— Хорошо! — покачал головой Уайт.
— Да уж куда лучше! А мы, по его разумению, лыком шиты: должны взять с такой вот характеристикой в наемники да еще сказать ему спасибо.
— Что будем делать, шеф? — ироническое выражение исчезло с лица Уайта. Его глаза сделались холодными и хищными, как у удава, который готовится задушить в стальных объятиях уже попавшуюся ему жертву. — Убрать?
Ингрэмс поморщился.
— Это было бы надежнее всего, Боб, но мне бы не хотелось по следующим соображениям: наверняка кому-нибудь из его дружков известно, что он намеревается наняться на работу ко мне. И если сейчас обнаружат его труп, вся история выплеснется в газеты. Таким образом на наше агентство будет брошена тень, что значительно осложнит нам жизнь. А к чему нам осложнения? Особенно сейчас.
— Какой же выход, босс?
— Я думаю, очень простой. Этот Кардозу ведь, по существу, мальчишка, который возомнил себя героем, первооткрывателем сенсаций. Такие обычно ломаются при первых же неприятностях. Напугайте его как следует. Пусть дрожит за свою шкуру. Мне кажется, этого будет достаточно, чтобы отбить у этого борзописца всякую охоту впредь заниматься наемниками. Поручи это кому-нибудь из своих надежных людей, Боб. Только осторожно, я пока не хочу его смерти.
Телефон зазвонил в номере Себастьяна поздно вечером, спустя два дня после его поездки в Ньюбери.
— Господин Кардозу? — голос на том конце провода был едва слышен.
— Он самый.
— Это говорят из Ньюбери, из Агентства международной безопасности. Мистер Ингрэмс просил меня передать, что ваше предложение нас заинтересовало. Не могли бы вы заехать к нам завтра рано утром, часам к восьми? Если вы выедете в половине шестого, то наверняка успеете. В это время движение по шоссе еще не очень интенсивное.
— Да, да, конечно, нет проблем. Могу ли я рассчитывать на получение небольшого аванса завтра в Ньюбери?
Кардозу специально задал этот вопрос. Он хотел казаться как можно более меркантильным, поскольку прекрасно знал, что, несмотря на попытки правой прессы идеализировать «солдат удачи», они никогда не воюют за идею, а только за деньги, причем преимущественно в твердой валюте.
— Этот вопрос надо будет обсудить с шефом, — послышалось в трубке. — Но я думаю, мы сможем пойти вам навстречу, если, конечно, ваши аппетиты окажутся разумными. Итак, до завтра.
— Да завтра, — ответил Кардозу и повесил трубку.
Шоссе было свободно, что позволяло Себастьяну выжимать из своей «Альфы-Ромео» максимальную скорость. Лишь изредка он обгонял грузовики. Туман, который еще недавно висел над дорогой густой пеленой, теперь розовел под лучами восходящего солнца и постепенно таял.
Таким утром, подумал Кардозу, было бы хорошо бродить где-нибудь по лесу, навстречу бог знает каким опасностям.
Впереди показались три мощных грузовика, которые, натруженно рыча и выбрасывая в атмосферу клубы выхлопных газов, словно три огромных слона, тащили тонны груза. Грузовики шли на приличной скорости, но полуспортивная «Альфа-Ромео» была несравнимо быстрее. И вот уже перед глазами у него заплясали написанные на задней стенке кузова последнего автомобиля слова «Кампекс Интернэшнл». Амстердам. Голландия» и номер «ZVX 37—15».
Сигналить водителям рефрижераторов было бесполезно, оставалось лишь одно — обойти их. Включив мигалку и дав предупредительный сигнал, Себастьян нажал на педаль газа.
«Альфа-Ромео» с ревом рванулась вперед. Через несколько секунд она уже почти поравнялась со вторым грузовиком. Себастьян собрался до конца выжать педаль акселератора и обойти головной рефрижератор, как вдруг металлическая громадина начала резко смещаться.
— Сумасшедший! — заорал Себастьян, ударив по тормозам и нажав на клаксон.
Но водитель грузовика словно ничего не слышал. Он продолжал смещаться, перекрывая «Альфе-Ромео» путь для обгона. Секунда-другая, и путь был полностью закрыт. Себастьян попытался проскочить в узкую брешь, образовавшуюся между первой и второй машинами, и на скорости обойти автофургон по второй полосе. Но стоило лишь чуть-чуть взять в сторону, как водитель второго грузовика, словно назло ему, дал газ и перекрыл брешь. Себастьян смачно выругался, глянул в зеркало заднего вида и обомлел. Третий грузовик сместился влево, перекрыл «Альфе-Ромео» путь к отступлению. Белая «спортсменка» металась, будто зверь, попавший в железную клетку, выбраться из которой не было никакой возможности.
Только теперь Себастьян понял, что это западня. Каким наивным он был, когда полагал, что ему удастся вот так запросто внедриться в мир профессиональных наемников. Теперь приходилось расплачиваться за собственную глупость. Он уже представил себе, как под ударом мощного многотонного грузовика его искореженная «Альфа-Ромео» катится под откос и загорается, а он никак не может выбраться из нее, потому что заклинило дверь.
