Сложив шалашом ветки и поленья, Вэйлорд стал оглядываться в поисках нового дела. Надо срочно чем-то себя занять, иначе одолеют мысли вернуться к озерной нимфе.
–Ах да. Орехи. Сейчас почищу тебе…
–Оставь, Нэй,– тихо сказала Элисса.– Мне не хочется пока. Ты присядь рядом и отдохни.
Он исполнил просьбу с радостью. Подложив сложенный плащ, он уселся, прислонившись спиной к дереву, и запрокинул голову, касаясь затылком плеча принцессы. Только сейчас он почувствовал, как сильно устал и насколько ему нужен отдых. Хотя бы краткий. И сон. Но сидеть так, рядом с ней, было великим счастьем, и эти мгновения он не променял бы на пуховые перины в дворцовых покоях.
Элисса осторожно запустила пальцы в черные волосы Нэйроса. Он прикрыл глаза.
–Что ты делаешь, девочка?– тихо спросил он.
–У тебя столько мусора в волосах, мой волк. Это все после драки с князем. Листья, веточки, травинки. У тебя на голове скоро птицы гнезда вить начнут.
–Свей ты гнездо, пташка,– вздохнул десница.
–Боюсь, я не помещусь на твоей голове,– засмеялась Элисса и обняла его за шею.
Смех ее смолк, и он почувствовал у виска ее дыхание.
–Нэй…
–Да, родное сердце…
–Я благодарю богов за то, что ты у меня есть. Рядом с тобой я забыла обо всех несчастьях, что свалились на меня. Даже смеюсь иногда, хотя сердце мое разрывается от мысли о моем отце и… о том, что он не отец, а мать – не мать… Это ужасно, Нэй. Не знаю, как я вынесла бы все это, если бы не ты. Порой мне кажется, что мы просто отправились в путешествие.
–Но ведь именно я все это тебе рассказал.
–Уж лучше ты, чем кто-то другой, мой волк.– Она вздохнула.– Уж лучше ты. Хвала добрым богам за их дар… Благодарю их за тебя. И благодарю тебя…
–Тогда почему добрые боги позволили всему этому случиться?
–Это ведомо лишь им одним. Но они помогли тебе спастись. И спасти меня.
–Впереди еще много испытаний и тревог.
–Я не страшусь их, если рядом будешь ты. С тобой так спокойно… Ты только будь рядом, мой верный охранитель. Мой добрый волк. Моя опора…
Она шептала, а Вэйлорд чувствовал, как щемит сердце. То самое, что столько лет оставалось холодным. Нэю показалось, что еще вчера у него в груди не было никакого сердца и только сейчас боги вложили в нее кусок трепетно бьющейся плоти.
Поглаживая его волосы, Элисса вдруг тихонько запела:
Воет в тиши старый волк.
Подкрадусь к нему тихо, но зверь тот умолк.
Так поведай же мне, о мой волк: о чем же ты пел?
О ком горевал и чего не успел?
Я буду рядом тихо сидеть.
Я не страшусь в очи зверя смотреть.
Ты только скажи, отчего так грустна
Одинокая песня твоя?
Быть может, смогу я помочь?
Может быть, помогу превозмочь?
Ты только поверь мне, мой ласковый зверь.
Нутром всем почувствуй, я рядом теперь.
Не рычи на меня, о мой бог, не рычи!
Если больно тебе, мое имя кричи!
Позови меня, о печальный мой зверь!
Знай одно, мы с тобою едины теперь…
«Я люблю тебя, Элисса!» – кричало сердце. Волк Вэйлорд сжал губы. Нельзя выпустить этот крик наружу.
Одно сейчас радовало Нэя. То, что он сидит к Элиссе спиной и она не видит, как по его щеке бежит слеза. Одинокая, как волчье сердце.
Глава 18Новый день, подающий надежды, и совет братства из кустов
Сон позабылся, как только открылись глаза. Словно скульптура, неким волшебством созданная из воды, в одно мгновение обрушилась мелкими брызгами, и уже нельзя было восстановить, что она изображала.
Олвин протер глаза и понял, что сидит на полу. Горела одна свеча. Кто-то теребил его за плечо. Повернув голову, вестник увидел руку лесного короля Роберта. Тот лежал в постели ничком и глядел на Олвина.
–Я уж думал, ты помер тут. Никак не мог добудиться.
–Робб,– хрипло отозвался Олвин.– Ты как?
–Вроде лучше. Болит уже не так сильно. Да и жар, кажется, прошел. Я, правда, ничего не помню со вчерашнего вечера и до этого утра. Может, и к лучшему. Там штоф с водой. Подай, пожалуйста. Пить хочу, спасу нет.
–Утра?– Вестник медленно поднялся.– А сейчас что?
–Да день уже.
Значит, все прошло хорошо. Олвин потянулся к сосуду с водой.
–Не давай ему воду.
Из темного угла возник Деранс Ментан.
Вестник взглянул на клира. Похоже, тот добросовестно исполнял клятву врачевателя.
–Почему не дать, если он пить хочет?
–Пока ему воду нельзя. Вода в теле станет вместилищем заразы, которую надо вывести до конца. В ней эта зараза множиться будет.
–И как же мне жажду утолять?– проворчал Роберт.
–Настойками. Самое страшное позади, но предстоит долгое лечение.
–Эти твои настойки! Я даже запаха не выношу!
–Такова цена жизни. И, кажется мне, невысокая цена. Поморщитесь, но выпьете.
–Значит, будет жить?– спросил Олвин.
