ью жил и дышал, в последнее время не думая ни о чём, кроме своего дяди. Он и раньше часто об этом думал и говорил, но теперь, когда подобрался так близко, просто не мог думать о чём-то другом.
Я подошёл к королю и попытался заговорить. Мы как раз спускались по довольно широкому участку, так что мы могли идти рядом. Пришлось оттеснить Артора ап Эйтне назад, но я бы лучше скинул ублюдка со скалы, не будь он так полезен со своим кланом, что составлял чуть ли не половину от нашего войска.
— Мир тебе, король, — сказал я.
Киган несколько раз кивнул в знак приветствия. Он облизывал и кусал губы, криво ухмылялся половиной рта, щурился, и вообще выглядел странно. Я на мгновение даже подумал, что зря подошёл именно сейчас, но потом понял, что другого момента может и не быть.
— Что ты планируешь дальше? — спросил я.
— Что? — король словно и не слышал моего вопроса.
— Ну, потом, — пожал плечами я. — Когда вернёмся в Данкелд.
— А, ну да, — хмыкнул Киган. — Ну, пирушку закатим, по полной!
— А потом?
Я неудачно наступил на камень и заскользил вниз, но Киган ухватил меня за воротник. Ткань затрещала, но я устоял на ногах и вернулся на тропу.
— Осторожнее. У меня все полководцы наперечёт, — засмеялся король.
— Как раз об этом я и хотел поговорить. Война же закончится. Я хочу вернуться на юг, домой.
— Да? Вот как, — хмыкнул он. — Уверен?
— Ну да, наверное, — ответил я.
— Жаль. Я бы тебе земли дал, жену бы тебе подыскали, людей в дружину. Тут дел будет — уйма! Мне бы пригодились такие люди как ты. Но держать тебя не стану, — сказал Киган.
Я замолчал, обдумывая его слова. Раньше мы как-то не обсуждали такие темы, и я даже не думал, что король предложит мне землю и титул. Хотя это было логично и вполне естественно, ещё бы, я был первым, кто присоединился к его войне.
— А что ты планируешь потом? — снова спросил я. — Есть ведь, наверное, какие-то идеи?
Киган прищурился и улыбнулся во весь рот.
— Буду править, — ответил он.
— А что с наместником?
— Что? Плевать я на него хотел! — рассмеялся король. — Какое ему до нас дело? Он отчитается об успехе, получит свою награду и уедет отсюда навсегда! А мы будем жить, как и раньше!
Я нахмурился.
— Грабить деревни и угонять скот? — хмыкнул я.
— Покуда я жив — Стратхорн будут обходить стороной, будь спокоен, — пожал плечами король.
— Мне казалось, вы с наместником договорились про границы, — произнёс я.
— Ламберт, не тебе и не мне менять эти традиции! Гаэлы живут грабежом и войной, так было и всегда будет!
— Верно, король, — сзади подал голос Артор. — Иначе мы забудем, какой стороной держать копьё!
— Я услышал тебя, король, — хмуро сказал я и ушёл назад, к своему отряду.
На душе было погано. Я, конечно, подозревал, что король рано или поздно нарушит договор, но не думал, что это произойдёт настолько быстро. Получалось, что многие наши воины сражались и погибали за то, чтобы их деревни точно так же грабили, но уже другие люди. Это было неправильно.
— Ха, они нас заметили! — расхохотался Киган, снова показывая пальцем на людей внизу. — Глядите, как припустили! Пошевеливайтесь, нельзя снова дать им уйти!
— Все слышали короля! — заорал Артор. — Бегом! Надо их догнать!
Ублюдок Эйтне выводил меня из себя как никто другой. Но они были правы, нельзя оставлять Гибрухту ни единого шанса сбежать, особенно, когда мы почти настигли его. И мы побежали вниз по склону, даже старый шаман бежал, посмеиваясь в бороду.
Глава 50
«Сначала отмстишь
ты, князь, за отца,
за горький конец
конунга Эйлими;
сыновей ты сразишь
конунга Хундинга;
будет твоею
в битве победа»
— «Пророчество Грипира».
— Эй! Дядюшка! — заорал Киган. — Не торопись!
Люди внизу обернулись, и я увидел, как блеснули золотом волосы и борода Гибрухта. Они дошли как раз до границы земель Линдсей, три каменных столба стояли небольшим полукругом на склоне заснеженного холма.
— Хватит убегать от меня, дядя! — снова заорал король.
Гибрухт и два его человека остановились возле камней. Мы сбавили шаг, чтоб перевести дыхание перед такой встречей. Даже Киган осознавал важность момента и шёл степенно, а не бежал вниз с мечом в руке.
— Киган! Прихватил с собой всю свою армию? — расхохотался Гибрухт.
— Молчи! — рявкнул король. — Я пришёл не для разговоров!
Мы взяли их в кольцо, чтобы не дать Гибрухту ни единого шанса скрыться. Но тот, судя по всему, и не собирался больше убегать, а лишь стоял, сложив руки на груди. Я, наконец, сумел рассмотреть Гибрухта вблизи. Это был высокий статный блондин, ещё не старый, на вид ему можно было дать около тридцати или сорока лет. Он был одет в дорожный плащ, отороченный соболиным мехом, на поясе в дорогих ножнах покоился меч. Ни шлема, ни короны он не носил, выставляя напоказ длинные волосы цвета зрелой пшеницы.
