Через несколько дней около полуночи он позвонил мне домой. Я, честно говоря, несколько удивился этому звонку, ведь нас здесь ничего не связывало. Но он просил меня съездить в «Лебедь» и забрать его вещи, поскольку он сам срочно уезжает в Араньяпратет. Сказал, что оставил в номере дорогостоящую киносъемочную аппаратуру, практически все его состояние. Надо было ему помочь. Я сел в машину и поехал в «Лебедь». Там взял его вещи и отвез их домой. Думал, Лайлес заберет из через день-два. Но он не звонил и но появлялся. Потом по Бангкоку поползли слухи, что Питер исчез в районе Араньяпратета. Тогда я связался с нашим посольством и сообщил им все, что знал. Оттуда приехали два парня и забрали вещи. Никаких вопросов не задавали. Вот и все.
— А что там было, кроме киноаппаратуры?
— Помилуйте, господин Лестер, за кого вы меня принимаете? Неужели я похож на человека, который может лазить по чужим чемоданам?
— Интересно, а почему он решил так срочно выехать в Араньяпратет? Я слышал, что он собирался на следующий день улетать в Штаты. Все это довольно странно, не правда ли?
— Честно говоря, мне об этом ничего не известно. Ходили слухи, что он коммунист и бежал к вьетнамцам, и еще много всякой ерунды. Но лично я не верю этому. Может, Питер был не самым лучшим американцем, но уж «комми» он никогда не был.
— Ты поспешил, — сказал Дик, выслушав рассказ Майкла. — Прежде чем являться к Мобергу, надо было посоветоваться со мной. И вообще, наверное, не стоило с ним встречаться. Лучше бы дождался возвращения Поникон и выяснил обстоятельства ее последней встречи с Питером. А теперь можешь быть на сто процентов уверен, что Гролл знает все. Боюсь, как бы они не пошли по твоим следам. А наследить, к сожалению, ты уже успел.
Я уверен, что Моберг кадровый сотрудник ЦРУ. «Континентал сервис» для него только прикрытие, а главная его работа — тайные поставки оружия из США в район кампучийской границы. Посуди сам: в Пномпене он крутился около Лон Нола, потом работал в Чили рядовым чиновником в представительстве ИТТ[23], и это непосредственно перед переворотом. А сейчас здесь, в Бангкоке, снимает шикарный дом, не вылезает из лучших ресторанов. Я интересовался деятельностью его компании — она арендует грузовики для доставки грузов из Бангкока в Араньяпратет, Трат, Самронг и другие пункты на границе. И как ты думаешь, что они перевозят? Металлорежущие станки из Штатов и посылки для беженцев — в соотношении двадцать к одному! Могу тебе сказать, что никаких предприятий на границе с Кампучией в Таиланде нет и никогда не было. Вот такие дела. А ты лезешь к Мобергу со своими расспросами. Если уж хочешь что-нибудь узнать, то лучше сходи в «Наполеон», может, там какие концы остались.
Бангкок, 28 июля 1984 года.
Днем Майкл связался с редакцией.
— Привет, Кэтрин, — сказал он, узнав голос секретарши. — Как вы там поживаете?
— Спасибо, Майкл, все нормально.
— Ну теперь включай магнитофон, запиши небольшой материал. Кстати, как там моя последняя статья, она уже пошла в номер?
— Ты знаешь… Боб немного поработал над материалом и отдал его шефу. Льюис внимательно прочел статью, она ему понравилась. Сказал, что ты правильно ориентируешься — написал об американце, который бескорыстно помогает жертвам коммунистической тирании, и распорядился поставить ее в номер. А через час, как сумасшедший, ворвался в типографию. Я как раз была там. Давно мы не видели Черепаху таким злым. Без всяких объяснений он приказал немедленно снять твою статью.
Закончив диктовать, Майкл сел в кресло.
«Что же случилось? Почему Черепаха выбросил статью из номера? — размышлял он. — В статье нет ни слова выдумки, значит, «ляпы» отпадают. Кто-то не заинтересован в информации о клинике доктора Бергера? Кто же? Может быть, все это звенья одной цепи: Лайлес — Гролл — Пол — Моберг, теперь эта история со статьей о Бергере?»
Майкл поднялся, подошел к книжному шкафу, достал папку с наклейкой «Иностранные фирмы в Таиланде», вытащил оттуда конверт с надписью «Континентал сервис», вынул газетные вырезки и рекламные буклеты и разложил их на столе.
Внимание Майкла привлекла вырезанная из какого-то коммерческого журнала цветная фотография. На ней был запечатлен Леон Моберг в компании американских бизнесменов на коктейле по случаю открытия в Бангкоке его фирмы. Он улыбался и всем своим видом показывал, что безмерно рад этому событию. Майкл взял эту вырезку и положил ее в сумку вместе с полученной вчера в клубе фотографией.
В «Наполеоне» у стойки дремал бармен в красной бархатной куртке. Увидев редкого для такого часа посетителя, он поднялся со стула и любезно улыбнулся.
— Чего изволите, сэр? У нас прекрасное бочковое пиво. Свежее, только что с завода.
Майкл взял тяжелую кружку, присел у стойки.
— У вас хороший бар, мне здесь нравится. Уютно, тихо и пиво отличное.
— Да, сэр, у нас много постоянных клиентов. А в пятницу и субботу по вечерам показываем фильмы специально для мужчин. Так что советую чаще наведываться к нам, будете довольны.
