Жаль, что Джейсон не металлический автоматон. Тогда Лео, по крайней мере, придумал бы, как помочь лучшему другу. Когда же дело касалось людей… Лео чувствовал себя беспомощным. Они слишком легко ломаются.
Он души не чаял в друзьях и сделал бы для них всё. Однако, глядя на этих шестерых – три пары, в каждой из которых оба поглощены друг другом, – он думал о предупреждении Немезиды, богини мщения: «Тебе не будет места среди собратьев. Ты всегда будешь изгоем, седьмым колесом».
Он уже начинал верить, что Немезида сказала тогда правду. Даже если Лео проживет достаточно и его безумный секретный план сработает… всё равно его судьба осталась неизвестно с кем, на острове, который ни один человек не может найти дважды.
Так что сейчас у него не было выбора – приходилось следовать собственному старому правилу: продолжать двигаться. Не задерживаться. Не думать о плохом. Улыбаться и шутить, даже если не хочется веселиться. Особенно если не хочется веселиться.
– Что случилось, ребята? – Лео вошел в кают-компанию. – Ах да, шоколадные пирожные с орехами!
Он ухватил последнее – приготовленное по особому глубоководному рецепту, полученному от Афроса, рыбокентавра, живущего на дне Атлантического океана.
В интеркоме захрустело, и голос мини-Хеджа-Буфорда заорал, перекрывая все разговоры:
– НАДЕНЬТЕ НА СЕБЯ ЧТО-НИБУДЬ!
Все подпрыгнули. Хейзел отскочила от Фрэнка на два метра, Перси пролил сироп в свой апельсиновый сок, Джейсон неловко опустил задранную футболку, а Фрэнк превратился в бульдога.
Пайпер возмущенно глянула на Лео:
– Я думала, ты избавился от этой глупой голограммы.
– Эй, просто Буфорд желает нам доброго утра. И потом мы все скучаем по тренеру. А из Фрэнка получается такой милый бульдог.
Фрэнк превратился обратно в плотного, раздраженного парня китайско-канадского происхождения:
– Просто сядь, Лео. Нам нужно кое-что обсудить.
Лео втиснулся между Джейсоном и Хейзел, полагая, что из всех остальных они с наименьшей вероятностью дадут ему по голове, если он будет откалывать шуточки. Он откусил от пирожного и нагреб себе на тарелку нездоровой итальянской еды – чипсов «Fonzies», – чтобы дополнить сбалансированный завтрак. С тех пор как юноша купил их в Болонье, он слегка к ним пристрастился. Сыр и злаки, два в одном – сочетание его любимых продуктов.
– Итак… – Джейсон наклонился вперед и поморщился. – Мы остаемся в воздухе и бросаем якорь как можно ближе к Олимпии. Нам придется пролететь в глубь материка дальше, чем мне бы хотелось – где-то на восемь километров, – но выбирать нам особо не из чего. По словам Юноны, нам нужно найти богиню победы и хм… подавить ее.
Над столом повисло неловкое молчание.
Голографические стены занавесили новыми шторами, из-за чего в кают-компании стоял непривычный полумрак, но тут уж ничего не поделаешь. После того как карлики-близнецы Керкопы вывели стены из строя, передаваемый в реальном времени видеосигнал из Лагеря полукровок временами сбоил, и стены начинали показывать многократно увеличенные физиономии гномов – рыжие усы, ноздри и гнилые зубы. Это не то зрелище, которым хочется наслаждаться, пережевывая завтрак или обсуждая судьбу мира.
Перси маленькими глотками цедил сдобренный сиропом апельсиновый сок (похоже, вкус его вполне устраивал).
– Мне, конечно, раз плюнуть время от времени сразиться с богиней, но я всегда думал, что Ника хорошая, разве не так? То есть лично я люблю победу, а ее много не бывает.
Аннабет побарабанила пальцами по столу:
– Это действительно странно. Я могу понять, почему Ника находится в Олимпии, – это родина олимпиад и всё такое. Участники состязаний приносили ей жертвы. Греки и римляне почитали ее здесь примерно двенадцать сотен лет, так?
– Почти до конца существования Римской империи, – согласился Фрэнк. – Римляне называли ее Викторией, но разницы никакой. Ее любили все. Кто же не любит побеждать? Не понимаю, с чего бы нам ее подавлять.
Джейсон нахмурился. От раны под рубашкой тонкой струйкой поднимался дым.
– Всё, что я знаю… Упырь Антиной сказал: «Виктория, обезумев, бегает по Олимпии». Юнона предупредила, что нам никогда не преодолеть раскол между греками и римлянами, если мы не победим победу.
– И как же нам победить победу? – подняла брови Пайпер. – Такое чувство, что это очередная головоломка.
– Это примерно из разряда «как заставить камни летать», – вставил Лео, – или «как съесть только одну пачку «Fonzies».
Он отправил в рот пригоршню чипсов.
Хейзел сморщила нос:
– Эта штука тебя убьет.
– Ты шутишь? В этих хрустяшках столько консервантов, что я буду жить вечно. О, слушайте, к вопросу о том, как эта великая богиня всеми любима – вспомните-ка ее детей из Лагеря полукровок.
Хейзел и Фрэнк никогда не были в Лагере полукровок, однако остальные четверо мрачно закивали.
