— Еще раз повторяю, что никогда не знал об этом. Был уверен, что Пол в очередной раз знакомит вас с какими-то журналистами и передает на них характеристики.
— Зачем вы губите меня? — хрипло сказал Моначино. — Вы же понимаете, чем все это для меня может кончиться.
— Я гублю вас? Да вы с ума сошли! Зачем мне это надо? Вы же знаете, как я отношусь к вам, ценю ваш опыт и инициативу. Не в моих правилах обманывать руководство, но все же ради вас я пойду на это. Я не стану указывать на серьезные ошибки, которые вы допустили в процессе подготовки операции, возьму всю вину на себя. А сейчас идите и пишите. Только ничего не скрывайте. Завтра утром жду письменного объяснения.
Моначино понял, что надеяться ему не на что.
Бангкок, 16 июля 1984 года.
Естественно, Энтони Пол ничего не знал о скандале в американском посольстве. И даже узнав о нем, вряд ли бы заинтересовался подробностями. Он сделал свое дело и получил за все. А остальное его не касается. Он занялся другими проблемами.
Пол пригласил Лестера в один из самых дорогих ресторанов Бангкока «Нейвл таверн», расположенный рядом с американским посольством. Надо на первой же встрече показать этому корреспонденту товар лицом, пусть знает, с кем имеет дело.
Сидевший в холле в ожидании посетителей хозяин и скучающие официанты сразу же преобразились, увидев у входа Энтони. Здесь он был частым гостем, его знали как щедрого и любящего хорошо поесть клиента.
— Добрый вечер, сэр, — сказал вышедший ему навстречу хозяин. — Ваш столик, как всегда, свободен.
— Принесите побыстрее содовой со льдом, уж больно сегодня жарко.
— Извините за опоздание, господин Пол, — сказал Майкл, садясь за столик. — Еле выбрался из затора.
— Ладно, не беда. Только я очень попрошу вас называть меня по имени. Тони, вот и все. «Господин Пол», — это уж слишком официально. Так ко мне обращаются только администраторы гостиниц, метрдотели ресторанов и банковские служащие. Для вас и всех остальных друзей я — Тони. Разрешите и вас называть по имени. Закажем что-нибудь поесть и бутылочку вина.
Вскоре появилась еда, вино разлили по бокалам. Пол, пристально взглянув на Майкла, сказал:
— Я предлагаю выпить за твои успехи, чтобы тебе здесь сопутствовала только удача. Кстати, я слышал, что тебя интересует Кампучия. Есть что-нибудь новое?
— Пока нет, через неделю собираюсь поехать на границу. Поговорю с беженцами, посмотрю собственными глазами.
— Бесполезное занятие. Беженцы ничего не знают, а полпотовцы держат язык за зубами. Информацию о Кампучии, дорогой мой, можно получить, и не выезжая из Бангкока.
— Каким образом?
— Очень просто. В двухстах метрах отсюда есть одно здание. Там знают все, что делается в Кампучии.
— Американское посольство?
— Конечно. Гролл — прекрасный парень, мой старый приятель. Обратись к нему, и он познакомит тебя с ребятами, которые занимаются кампучийской проблемой. Они тебе подготовят все нужные материалы. Обрабатывай их и пиши статьи, зачем еще куда-то ездить? Ну и Гроллу, конечно, помочь нужно. Будешь делиться с ним информацией. Это же тебе ничего не стоит.
— Как я понял, ты предлагаешь мне писать статьи по чужим материалам. Вроде как бы под диктовку.
— При чем тут диктовка? Это официальная информация посольства, и оно заинтересовано, чтобы американский читатель получал именно эти сведения, а не то, что пишут о Кампучии русские и вьетнамцы. Я тебя не понимаю…
— Я считаю своим долгом давать в газету объективную информацию. Никогда не поставлю под материалом с недостоверными данными своей подписи. Я с удовольствием ознакомлюсь и с посольской информацией, но что и как писать — это уже мое личное дело.
— Конечно. Но с Гроллом ты поддерживай отношения. Он неплохой парень и всегда готов помочь. А уж если все-таки поедешь на границу, то будь осторожнее.
— Боишься, что меня похитят, как Питера Лайлеса?
— Как Лайлеса? Его никто не похищал, тут совсем не то.
— Значит, ты считаешь, что он приехал в последний раз в Таиланд только для того, чтобы уйти через Кампучию во Вьетнам?
— Не я так считаю, на этот счет есть конкретная и достоверная информация.
— Откуда?
— Ну ты уж прости меня, Майкл, но на этот вопрос я не отвечу. Источники не выдаю даже в пьяном виде, таково мое правило. Это хорошо знают мои друзья и доверяют мне. Поэтому я и богат информацией. Кстати, ты что, уже начал разыскивать Лайлеса?
— Нет, не знаю, с чего начать. Дело сложное. А теперь, после твоего рассказа, думаю, что заниматься этим делом бесполезно.
— Конечно. А потом это очень опасно. Представляешь, что будет, если об этом узнают? Ты что, действительно не понимаешь? Тебя посчитают агентом ЦРУ, который получил задание расправиться с предателем и с этой целью ведет поиски. Тебя же моментально ликвидируют…
«Что-то уж больно примитивно, — подумал Майкл. — Неужели он считает меня окончательным дураком? Ладно, пусть они с Гроллом думают, что я испугался. Хоть мешать не будут».
