»,– прорвался наконец в его голове голос разума.
Десница отбежал от лошади и спрятался за деревом, зажмурившись и тяжело дыша.
–Ну и дур-р-рак!– простонал он.– Совсем стыд потерял…
Отдышавшись, вне досягаемости заворожившего его зрелища, он понемногу стал приходить в себя, но вдруг почувствовал, как непреодолимая тяга заставляет снова посмотреть на озеро.
–О-о боги, нет,– прорычал он.– Не делайте этого. Не делайте этого со мной! Да чтоб вас!
И он выглянул из-за дерева. Как бы рассудок ни проклинал его за то, что он, не совладав с искушением, продолжал подглядывать за купающейся девой, но даже рассудок признавал, что Вэйлорд не видел в жизни ничего прекраснее. Он за свою жизнь повидал немало женщин. И в одежде, и обнаженных. Но это было иное. Нынешнее зрелище очаровывало, а не пробуждало низменные желания. И дело было не в тумане, не в янтарных лучах заходящего солнца, которые золотили влажную кожу принцессы, как бы показывая, что перед Вэйлордом самое драгоценное сокровище в мире. Дело было в самой Элиссе. Это не окружающий мир превращал ее в сказочную нимфу. Это она украсила собой мир. Не хватало лишь нежного перелива струн арфы и ласкового пения флейты. Хотя… Неслышимая музыка заиграла в сердце Вэйлорда.
Наконец он переборол себя. Последней каплей стало то, что Элисса развернулась и его опьяненному взору предстала девичья грудь. То ли он испугался, что она заметит, то ли решил, что вид персей Элиссы окончательно сведет его с ума… Ломая ветки, он бросился прочь.
–Мальчишка! Дурило! Ведешь себя как глупый юнец!– зло бормотал он, бесцельно бродя сквозь кусты и папоротник; он позабыл, зачем вообще здесь.
–Нэ-э-эй!– послышался крик Элиссы.
Он метнулся стрелой. Возглас и перепугал его, и позволил возомнить себя важной особой, ведь его звала божественная нимфа, лесная фея. Она кричала его имя, а значит, нуждалась в нем!
Вэйлорд неловко остановился, едва не упав в воду.
–Что случилось?!
Он не видел ее, но вот тихий голосок раздался среди лотосов.
–Ты чего такой напуганный?
Элисса присела так, что была видна только ее головка: прекрасные цветы окружали прекраснейший цветок.
–Ты звала. Я подумал, случилось что-то.
–Я чистую одежду забыла. Грязную постирала.– Она кивнула на дерево, где висело ее мокрое белье.– Принеси чистую, пожалуйста. И что-нибудь обтереться.
–Конечно. Сейчас.
Он быстро зашагал к лошади. Схватив мешок, двинулся обратно, на ходу шаря внутри в поисках одежды потеплее. Достав все необходимое, стал на берегу.
Элисса смотрела на него какое-то время, затем укоризненно покачала головой, и рядом вразнобой закачались головки лотосов.
–Ну же, Нэй. Я ведь не могу встать и взять у тебя платье. Повесь, пожалуйста, на ветку и уходи.
–Ах да.
Он растерянно улыбнулся, повесил одежду и стал уходить. Через несколько шагов вдруг обернулся. Элисса вскрикнула и, обхватив себя руками, нырнула обратно.
–Ты чего!
–Я… Прости… Я там деревья ореховые нашел.– Он махнул рукой в неопределенном направлении.– Ты орешков хочешь?
Она засмеялась.
–Милый волк, ты и так много делаешь.
–Но мне совсем нетрудно.
–Ну тогда маленькую горсточку. Хорошо?
–Хорошо. Маленькую горсточку.
Вэйлорд улыбнулся и хотел добавить, что для нее он и звезд горсточку соберет, только бы попросила. Но сдержался. Как же глупо он, наверное, сейчас выглядит.
Вслед деснице неслось:
–Но если ты еще раз обернешься, бесстыдник, я тебя прибью!
