Нико не нравились охотницы Артемиды. Трагические события следовали за ними по пятам, как и их собаки и хищные птицы. Его сестра Бьянка погибла после того, как присоединилась к охотницам. Потом их предводительницей стала Талия Грейс, она принялась активно вербовать в свои ряды молодых женщин, и Нико это ужасно раздражало, как будто все быстренько забыли о смерти Бьянки. Словно ее можно заменить.
Проснувшись в «Баррачине» и найдя оставленную охотницами записку-сообщение о похищении Рейны, он в ярости разнес внутренний дворик ресторана. Он не хотел, чтобы охотницы забрали еще одного важного для него человека.
К счастью, он вернул Рейну обратно, только ему не нравилось, какой задумчивой она стала. Стоило ему спросить о случившемся на улице Сан-Хосе – о столпившихся на балконе призраках, шепчущих проклятия, – как Рейна замыкалась в себе.
Нико знал кое-что о призраках. Опасно впускать их в свое сознание. Юноша хотел помочь Рейне, однако он и сам всегда предпочитал решать свои проблемы самостоятельно, отталкивая всех, кто пытался лезть в душу, так что никак не мог осуждать Рейну за подобное поведение.
Когда он приблизился, она подняла глаза:
– Я вычислила, что это.
– Догадалась, какой это исторический памятник? – спросил тренер. – Хорошо, а то я уж на стенку лез.
– Битва при Вэксхос.
– А, точно, – Хедж глубокомысленно покивал. – Жуткая была заварушка.
Нико попытался определить, есть ли поблизости неупокоенные духи, но ничего не почувствовал:
– Ты уверена?
– В тысяча семьсот восьмидесятом году, – сказала Рейна. – Американская революция. Основную часть лидеров колоний представляли греческие полубоги, а английские генералы были римскими полубогами.
– Потому что Англия тогда была всё равно что Рим, – предположил Нико. – Империя в расцвете сил.
Рейна подняла с земли облезлый пластиковый букет:
– Думаю, я знаю, почему мы приземлились здесь. Это моя ошибка.
– Да брось, – фыркнул Хедж. – Никто не виноват, что существует место вроде буфордского «Зиппи Марта». Это просто случайность.
Рейна теребила в руках пластиковые цветы:
– Во время революции четыреста американцев попали здесь в окружение к английской кавалерии. Колониальные войска хотели сдаться, но англичане жаждали крови. Они перебили американцев, хотя те и сложили оружие. Выжили всего несколько человек.
Нико предположил, что ему следует ужаснуться, но после путешествия по подземному миру и множества услышанных историй о зле и смерти массовые убийства на войне уже не представлялись ему чем-то из ряда вон выходящим.
– Рейна, а ты-то чем виновата?
– Англичанами командовал Банастр Тарлетон.
Хедж всхрапнул:
– Слышал о нем. Совершенно чокнутый, его еще называли Бенни Мясник.
– Да, – Рейна со всхлипом втянула в себя воздух. – Он был сыном Беллоны.
– О, – Нико уставился на огромную могилу. Его по-прежнему беспокоило полное отсутствие духов. Здесь перебили сотни солдат… непременно должны были остаться какие-то флюиды смерти.
Он присел рядом с Рейной, решив пойти на риск:
– Значит, нас сюда затянуло потому, что ты каким-то образом связана с призраками? Это нечто вроде случившегося в Сан-Хуане?
Какое-то время девушка молча вертела в руках пластиковый букет:
– Я не хочу говорить о Сан-Хуане.
– А стоило бы, – Нико чувствовал себя чужим в собственном теле. Почему он уговаривает Рейну поделиться своими печалями? Это не в его стиле и не его дело. Тем не менее он не сдавался. – Как правило, большинство призраков теряют голос. В Полях асфоделей их миллионы, они молча бродят там, пытаясь вспомнить, кто они такие. Знаешь, почему их ждет такой печальный конец? Потому что при жизни они так и не приняли ничью сторону. Они никогда не высказывали откровенно свое мнение, поэтому их и не слушали. Твой голос – это твоя личность. Если не будешь им пользоваться, – он сжал плечо Рейны, – считай, ты уже на полпути к Полям асфоделей.
Рейна нахмурилась:
– Ты что, хочешь таким образом меня подбодрить?
Тренер Хедж кашлянул:
– Что-то нагнали вы психологизма – аж через край. Пойду-ка я лучше пару писем напишу.
Сатир взял блокнот и направился в лесок. В последние несколько дней он очень много писал, явно не только Мелли. Всю правду тренер ни за что бы не выложил, зато намекнул, что попросил кое-кого об одолжении ради успешного завершения их задания. Нико не удивился бы, напиши тренер хоть Джеки Чану.
Юноша открыл принесенную из магазина сумку, вытащил коробку овсяного печенья с кремом «Литтл Дебби» и протянул Рейне.
Девушка сморщила нос:
– Кажется, они окаменели еще при динозаврах.
– Может быть, но у меня в последнее время зверский аппетит. Так что любая еда на вкус – просто сказка… ну, кроме гранатовых зернышек. Вот уж ими-то я сыт по горло.
Рейна взяла одно печенье и откусила кусочек:
– Те призраки в Сан-Хуане… это мои предки.
Нико ждал. От легкого ветерка по маскировочной сетке на Афине Парфенос пробегала рябь.
