— Пленка должна завтра лежать у меня на столе. Понял?
— А что делать с кассетником? Один мой знакомый из Панты…
— Ладно, сделай приятное себе и «знакомому из Панты», но пленка чтоб была.
— Понял, Бертрам. Ты щедр, как кувейтский шейх. До завтра.
Вечером Данн отправил очередную телеграмму:
«Операция «Челночный веер».
Человек намерен докопаться до истины. Данн».
Бертрам пригласил на коктейль только своих. Здесь Чип познакомился с заместителем резидента Уильямом Дугласом и ведущими «полевыми игроками»: Джоном Бендером, Фрэнсисом Шафером и Абдулах Салемом. Энергичная Андрэ каждому нашла дело.
Вскоре каждый почувствовал себя раскованно и завязалась беседа.
— Бертрам, — начал Чип, — почему ты не пригласил сюда «этого болтливого павиана»?
Публика дружно загоготала.
— Обойдется, хватит ему протокольных мероприятий.
— Парни, а все-таки мы здесь плохо работаем с фирмами и дельцами, — заметил Роберт Стема, — хотя работы непочатый край.
— Ты так считаешь? — Данна задели за живое. — Ты забываешь, приятель, про офисы «Транс уорлд эйрлайнс», «Пан Америкэн», «Ферст нэшнл сити бэнк»,«Бэнк оф Америка»… Да мало ли еще солидных контор, где сидят наши ребята из «глубокого прикрытия». Кто мало работает, так это ты.
— Бертрам прав, — Бендер вновь наполнил свой стакан. — Возьмем, к примеру, местные филиалы фирмы Ай-би-эм. Многие индийские служащие имеют либо родственников, либо друзей в политических или правительственных кругах. Других, собственно, в Ай-би-эм и не берем.
Чип понимал: разговор проигрывается специально для него, чтобы при случае доложил, как ребята потеют в тропиках.
— Что ни говорите, а такого расторопного малого, как Клаус Шурман, еще надо поискать. Немцы работают основательно, педантично и легко. Я бы рекомендовал нашим начинающим сотрудникам учиться у него — высший класс, не так ли? — последние слова Бертрам адресовал Стеме.
— Это что, местный Джеймс Бонд? — Вирджил отложил в сторону сочный плод манго.
— Наши коллеги из западногерманской БНД дали нам в аренду этого шустряка, — Бертрам, видимо, не очень хотел откровенничать. — «Крыша» у него железная — председатель индо-западногерманской торговой палаты. Связей — миллион. Мы пытаемся использовать его против русских. Изворотлив, умен, пронырлив, любому в душу залезет. Но с русскими пока у него ничего не получается. Боюсь, они его раскусили и избегают встреч.
— Мы здесь стараемся их «достать» с другой стороны, — вновь оживился Салем, — пытаемся натравить на них местных афганских эмигрантов. Лидер афганской колонии в Дели Таркундер — наш человек. Создали его с помощью конторы — «Друзья Афганистана» и «Граждане за демократию». То, смотришь, листовки расклеят, то демонстрацию у посольства русских устроят. Беспокойные ребята.
— Парни, пока Андрэ вышла… — Бендер с видом заговорщика придвинулся к Чипу. — Поражают меня святоши эти. На публике — просто ангелы, а встретишься с ними тет-а-тет, хлебнет виски и требует — подавай ему девочку. «Бы все можете, вы богатые, неужто для верного друга нельзя купить девочку на ночь?» Приходится, чтобы не испортить отношений, посылать ему «подружку» в постель. Да помоложе, да погорячее! Наутро каждый из них утверждает, что у него и в мыслях дурного не было.
Маклафлин тоже хотел добавить что-то пикантное, но тут вошла Андрэ.
— Приумолкли? Понятно. Прямо как мальчишки. Посмотрели бы на свои лысины да смерили бы талию, если удастся…
— Андрэ, милая, это у меня комок нервов, — Бертрам провел рукой по животу.
— Скажи об этом посольскому врачу.
Все дружно рассмеялись и начали прощаться.
— Я провожу тебя, — сказала Андрэ Чипу.
Во дворике она на секунду прильнула к Чипу. Данн у ворот прощался с гостями.
— Бертрам, милый, дай мне ключи от машины, я подброшу нашего дорогого гостя к «Оберою». И не спорь, тебе нельзя. Ты сильно нагрузился. А мне после вашей прокуренной комнаты пара галлонов кислорода просто необходима. Вот так. Через час вернусь, хорошо, милый?
— Только нигде не задерживайся. Уже поздно, — без особого энтузиазма ответил Данн и поплелся к дому.
Машина недолго ехала по ночным улицам. Андрэ притормозила и обняла Чипа.
— Вирджил, вспомни студенческие годы. Посмотри, какое широкое заднее сиденье и вокруг никого, совсем никого.
Чип поцеловал ее.
— Я давно уже не студент, а владелец шикарного номера в «Оберое», и в номере никого, совсем никого, — передразнил он ее. — Поедем!
«Оберой» встречал их огнями. В ресторане продолжалось веселье, стоял гомон, играл оркестр, на Чипа и Андрэ никто не обратил внимания. Чип взял у бармена бутылку джина, банку сока, пачку сигарет, и они с Андрэ поднялись в номер…
Телефон оторвал Рея от любимого занятия. Он со вздохом отложил зеркальце и поднял трубку.
— Да, Лал. Ты еще не спишь?
— Сэр, «Бэби» пришел к себе с какой-то девочкой.
— Ты не ошибся?
— Нет, сэр, пять минут назад. Леди бывала здесь раньше, кажется, в обществе мистера Данна.
— Это очень интересно. Хорошо, Лал, отбой до утра. Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, сэр.
