– Я говорил, что так и будет, – протянул Феликс, нарушая звенящую тишину, что повисла после моего вопроса.
– Феликс, не надо, – простонала Милли и схватилась ладонями за голову, закрывая уши.
Я снова посмотрела на Хагена, но он молчал. Поджал губы и отвел взгляд, подбирая слова.
А потом в разговор вмешалась Одри. Она села на тонком матрасе и коснулась лба, якобы пытаясь унять боль. Но я успела заметить опухшие глаза истощенной девушки.
– Ты такая глупая, – совершенно беззлобно выдохнула Одри, а потом не сумела сдержать всхлип.
– Возьми, Одри, пожалуйста, – голос Феликса звучал так нежно, что я не поверила ушам. Неужели этот колючий парень способен на теплые чувства?
Он втолкнул в дрожащие ладони Одри пакет с кровью и сам поднес его к лицу вампирши:
– Пей, пожалуйста. Ты потратила много сил на иллюзии, тебе нужно восстановиться.
Она оттолкнула его ладони и отвернулась от пакета. По щекам девушки побежали слезы. Феликс сам открыл упаковку и снова поднес его к губам Одри. На этот раз она не стала противиться, но с каждым глотком ее глаза все больше наполнялись влагой.
«Иллюзии – это не только визуальная картинка, но и звуки, запахи… Я даже умею набрасывать на людей чужие образы».
Я понимала, что случилось, но отказывалась в это верить. Перевела испуганный взгляд на Хагена, вновь осмотрела темно-зеленую военную форму и тяжело сглотнула. Вот и ответ, почему Нокс мог пользоваться магией без амулетов и почему он так удивился, когда я спросила о нашей ночи. А то знакомое чувство в груди, что разбудило меня… Это принц коснулся Мергера и моей души, что скрыта в клинке.
Все время, что провела в логове врага, меня охранял не Нокс, а Хаген. Тогда там, закованного в цепи, израненного до полусмерти, мы оставили вовсе не принца вампиров…
Кулак с силой ударился о пол. Кожа на костяшках засаднила, на ней выступила кровь. Я стиснула челюсти и запрокинула голову к потолку, покрытому желтыми разводами. Часто моргала, пытаясь прогнать слезы, но жгучие капли все равно скользнули по лицу.
Как я сразу не догадалась? Чувствовала ведь, что не узнаю Нокса. А мой «прощальный подарок»…
– Они убьют его, – сказала я, ни капли не сомневаясь в своих словах.
Ответом мне была пугающая тишина, а затем – голос Феликса:
– Нокс знал, на что идет.
– Феликс!!! – жалобно протянула Милли. – Ты сейчас ни разу не помогаешь!
Парень пожал плечами, но я видела, что беззаботность Феликс только играет. Тень скорби коснулась и его лица.
– Когда иллюзия Одри спадет? – спросила я, не смея посмотреть кому-либо в глаза.
– Она уже спала, – надтреснутым голосом призналась Одри. – Я еще никогда не поддерживала иллюзорные маски столь долго на такой большой дистанции… Честно, не думала, что получится протянуть даже день.
Она снова начала всхлипывать, а Феликс приобнял подругу за плечи, убаюкивая. Я смотрела на них с тоской, от которой ныло сердце. Вот и причина, по которой Феликс терпеть не может Нокса, – это Одри и ее чувства к черноволосому чародею.
Но теперь это останется в прошлом.
– Как? – спросила, вперив невидящий взор в пол. – Что произошло? Почему?!
Я заметила, как Хаген потянулся к моей ладони, но в момент, когда наши пальцы должны были соприкоснуться, парень не смог преодолеть пустоту между нами. Он бессильно опустил руку, тяжело вздохнул и признался:
– Таков был план, Сандра.
– План? Чей? – Сморгнув слезы, я уставилась на Хагена.
Таким подавленным и усталым он не был даже после нападения на резиденцию. Сейчас же боль въелась в его обычно непроницаемую мимику, пропитала глубокий взгляд и сквозила в каждом движении. Эти чувства эхом отзывались во мне, заставляя сердце в груди кровоточить, будто его оплетал терновый венок.
– Я расскажу только при одном условии. – Хаген вновь протянул мне пакет с донорской кровью, а я тяжело сглотнула. – Тебе нужно восстановиться после обращения и набраться сил.
– Хочешь провести часть ритуала уже сегодня? – догадалась я, вспомнив разбудивший меня разговор. – Разве это не должно случиться в последнюю ночь чертовой алой луны?
В дальнем углу комнаты недовольно фыркнула моя мать, и это заставило меня скривиться. Даже если в наших жилах течет одна кровь, я никогда не прощу родственников за то, что были готовы отдать новорожденную девочку на заклание ради собственного блага.
Что они вообще здесь забыли? Сидели бы и дальше в своих роскошных покоях! Но когда в разговор вступил отец Хагена, это отрезвило меня. Если бывшие король и королева вынуждены прятаться в заброшенном районе от новой власти и переворота, что говорить об их приближенных?
– Я почти уверен, что этап возрождения души сэй– ки можно провести сегодня. Однако самую главную часть ритуала перенести не получится, – строго произнес господин Колдрен. – Силу короля ты получишь и передашь ее Хагену лишь завтрашней ночью.