–Похоже на то. Вечером я пущу ему кровь.
–Это еще на кой?– снова возмутился лесной король.
–Кровь должна обновляться. Этому способствуют мои настойки. Но чтобы появилась новая кровь, надо сливать старую.
–Что, всю?!
–Вовсе нет. Но несколько кровопусканий сделать придется.
–Проклятье.– Роберт уткнулся лицом в подушку.– Ладно, клир, делай что до́лжно, но поскорей поставь меня на ноги.
–Этим я и занимаюсь.
Клир подошел к постели и протянул Роберту чашу с дурно пахнущей настойкой.
–Пейте.
Олвин наконец-то позволил себе вдоволь поесть. Тем более что охота Роберта принесла богатую добычу. Теперь можно было быть спокойным за жизнь лесного короля, а значит, и за свою. Пора заняться чуть менее важными делами.
После трапезы ближайшие соратники собрались у постели Роберта. Тут были и Красавчик Флориан, и Галиган Болтун, и Лысая Гора, и уж конечно, Арчер Покойник.
Друзья подшучивали над лесным королем, соревнуясь, кто изобретет новую шутку по поводу пострадавшего зада Роберта. Тот в ответ слал всех в разнообразных направлениях. Но все же смеялся над шутками, проклинал болотного вепря и просил пить. Однако клир был тут как тут и совал ему под нос настойку, от чего настроение лесного короля не повышалось. Карл подобрел. Даже сказал пленнику что-то лестное.
Самым молчаливым, не считая Ментана, был Олвин. Он заговорил, лишь когда разбойники вволю нашутились и отсмеялись.
–Друзья, может ли кто-то вывести за дверь нашего лекаря? У меня важный разговор, и он не для посторонних ушей. Шон знает, о чем я.
–Ах, это,– кивнул Арчер.– Тогда я и выведу.
Шон взял пленника за локоть.
–Пойдем. Заодно покормим тебя за труды твои праведные.
–Может, пока его нет, дадите мне воды? Или вина?– сказал Роберт, когда дверь закрылась.
–Вот еще!– воскликнул Карл.– Делай, что тебе предписано лекарем!
–Дружище,– усмехнулся Роберт,– вчера ты о лекаре иначе говорил.
–То вчера.
–Ладно. Олвин, о чем ты хотел поговорить?
Тоот потер подбородок и отметил, что не мешало бы побриться. Впрочем, если идти на север, то, наоборот, лучше отпустить бороду.
–Первое. Я обещал пленнику, что отпущу его на свободу, если он тебя излечит.
–Но он еще не излечил.
–И все же. Он не мой личный пленник. Поэтому ты должен знать.
Лесной король задумался.
–Может, обсудим позже?
–А в чем сложность? Дороги он не знает – ему глаза завязывали. А я дал слово.
–Не посоветовавшись со мной.
–Твоя разорванная задница не давала мне времени собирать высший совет братства из кустов,– нахмурился вестник.
–Я знаю, что для тебя значит данное слово, но мне надо хорошенько подумать. Давай вернемся к этому разговору, когда я окончательно оклемаюсь.
–Хорошо.
–Это ведь не все?
–Далеко не все, Робб.
Олвин снова потер подбородок.
–Нужно снарядить два похода, каждый человека на два-три. И еще нужны деньги. Много денег.
На лице лесного короля отразилось удивление.
–Поясни.
–Кто-то должен отправиться в Арпелию. В гильдию алхимиков. И заказать там искусственную драконью ртуть. Две пинты. Это будет стоить около десятка золотых пегасов.
Услышав цену, Карл присвистнул.
–Далее. Мне надо отправиться в горы. Пересечь Цитадель Богов. Точнее, мне нужна гора Флориана. Ее северный склон. Если верить письменам колдунов, там магнетита бери не хочу.
–Пересечь Цитадель? Ты с ума сошел?
–Я отвечу тебе то же, что ответил Шону: нет, я не сошел с ума. Без магнетита и драконьей ртути самописец не заработает. Кстати, Шон Арчер идет со мной. Осталось решить, кто пойдет в Арпелию.
Роберт вздохнул, облизал пересохшие губы.
–Послушай, брат вестник. Не нравится мне, что ты одержим этой чашей. Почему бы тебе не угомониться и не стать, в конце концов, одним из нас? С твоими умениями…
–С моими умениями я должен сидеть в «норе»? Нет, Робб. Тебе не нравится моя одержимость, а мне не нравится то, что происходит в Гринвельде. Мне не нравится, что мой орден в сговоре с колдунами. Мне не нравится, что создан демон короля. Мне не нравится то, что я много чего еще не знаю. Мне не нравится то, что я могу что-то сделать против врагов королевства, а вместо этого торчу в глухом лесу.
–Мы не любим королевство, Олвин,– сказал Карл, скрестив ручищи на могучей груди.
–Вы не любите своих бывших хозяев. Разницу видишь?
–Они и есть королевство.
–А пахари, сапожники, портные, кузнецы? Они не королевство?
–И что для них изменится?– горько усмехнулся Роберт.– Придут новые лорды на замену старым. Для простого люда все будет так же.
–Ничего не меняется у тех, кто ничего не меняет.
–Олвин, я бы помог тебе. Но деньги, что ты просишь, не мои. Эти деньги общины. У них нет единоличного хозяина. Да, по большей части они добыты грабежом. Но идут они на благие цели. Твои цели тоже благие. Но лишь для тебя. Может, для короля.
–Ясно, я не один из вас.
–А разве ты стремился им стать? Ты всегда особняком…