онстров, так и для полубогов. Рана от лезвия Варуса будет до последней капли высасывать его жизненную силу.
Знавал он одного полубога, оказавшегося в подобной ситуации. И, уж поверьте, его смерть нельзя было назвать легкой или быстрой.
«Я не могу умереть, — сказал Джейсон сам себе. — Я нужен своим друзьям».
Слова Антиноя звенели у него в ушах: и о гигантах в Афинах, и о неосуществимом путешествии, и о таинственном охотнике, посланном Геей наперехват Афине Парфенос.
— Рейна, Нико и тренер Хедж, — перечислил он. — Они в опасности. Мы должны предупредить их.
— Мы позаботимся о них, как только вернемся на корабль, — пообещала Пайпер. — Сейчас тебе нужно расслабиться, — тон ее был легким и уверенным, однако в глазах стояли слезы. — Кроме того, эти трое сильны. С ними все будет в порядке.
Джейсон надеялся, что она была права. Рейна и так многим рисковала, чтобы помочь им. Тренер Хедж иногда раздражал, но он был верным защитником для всей семерки полубогов. И Нико... больше всего Джейсон переживал за него.
Пайпер провела большим пальцем по шраму на его губе.
— Когда война закончится... у Нико все наладится. Ты сделал все, что мог... стал ему другом.
Джейсон не знал, что и сказать. Он ничего не рассказывал Пайпер о его разговорах с Нико.
Он собирался во что бы то ни стало хранить его секрет.
Тем не менее... Пайпер, кажется, почувствовала неладное. Быть может, как дочь Афродиты, она могла определить, когда кто-то переживал душевную боль. Однако она не давила на Джейсона разговорами об этом — за что он был ей благодарен.
Новая волна боли заставила его поморщиться.
— Сконцентрируйся на моем голосе, — Пайпер поцеловала его в лоб. — Подумай о чем-нибудь хорошем. О праздничном торте в парке Рима...
— Мы тогда хорошо провели время.
— Прошлая зима, — предложила она ему другое воспоминание. — Драка сморсами у лагерного костра.
— Победа была за мной.
— Да у тебя потом несколько дней из волос маршмэллоу торчали!
— Ничего подобного.
Он начал вспоминать о лучших временах.
Как же ему хотелось в них вернуться: говорить с Пайпер, держать ее за руку, не волноваться о гигантах, Гее или сумасшествии его матери.
Джейсон знал, что им следовало вернуться на корабль, ведь сейчас он пребывал не в лучшей форме. Да и нужную им информацию они получили. Однако, лежа на холодных камнях, он чувствовал некую незавершенность. История женихов и Пенелопы, его мысли о семье, его недавние сны — все это кружилось у него в голове. Это место хранило в себе какой-то важный секрет, который они упустили.
Аннабет, прихрамывая, возвращалась с края скалы.
— Ты ранена? — спросил ее Джейсон.
Аннабет взглянула на свою лодыжку.
— Все хорошо. Просто старая рана, полученная в римских пещерах. Иногда, когда я нервничаю... Неважно. Я подала Лео сигнал. Фрэнк перевоплотится, прилетит сюда и заберет нас на корабль. Нам нужны носилки, чтобы перенести тебя.
Джейсон с ужасом представил себя лежащим в гамаке и раскачивающимся в когтях гигантского орла Фрэнка. Однако потом он пришел к выводу, что лучше уж так, чем помирать.
Аннабет приступила к работе. Первым делом, она собрала всевозможные тряпки и лоскуты, оставшиеся от женихов: кожаный пояс, порванную тунику, ремни от сандалий, красное одеяло и парочку сломанных палок из-под копий. Ее руки уверенно летали от одного материала к другому: рвали, шили, завязывали, плели.
— Как ты это делаешь? — изумленно спросил Джейсон.
— Научилась этому во время поиска под Римом, — ответила Аннабет, не отрывая глаз от работы. — Мне никогда ранее не приходилось ткать, однако иногда это весьма полезно. Например, когда удираешь от полчища пауков...
Она завязала последнюю кожаную веревку и вуаля — получились достаточно большие для Джейсона носилки с палками от копий в качестве ручек и ремнями безопасности посередине.
Пайпер впечатлено присвистнула.
— Когда мне в следующий раз нужно будет подшить платье, жди меня в гости.
— Заткнись, МакЛин, — сказала Аннабет; ее глаза поблескивали от удовольствия. — Давай его закрепим...
— Подожди, — попросил Джейсон.
Его сердце тяжело забилось о грудную клетку. Наблюдая за тем, как Аннабет плетет импровизированные носилки, Джейсон вспомнил историю Пенелопы — как она в течении двадцати лет ждала возвращения своего мужа, Одиссея.
— Кровать, — произнес Джейсон. — В этом дворце была особенная кровать.
Пайпер выглядела обеспокоенной.
— Джейсон, ты потерял много крови.
— Это не бред, — настаивал он. — Брачное ложе было священным. Если где и можно побеседовать с Юноной, то... — он глубоко вздохнул и позвал: — Юнона!
Тишина.
Может, Пайпер была права. Он не мог мыслить трезво.
