— Конечно. Только попозже. Весь этот и следующий месяц я буду занят строительством дома. Как только немного разгружусь, мы обязательно съездим туда.
— Я подожду. Ведь одному мне там все равно делать нечего, без тебя я не разберусь…
Бангкок, июнь 1984 года.
На кинопросмотре в клубе иностранных корреспондентов Майкл встретил Гролла.
— Ну как ваши дела, господин Лестер? — спросил он. — Наверное, уже привыкли к бангкокской жаре? Играете в теннис, в гольф?
— Нет, хожу в бассейн в спортивный клуб, но не так часто, как хотелось бы — много работы.
— Да, это я знаю. Ваши первые статьи я уже прочел. Мне они понравились. Уверен, что ваши дела здесь пойдут хорошо.
— Откуда такая уверенность?
— За свою жизнь мне приходилось встречать много журналистов. Я сразу вижу, на что каждый из них способен. Вы, например, произвели на меня хорошее впечатление. И это мнение подтвердилось, когда я прочел ваши материалы в газете. Считайте, что вам очень повезло с профессией. Журналистика может принести человеку популярность, славу.
— Ваша профессия не хуже.
— Да что вы! Мы, дипломаты, незаметные люди. Наши справки и отчеты пылятся в архивах внешнеполитических ведомств, если их, конечно, не уничтожит за ненадобностью после беглого прочтения какой-нибудь мелкий клерк. Послушайте, господин Лестер, а что вы делаете завтра вечером?
— Я свободен. А что?
— Хочу пригласить вас к себе. Мне очень приятно провести вечер с подающим надежды молодым журналистом. Так договорились?
На следующий день в восемь вечера Майкл был у Гролла. После первых коктейлей хозяин дома спросил:
— Наверное, уже успели обзавестись связями, ведь журналисту без этого не обойтись?
— Конечно, кое с кем успел познакомиться. О связях еще говорить рановато.
— Тем не менее уже успели подружиться с сотрудником советского торгпредства.
— Вы имеете в виду Виктора Тищенко?
— Именно его.
— Какая там дружба… Познакомился на приеме, попросил у него материалы о советско-таиландской торговле, рекламные проспекты оборудования, которое они здесь продают. А что, у вас есть какие-то претензии? Ведь я не государственный служащий и не обязан докладывать в посольство о своих контактах с советскими.
— Зачем же так, сразу… Встаете в позу, не успев выслушать меня до конца. «Претензии», «обязан докладывать…» Ради бога, встречайтесь здесь с кем угодно — русскими, поляками, китайцами. И не надо ни о чем никому докладывать. А вот прийти и посоветоваться было бы разумно. Вы ведь недавно работаете за границей и не знаете русских…
— Но Виктор вел себя очень пристойно. Он не пытался обрабатывать меня, не задавал провокационных вопросов. Но если вы считаете, что этот русский — опасный человек, я не буду с ним контактировать.
— Наоборот. Я за то, чтобы вы встречались с Тищенко и даже стали с ним хорошими друзьями.
— Тогда я не понимаю…
— Просто нам нужно знать, что он из себя представляет. Не подумайте ничего плохого — изучение советских представителей за границей входит в функции американских посольств. И делается это в интересах безопасности наших граждан, разумеется.
— Что вы хотите от меня?
— Сущие пустяки. Встречайтесь с Тищенко и рассказывайте мне о содержании бесед. А я буду вам подсказывать, как вести себя с ним в дальнейшем.
Майкл вспомнил свой разговор с Черепахой перед отъездом в Бангкок. Вот, оказывается, какую помощь тот имел в виду. Тогда Майкл не придал значения словам своего шефа, но, видимо, Льюис, как человек, тесно связанный с ЦРУ, уже тогда готовил его к этой беседе.
Отказаться? Уж слишком унизительную роль информатора они ему отводят. Но в этом случае он испортит отношения и с посольством, и с руководством своей газеты. Остается одно — согласиться. Потом, прикинувшись неумехой, постепенно отойти от этого сомнительного «сотрудничества».
— Не знаю, справлюсь ли я, — сказал Майкл. — Дело ведь серьезное и ответственное. Вдруг наделаю ошибок и подведу вас. Поверьте, шпиона из меня никогда не получится.
— Какой шпион? Опомнитесь! Шпионаж здесь совершенно ни при чем. Этого вам никто и не собирается предлагать. Я же уже сказал, что от вас требуется. Неужели хороший журналист не справится с подобным поручением?
— Хорошо, я попробую.
— Вот и отлично. Пригласите в ближайшее время Тищенко в дорогой ресторан. Не водите его больше по пивным типа «Биарштюбер».
— Так, значит, за мной следили?
— Да что вы, просто вас там видели. Так вот, угостите его хорошенько, поблагодарите за материалы и в знак признательности сделайте ему подарок. Не беспокойтесь, расходы на угощение и подарок я вам компенсирую. Подождите минуту, я сейчас приду.
Гролл вернулся из соседней комнаты с большим конвертом в руках. Достал из него несколько листов бумаги и протянул Майклу.
— Посмотрите, с этой анкетой вам придется немного поработать.
