Пока галеоны грузили, получившие необходимые припасы драккары Ягера двинулись на свою охоту. В этот раз быстрые летающие лодки шли по бокам чужой армии, сшибая картечью любой мало-мальски крупный отряд и поджигая пригороды. Замкнув огненное кольцо, «сыроеды» так же вернулись назад.
Оба железных монстра прошли следом, аккуратно вывалив свой груз там, где дым был жидковат и пламя не набрало должную силу.
После чего заработал смертоносный конвейер, снабжающий севший в порту корабль всем необходимым и отправляющий его снова в полет. Портовые команды сбивались с ног, ворочая тяжелые бочки, разливая масло по приготовленным горшкам и загружая запасы стрел в опустевшие колчаны. «Сыроеды» выскребали остатки «гремучки» и шрапнели для своих рейдов. Вся свободная пехота и абордажные команды были переброшены на стены, для подготовки к отражению штурма. По мере продвижения вперед вражеских отрядов часть лучников и арбалетчиков также переправили в город. А корабли все ходили над вражеской армией, сжимая огненное кольцо и громя тылы и бока неповоротливого тысячеголового монстра. И вываливая все новую раскаленную смерть на чужаков. Минута за минутой. Час за часом.
А потом утихший было ветер набрал силу, и огромный пожар в пригородах пошел с запада на восток, к стенам, подгоняя имперцев распахнутыми воротами в раскаленный ад. И к вечеру первые тысячи подошли на расстояние арбалетного выстрела к Боргелле.
Стоящий на верхушке часовни генерал Тафлер поправил криво сидевший на голове шлем и зло прошипел, разглядывая бесконечную стену копий и щитов перед собой:
– Слева и справа мы их зажали, никуда не денутся, хотя уже готовы по собственным головам бежать. Но с этими-то что делать? Какая стратегия, какая тактика! Их тысячи!.. А, все равно уже ничего не изменить… Начинайте!
Адъютанты повторили приказ флагоносцам, те выскочили на установленные на краю балкона помосты и замахали яркими полотнищами. Через минуту с удобно расположенных площадок вверх взметнулись первые пылающие подарки. Следом в небо по площадям зажженными стрелами ударили и лучники. И все завалы из остатков домов и сараев, которых заранее подготовили ополченцы и городская стража, задымились, а потом тоже расцвели яркими огнями. Обильно потраченное масло и спиртовые смеси из разграбленных винокурен сделали свое дело. Теперь нападающим пришлось идти вперед буквально через огонь под непрерывным обстрелом. Но – имперская пехота не остановилась. У нее не было выбора. У них был единственный шанс на выживание – захват городской стены и прорыв в город. Или мучительная смерть.
Черный от копоти генерал Вивант продирался вслед за своими помощниками по грудам камня, досок и мусора. Генерал уже не понимал, где он находится и что вокруг происходит. Управление войсками было утрачено абсолютно. Теперь весь экспедиционный корпус представлял собой одну обезумевшую от ужаса и боли толпу, которая пыталась перехлестнуть через проклятые стены Боргеллы. Вивант не знал, сколько всего людей у него осталось: пятьдесят тысяч или двадцать. А может быть, в огненном аду вообще толкаются локтями жалкие сотни пока еще живых. Но генерал лишь хрипел пересохшим от жара голосом:
– Вперед! Только вперед! Возьмем город и выживем!
А сверху продолжали падать бесконечным дождем стрелы. Из-за щитов и зубцов парапета били арбалетчики, меняя изношенное оружие на другое, принесенное из вскрытых арсеналов. Высоко сверху мелькали днища чужих кораблей, откуда падала очередная порция огненной смерти. Но имперская пехота шла вперед, невзирая ни на что.
– Вперед! Захватить город!
Часть пригорода уже потухла и по этим узким дорожкам среди углей и мусора пробивались через горы трупов еще живые солдаты. Ров давно похоронили под собой завалы разбитых лестниц и тысячи убитых. По этой горе вперед карабкались все новые и новые пехотинцы, чтобы покатиться вниз, получив стрелу в лицо или удар копьем. В трех местах на стене кипели кровавые схватки, но наемники успевали отбить чужой натиск, максимально используя все доступные резервы. Командующий обороной генерал Тафлер успевал уничтожить очередную попытку прорыва, чтобы бросить последнюю еле живую от усталости сотню абордажников на другой участок стены.
А имперцы все шли.
Уже в порту стояло несколько прокопченных шлюпов, потому что не было больше горшков с зажигательной смесью. Уже перегрелись и перестали стрелять половина «громыхателей» у «сыроедов». Уже заканчивались казавшиеся бесконечными запасы стрел.
А имперцы шли. Шли, чтобы умереть у стен Боргеллы.
Люди дрались с остервенением, не считаясь с потерями. Наемники Ариса сумели доказать в этот вечер, что все же не зря ели хлеб. И пусть они были не самыми отборными головорезами, которые ушли в Фарланд, но все же знали, с какой стороны браться за меч. И теперь убивали, убивали и снова убивали.
