ные от глав клятвы не помогут принцу преодолеть поражение, нанесенное отказом сэйки».
– Ты удивительно тихая, – подметил Хаген, когда молчание затянулось. – И послушная.
Это слово было лишним. Оно затронуло какой-то внутренний тумблер, снова напомнив, что я – ручной зверек Хагена. Однако мне надоело с ним ругаться. Пора серьезно поговорить.
– Ты должен отпустить меня сегодня в лазарет.
– Тебе плохо? – Хаген, который вешал свою куртку на стул и стоял спиной ко мне, резко обернулся.
– Нет, но я хочу увидеть Нокса.
Линия острого подбородка Хагена стала жестче, под напряженными скулами залегли тени.
– Хочешь узнать, чем его отравили? – спокойно спросил принц, но мой слух уловил затаенную надежду в обманчиво сухом голосе.
– Не только. – Переборов себя, я шагнула навстречу Хагену и замерла на расстоянии вытянутой руки. – Хочу проведать Нокса и убедиться, что все хорошо.
Хаген застыл, пораженный моей честностью. Его удивленный взгляд коснулся моего серьезного лица и остановился на глазах, полных твердой уверенности.
– Сандра, я ведь говорил, он…
– Не надо. – Я сделала над собой усилие и осторожно тронула ладонь Хагена, неловко сжав прохладные пальцы принца в своих.
Хаген резко выдохнул, глядя на наши сцепленные руки. Я тоже опустила глаза, не до конца понимая, почему осмелилась коснуться его. Чтобы успокоить, притупить бдительность или показать свою покорность?
– Обещаю, я вернусь сегодня же и останусь с тобой, здесь. Как ты и просил.
«Как ты приказывал», – исправил внутренний голос, но я прикусила губу, чтобы слова дерзостью не сорвались с языка.
– В лагере мне ничего не угрожает. Обещаю, я схожу только в лазарет и вернусь, чтобы ты…
Голос сорвался, когда перед глазами встали воспоминания о вчерашней ночи. Грубые касания Хагена. Мои сцепленные запястья, зажатые в его ладонях, как в наручниках. Дыхание, которое ошпаривает шею. Зубы, рвущие кожу, как хрупкое крыло бабочки…
– Я не отпущу тебя одну.
– Знаю. Я пойду с Дакотой.
Хаген снова надел непроницаемую маску, и я не могла понять, о чем он думает. Нечитаемая мимика, обманчиво пустой взгляд. Лишь плотно сжатые губы выдавали неодобрение принца.
– Меньше, чем через месяц, я навсегда лишусь всякой свободы, – говоря тихо, почти шепотом, бросила последний аргумент я. – Мне придется всюду следовать за тобой. Придется, как и твоей матери, носить закрытую одежду и перчатки, чтобы чужие прикосновения не причиняли боль. Мой мир сконцентрируется на тебе, но сейчас, пока этого не произошло, прошу, не отнимай у меня возможность жить.
Холодные пальцы скользнули по моим, отпуская. Лед в синих глазах треснул, а у меня внутри что-то оборвалось, когда Хаген медленно, словно сдаваясь, кивнул.
Хотя бы сегодня он не станет подрезать крылья моей свободы.
Спустя час мы с Дакотой стояли у недостроенного здания на другом конце лагеря. Первый этаж – единственный, пригодный для жилья, был целиком выделен под лазарет.
Сюда нас проводила Милли, которая всю дорогу болтала не умолкая. Благодаря ей мы узнали, что Нокс все еще спит, но ничего страшного в этом нет. Коул, тот парень, который предположил, что в бутылке подмешано снотворное, оказался прав – это подтвердили его эксперименты.
– Оперативно, – хмыкнула Дакота. – Как этот ваш Коул успел?
– Высшее образование плюс магия и технологии, – пожала плечами Милли, которая сама не очень понимала научную сторону вопроса. – Главное, что с Ноксом все хорошо!
С этим спорить никто не стал, а Милли заразительно и лучезарно улыбнулась. Мое настроение после этих новостей заметно улучшилось, но в душе все еще сидела какая-то заноза, имя которой я не сразу подобрала.
– Одри еще там? – поинтересовалась Дакота, когда мы уже подходили к зданию, состоящему из неполных трех этажей.
Упоминание Одри сгустило тучу темных эмоций, которая разрасталась под ребрами. Мне не нравилось вспоминать, как она при всех гладила Нокса по волосам, пока его голова лежала на коленях вампирши. Не нравилось. Но я все равно вспоминала.
– Одри ушла в столовую поужинать, – Милли остановилась у железных дверей, покрытых граффити, – мне позвать ее?
– Не надо, – быстрее, чем стоило бы, возразила я, чем заслужила косой взгляд Дакоты.
Но Милли только беззаботно пожала плечами:
– Тогда я тоже пойду перекушу, ладно? Я ведь вам говорила, где палата?
Мы с Дакотой синхронно кивнули и, поблагодарив Милли, зашли в здание. В нос тут же ударил сложный запах, смешанный из нашатырного спирта, антисептиков и кварца. Нас с порога встретили типичные кафельные стены, что всегда пугали меня в детстве, когда приходилось посещать больницы.
Сейчас мало что изменилось. Мне все еще тревожно. Но если раньше я боялась иголок и людей в белых халатах, то сейчас переживания настолько спутанные, что не могла понять: волнуюсь за Нокса или из-за нашей «встречи».
Благодаря пояснениям Милли мы легко нашли нужную палату. Дакота заходила первой, пока я нерешительно переминалась с ноги на ногу.