В шестидесяти футах от них треснул каменный пол. Оттуда, прорываясь сквозь землю, начали расти ветви, образовавшие огромное оливковое дерево. Под сенью серо-зеленых листьев стояла темноволосая женщина в белом платье и с леопардовой шкурой на плечах. Верхушка её посоха была увенчана белым цветком лотоса. Выражение ее лица было спокойным и царственным.
— Мои герои, — произнесла богиня.
— Гера, — заключила Пайпер.
— Юнона, — поправил ее Джейсон.
— Неважно, — проворчала Аннабет. — Что вы здесь делаете, Ваше Бычье Величество?
Темные глаза Юноны опасно сверкнули:
— Аннабет Чейз. Как всегда очаровательна.
— Ну, да, — ответила Аннабет. — Я только что вернулась из Тартара[35], так что мои манеры немного испортились, особенно по отношению к одной богине, которая стерла память моего парня, заставила его исчезнуть на несколько месяцев, а затем...
— Да ладно тебе. Наша песня хороша — начинай сначала?
— Разве ты не должна страдать от божественного раздвоения личности? — поинтересовалась Аннабет. — В смысле, больше обычного?
— Эй, так, — вмешался Джейсон. У него было множество причин ненавидеть Юнону, но на данный момент у них были проблемы поважнее. — Мы... — Джейсон попытался сесть и тут же пожалел об этом. Его внутренности словно намотали на гигантскую вилку для спагетти.
Пайпер удержала его от падения.
— Перво-наперво, — начала она. — Джейсон ранен. Вылечи его!
Богиня подняла брови. Ее форма неуверенно замерцала.
— Некоторые вещи не могут исцелить даже боги, — сказала она. — Эта рана касается твоей души в той же мере, что и тела. Ты должен бороться, Джейсон Грейс... ты должен выжить.
— Да, спасибо, — прохрипел он. — Стараюсь.
— В смысле рана касается его души? — потребовала ответа Пайпер. — Почему ты просто не можешь...
— К сожалению, герои, наше время на исходе, — отрезала Юнона. — Я рада, что вы меня призвали. Мои будни наполнены болью и растерянностью, так как моя греческая и римская формы враждуют друг с другом. Хуже того, я должна прятаться от гнева Юпитера, который ищет меня, полагая, что это я спровоцировала войну с Геей.
— Надо же, — сказала Аннабет. — И с чего это ему вообще в голову пришло?
Юнона кинула на нее рассерженный взгляд.
— К счастью, это место для меня священно. Уничтожив тех призраков, вы очистили его и внесли для меня мгновение ясности, помогли собраться в этот образ. Я могу поговорить с вами, если только кратко.
— Почему священно? — глаза Пайпер округлились. — О! Брачное ложе!
— Брачное ложе? — переспросила Аннабет. — Я не вижу ничего такого...
— Ложе Пенелопы и Одиссея, — пояснила Пайпер. — Одна из его спинок была живым оливковым деревом, поэтому никто не мог передвинуть его.
— Действительно, — Юнона провела рукой по стволу оливкового дерева. — Неоскверненное брачное ложе. Какой красивый символ! Пенелопа, как самая верная жена, стояла на своём до последнего и не позволила амбициозным женихам добиться ее руки. Она верила, что ее муж вернется. Одиссей и Пенелопа — вот воплощение идеального брака!
Даже будучи в полубессознательном состоянии, Джейсон вспомнил рассказы о том, как Одиссей заигрывал с другими женщинами во время своих путешествий, однако он решил не поднимать эту тему.
— Быть может, ты посоветуешь нам хоть что-нибудь? — спросил он. — Что нам делать?
— Обогните Пелопоннес, — подсказала богиня. — Есть подозрения, что это единственный путь. Отыщите богиню победы в Олимпии. Она вышла из-под контроля. Если вы не поможете ей, раскол между греками и римлянами никогда не исчезнет.
— Ты имеешь в виду Нику[36]? — спросила Аннабет. — Как она может выйти из-под контроля?
Над их головами прогремел гром.
— Объяснения могут занять слишком много времени, — сказала Юнона. — Я должна вернуться прежде, чем Юпитер найдет меня. После того, как я уйду, я не смогу помочь вам снова.
Джейсон подавил в себе возражение: «Снова? Да ты ни разу нам не помогала».
— Что еще нам следует знать? — вместо этого спросил он.
— Как вы уже слышали, гиганты собрались в Афинах. Немногие боги смогут помочь вам на вашем пути, ведь я не единственный Олимпиец, который оказался в немилости у Юпитера. Близнецы тоже попали под его гнев.
— Артемида[37] и Аполлон? — спросила Пайпер. — Почему?
Изображение Юноны стало меркнуть.
— Возможно, если вы достигнете Делоса[38], они окажут вам помощь. Близнецы отчаянно пытаются загладить свою вину. Поторопитесь. Если вы преуспеете, мы встретимся с вами в Афинах. А если нет...
Либо богиня исчезла, либо у Джейсона потемнело в глазах. По его телу прошлась волна боли. Он откинул голову назад и заметил гигантского орла, парящего над ними. Затем голубое небо почернело, и Джейсон потерял сознание.
ГЛАВА 5. РЕЙНА
Падение в сердце вулкана точно не входило в предсмертный список дел Рейны.