ятно, не дотяну.
Тот, кто стоит над Дакотой, убьет меня, когда мозаика на моей кисти будет завершена.
– Мне пора, – оповестила девушка и направилась к двери.
– Дакота! Тебя обманывают! – Я попыталась встать с дивана, побежать за ней, но сил едва хватило на то, чтобы хотя бы приподняться, а затем снова рухнуть на подушки.
– Не утруждайся, Сандра, – не обращая внимания на мои крики, посоветовала вампирша. – Если захочешь прогуляться по ратуше, то просто попроси своего личного стража помочь.
– Какого еще личного стража?! – повторила я сипло, чувствуя, как силы окончательно покидают тело.
– О, я тебе разве не сказала? – Взгляд Дакоты довольно сверкнул.
Она хлопнула в ладоши, и за дверью послышались приближающиеся шаги.
– Это мой подарок тебе. – Девушка улыбнулась и торжественно указала на распахнувшуюся дверь.
Сердце, которое и так едва билось, пропустило удар и льдинкой застыло в груди. Казалось, хуже быть уже не может, но я ошибалась.
Передо мной, вооруженный до зубов, одетый в военную форму с красной нашивкой, стоял Нокс.
Глава 21
Мы проигрываем не тогда, когда оказываемся в плену, когда слабнем или теряем союзников. Это случается, когда растворяются последние крохи надежды.
Наверное, в глубине души я хотела верить, что ошибалась на счет Нокса. Думала, что все случившееся – глупое недоразумение, а Нокс не предатель. Но мою надежду растоптали военные сапоги, ее уничтожили холодные кварцевые глаза. И молчание, которое било больнее, чем самые злые слова.
Нокс каменным изваянием застыл у дверей, прижав к груди винтовку. Он не смотрел на меня и не пытался заговорить. То же самое делала и я. Единственная разница между нами была лишь в том, что Нокс действительно был холоден и безразличен, а я таковой лишь притворялась.
Зачем Дакота приставила ко мне Нокса? К чему этот жестокий «подарок»?
– Веселитесь, – кажется, так сказала она, когда оставила нас наедине.
Но о каком веселье может идти речь, когда я даже видеть Нокса не могу! Особенно теперь, когда на нем форма врага.
Бегло глянув на черный квадрат окна, в стекле которого отражался мой хмурый страж, я отметила, что на парне нет привычных полуперчаток. В них Нокс обычно прятал бумажные амулеты. Где его проводники теперь? Разрешено ли ему вообще пользоваться лигаттами?
Да, Ноксу выдали оружие. Но против вампиров оно бесполезно. Особенно против таких сильных, как Лорен Офудо или другие хранители государств. А Дакота прямо сказала, что главы стран на ее стороне и уже в ратуше. Кто из них руководит балом? Ясно, что не Дакота. Ее просто используют, позволяя думать, будто я ее сэйки. Но на самом деле меня напитывают силой, чтобы потом отдать на заклание. Но кому? Лорену?
Это не единственные вопросы, которые крутились в голове, продираясь через туман дурноты. Что с Хагеном? Как выбрался из плена Химер Лорен Офудо? Что теперь с лагерем и бандой?
Я покосилась на Нокса, который вытянулся в струнку, но не проронила ни слова, хотя понимала, что на каждый из этих вопросов парень знает ответ. Даже в таком случае говорить с ним не собиралась. От одного взгляда на Нокса становилось тошно. Каждое воспоминание о его прикосновениях раздирало душу на клочки, взрывая нутро такой болью, что хотелось выть.
Но и сидеть сложа руки тоже не стану. Дакота сказала, что я могу свободно перемещаться по ратуше. Великолепно! Воспользуюсь шансом и уйду. Покажусь людям на площади. Они поймут, что я на их стороне.
– Ты куда? – Нокс впервые заговорил, когда я на дрожащих ногах встала с дивана и, наплевав на обувь, босиком поплелась к двери.
Каждый шаг – мука. Я сделала всего три, а затем свалилась на пол, больно расшибив колени.
– Пусти меня! – взвилась я, когда Нокс приобнял меня за плечи, чтобы помочь встать. – Предатель! Обманщик! Ненавижу!!!
Я хотела кричать, но из горла вырывался лишь хриплый шепот. Даже шум, доносившийся с улицы, заглушал мои никчемные «вопли». Из-за окон до сих пор гремели крики и выстрелы, от которых леденели скудные остатки крови.
Нокс отступил, оставив меня рыдать на полу. От собственного бессилия хотелось рвать на голове волосы, разбивать костяшки о стены. Но я даже на это не способна! Чертово человеческое тело стало тюрьмой. Лучше бы Хаген или Дакота завершили мое обращение. Может, тогда я бы не была такой никчемной.
– Проваливай, – проскрежетала сквозь зубы я, дрожащими руками утирая слезы, что катились по холодным щекам. – Я не хочу тебя видеть! Это ты! Все ты! Ты во всем виноват!!!
Нокс не сдвинулся с места. Я не решалась поднять глаза, чтобы посмотреть ему в лицо. Видела только сведенные вместе носки начищенных до блеска ботинок.
Как же вампиры выдрессировали Нокса! Парень, который никому не подчинялся и был себе на уме, теперь носит военную форму с нашивкой врага, его оружие, а не свои амулеты, и держится по стойке «смирно».
– Куда ты собиралась? – спросил он голосом, который больше походил на хруст льда. Он никогда не говорил так. Сухо, холодно, отстраненно.