– Семья Рамирез-Ареллано очень старая, – продолжала Рейна. – Корни ее уходят куда-то в древность. Мои предки жили в Испании, когда она еще была римской провинцией. Мой прапра – много раз прапрадед – был конкистадором. Он приехал в Пуэрто-Рико с Понсе де Леоном.
– Я видел на балконе призрака в доспехах конкистадора, – вспомнил Нико.
– Это он.
– Значит… Вся твоя семья происходит от Беллоны? Я думал, вы с Хиллой ее дочери, а не потомки.
Нико слишком поздно сообразил, что не нужно было упоминать имени Хиллы. На лице Рейны появилось выражение отчаяния, хотя она быстро справилась с собой.
– Мы и есть ее дочери, – продолжала девушка. – В семье Рамирез-Ареллано мы первые настоящие дети Беллоны, а она всегда благоволила нашему клану. Тысячелетия назад она постановила, что мы будем играть главные роли во многих сражениях.
– Чем ты сейчас и занимаешься, – кивнул Нико.
Рейна смахнула крошки с подбородка.
– Возможно. Некоторые мои предки были героями, некоторые – злодеями. Видел призрака с огнестрельными ранами в груди?
Нико кивнул.
– Пират?
– Самый известный за всю историю Пуэрто-Рико. Его называли пират Кофрези, хотя его настоящая фамилия Рамирез-Ареллано. Наш дом, семейное имение, построен на деньги, которые он награбил и спрятал.
На какой-то миг Нико снова почувствовал себя малышом и чуть не выпалил: «Круто!» Еще до своего увлечения игрой «Мифы и магия» он обожал играть в пиратов. Возможно, именно поэтому ему так нравился Перси – сын морского бога.
– А другие призраки? – спросил он.
Рейна откусила еще кусочек печенья:
– Парень в форме офицера военно-морского флота США… мой двоюродный прадедушка времен Второй мировой войны, первый латиноамериканец, командовавший подлодкой. Ну, ты понял. Много-много воинов. Беллона покровительствовала не одному поколению моей семьи.
– Но до тебя у нее не было детей полубогов в этой семье.
– Богиня… влюбилась в моего отца, Хулиана. Он служил в Ираке. Он был… – голос Рейны дрогнул, она отпихнула пластиковый букет. – Я не могу этого сделать, не могу о нем говорить.
Проплывающее по небу облако накрыло лесок тенью.
Нико не хотел давить на Рейну. Разве у него есть на это право?
Он вгрызся в овсяное печенье… и заметил, что кончики его пальцев превращаются в дым. Солнце снова выглянуло из облака, и руки юноши снова обрели плоть, но его уже охватила паника. Словно его только что оттащили от края балкона, нависающего над бездной.
«Твой голос – это твоя личность, – так он сказал Рейне. – Если не будешь им пользоваться, считай, ты уже на полпути к Полям асфоделей».
Он терпеть не мог ситуации, когда ему приходилось следовать собственным советам.
– Как-то раз отец сделал мне подарок, – заговорил он. – Это был зомби.
Рейна уставилась на него:
– Что?
– Его зовут Жюль-Альберт. Он француз.
– Э-э-э… зомби-француз?
– Аид не идеальный отец, но временами у него случаются приступы типа хочу-узнать-своего-сына. Наверное, подарив зомби, он хотел меня задобрить. Сказал, что Жюль-Альберт может работать моим шофером.
Уголок рта Рейны пополз вверх:
– Французский зомби-шофер.
Нико понял, как странно это всё звучит. Он еще никому не рассказывал про Жюля-Альберта – даже Хейзел. И всё-таки продолжил:
– Аид вбил себе в голову, что я должен… ну, знаешь… жить, как современный подросток. Заводить друзей. Идти в ногу с двадцать первым веком. Он смутно догадывается, что смертные родители везде возят детей с собой, а он этого сделать не может. Так что он нашел выход из положения – зомби.
– Чтобы возить тебя по магазинам, – подхватила Рейна, – или в кафе «In-N-Out Burger».
– Думаю, да, – Нико понемногу успокаивался. – Если рядом с тобой постоянно болтается гниющий труп с французским акцентом, это так помогает завести друзей.
Рейна рассмеялась:
– Прости… Я не хотела тебя обидеть.
– Всё в порядке. Дело в том… Я тоже не хотел говорить о своем отце, но иногда, – он заглянул девушке в глаза, – приходится.
Рейна посерьезнела:
– Мне не довелось узнать отца, когда он еще был лучше. Хилла говорила, он был добрее, во времена ее детства, еще до моего рождения. Хороший солдат – бесстрашный, дисциплинированный, хладнокровный. Красивый. Он умел очаровывать. Беллона его благословила, как и многих моих предков, но отцу этого оказалось недостаточно. Он хотел, чтобы она стала его женой.
Где-то за деревьями тренер Хедж что-то бурчал себе под нос, строча в своем блокноте. Над верхушками деревьев уже взмыли три самолетика и умчались неведомо куда.
– Отец полностью посвятил себя Беллоне, – продолжала Рейна. – Одно дело – уважать силу войны, и совсем другое – влюбиться в нее. Не знаю, как ему удалось, но он завоевал сердце Беллоны. Сестра родилась как раз перед его отправкой на последнюю боевую операцию в Ирак. Он уволился со службы с хорошей аттестацией, вернулся домой героем… Если бы… если бы он смог приспособиться к жизни на гражданке, всё могло бы быть хорошо.