Едва эта мысль пронеслась у него в мозгу, как один из рефрижераторов начал заметно смещаться. «Боже! Конец!» — прошептал Себастьян. Инстинктивно он повернул руль, чтобы избежать столкновения с грузовиком, и в ту же секунду послышался звук сильного удара и звон бьющегося стекла. Себастьяна бросило вперед, и он наверняка размозжил бы себе грудную клетку о руль, если бы не был пристегнут к сиденью ремнем безопасности. «Это лишь начало, — мгновенно подумал он. — Сейчас накатывающаяся машина ударит в кузов, и я полечу под откос на острые камни». И он инстинктивно втянул голову в плечи, ожидая страшного удара.
Но его не последовало. Напротив, сзади послышался визг тормозов, затем скрежет переключаемой передачи и оглушительный рев мотора: третий грузовик пронесся мимо.
…Несколько минут он сидел словно парализованный, не осмеливаясь шевельнуть ни ногой, ни рукой. Наконец оцепенение начало проходить, и Себастьян оглянулся. Сзади — лишь ровная лента шоссе, уходящего в даль. Он решил выйти, но обмякшие, словно вата, руки не слушались, и ему понадобилось несколько минут, чтобы справиться с рукояткой двери. Передок машины в результате столкновения с заградительным столбом был искорежен, фары разбиты, а из поврежденного радиатора вытекла вода и большой лужей разлилась по мостовой. В таком состоянии двигаться своим ходом машина, естественно, не могла. Себастьян еще раз обошел израненную «Альфу-Ромео» и уселся на сиденье.
У него не было сомнений: в Ньюбери, на Оксфорд-роуд, 27, про него все знали и попытались вывести из игры. Они даже не сочли нужным убивать его, ибо водителю заднего грузовика ничего не стоило отправить машину Кардозу под откос. Но он не сделал этого нарочно. На Оксфорд-роуд, и очевидно не без оснований, считали его мальчишкой, которого не стоит убивать.
Себастьяну стало неимоверно стыдно: в своих оценках хозяева Агентства международной безопасности в общем-то правы. Он действовал, недооценивая силу своих врагов.
Рядом послышались шум мотора и скрип тормозов. В нескольких метрах впереди машины Кардозу остановилась бежевая «вольво».
— Эка тебя угораздило, приятель! — воскликнул темноволосый мужчина средних лет, выходя из автомобиля. Он внимательно осмотрел «Альфу-Ромео», затем заговорщицки улыбнулся и заметил:
— Наверное, заснул за рулем после вчерашнего.
Только тут Себастьян понял, насколько изощренны и хитры его противники. Прижимавший его к обочине автофургон умышленно не шел на столкновение с ним, дабы не нанести «Альфе-Ромео» повреждения сбоку. Умышленно никто не толкнул его сзади. Он… сам врезался в столб, и если теперь он начнет рассказывать полицейским, что на него было совершено покушение, те в лучшем случае поднимут его на смех. И Кардозу еще раз со всей силой осознал, как глупо он попался.
— Ну вот что, приятель, — голос хозяина «вольво» прервал раздумия Кардозу, — У меня, к сожалению, нет времени тащить тебя на буксире. Поэтому сделаем так: здесь километрах в десяти есть станция техобслуживания. Я заеду туда и дам им знать, чтобы приехали и забрали тебя. В общем, не пройдет и часа, как они будут здесь. Согласен?
Себастьян молча кивнул. Сейчас ему уже было все равно, сколько еще придется сидеть на шоссе под открытым небом. Он чувствовал себя полностью разбитым.
Весь вечер он просидел в пабе, где пил несколько дней назад, готовясь к первой поездке в Ньюбери. Говорить не хотелось. Он был зол на себя и на весь мир. Зол потому, что оказался побежденным, потому, что на преступном пути Ингрэмса и его покровителей теперь было одной помехой меньше.
Когда Себастьян почувствовал, что от терпкого «Гинеса» голова порядком отяжелела, он встал, вышел из паба и отправился куда глаза глядят. Он бродил по ночному Лондону, тупо разглядывая витрины магазинов, натыкался на припаркованные автомобили, а на набережной Темзы спустился к самой воде и так долго стоял там, что патрульный полицейский даже поинтересовался, хорошо ли он себя чувствует.
В гостиницу вернулся лишь к четырем часам утра смертельно усталый. Приняв душ, он юркнул в холодные простыни, и через несколько минут перед глазами у него все поплыло. Он опять несся на большой скорости по дороге, а перед его глазами прыгал задний борт грузовика с надписью «Кампекс интернэшнл. Амстердам. Голландия» и номер «ZVX 37—15». «Кампекс интернэшнл. Амстердам», «ZVX 37—15».
Себастьян подскочил на кровати, как ужаленный. Он схватил лежавшие на тумбочке бумагу и авторучку, записал название компании и номер автомашины, как будто боялся, что память откажет ему. «Бестолочь, как ты не подумал об этом раньше!» — бранился он про себя. А душа его наполнялась радостью. Теперь он знал, что потеряно еще не все и он сможет продолжать свою операцию.
Отыскать телефон Томаса Голдбери оказалось далеко не простым делом. Себастьян перерыл несколько телефонных книг, но в конце концов достал номер телефона своего старого приятеля.
Они познакомились с Томасом больше десяти лет назад. Молодой и ладно сложенный Голдбери приехал тогда в Коимбру, в университет, чтобы усовершенствовать свои знания португальского языка и романской филологии. Тогда-то и встретились они с Кардозу, и за год, что Томас находился в Португалии, стали неразлучными друзьями.