Если бы я не знала голос Нокса, если бы не видела, что он стоит прямо передо мной, в жизни бы не поверила, что говорю именно с ним.
– Подальше отсюда! – огрызнулась я, стиснув подол между пальцев. – Подальше от тебя!
В ответ глухая тишина. Нокс снова наклонился, но на этот раз никак не отреагировал на мои попытки вырваться. Сжал мои плечи, заставляя встать, и тут же отпустил.
Перед глазами плыло. Восковое тело не слушалось. Но я все равно уперто направилась к двери, чтобы вновь осесть на пол через пару шагов.
– Скажи, куда ты идешь, – жестко настаивал парень. – Я провожу.
От его тона у меня скрипнули зубы.
Я шла на улицу, к людям, чтобы показать, на чьей я стороне. Но разве в таком состоянии что-то смогу? Только распластаюсь перед ратушей или кубарем слечу по ступеням. А дальше… Кто знает? Отведут ли меня обратно стражи или мятежники растопчут ненавистную сэйки?
Этого всего бы не было, если бы Нокс не завез меня в лес, чтобы скормить низшим. Или что он там пытался сделать? Украсть Мергер? Плевать. Во всем виноват только он.
И я. Потому что сглупила и доверилась ему.
Я совершила много ошибок, но Нокс стал самой болезненной.
– Мало того что ты предал Равен и весь Единый Сенат, – грустно усмехнулась я, покачнувшись, – ты бессовестно растоптал мои чувства.
Я прикусила язык. То, что сказала сейчас, – перебор. Это не мои слова, а бред помутненного рассудка.
«Какие чувства? Ты ведь сама столько раз говорила, что не любишь меня, Сандра!» – так должен был сказать Нокс и усмехнуться. Но парень молчал, пряча серые глаза в тени черных ресниц.
Я злилась. Отчаянное «почему?» слишком часто повторялось в спутанных мыслях. Но с губ слетел совсем неожиданный вопрос:
– Ты переспал со мной только ради того, чтобы потом разозлить этим Хагена, так? Ты ведь специально сказал ему.
Нокс шумно втянул носом воздух, но не шелохнулся.
– Он не знал про нас, – сказал Нокс, когда я уже перестала надеяться на ответ.
Я нервно хохотнула и привалилась к стене. Ноги не держали. Устоять могла, только облокотившись на стену либо же приняв помощь Нокса. Я выбрала первое.
– Плевать. Какая разница, знал он или нет, – обронила я, поникнув. – Ты все равно предал нас всех. И Хагена тоже. Где он теперь?
– Могу отвести к нему, – внезапно предложил Нокс, а я удивленно вскинула взгляд.
Не ожидала, что моя свобода так буквальна. И не думала, что общее положение дел настолько отвратно. Ведь если Нокс может провести меня к Хагену, это значит только одно. Принц тоже в ратуше. Он в плену.
Слабую надежду внушало только то, что до последней ночи алой луны ни один вампир не сможет причинить Колдрену вред. Клятва верности все еще действует. Поднявший на Хагена руку вампир умрет.
Но ведь им как-то удалось пленить его. И я даже догадывалась, как.
– Мерзавец, – выплюнула накопившуюся желчь я. – Это ты привел Хагена в лапы врага, да?!
Нокс снова умолк, а мне не составило труда сложить два и два. Наверняка кто-то из людей-Химер переметнулся на сторону Дакоты и Лорена. Они-то и помогли Ноксу вырваться из хватки Хагена, вызволили Лорена Офудо и одолели принца числом. Королевский потомок в качестве пленника – хороший взнос в доверие оппозиции.
Но как бы я ни злилась на Нокса, только он мог сейчас провести меня к Хагену. Даже если я не смогу ничего сделать и не сумею высвободить принца, я должна хотя бы увидеть его.
– Веди, – сдалась я и скривилась, когда ладонь Нокса жестким кольцом сдавила мое плечо.
Путь по коридорам ратуши – пытка. Сотни дверей, длинные галереи и солдаты на каждом шагу.
Дакота знала, что в своем состоянии я не доползу даже до лестницы, потому и не стала меня запирать. Если какое-то время назад я надеялась выйти на улицу к людям, то сейчас понимала, насколько слепа была моя вера. Без сопровождающего я бы расстелилась на полу еще на пороге своей «камеры» и ни за что бы не отыскала, где именно держат принца.
Удушливый запах крови я почувствовала раньше, чем Нокс открыл передо мной одну из многочисленных дверей ратуши. От металлического аромата замутило, желудок подскочил к горлу. Я еще не понимала, откуда исходит столь сильный запах, но не сомневалась – он не обещает ничего хорошего.
Когда два солдата пропустили нас в комнату, которая раньше служила кабинетом кому-то из членов Единого Сената, я не закричала только потому, что на это не хватало сил. Однако все мое нутро сжалось в комок ужаса и отвращения. Я закрыла глаза, но даже тогда перед ними продолжали алеть лужи крови, которые пугающими озерами растекались под Хагеном, подвешенным на цепях.
Крупные железные звенья сковывали израненные запястья и лодыжки, змеей обвивались вокруг оголенного торса и крепились к крюкам, которые вплавили в стены и потолок. Хаген, раздетый по пояс, безвольно болтался, пойманный в металлическую паутину. Почти каждый сантиметр его открытого тела покрывали глубокие колотые и резаные раны.