Ополченцы и горожане оттаскивали своих раненых от стен, тащили воду и куски материи для перевязки. Половина лучников с опустевшими колчанами подхватила копья и также полезла вперед, отбивать очередной натиск. Уже солнце спряталось за ползущую с юга тучу, оставив на земле зарево пожарища и всполохи огня. А битва все продолжалась.
– Ваше Преподобие, я жду приказ.
Неприметный человек серой мышью застыл рядом со стариком, который напряженно разглядывал мелькание теней на стене. Покосившись на визитера, начальник тайной службы Королевства удивленно прошептал:
– А ведь мы удержали город. Кто бы мог подумать… Еще час, максимум два – и вся эта толпа закончится. Разведчики говорят, что это последние отряды, которые сумели прорваться через пожар…
Устало опустившись на стул, похожий на черного ворона старик зло ударил кулаком по подоконнику распахнутого окна и прокричал, выпуская скопившееся за день напряжение:
– Мы справились! О, Боги Проливов, мы таки справились!..
Уже исчез с приказом гонец, уже набросил верный помощник на сутулые плечи тяжелую шубу. А старик все сидел, смахивая редкие слезы и шептал как заведенный:
– Мы победили… Мы… Победили…
Каким именно образом Его Преподобию удалось достать несколько комплектов имперской формы – неизвестно. Хотя, если у тебя есть деньги, связи, твои глаза и уши везде, даже у соседей – то нет смысла удивляться. Куда как более важно, каким образом вы хотите использовать эту одежду. Можно вымыть дырявыми тряпками полы. Можно развесить на веревках вместо трофеев. А можно переодеть сброд, которому пообещали заменить каторгу или петлю на свободную жизнь, если они выполнят одно щекотливое поручение. И пообещать атаману ватаги, что все добытые в момент налета сокровища также достанутся ему. Ну и подсказать, где именно находится тайный ход из чужого кабинета, хозяина которого следует навестить. Главное не забыть, что у кандидата в покойники слишком хорошая память, поэтому прибить неудачника надо гарантированно. А вот захваченное золото и драгоценные камни можно присвоить и не делиться с подельниками. Что успеют по дороге хапнуть – пусть тем и довольствуются.
И пока на стенах еще продолжалась схватка, пятнадцать человек в чужой одежде с мечами на поясе тихо шли за монашком в серой рясе, освещая себе путь чадящими факелами. Скоро извилистый ход выведет в нужное место, затем витая лестница с двумя сотнями ступеней – и заветный коридор. По которому надо прокрасться подобно мышам, чтобы свалиться как снег на голову единственной паре охранников у дверей. Остальные солдаты сейчас или в городе, или внизу замка. Здесь же – лишь редко падающие капли с потолка и тишина, которую нарушает еле слышное шарканье ног.
В затянувшейся партии Его Преподобие делал собственный ход. Не раньше и не позже, а именно тогда, когда чаша весов замерла в неустойчивом равновесии. И как всегда – вовремя.
Лекарь проверил наложенную повязку и протянул королю Марко чашу с отваром. Карлик подозрительно понюхал неприятный запах, но придворный медик был неумолим:
– Пейте, ваше величество!
Отхлебнув горькое варево, Марко поморщился. Однако врачевателя отбирал сам, поэтому нет смысла жаловаться. Тем более что, насколько смог проверить эскулапа король, в травах тот разбирался отменно, как и в лечении резаных и колотых ран. Все же не один год провел на палубе, штопая команды наемников. Вот и сейчас – только закончил с одним пациентом и собирается идти к другим.
С трудом поднявшись, Марко проковылял к двери, откуда была видна кое-как очищенная от крови палуба и ряды тел, завернутых в грубую парусину. Восемь солдат, отдавших жизнь за своего короля. И девятым сам адмирал Балдсарре. Это все, кого удалось выдернуть из той кровавой каши, в которой успел поучаствовать и коротышка в тяжелых для него доспехах. Хотя надо отдать должное, полученные уроки не пропали даром, и он даже успел напоить чужой кровью и меч, и кинжал. Вот только почему так тяжело на сердце? Почему так больно терять друзей? И что делать дальше, как жить одному среди огромного мира, который столько лет показывал зубы нищему бродяге, чудом сумевшему прибиться к командиру наемников.
– Идти сможешь? – спросил появившийся из ниоткуда Паук Понзио. Часть его бойцов еще дрались на стенах, но вот легкие корабли уже стояли в порту, полностью освободив трюмы от своего огненного груза.
– Куда? – равнодушно уточнил Марко, не отрывая взгляд от мертвецов на палубе.
– К своим людям. К тем, кто подарил тебе шанс править Фарландом долгие годы мирной жизни.
– Мои люди мертвы. Почти вся гвардия. Больше половины армии Свободных земель.
Нарядившийся в легкую кольчугу Понзио рассердился. Он успел со стороны посмотреть на то, какой кошмар творился на земле и в небесах, но совершенно не разделял похоронных настроений короля. Мало того, он не собирался смотреть, как тот будет предаваться меланхолии. Поэтому легонько ткнув Марко в плечо, Паук подцепил его под локоть и медленно повел к фальшборту. А там показал на площадь, заполненную народом, и повторил: