Я покосилась на Хагена, но он сидел, опустив взгляд в пол. Ни он, ни Дакота не говорили о том, что именно произошло годы назад.
– Отец Дакоты напал на человека, – разрушил молчание господин Колдрен.
– Он убил кого-то? – Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица, но в следующую же секунду холод необъяснимого страха отпустил и сменился жаром злости.
– Нет. Но он укусил его, а это уже карается смертью. Закон есть закон.
– Разве это честно? – Я сама не понимала, почему защищаю вампира, которого не знаю.
– Закон суров, но это закон, – строго повторил мужчина, а мне показалось, что в комнате резко похолодало.
Тон бывшего короля не терпел возражений. Но что-то в этом всем мне не нравилось. Странное предчувствие нашептывало, что вижу картинку не целиком.
– Это не вся история, – вдруг выдал Хаген.
Краем глаза я заметила, как его отец резко расправил плечи и сжал ладони в кулаки. Но пугающая строгость на принца уже не действовала.
– Хаген, – предупреждающе позвала его мать, но парень остановил ее, подняв руку:
– Я уважаю наш род и его законы, которым всегда безукоризненно следую сам и требую того же от других вампиров. Но из каждого правила может быть исключение, которым должен был стать отец Дакоты.
– И это говорит мой сын? – трагично выдохнул господин Колдрен, а его жена понуро склонила голову.
Химеры находились в таком же замешательстве, как и я. Мы обменялись непонимающими взглядами и дружно обернулись к Хагену.
– Ты будущий король! То, что ты поддерживаешь подобные взгляды…
– Не делает меня хуже! – прорычал Хаген и с силой сжал кулаки. – Вы не должны были казнить отца Дакоты!
– Хаген. – Я пододвинулась к принцу и осторожно накрыла его ладонь своей.
Его взгляд прояснился, лицо разгладилось. Парень удивленно взглянул на наши соединенные руки, и из его груди вырвался шумный вздох:
– Справедливость не всегда идет рука об руку с законом. Если бы ты, отец, понимал это, Дакота не стала бы нашим врагом.
Мужчина тяжело вздохнул и неодобрительно качнул головой.
– Дакота лишь пешка в играх могущественных глав. Не будь ее, на этом месте оказался бы другой вампир. Моя ошибка была не в том, что казнил Арео, а в том, что приютил его дочь. По твоей просьбе, Хаген, я пустил в наш дом змею, которую сам же и вырастил!
Хаген шумно втянул носом воздух и отпрянул, будто получил пощечину. Его рука выскользнула из-под моей.
– Я не понимаю. – Мой взгляд метался от Хагена к его отцу.
Бывший король хмыкнул и продолжил упрямо молчать. Я видела, как поднимаются и опадают плечи принца, очерчивая каждый тяжелый вздох.
– Отец Дакоты попал в серьезную аварию, в которой пострадало много людей, – наконец тихо заговорил Хаген. – Он сам был ранен, но сил спастись ему бы хватило. Однако он решил, что сможет вытащить из-под обломков людей, если восстановится…
Дальше Хаген ничего не сказал, но я и так понимала, что случилось. Отец Дакоты взял чью-то кровь, чтобы суметь спасти пострадавших. Не убил, не напал для забавы… И оказался приговорен к смерти за свой поступок.
– Это правда? – Я выпрямилась и обернулась к бывшему королю.
Он сердито поджал губы и кивнул, а во мне что-то оборвалось. Неудивительно, что Дакоту так легко переманили на сторону врага. Будь я на ее месте, смогла бы поступить иначе? Нет. Я уже думаю, как Дакота, и желаю отомстить тем, на чьих руках кровь моих родных. Просто мы со стражницей стоим по разные стороны сражения.
Круг замкнулся. Ярость порождает ярость.
После столь тяжелого разговора все чувствовали себя подавленно и не решались привлекать к себе внимание. Сидели, уткнув взгляды в голые стены или сцепленные в замок руки. Лишь моя мать стояла у окна, будто что-то выглядывая в темноте.
– Вы убили хорошего вампира и хотели вышвырнуть на улицу осиротевшую девочку, – проскрежетала сквозь зубы я.
– И был бы прав, – жестко отсек бывший король. – Я ошибся, когда послушал своего сына, десятилетнего мягкосердечного мальчишку, который еще даже жизни не видел.
– По-вашему, корень бед в происхождении Дакоты?
– Дурная кровь уже дала о себе знать. – Мужчина самодовольно скрестил руки на груди, а я поджала губы.
«Вы так ничего и не поняли», – собиралась сказать я, но не успела.
Первый выстрел разбил окно, которое было ближе всего ко мне и Хагену. Звон и грохот смешались с криками и заливистым смехом моей матери. Я успела увидеть довольный блеск в голубых глазах предательницы.
– Хищники жаждут крови! – прокричала она, разжигая внутри меня разрушительную ярость.
А потом все завертелось слишком быстро.
– Портал! – крикнул Хаген Милли и накрыл меня собой.
Десятки осколков, что усыпали пол, отразили вспышку пространственного хода, что возник от меня на расстоянии вытянутой руки. По полу к нам перекатились Феликс и Одри. Из-за того, что смотрела на Химер, я не заметила, как в руке Хагена оказался Мергер.