– Ты уломала Хагена, привела сюда меня, чтобы топтаться под дверью? – подшутила Дакота, заметив мое волнение. – Боишься, что ли?
Я вымученно улыбнулась, но говорить, что и правда боюсь, не стала. Меня не отпускала мысль, что Химеры ошиблись и Нокс не спит. Он мертв. Я боялась зайти и увидеть, что парень не дышит. Но стоило мне оказаться в тесной палате, где на кушетке сопел Нокс, на душе стало намного легче.
– Повезло, что сейчас здесь никого, – озвучила общую мысль Дакота, пока я завороженно таращилась на Нокса, наблюдая, как, очерчивая каждый вздох, поднимается и опадает его грудь.
Глядя на то, какой спокойный и умиротворенный сейчас Нокс, я не могла не вспомнить, как еще совсем недавно мы засыпали вместе. Как я слушала его дыхание, считала удары сердца…
– Мне выйти? – предложила Дакота, внимательно следя за тем, как наверняка розовеют мои щеки.
– Зачем? – Смущенная своими мыслями и словами вампирши, я отступила от кушетки, словно отталкивая собственные воспоминания.
– Ну, не знаю. Зачем мы сюда пришли? Что ты там хотела? Поцеловать своего спящего красавца или что? – нарочито небрежно предложила Дакота, но я видела, как за тенью ресниц хитро поблескивают ее глаза.
– Что за глупости. – Я вспыхнула, насупившись.
Однако смотреть на Нокса я больше не решалась, словно это что-то постыдное. Будто в такие моменты на моем лице написано то, чего я сама не понимаю.
– Тогда зачем мы здесь? Поясни мне, Сандра. Для чего ты уговорила Хагена, попросила о сопровождении меня, а не его…
– К чему ты клонишь? – Я повернулась к тихо сопящему Ноксу спиной, чтобы целиком сконцентрировать внимание на Дакоте.
Она была чуть выше меня, поэтому мне пришлось гордо вздернуть подбородок, чтобы серьезно встретить озорной взгляд вампирши. В изумрудных глазах танцевали чертики.
– Разве ты не влюблена в Нокса? – Дакота с деланым удивлением выгнула брови.
Я поперхнулась вздохом и закашлялась. Уже не раз говорила о своих чувствах к Ноксу самому парню, но не ожидала, что о них спросит Дакота.
– Нет, не влюблена, – сказала, прогнав неуместный стыд.
– Мне, конечно, радостно слышать, что твое сердце свободно, но… Разве ты не врешь сама себе? – Вампирша выпятила нижнюю губу и в театральной задумчивости потерла подбородок. – И если все-таки не врешь, то почему из-за Нокса у вас с Хагеном столько ссор?
Сейчас мне ужасно хотелось воспользоваться предложением Дакоты и попросить ее выйти. Но не чтобы уединиться с Ноксом, как она надумала, а чтобы перевести дух. Что за допрос?!
– Я ссорюсь с Хагеном не из-за Нокса, а из-за того, что принц лишает меня права выбора, называя это защитой.
– Как у вас все мило, – хмыкнула девушка, а я нахмурилась. – Ты зовешь флирт с парнем, будущего с которым никогда не будет, свободой, а Хаген свою ревность – защитой.
– Ревность? – Я глухо рассмеялась ей в лицо. – Для Хагена я – инструмент в ритуале. Не более.
– Ошибаешься.
Я сжала ладони в кулаки, ощущая, какой влажной от волнения и пота стала кожа. Пока я кусала внутреннюю сторону щеки, заставляя себя молчать, Дакота продолжила:
– Хаген – рожденный в королевской семье вампир. Он рос, каждый день слушая о сэйки и об их связи с будущими правителями. Искусственной, но нерушимой связи, той самой, которая протянется через всю жизнь. Романтично, если подумать…
– Но меня похитили сразу после рождения! Он не знал меня и вряд ли верил, что однажды найдусь.
– Снова мимо. – Дакота развела руками. – Он, как и все сторонники Колдренов, с детства надеялся, что его сэйки однажды вернется. Хаген влюблен в свою сбывшуюся мечту.
– Я далека от мечтаний принца. – Я хрипло рассмеялась, представляя, как обычно выгляжу со стороны. Ломкие от едкой дешевой краски волосы неестественного розового цвета, колючий взгляд и готовность в любой момент наброситься с кулаками на обидчика. Будь то обычный парень или принц.
– Тем не менее Хаген ревнует, пока ты в погоне за «свободой» разбиваешь его сердце и грезы о трогательном: «только с ней, раз и навсегда».
– Это бред, – выплюнула я, отказываясь верить, что Хаген не садист-собственник, а нежно влюбленный в меня мечтатель.
– Это порочный круг, – поправила девушка. – Хаген хочет тебя себе целиком и полностью, а ты хочешь запретный плод, ведь он всегда слаще.
Взгляд Дакоты скользнул мимо меня. Туда, где на кушетке крепко спал Нокс.
– Может, поэтому Хаген отпустил тебя сегодня? Понял, что его наказы лишь сильнее распаляют твои чувства к Ноксу?
– Прекрати, нет никаких чувств. – Я тряхнула головой, будто слова Дакоты были назойливыми мошками, которых могла отогнать. – Я не влюблена в него!..
– Уверена? – заломила бровь девушка и улыбнулась, подталкивая к ответу.
Прежде чем что-то сказать, я обернулась и снова вгляделась в умиротворенное лицо Нокса. Не знаю, видела ли раньше его таким спокойным, беззащитным. Хотелось подойти, поправить и подоткнуть тонкое одеяло, из-под которого выглядывала босая стопа парня.