–Твоя красота того стоит,– беззвучно прошептал Вэйлорд.
Орехов он собрал не горсточку и не две. Благо ветки спускались низко, а пожинать урожай тут было некому.
Вскоре голос прекрасной девы вновь прокричал его имя. И вновь он бежал как юнец.
Элисса стояла одетая, но по колено в воде, придерживая край платья, чтобы не замочить.
–Что, принцесса?
–Я обувь тоже помыла, а другой-то нет. Не хочу перепачкать ноги. Ты мне поможешь?
–Конечно.
Вэйлорд шагнул к ней и взял на руки.
Он и до того брал ее на руки. Когда похищал из дворца, когда помогал взобраться и спуститься с лошади. Но сейчас, ощутив вес ее тела, он вдруг почувствовал себя невероятно счастливым. Элисса сама была похожа на довольное дитя. Обвив руки вокруг шеи охранителя, она смотрела в глаза Нэйросу.
–Ах, Нэй, все девицы королевства умрут от зависти,– хихикнула она.
–Угу.
Он уже донес ее до повалившегося дерева, на котором было расстелено одеяло, но не спешил освободиться от своего груза. Он глядел в изумрудные глаза и утопал в них, забывая обо всем. Элисса ждала долго, разглядывая волчьи глаза Вэйлорда. Затем улыбнулась.
–Милый волк, ты меня когда-нибудь отпустишь или мне всю жизнь провести на твоих руках?
–Конечно.– («Всю жизнь!!!»)– Отпущу, моя принцесса.
–Так чего же ты медлишь? Или хищнику тяжело расстаться с беззащитной добычей?
–Элисса…
–Что-о?– протянула она.
–Я когда-нибудь говорил, что нет в этом мире ничего и никого прекрасней тебя?
Она расплылась в улыбке и склонила голову к его плечу.
–Трудно поверить, что эти же уста не так давно называли меня дурой и избалованной пигалицей. Таким, как сейчас, ты мне больше по нраву. У-ру-ру…– пропела она ему на ухо.
–Чего?– удивился Нэй.
–Ну, знаешь, когда голуби друг другу так делают. Или котята так урчат, когда их вот тут погладишь.
Элисса стала почесывать кончиками пальцев шею охранителя.
–Вот и ты сейчас такой… У-ру-рушный.
Нэй зажмурился. «Боги, она вообще понимает, что делает?! Я же не из камня!»
–Ох, я смотрю, тебе нравится!– засмеялась принцесса.– Ну ладно, не буду баловать, а то привыкнешь!
–Правильное решение…– прохрипел Вэйлорд. Хотя он многое бы отдал, чтобы она продолжала.
–Ну, отпусти меня наконец, похититель!
Он осторожно положил ее на одеяло. Но отходить не спешил.
–Элисса…
–Да-а?
–Я хочу сказать тебе…
–Что я самое прекрасное создание в мире,– хихикнула она.– Говори. Мне это нравится.
–Не только это.
–Да? А что еще?
«Скажи, что любишь!» – кричал голос внутри. «Не смей, дубина!» – кричал другой голос. В душе невозмутимого черного лорда шла яростная схватка противоположных начал.
–Я за тебя жизнь отдам,– промолвил Нэйрос, глядя в ее глаза.
Озорная улыбка исчезла с лица Элиссы. Принцесса стала серьезной и даже грустной.
–Нэй, меня трогают твои слова. Очень. Поверь. Но живой ты мне больше нужен. Если отдашь жизнь, то кто же будет на меня браниться, а потом говорить такие нежности? Ведь ты обещал, что не покинешь меня никогда.
–Обещал…
–Вот и помни об этом.
Десница заставил себя отойти от принцессы и принялся складывать второй костер. Иногда он потряхивал головой, будто стараясь выбросить из нее ненужные мысли.
–Нэй, а зачем еще костер?
–Первый сейчас греет землю. На ночь я перенесу костер сюда, а спать будем на теплом.
–Умно придумал.
–Это не я придумал, пташка. Старая охотничья хитрость.