«Возрождение души» – звучит красиво, но меня передернуло от одной только мысли, что моя свобода закончится сегодня. Сердце ёкнуло, и какая-то часть меня забунтовала голосом той Сандры, которой я когда-то была: «К демонам ритуал! На моей руке знак всемирного признания! Я могу стать королевой и останусь свободной!»
Но я затолкала эти безумные мысли обратно, в самые темные уголки сознания, и покорно приняла прозрачный пакет из рук Хагена. С расколотой душой мне мощи короля не видать. К тому же в ратуше я видела достаточно, чтобы понять – враг слишком силен, и только Хаген сможет восстановить былой покой.
Да и зачем мне свобода, если Нокс…
Я нервно открутила крышечку у верхнего уголка пакета и влила в горло солоноватую жидкость. Не хотела думать и топила мысли в каждом глотке.
Была уверена, меня будет мутить от вкуса крови, но чем больше я пила, тем сильнее оказывалось удивление. Мне нравился этот металлический привкус с терпкими нотками, которые букетами раскрывались на языке.
– Так что за план? – спросила я, неохотно оторвав губы от узкого горлышка.
Кровь бодрила, будто я пила кофе. Но я прекрасно знала, что перебарщивать не стоит. В больших дозах такой напиток сработает как алкоголь или наркотик. А сейчас не самое подходящее время, чтобы терять над собой контроль.
– Ты знала, что Нокс работал на оппозицию? – Хаген, сидя на полу, оперся локтем о согнутое колено и прижался лбом к ладони. Он внимательно смотрел на меня и удивленно моргнул, когда я кивнула.
– Знала. Но я не думала, что он сказал об этом и тебе. Нокс просил не говорить…
– Потому что в этом и был план. – Принц грустно улыбнулся. – Ты плохая актриса, все твои чувства всегда написаны на лице. Знай ты, что мы с Ноксом что-то задумали, ничего бы не вышло.
Я скрипнула зубами, и клыки больно царапнули внутреннюю сторону губы:
– Неправда, я умею держать себя в руках.
– Ага, конечно, – протянул Феликс, и я закатила глаза.
– И все же я не понимаю, в чем был план?
– Помнишь утро перед поездкой в бар, в котором держали обращенных низших?
Я прикрыла глаза, оживляя в памяти то время. Дым, треск костра, разговор с Ноксом до рассвета, за который чародей незаслуженно получил по лицу от Хагена.
– Ты очень злился, – сказала я, все еще не понимая, к чему Хаген клонит.
Уголки губ вампира дрогнули, но в глазах все еще клубилась тоска:
– Когда Дакота увела тебя, Нокс признался мне, что какое-то время искал Мергер, выполняя анонимный заказ. Я сразу понял, к чему все ведет, и эти подозрения лишь укрепились, когда Нокс рассказал, что получил новое задание.
Я сглотнула ком, застывший в горле, и окинула взглядом всех собравшихся. Понурые взгляды устремлены в пол, губы плотно сжаты. Похоже, они уже в курсе.
– Какое задание? – спросила я, когда молчание затянулось.
Хаген пожевал губу, а затем тихо произнес, прикрыв веки:
– Сблизиться с тобой, чтобы в нужный момент по новому приказу завести в ловушку.
«Хаген сказал, чтобы я больше не прикасался к тебе. Никогда», – вспомнила признание Нокса, которое получила в тесной кладовке, забитой отравленным алкоголем.
– Сначала я был в гневе, но понимал, что эта информация – наш шанс выйти на предателей. Однако еще жила надежда найти что-то в баре или отыскать правду иным путем. Я, как и Нокс, не хотел делать из тебя наживку, но все равно не доверял ему.
– А потом расследование Химер зашло в тупик, а Лорен Офудо своей присягой перекроил наши планы. – Я выдохнула, устало качая головой.
Хаген кивнул и запустил пальцы в платиновые волосы, окончательно их ероша.
– Нокс сам пришел поговорить, когда получил новое указание: дата и место, куда должен был завезти тебя. Мы не знали, что будет ждать в лесу, и сильно повздорили. Нокс был против того, чтобы рисковать тобой, а я… был в отчаянии.
Он корил себя за выбор, который оказался неверным. Я видела это в бледной линии губ, в скулах, под которыми ходили желваки, в мрачной складке, залегшей между темными бровями.
Слово принца оказалось главнее, и Нокс подчинился новым правилам игры – отвез меня в ловушку. Он не мог предупредить меня, иначе план рисковал провалиться, но я помнила, как маг обнимал ладонями мое лицо, почти умоляя: «Я прошу тебя быть разумной. Не бросайся в самое пекло. Не давай ярости себя ослепить».
Но эта мышеловка была поставлена не на меня одну. Разделить нашу тройку, посеять недоверие и похитить меня – вот в чем был безупречно сработавший план Дакоты и ее союзников.
– Если бы ты не устроил в лесу драку с Ноксом, если бы мы ушли не порталом, все бы обошлось. – Я не хотела, чтобы мои слова звучали обвинительно. Но я действительно считала, что Хаген заигрался, и только поэтому все случилось именно так.
Враг жаждал увидеть нашу ссору, и она, даже поддельная, завела нас в тупик.
– Такова была часть плана, – пытаясь сохранять спокойствие, выдавил принц. – За нами могли следить, поэтому я и Нокс еще в лагере разыграли ссору, чтобы он, якобы на эмоциях, мог увезти тебя в лес. Это представление было необходимо, чтобы не утратить ниточку, связывающую Нокса с нашими врагами. Мы не могли выдать себя.