Он не был похож на того, как его описывал мне Киган. Хотя обычно тот ограничивался парой слов в духе «грязный ублюдок», «братоубийца», «покойник». На первый взгляд Гибрухт производил впечатление гордого, умного и хитрого правителя.
— Я удивлён, что ты смог собрать столько людей, племянничек! — снова расхохотался Гибрухт. — Боги великие, да это же сам Артор ап Эйтне здесь! Ну, хитрый же мерзавец! А я думал, что он прирежет тебя, едва вы войдёте в Данкелд!
— Заткнись, — бросил Артор, но Гибрухт продолжал смеяться.
— Ты смеёшься в лицо смерти, дядя, — произнёс король.
— Именно так! Ха-ха-ха! Ха! — продолжал Гибрухт, и я подумал, что, возможно, все Конайлли в какой-то степени безумны. — Что, будешь убивать меня?
Киган выступил вперёд, хватаясь за меч, но тут вдруг вышел шаман и встал перед ним.
— Пусть боги не велят мне вмешиваться в дела земные, но я хочу предупредить, — начал старик. — Гибрухт всё ещё король, и кровь его священна.
— Уйди, шаман, — фыркнул Киган. — Я ждал этого так долго, что плевать хотел на все запреты.
— Да будет так, — смиренно ответил шаман и отступил назад, в строй.
Киган хищно оскалился и выхватил меч, крутанул им в руке. Спутники Гибрухта шагнули вперёд, но тот остановил их взмахом руки.
— Это наша битва, — хохотнул он и медленно извлёк меч из ножен.
— Сдохни! — завопил Киган, бросаясь в отчаянную атаку, но его дядя легко ушёл от удара.
Я видел, как был уязвим Киган в этот момент, и его дядя мог покончить с ним одним движением, распоров племяннику живот, но он этого не сделал. Киган будто обезумел, он бешено вращал клинком и пытался зарубить дядю, но тот всё уворачивался и отходил, пока в один момент не встретил племянника кулаком в лицо. Брызнула кровь, Киган отшатнулся, левой рукой хватаясь за нос.
— Думаешь, что ты великий воин? Ты как был маленьким дурным соплежуем, так и остался, — засмеялся Гибрухт.
— За моего отца! — заорал король, снова кидаясь на дядю.
— Твой отец умер, когда пьяный упал с лошади! — воскликнул Гибрухт.
Я заметил, как усмехнулся Артор ап Эйтне.
— Ложь! — прорычал король, пытаясь зарубить врага.
— Какой из тебя будет правитель, если ты слепо веришь чужим наветам? — снова засмеялся Гибрухт, уворачиваясь от очередного удара. — Я знал, что ты вспыльчивый дурак! Только поэтому мне пришлось надеть корону! Ты ведь развалишь страну! Кого ты привёл сюда? Южан? Артора, который ударит тебя в спину, едва почуяв твою слабость? Боюсь представить, какие ещё соглашения ты заключил!
— Не твоё дело!
— Это как раз моё дело! — взревел Гибрухт и снова ударил племянника кулаком.
Мечом пока он только отбивался, но я видел, что он способен с лёгкостью убить Кигана, просто по какой-то причине не делает этого. Король отшатнулся и опустил меч.
— Ты простой дурак, Киган! Я уважал твоего отца, хоть он и был никудышным королём!
— Братоубийца, — прохрипел Киган.
— Это моя земля! Мой народ! А ты привёл сюда южан! Ты думал перехитрить их? Как бы не так! Тебе нужна корона? Ты недостоин её носить! Я помню, как ты в первый раз попытался меня убить! Тогда я сохранил тебе жизнь, я чту наши законы! Но, похоже, зря!
— Ты отправил меня в рабство! — прорычал Киган, поднимая меч.
— Но сохранил жизнь. Ты будешь никудышным королём, дорогой племянник. Даже хуже, чем твой отец, — произнёс Гибрухт, и я с удивлением для себя понял, что согласен с ним.
— Будь ты проклят, — прохрипел Киган.
Лицо его было перекошено от ненависти, он дрожал всем телом, словно перетянутая струна. Зато Гибрухт оставался спокоен и весел, будто не дрался насмерть со своим родичем, а прогуливался по площади с девушками. Он поигрывал клинком, будто приглашая племянника. Я поразился тому, как бесстрашно встречает он неминуемую смерть, ведь все понимали, что живыми им отсюда не уйти. Но Гибрухт смеялся смерти в лицо, и я понял, что все его прежние поражения — просто череда неудач. Он проиграл, но всё равно вёл себя как победитель.
— Ты жалок, — рассмеялся Гибрухт.
Киган заорал и бросился в атаку, клинки столкнулись, брызнули искры. Король бешено наседал на врага, тот пятился назад, отбивая удары снова и снова, пока не упёрся спиной в каменный столб. В его взгляде мелькнуло осознание своей ошибки, и в тот же момент Киган нанёс последний удар. Хлынула кровь, прямо на древние камни, голова свергнутого короля покатилась по свежему снегу, который вместе с кровью налипал на прекрасные светлые волосы.
Спутники Гибрухта обнажили клинки и попытались кинуться в бой, но не успели — в воздухе мелькнули несколько копий, а на таком расстоянии промахнуться сложно. Они погибли рядом со своим вождём.
Король опустился на одно колено рядом с обезглавленным трупом и дотронулся до бегущей по снегу крови, будто не верил до конца, что месть свершилась.
— Убил… Убийца родичей… Король… — зашептались со всех сторон.