– Лео говорит дело, – проговорил Перси. – Ребята из домика номер семнадцать… в них невероятно силен соревновательный дух. Когда дело доходило до захвата флага, они вели себя еще хуже детей Ареса. Хм, без обид, Фрэнк.
Фрэнк пожал плечами:
– Говоришь, у Ники есть темная сторона?
– У ее детей определенно есть, – кивнула Аннабет. – Они всегда принимают вызов, обязаны быть первыми во всём. Если их мать так же настойчива…
– Погоди-ка, – Пайпер хлопнула ладонями по столу, словно хотела удержаться при сильной качке. – Ребята, все боги разрываются между своими греческой и римской половинами, так? Если это относится к Нике тоже, а она богиня победы…
– …тогда у нее серьезно поехала крыша, – закончила Аннабет. – Ей непременно захочется, чтобы одна из ее сторон восторжествовала, дабы объявить победителя. И она буквально сразится сама с собой!
Хейзел слегка подтолкнула локтем свою миску с хлопьями, передвигая ее по карте Греции.
– Вот только мы не хотим победы одной из сторон. Мы должны заставить греков и римлян играть в одной команде.
– Может, в этом всё и дело, – предположил Джейсон. – Если богиня победы впала в неистовство и разрывается между греками и римлянами, вероятно, она сделала невозможным объединение этих двух лагерей.
– Как? – поинтересовался Лео. – Начала холивар в Twitter?
Перси потыкал оладьи вилкой:
– Может, она как Арес, а он способен спровоцировать драку, просто пройдя по заполненной людьми комнате. Если Ника излучает дух соревнования, или как там оно называется, то она в силах еще больше усугубить противостояние греков и римлян.
Фрэнк указал на Перси пальцем:
– Я помню того старого морского бога из Атланты – кажется, его звали Форкий? Он сказал, что у планов Геи всегда есть тройное дно. Возможно, это часть стратегии гигантов – усилить разрыв между двумя лагерями и поддерживать разделение богов в самих себе. Если это так, нельзя позволить Нике заставить нас играть друг против друга. Нужно высадить десантный отряд из четырех человек, двух греков и двух римлян. Может, такое соотношение поможет ей достичь внутренней гармонии?
Слушая Чжана, Лео невольно пересматривал свое мнение о нем. Просто удивительно, как сильно парень изменился за последние несколько недель.
Фрэнк не только стал выше и мускулистее – он обрел уверенность в себе, охотнее брал на себя ответственность. Может, из-за того, что волшебная щепка, от которой зависела его жизнь, лежала надежно спрятанная в несгораемом мешочке, а может, из-за того, что ему довелось командовать легионом зомби и он был повышен до претора. В любом случае Лео уже не видел в нем того неуклюжего олуха, который однажды превратился в игуану, лишь бы выбраться из китайской ловушки для пальцев.
– Думаю, Фрэнк прав, – сказала Аннабет. – Группа из четырех человек. Нужно продумать, кого отправить. Нельзя допустить, чтобы богиня сделалась еще… хм… нестабильнее.
– Я пойду, – вызвалась Пайпер. – У меня волшебный голос.
У Аннабет четче обозначились складки у рта:
– Не в этот раз, Пайпер. Ника помешана на соревновании, и Афродита… тоже, хоть и по-своему. Думаю, Ника может увидеть в тебе угрозу.
Раньше Лео обязательно пошутил бы на эту тему: «Пайпер – угроза?» Он относился к девушке как к сестре, но если бы ему понадобилась помощь, чтобы отбиться от шайки головорезов или подавить богиню победы, он вряд ли обратился бы к Пайпер в первую очередь.
Правда, в последнее время… что ж, Пайпер тоже изменилась, хотя перемены в ней не так бросаются в глаза, как у Фрэнка. Она победила бореадов, в одиночку порубила в капусту стаю диких гарпий. А ее волшебный голос стал таким мощным, что Лео просто в дрожь бросало. Если бы она велела ему съесть на обед овощи, он, вероятно, слопал бы их на ура.
Кажется, слова Аннабет не огорчили Пайпер, она только кивнула и оглядела друзей:
– И кто же пойдет?
– Джейсону и Перси не стоит идти вместе, – решила Аннабет. – Юпитер и Посейдон – плохая комбинация. Ника легко заставит вас драться друг с другом.
Перси улыбнулся своей девушке:
– Да уж, не стоит нам повторять тот инцидент, случившийся в Канзасе. Я ведь могу и убить старину Джейсона.
– Или я могу убить старину Перси, – любезно откликнулся Джейсон.
– Что лишний раз доказывает мою правоту, – подвела итог Аннабет. – Также не стоит отправлять вместе меня и Фрэнка. Марс и Афина – результат может оказаться в равной степени печальным.
– Ладно, – вмешался Лео. – Значит, от греков идем мы с Перси, а от римлян – Фрэнк и Хейзел. Это окончательный состав идеальной команды мечты, как по-твоему?
Аннабет с Фрэнком переглянулись, точно два прославленных военных стратега.
– Это могло бы сработать, – решил Фрэнк. – То есть ни один состав не будет идеальным, но Посейдон, Гефест, Плутон и Марс… Не вижу здесь очень сильного противоречия.
Хейзел провела пальцем по карте Греции:
– Всё-таки жаль, что мы не можем пройти через Коринфский залив. Я надеялась, мы сможем посетить Дельфы и, возможно, получить какой-то совет. К тому же вокруг Пелопоннеса плыть так далеко.