- Нет.
Капитан поднял взмокшее лицо от пульта. Взглянул на Агишева.
- Надо сказать, что благодаря открытию доктора биологических наук Валерия Варламова, на приборе теперь есть три новых шкалы, с помощью которых оператор может ещё до начала проверки определить эмоциональное состояние, степень психологического самоконтроля испытуемого, а также резервы его сопротивляемости опросу. Мои предварительные предположения не разошлись с конечным результатом. Официальную справку я Вам представлю, товарищ полковник. А пока скажу одно: испытуемый проверку одержал...
Версия 5. "Кровь на камнях". "Двойное убийство". 12 августа 1998г.
В милицейском УАЗике их было трое кроме водителя, старшины Павла Слободяника. Деркач и Семенов обсуждали результаты проверки Агишева на "детекторе лжи", а Петруничев все пытался понять связь между убийством директора музея завода "Кристалл" и "двойным убийством" в Рудном. Перед глазами стояло, вернее - лежало тело Дормидонтовой в той неловкой позе, которую зафиксировал рулон толя, ставший на двое суток своего рода гробницей для несчастной девицы
...Пока опера рыскали в округе, опрашивая жильцов близлежащих домов, сотрудников фирм, которые могли что-то видеть, задержавшись на работе, обзванивали родственников и знакомых жертвы и мчались на встречу с ними, если информация заслуживала хоть какого-то внимания, Деркач, Семенов и криминалист Конюхова действительно "работали" "Кулибиными", как их назвал приданный УВД Рудного на это дело эксперт-криминалист областной прокуратуры, Емельянов.
- Ну, "кулибины", догадались же, - продувать автомобильным насосом пульверизатор.
- А что? Нормально. Только след все равно не фиксировался, застенчиво улыбнулся Ванечка Семенов.
- Людмила Викторовна, а нет ли у Вас с собой случайно обычного лака для волос?
Конюхова смутилась не меньше Ванечки и покрылась таким не свежим румянцем.
- Вообще-то я лаком не пользуюсь...
- Я имею в виду, не в Вашей дамской сумочке, а в Вашем знаменитом "криминалистическом чемоданчике".
- У неё там все есть, - встрял в разговор Ванечка.
Конюхова приоткрыла чемоданчик, но так, чтобы её манипуляции не были видны окружающим, - нельзя, как она полагала, снимать покроев таинственности с её волшебной профессии, - и вынула баллончик лака.
- Должен Вам сказать, что Людмила Викторовна во всей области, да что во всей республике пользуется репутацией эксперта, владеющего новейшими достижениями криминалистической науки. Но старое поколение, к коему имею честь принадлежать и я, владеет ещё и дедовскими методами, которые, уверяю вас, не потеряли своей актуальности и поныне. Впрочем, тот факт, что лак все-таки нашелся в чемоданчике Людмилы Викторовны, говорит о том, что она стариковские приколы то же знает и уважает. Так ведь, Людочка?
- Вообще - то я слышала о разработанной Вами методике применения лака для фиксации следов, но применять на практике все не удавалось. Казалось, обойдусь классическими приемами,
- Итак, попробуем, тем более, что метод - тот же, что и с перхлорвиниловой смолой, которой Вы совершенно справедливо отдали предпочтение. Но лак имеет некоторое предпочтение перед смолой, извините за тавтологию, - он подается из баллона мягкой струёй, которая не повреждает след, нет нужды, стало быть, утомительно нагнетать воздух грушей, не забивается и сопло распылителя, - тут Емельянов с улыбкой обернулся к Ванечке Семенову. Тот не преминул ответить ещё более лучезарной улыбкой. И насос не понадобится.
Емельянов нажал слегка пальцем головку распылителя и лак прыснул на след.
Правда, лак несколько медленнее застывает, чем смола. Зато...
Тут Емельянов достал спички и поджег обрызганный лаком след.
- Видите? Если поджечь след, то входящий в состав лака спирт выгорает и след довольно быстро затвердевает. И ни мороз тут не страшен, ни жара, ни ветер, ни дождь.
После обработки следа лаком для волос и затвердения след был аккуратно извлечен Емельяновым и Конюховой и помещен в раствор гипса. Когда гипс затвердел, след снабдили необходимыми надписями и упаковали в специальный кофр криминалистической лаборатории УВД г. Рудный...
- С трупом закончили, товарищи? - спросил прокурор Мищенко.
- Так точно, Александр Петрович, - ответил за всех Деркач, первым прибывший на место происшествия и как следователь чувствующий себя самостоятельным процессуальным лицом.
Мищенко повернулся к Скибко.
- Ну, что, Иван Николаевич? Оформим возбужденное прокуратурой уголовно дело УВД в качестве поручения. Нужна будет помощь, звони, а то у меня сейчас лекция на "Трикотажнице" - о предотвращении преступлений на бытовой почве. Кто у тебя старший в оперативно-следственной группе?
- Мой заместитель по опер. работе капитан Петруничев.
- А Вы его поздравили уже с майорской звездой?
- А Вы откуда знаете?
- Весь Смоленск уже празднует звезду "крутого опера" из Рудного, только в Рудном в последнюю очередь узнают. Когда гуляем?