— Наши противники агрессивны и бесцеремонны. Американцев просто ненавидят. Учти это.
— Спасибо, что предупредил, а то действительно можно попасть в беду.
Покончив с едой, Пол отвалился от стола и достал из кармана сложенные вчетверо листы бумаги.
— Посмотри-ка, вот это действительно интересно. Можешь забрать и почитать дома. Потом скажешь свое мнение.
— Зачем, это я могу сделать и сейчас. Всего четыре страницы.
Майкл стал читать. Пол внимательно следил за выражением его лица.
— «Зачем русским нужно торговать с Таиландом?» Интересный материал. Это что, ты написал?
— Да.
— Будешь публиковать?
— Тут есть некоторые сложности.
— Не поверю, чтобы тебе было сложно это напечатать в одном из гонконгских журналов.
— Не в этом дело. Недавно уже публиковал подобный материал. А теперь удалось получить новые сведения. Мне уже неудобно писать о том же, тем более в журналах, которые дают много материалов на такую тему. Вот если бы кто-нибудь взялся под своим именем опубликовать его в другом издании.
— А зачем это тебе нужно, Тони?
— Понимаешь, хочу еще раз насолить русским… Слушай, какая тебе разница? Пусти ее под своим именем, я отблагодарю тебя не на словах, а на деле… В данный момент эта статья очень нужна Америке.
— Откуда ты знаешь, Тони, что нужно Америке? Скажи лучше прямо, что это нужно Гроллу.
— Ну даже если это и так, что здесь плохого? Подумай, от чего ты отказываешься. Направить в Лос-Анджелес уже готовую статью да еще и получить за это деньги.
— Какие деньги? Ты разве не знаешь, что корреспонденты американских газет получают только жалованье, гонорар за статьи им не выплачивают?
— Тем более. Как только материал появится в газете, я переведу на твой счет двести долларов.
— Вы что же, хотите все-таки меня купить? Сначала Гролл, а теперь и ты? По-моему, я ясно дал понять, что не продаюсь.
С этими словами Майкл бросил на стол несколько купюр, встал и пошел к выходу. Пол остался сидеть с листками бумаги в руках.
Араньяпратет, 24 июля 1984 года.
Лагеря кампучийских беженцев произвели на Майкла удручающее впечатление. Наспех построенные бараки, брезентовые палатки. Изможденные женщины в лохмотьях, плачущие полуголодные дети. Повсюду грязь, нечистоты.
Дик подходил к беженцам, беседовал с ними. Видно было, что он здесь не впервые. Взрослых он угощал сигаретами, детям раздавал леденцы. Достал из сумки прихваченные на дорогу бутерброды, отдал какой-то женщине с грудным ребенком.
— Узнал что-нибудь интересное? — спросил его Майкл.
— Да нет, все одно и то же. Ругают вьетнамцев, прославляют Сианука и Кхиеу Самфана. Видимо, полпотовцы здорово промывают им мозги. Тут еще встречаются и так называемые «платные источники». За десять бат и пачку сигарет будут тебе целый час рассказывать о «положении в Кампучии». Такого наговорят, только слушай. Подробно расскажут о «зверствах вьетнамцев» и о «победах полпотовцев». Хотя сами уже лет пять не были в стране. Этих людей учат, что говорить. Ну хватит с нас лагерей, поехали.
— Мы же хотели побывать еще в Нонгмако.
— Это по дороге.
Нонгмако трудно было назвать городом. Всего несколько небольших улиц, вряд ли здесь насчитывалось более тысячи жителей. Машина въехала на единственную площадь города, где расположился небольшой рынок. Судя по письму, здесь в одну из суббот февраля должна была состояться встреча Лайлеса с Чарном.
— Сейчас спросим, как найти клинику доктора Бергера. Лучше всего это сделать на рынке, торговцы — самые информированные люди, — сказал Дик, выходя из машин.
Через несколько минут он вернулся.
— В полутора километрах отсюда. Бывший генеральский дом, так мне сказали.
Вскоре они подъехали к огромному деревянному дому, построенному в традиционном тайском стиле. Он был окружен высоким каменным забором, сверху торчали металлические столбы с колючей проволокой. У двери, рядом с большими зелеными воротами, вывеска на английском и тайском языках — «Психиатрическая клиника доктора Чарльза Бергера».
Бельски позвонил. Дверь почти сразу же открылась, и на пороге показался маленький пожилой таец.
— Можно ли видеть доктора Бергера? — спросил его Дик по-тайски.
— Кто вы такие?
— Американские журналисты.
— Сейчас доложу.
Прошло минут двадцать. Дверь снова отворилась, и маленький таец сделал знак рукой.
— Проходите, доктор ждет вас.
Они вошли во двор. Рядом с домом стоял большой белый автобус с красным крестом на кузове. Окна автобуса были плотно закрыты темными занавесками. Шофер, открыв капот, копался в двигателе. Вблизи дом казался еще больше.
У входа в одну из комнат стоял маленький сутулый человек лет сорока в больших темных очках. Его накрахмаленный халат сиял белизной. Видно было, что доктор, если это был он, только что надел его: сзади топорщились еще не распрямленные складки.
— Доктор медицины Чарльз Бергер, — представился он, подавая им маленькую, словно у ребенка, руку. — Проходите, пожалуйста, в кабинет.