Принц стремительно поднялся, чтобы замахнуться клинком над моей грудью. В отражении меча я увидела, как испуганно расширились мои глаза. Я глубоко вдохнула и закричала, заглушая новый выстрел.
На этот раз пуля нашла свою цель. Она навылет прошла висок Хагена, взгляд которого быстро мутнел. Еще несколько выстрелов прошили лоб принца и шею. Дыхание комом застыло в моем горле, пока я с ужасом смотрела в залитое кровью лицо.
– Хаген!!! – чей-то надсадный крик. Мой? Его матери?
Из последних сил, уже не понимая, что происходит, Хаген обрушил на меня Мергер, а затем рухнул на пол рядом со мной. Слезы обжигали похолодевшие щеки. Горло саднило от крика. В ушах звенело.
Грудь разрывалась пульсирующей болью, которая раскаленным железом растекалась по всему телу. Голова кружилась, череп трещал. Не отрывая взгляд от Хагена, я нашарила рукой его меч, который лежал на полу, но понятия не имела, что делать дальше.
Ночь разрывал грохот выстрелов, а я могла лишь догадываться, где прячутся наши враги. В доме напротив, в одном из темных квадратов окон. Но в каком именно?!
Пол по кирпичикам подскочил вверх, закрывая проем разбитого окна и останавливая град пуль. Феликс, подбежавший ко мне, перекатывал в одной руке цветные камушки-проводники, а вторую протянул мне:
– Сандра! Уходим! – он подхватил меня за плечи, открытые в платье, в которое нарядила Дакота.
Стоило парню коснуться моей кожи, тело пронзила невыносимая боль. Я упала на колени и съежилась в дрожащий комок кожи и костей.
Что происходит? Почему так больно? Невыносимо больно!
– Живее! – Одри накинула на мои плечи какой-то плед и сквозь него приобняла меня, помогая встать.
Новые выстрелы посыпались в окно с другой стороны. В глубине здания послышался гомон голосов и топот. Очередная пуля врезалась в пол в опасной близости от ноги Феликса. Он выругался и приказал Одри, которая держала меня, шевелиться.
– Хаген! Мы не можем оставить Хагена! – ревела я, глядя на обездвиженное тело, утопающее в луже крови.
«Это всего лишь пули, – успокаивала себя, – вампира нельзя убить обычным выстрелом!»
Но я не верила сама себе. Боль топила изнутри, растекаясь по всем клеточкам тела, как лужа крови вокруг неподвижного Хагена.
– Быстрее! – завизжала Милли, и я впервые посмотрела в ее сторону.
За спиной Милли на полу, прячась от пуль, лежали родители Хагена, пока мои спокойно стояли у противоположной стены и с надменным видом наблюдали за происходящим. Чертовы предатели!
Что-то внутри меня просилось вырваться наружу, но я не понимала, как этим управлять. Ледяной шторм бился изнутри о грудную клетку, и я выпустила его, выбросив левую руку, свободную от меча, вперед.
Шквал незримой энергии поднял в воздух пыль и осколки, которые дождем устремились к предателям. Глаза застилала алая пелена злости, и из-за нее кровавые пятна, розами расцветшие на дорогих одеждах, казались ослепительно-яркими. Я не слышала криков Дореев из-за выстрелов, но отчетливо разобрала вопль Милли.
От ее голоса, пронизанного болью, кожа покрылась колючими мурашками. Органы скрутились в тугой холодный узел, и кровь, которую не так давно пила, мерзко подступила к горлу.
Несколько пуль попали в голову Милли и ее грудь. Белокурые хвостики и светлая одежда окрасились красным. Портал, который вампирша удерживала, начал затухать.
– Быстрее! – Феликс поймал нас с Одри за шкирку и силой впихнул в исчезающий проход, а затем сам в последний момент прыгнул следом.
Глава 24
Нас выбросило на отвесный берег реки, и мы кубарем покатились вниз. В этой круговерти мне удалось заметить балку, поддерживающую мост, и я кое-как успела оттолкнуться ногами от рыхлой почвы, чтобы улететь в воду, а не впечататься в столб.
Плеск черной воды закончил мое падение. Наглотавшись мерзкой на вкус жидкости, я вынырнула на поверхность и принялась искать взглядом Одри и Феликса.
Девушка сидела в реке неподалеку от меня, а Феликс – на берегу.
– Уходим, – без лишних слов приказала Одри.
Она протянула мне руку, чтобы помочь взобраться на берег, но тут же опустила ее с виноватым видом.
– Все нормально. – Натянуто улыбнулась я и сама взобралась по зыбкой поверхности.
Но нормально на самом деле не было.
Тело сотрясалось от крупной дрожи. Несмотря на то что сейчас моя душа вновь была цельной, а я – полноценной собой, из груди словно вырвали сердце.
Пустота. Вот что сейчас ощущала.
Хаген обещал, что, когда все случится, он будет рядом. Но я понятия не имела, что с принцем.
Не было сомнений, что на нас напали люди. Вампиры бы не смогли причинить вред Колдрену. Что перебежчики, подкупленные Дакотой и силовым превосходством ее стороны, сделают с бывшим принцем? Доставят в ратушу для заточения? Прилюдно казнят? Или ограничатся тем, что принесут голову Хагена его врагам?
Пуля не убьет вампира. Но она выведет его из строя на какое-то время. Успеет ли Хаген прийти в себя, чтобы хотя бы защититься?