— Сказать по правде, я слышал о вашем баре еще в Лос-Анджелесе от моего друга Питера Лайлеса. Знаете его?
— Питера? Конечно, знаю. Я знаком со всеми постоянными посетителями нашего бара, как-никак работаю здесь больше десяти лет.
— Я здесь недавно, надеялся застать Питера, но его нигде нет. Просто ума не приложу, куда он делся, никаких следов. Когда он был у вас в последний раз?
— Наверное, полгода назад. Встречался здесь с какими-то двумя джентльменами.
— Знаете их?
— Одного, он иногда заходит к нам. Но имени его не знаю. Судя по произношению, американец.
— Взгляните, а нет ли его здесь? — Майкл положил на стойку фотографию и журнальную вырезку.
— Вот этот, — сказал бармен, указав на Моберга.
— А долго они сидели здесь?
— Не очень, около часа. Помню, Питер сильно нагрузился. Приятелям пришлось уводить его чуть ли не волоком. Вообще-то это было странно: Питер никогда себе не позволял такого. Не скажу, что он был трезвенник, но и под стол никогда не падал. А тут чуть ли не сознание потерял. Вроде бы и выпил-то немного, пару кружек пива, не больше.
— Вы их обслуживали?
— Нет, они сидели не за стойкой, а за столом в самом углу зала. Кажется, ими занимался Вират. Да вот он, протирает столы. Поговорите с ним, может, вспомнит что-нибудь интересное.
Майкл понял, что надо действовать решительно. Он сел за столик и щелкнул пальцами. Вират, сутулый парень лет тридцати с жуликоватыми глазками, мгновенно оказался рядом.
— Еще пива, сэр? — услужливо спросил он.
Майкл положил на стол сто бат и быстро сказал:
— Это тебе, если ответишь на несколько вопросов.
— Спасибо, сэр, я к вашим услугам. Что вас интересует?
— Ты знаешь этого человека? — спросил Майкл и показал Вирату фотографию Лайлеса. Официант долго рассматривал ее, потом сказал:
— Да, он бывал здесь раза два-три. По крайней мере, при мне, я работаю здесь всего около года.
— А помнишь, что произошло с ним в последний раз?
— Он очень сильно напился, и приятели буквально вынесли его отсюда на руках.
— Сколько же он выпил, чтобы так опьянеть? Что он пил, пиво?
— Не знаю, не помню, сэр. Это было давно. Каждый день новые посетители, разве запомнишь, кто что пьет.
— А может быть, ты все-таки вспомнишь, что подложил ему тогда в кружку? Ведь такое, наверное, случается с тобой не каждый день?
Вират вздрогнул.
— Это неправда, сэр. Я ничего не знаю.
— Хорошо. Не хочешь говорить, не надо. Я уйду, но через пять минут вернусь с полицией. Тогда ты расскажешь все.
Майкл встал и направился к выходу.
— Подождите, сэр! Не надо полиции.
— Хорошо, тогда ты мне расскажешь честно, как все было. Но только не врать!
— Не губите меня, сэр. Я пошел на это из-за денег. И подумать не мог, что они передали мне отраву. Не выдавайте меня, сэр, я вам все расскажу.
— Ладно, выкладывай все по порядку.
— В тот вечер за столик ко мне сели двое мужчин. Они пришли около половины десятого. Одного я знал, он часто бывал у нас, другого видел впервые.
— Постой, они есть здесь, на этих фотографиях?
— Да, сэр, — Вират указал на Гролла и Моберга. — Тот, кто стоит рядом с вами, до этого никогда здесь не был. А другой, который заходил раньше, спросил: «Вират, хочешь сейчас заработать тысячу бат?»
Я сказал, что не прочь, и спросил, что надо для этого сделать. «Так вот, через несколько минут сюда придет наш товарищ, нам нужно обсудить с ним важное дело. Но он уже две недели не может выйти из запоя. Боимся, что и сегодня напьется. Брось ему в пиво эту таблетку, она отобьет у него тягу к спиртному часа на два. А нам больше не надо. И деньги твои. Ну, договорились?»
Я и не подумал, что здесь что-то нечисто. Такие солидные джентльмены.
— Ну а дальше?
— Тот пришел часов в десять, подсел к ним. Они пили пиво, о чем-то оживленно говорили. По-моему, они его уговаривали что-то сделать, а он все отказывался. Потом я услышал условную фразу, и сделал так, как меня просили.
Минут через пять я заметил, что тот парень заснул за столом. Действительно слабый малый: так захмелеть от пары кружек. Эти двое поднялись и потащили его к выходу. Деньги оставили на столе.
— Ты встречал потом кого-нибудь из них?
— Тот, который дал мне таблетку, часто ходит сюда. А другого я не видел. Больше я ничего не знаю, поверьте.
Майклу удалось застать Поникон Висават в редакции только на третий день к вечеру.
— Чего вы от меня хотите? — спросила она после того, как Майкл представился. Ее голос в трубке звучал настороженно.
— Я хочу встретиться с вами и поговорить о Питере Лайлесе. Вы ведь знаете его?
— О, я не имею никакого отношения к этому делу. Очень прошу меня больше не беспокоить, у меня много работы.
— Послушайте, это очень важно. Встреча со мной не отнимет у вас много времени.