Рей включил подслушивающее устройство номера Чипа и нажал кнопку магнитофона. В динамике послышался голос Андрэ:
— Милый…
Рей узнал голос. Он прошелся по кабинету, потирая руки. «Прекрасно, эта запись будет стоить Бертраму не одну тысячу рупий».
— Бертрам? Доброе утро. Это Рей. Не правда ли, прекрасное утро?
— Доброе утро, Рей. Что это тебя на лирику потянуло?
— Как там наш «Бэби»?
— Вчера «Бэби» хватил лишнего. Андрэ повезла его в «Оберой», так он, представляешь, умудрился заснуть в машине, и бедной девочке ничего не оставалось, как утюжить улицы ночного города, пока этот тип не проснулся…
— И долго она его так катала?
— Андрэ вернулась где-то после трех и сейчас отсыпается. А что у тебя нового?
— Есть одна интересная запись… Весьма интересная, касается нашего «Бэби».
— Хорошо, лети в «Кларидж», я захвачу с собой магнитофон.
— Я бы предпочел отель «Амбассадор» — для разнообразия.
— До встречи.
В душном номере, окнами выходящем на Кхан-маркет, они пробыли уже час. Данн второй раз прокручивал пленку. Рей с отсутствующим видом смотрел в окно. После того как включили магнитофон, они не произнесли ни слова… Бертрам, сгорбившись, уставился в пол. Ведь Рей смеется над ним. Андрэ, конечно, отплатила за его любовную интрижку в Эфиопии с Чизхольм. Эту пленку можно уничтожить, а как быть с центральным контрольным подслушивающим постом в посольстве? Операторы наверняка записали шепот любовников. Дойдет до «болтливого павиана». Тому только дай за что зацепиться. Нет, Чип, тебе придется дорого заплатить.
— Итак, Рей, сколько ты хочешь за эту пленку и молчание?
— Всего пять тысяч, сэр. Это сущий мизер.
— И чтоб ни одна душа… Ты понял? Ни одного намека, особенно в присутствии Андрэ.
— А что с «Бэби»? Шалунишку стоило бы наказать…
— Накажем, Рей. Гордость и достоинство…
— Что?
— Это я так.
В посольстве Данн позвонил дежурному центрального подслушивающего пункта и потребовал принести ему кассету ночной смены. Спустившись вниз, в отдел оперативной техники, Бертрам включил мощный магнит переменного тока и, вращая в его поле кассету, стер все записи. Через полчаса он уже отчитывал дежурного смены за то, что операторы, видимо, забыли ночью включить магнитофоны в режим записи и на кассете нет ни слова. «Вы понимаете, что это значит? — распекал он бледного дежурного. — Саботаж, срыв задания Вы будете строго наказаны. Сегодня же я доложу в Лэнгли. Вы мне в Дели больше не нужны. Идите».
Убитый горем дежурный ушел.
Чип проснулся в хорошем настроении. Бодрящее купание в бассейне, великолепный кофе, залитое солнцем утро — день обещал быть удачным. «Самое время заняться изучением города, — подумал он. — Часа за три можно исколесить всю столицу на машине, приглядеть проверочный маршрут. Раз уж Данн решил его привлечь к работе с ценными источниками, надо готовиться всерьез. Попросить у него машину? Опять начнутся нравоучения о конспирации, не нужно, мол, афишировать свою связь с посольством».
Взгляд его упал на лежащую на столе визитную карточку управляющего отеля.
— Мистер Рей?
— Да, мистер Чип, отель «Оберой» и лично Рей в вашем распоряжении. Что могу сделать для вас?
— Сегодня чудесный день, я бы хотел пару часов поездить по городу на автомашине. Это возможно?
— К сожалению, мистер Чип, все мои водители в разгоне. Сами понимаете, хлопотное это дело: содержать отель высшей категории. А без водителя… Не забывайте, сэр, ведь у нас левостороннее движение.
— Мне нужна машина, Рей, на два-три часа. У меня есть права, и в услугах шофера я не нуждаюсь. Так как?
— Если сэра устроит японская «тоёта де люкс седан» модели 1974 года, то через полчаса машина будет стоять у главного входа в отель. Желаю вам приятной поездки.
— Спасибо, Рей, я вам весьма благодарен.
— Администрация отеля всегда к вашим услугам, сэр, — Положив трубку, Рей взглянул в зеркальце, прошелся пальцами по усикам и вызвал Лала:
— Лал, твой лимузин уже готов? «Бэби» решил совершить турне по городу.
— Да, сэр, машина в порядке. Обычный набор: винты на дисках передних колес держатся на двух витках, гидроусилитель тормозов течет и еще пара подарков.
— Гони ее тихонько к главному входу. Поедешь следом на мотороллере, не прячься. С места будущего происшествия — сразу звони мне. Действуй.
Рей достал из стола ножницы и расческу, затем повесил на входной ручке табличку «Не беспокоить» — предстояло долгое ожидание.
Поколебавшись, снял телефонную трубку:
— Бертрам? «Бэби» выехал в город. Да, один. Все, как договорились. Лал следует за ним. Конечно, сразу же позвоню.
Чип выехал на Матхура-роуд. Он решил для начала повторить путь, которым они с Маклафлином добирались от посольства к отелю. Зрительная память его никогда не подводила. Правда, сказывалось правостороннее расположение руля, и рычаг переключения передач был на рулевой колонке, но Вирджил надеялся, что быстро освоится. «Где-то здесь должен быть поворот налево. Видимо, я его проскочил, ладно, поеду до ближайшего разворота». Впереди показалась железнодорожная эстакада, за ней справа виднелись здания газетных издательств.