На первом же листе в правом углу Майкл увидел фотографию Тищенко. Анкета была отпечатана типографским способом. Вопросов было больше сотни. Майкл обратил внимание на некоторые из них: что рассказывал о своих родителях; есть ли у него в последнее время неприятности по работе; каковы его взаимоотношения с женой; нуждается ли он в деньгах.
— Прочитайте ее внимательно и ответьте на вопросы.
— Простите, но я вряд ли сумел бы заполнить такую анкету и на себя. Что я могу сказать о человеке, которого видел два раза?
— Не все сразу. Сегодня напишите только то, что вам известно. Потом постепенно будете осторожно получать новые сведения. Запомните с десяток вопросов и постарайтесь ответить на них после следующей встречи с Тищенко. А я пойду приготовлю кофе.
…— Ну что вы успели сделать? — сказал Гролл, разливая кофе в чашечки.
Майкл положил перед ним анкету. Гролл стал ее просматривать, недовольно сморщил лоб.
— Да, не густо, — наконец сказал он. — Смогли ответить только на пять вопросов. Курит, любит своего сына, умеет расположить к себе собеседника… Ладно, надеюсь, что скоро вы с ней справитесь.
— А что за смысл в этой анкете? Ведь в конце концов я могу дать и неправильные, субъективные оценки.
— Их будете давать не только вы. Каждый американец, которому доведется встретиться с Тищенко, заполнит подобную анкету, и мы, сопоставив данные, постараемся выяснить, что же он из себя представляет.
— Да, у вас эти дела поставлены на должном уровне. Я заметил рядом с каждым вопросом какие-то замысловатые цифры. Неужели для компьютера?
— Конечно. Разве можно в таком серьезном деле обойтись без вычислительной техники? Значит, встречайтесь с Тищенко, действуйте, как договорились. Жду вашего звонка.
Через три дня Майкл снова сидел в доме Гролла.
— Честно говоря, все очень слабо. Я думал, что вам удастся узнать о нем побольше. А то что же: любит играть в теннис, очарован тайскими храмами. И больше ничего. Наверное, этот Тищенко очень скрытный человек?
— Да нет, почему же. Просто он не болтлив, зачем ему сразу со мной откровенничать?
— А что вы ему подарили?
— Книгу об исторических памятниках Таиланда.
— Почему именно книгу?
— Он как-то сказал мне, что интересуется тайским искусством.
— Ну и подарили бы ему сигаретницу из серебра с каким-нибудь слоном на крышке. Сколько заплатили за книгу?
— Сто шестьдесят бат.
— Что вы, в самом деле: подарок за семь долларов! Неужели нельзя было купить что-нибудь подороже, хотя бы долларов за двести? Как я уже говорил, какую-нибудь вещь из серебра, золотые запонки или часы.
— Я не настолько обязан ему, чтобы делать такие ценные подарки. А потом, он мог бы отказаться, поставив меня в неловкое положение.
— Я же сказал вам, что компенсирую все расходы, а неловких положений у людей нашей с вами профессии не должно быть. Кстати, сколько я вам должен!
— Господин Гролл, у нас с вами совершенно разные профессии. А денег мне от вас не надо. За безопасность моих соотечественников, ради которой я встречаюсь с этим русским, я готов заплатить из своего кармана.
Гролл громко рассмеялся, хлопнув себя по колену.
— А вы большой оригинал, господин Лестер. Таких людей сейчас встретишь не часто. Не знаю, может быть, вы разыгрываете меня. Но не в этом дело. Постарайтесь выяснить, каковы функции Тищенко в торговом представительстве, какие задания от руководства он получил в последнее время. И к следующей нашей встрече напишите все подробно…
— Этого не будет, — прервал Гролла Майкл. — По-моему, я и так ясно рассказываю вам о встречах с Тищенко. Писать о таких вещах — удел осведомителей и шпионов, а я к ним себя не отношу.
— Какой вы все-таки упрямый человек, с вами трудно разговаривать. Чуть что-становитесь в позу.
— Извините, господин Гролл. Если бы я сам пришел к вам и предложил свои услуги, тогда бы игра шла по вашим правилам…
После этого разговора Гролл перестал приглашать Майкла домой, а назначал ему встречи в своем рабочем кабинете в посольстве. Он вел себя с ним сдержанно, был недоволен тем, как Майкл проводит изучение Тищенко. В анкете оставалось много «белых пятен», но Гролл, видимо не рассчитывая добиться от Майкла чего-то нового, на последней встрече к ней больше не возвращался.
Майкл специально не проявлял ни старания, ни инициативы. Он ждал, когда Гроллу надоест этот спектакль и он прекратит его.
Гролл, крутя в руках карандаш, с равнодушным выражением лица слушал очередной рассказ Майкла о Тищенко. Лишь услышав, что Тищенко собирает материалы для диссертации по экономике Таиланда, Гролл оживился.
— Он просил вас помочь ему в сборе материала?
— Конкретной просьбы не было. Просто сказал, что, если мне попадутся статьи об американских инвестициях в химическую промышленность Таиланда, он хотел бы ознакомиться с ними Я подобрал несколько статей из моего досье, отдам ему при следующей встрече.
— Не надо, мы найдем для него что-нибудь поинтереснее.
Гролл снял трубку и нажал клавишу селектора.