- Вот раскрутим дело о "двойном убийстве, "и погуляем, - хмуро ответил Петруничев. Его и в самом деле звезда обрадовала меньше, чем можно было бы предположить. Он даже себе клятву дал: не менять погоны, пока не поймает "жуликов" - тех, кто убил Багучеву и Дормидонтову. А уж тем более - банкет устраивать рано.
- Не возражаю. Не забудьте позвать и прокуратуру.
- Мы про вас никогда не забываем, - закатил кокетливо глазки Ванечка Семенов.
- Ну-ну, - нахмурился Мищенко, - А то я уж было решил, что молодежь в милиции разбаловалась, УПК не соблюдает...
Мищенко развернулся и пешком направился на службу, - надо было захватить в кабинете конспект лекции. Не на машине же ехать, - два-три квартала. Два, если идти направо, и три - если налево.
- Иван Николаевич, - раз уж "дело" за нами, - повернулась Конюхова к Скибко, - я бы обратила Ваше внимание не на сам труп, - им я займусь поподробнее чуть позднее, а на то, что под ним было.
- И что же под трупом? - удивленно спросил Скибко.
Ванечка Семенов перевернул труп и Деркач приподнял веточкой связку из пяти ключей от амбарных и внутренних замков. На том месте, где лежали ключи, отчетливо просматривались три окурка от сигарет "Марлборо".
- Это серьезный след, а? - обратился Скибко к Петруничеву.
Тот промолчал.
- Окурочек то тот же, что и на месте убийства Багучевой.
Петруничев продолжал молча смотреть на три обслюнявленных окурка с характерным прикусом. Впрочем затягивать паузу после вопроса начальства дальше был уже неприлично.
К Петруничеву подошел Гвоздев, что-то прошептал на ухо. Сергей кивнул головой, обернулся к Скибко.
- Да, конечно, Иван Николаевич. В таком деле каждая улика в строку. Однако мой личный опыт показывает: мало улик - плохо, но и много - тоже плохо.
- Ну, ты, опер, перегибаешь. Много улик - всегда хорошо. А, Деркач, что нам следствие говорит, хорошо?
- Так точно, товарищ полковник, хорошо. Потому что улика-это след.
- Глубокая мысль, - ухмыльнулась Конюхова.
- Я в том смысле, что вот, скажем, перед нами неопровержимый факт:
на убитой домашние тапочки, а сама она без чулок, это дает нам основание предположить...
- Что она живет где-то неподалеку, - встрял в разговор Ванечка.
Он прервал Деркача не потому, что не соблюдал субординацию или хотел сверкнуть находчивостью перед начальством. И даже не потому, что ему просто хотелось профессионально раскрыться в ходе следствия по такому редкому для масштаба их города "двойному убийству" с ограблением и изнасилованием.
Престо молодой организм Ванечки Семенова требовал пищи. И желательно не только интеллектуальной. Он не позавтракал, сорвавшись на вызов, не взяв даже "тревожного чемоданчика", в котором всегда бывала предусмотрительно положена пачка печенья "Юбилейное". И сейчас ему ужасно хотелось оказаться в здании УВД, таком пугающем для некоторых и таком родном и уютном для него, молодого стажера. И там, в лучшем случае прорвавшись с всякими балагурствами без очереди в буфет съесть большую порцию пельменей или две порции сосисок с горчицей и тремя кусками белого кирпичиком хлеба из местной, рудненской пекарни с крепкой коричневой корочкой и ноздреватой душистой мякотью. И запить все это пиршество двумя стаканами кофе с молоком, сладкого-сладкого.
Ну, а в худшем случае - оказаться в кабинете, который он делил со следователем, стремительным и честолюбивым Деркачом, быстро вставить в розетку штепсель кипятильника, а пока вскипятится вода и можно будет сделать большую кружку растворимого кофе со сгущенным молоком, жадно вгрызаться молодыми зубами в навороченный именно на такой пожарный случай бутерброд длиной в странницу.
Есть Ванечке хотелось ужасно.
- Умные у тебя сотрудники, - не глядя на Семенова, заметил Скибко.
Петруничев думал, словно не слыша ироничного замечания генерала.
- И главное, товарищ полковник, - встрянул в разговор Деркач, - очень тактичные и воспитанные, не прерывают старших, не лезут в разговор профессионалов со своими скоропалительными предположениями и версиями...
Это точно, - рассмеялся Скибко, и всем стало понятно, что он имеет в виду не только Семенова, но и Деркача.
- Но я ж хотел как лучше. В смысле - быстрее, - обиженно вытянул свою курносую физиономию по вертикали Ванечка.
- Быстрее - не знает лучше, - наконец проговорил Петруничев.
- Ладно, шерлоки холмсы, не мне вас учить. У вас свой учитель, - майор
Петруничев. У него и учитесь, пока его в Москву в МУР не забрали. А я пошел, у меня и другие дела есть. И не только уголовные.
Полковник пожал руку Петруничеву, кивнул остальным, церемонно поклонился Конюховой, и направился пружинистой спортивной походкой к ждавшей его машине.
Петруничев повернулся к Конюховой.
- Сильно занята?
- Для оперативно-следственной группы по "двойному убийству" приказано всегда быть в распоряжении майора Петруничева.