– Слушай, малыш, – вмешался тренер, – я ценю твою преданность, но если ты зафигачишь нас в вечную тьму вместе с Афиной Парфенос, лучше от этого никому не будет. В этом Брюс Лоуренс был прав.
При упоминании имени Брюса металлические собаки Рейны навострили уши и зарычали.
Рейна уставилась на каменную пирамиду полными боли глазами, словно из могилы того и гляди опять полезут неупокоенные духи.
Нико набрал в грудь побольше воздуха (вместе с непередаваемым ароматом домашнего средства тренера Хеджа):
– Рейна, я… Я не думал… То, что я сделал с Брюсом…
– Ты его уничтожил, – сказала Рейна, – превратил в призрака. И, да, это напомнило мне о случившемся с моим отцом.
– Я не хотел тебя напугать, – с горечью в голосе пробормотал Нико. – Я не хотел… отравить еще одну дружбу. Прости.
Рейна вгляделась в его лицо:
– Нико, должна признаться, в первый день, когда ты лежал без сознания, я не знала, что думать и чувствовать. Сделанное тобой… тяжело было это видеть… и очень трудно осмыслить.
Тренер Хедж пожевал палочку:
– Знаешь, малыш, тут я согласен с девчонкой. Одно дело размозжить кому-то голову бейсбольной битой, и совсем другое – превратить этого недоноска в призрак. Это жуткое дело.
Нико думал, что рассердится на друзей, что сейчас закричит: «Не смейте меня судить!» Обычно он так и поступал.
Но сейчас его злость не становилась материальной. Он по-прежнему приходил в бешенство при мысли о Брюсе, Гее и гигантах. Ему хотелось разыскать авгура Октавиана и придушить его же собственным ремнем. Но у него не получалось злиться на Рейну и тренера.
– Зачем вы со мной возились? – спросил он. – Вы знали, что я больше не смогу вам помочь. Вам следовало придумать другой способ перевозить статую, а вы потратили три дня, выхаживая меня. Почему?
Тренер Хедж фыркнул:
– Ты же часть команды, балбес. Как же мы могли тебя бросить?
– Дело не только в этом. – Рейна взяла юношу за руку. – Пока ты спал, я много думала. То, что я рассказала тебе об отце… Я ни с кем этим не делилась. Думаю, я знала, что могу тебе довериться. Ты взял на себя часть моей ноши. Я тебе доверяю, Нико.
Нико озадаченно уставился на нее:
– Как ты можешь мне доверять? Вы же оба чувствовали мою злость, видели мои самые худшие чувства…
– Эй, малыш, – сказал тренер Хедж почти мягко. – Мы все злимся. Даже влюбленный вроде меня.
Рейна хитро усмехнулась и сжала руку Нико:
– Нико, тренер прав. Не ты один время от времени показываешь окружающим свою тьму. Я рассказала тебе о случившемся с моим отцом, и ты меня поддержал. Ты поделился с нами своими печалями – как же мы могли отказать тебе в поддержке? Мы же друзья.
Нико не знал, что сказать. Они видели его самые потаенные тайны. Они знали, кто он, что он такое.
И, похоже, их это не заботило. Нет, они очень о нем заботились.
Они его не осуждали, просто сочувствовали. Он не мог этого понять.
– Но Брюс… Я… – Нико умолк, не в силах продолжать.
– Ты сделал то, что должен был. Теперь я это вижу, – сказала Рейна. – Просто пообещай, что не станешь больше превращать людей в призраков, если этого можно избежать.
– Ага, – поддакнул тренер Хедж. – Прежде дай мне отмутузить их битой. К тому же есть еще плохие новости.
Рейна кивнула:
– Мы не нашли следов других римлян, так что, похоже, Брюс никому не сообщил, куда отправляется. Орион пока не появлялся. Надеюсь, это означает, что охотницы одержали над ним верх.
– А Хилла? – спросил Нико. – Талия?
Вокруг рта Рейны четче обозначились мимические морщины:
– Ни звука. Но я должна верить, что они всё еще живы.
– Ты еще не рассказала ему самые хорошие новости, – поторопил девушку тренер.
Рейна нахмурилась:
– Видимо, потому, что в них так трудно поверить. Тренер Хедж считает, что нашел другой способ транспортировки статуи. Последние три дня он только об этом и говорил. Однако пока что мы не видели и следа…
– Да брось, всё выйдет! – тренер широко улыбнулся Нико. – Помнишь, я получил бумажный самолетик, прямо перед нападением Лоуренса Ужасного? Это было послание из дворца Эола, от одной знакомой Мелли. Так вот, эта гарпия Наггитс и Мелли давно знакомы. В общем… Она знает одного парня, тот знает другого парня, а тот знает коня, который знает козла, который знаком с другим конем…
– Тренер, – упрекнула сатира Рейна. – Нико пожалеет, что вышел из комы.
– Ладно уж, – пропыхтел тренер. – Короче говоря, я пустил в ход все связи. Отправил весточку нужным духам воздуха и попросил о помощи. А письмо, которое я съел… В нем сообщалось, что кавалерия на подходе. Мне ответили, что потребуется какое-то время, чтобы всё организовать, но он скоро должен прибыть – с минуты на минуту, если быть точным.
– Кто это он? – поинтересовался Нико. – Какая кавалерия?
Рейна вдруг вскочила и уставилась куда-то в небо, по ее лицу разливалось благоговение:
– Вот эта.
Нико проследил за ее взглядом. С севера приближалась стая птиц – очень крупных птиц.
Они подлетели ближе, и юноша понял, что это крылатые кони – не менее шести, без седоков, летят строгим клином.
Во главе строя парил огромный золотистый жеребец с разноцветным орлиным оперением, размах его крыльев был в два раза больше чем у остальных коней.
– Пегасы, – проговорил Нико. – Вы вызвали их, чтобы перенести статую.
Тренер довольно рассмеялся:
– Малыш, это не просто пегасы. Бери выше.
– Жеребец впереди… – Рейна недоверчиво качала головой. – Это Пегас, бессмертный владыка лошадей.
XXXIII. Лео
Всё как всегда.
Стоило Лео закончить все модификации, как явилась здоровенная богиня шторма и смахнула с корабля уплотняющие кольца.
После встречи с Кимопо-как-там-ее «Арго-II» с трудом пересекал Эгейское море – слишком сильно поврежденный, чтобы лететь, и слишком медленный, чтобы обогнать чудовищ. Примерно раз в час они сражались с голодными морскими змеями. Они привлекали косяки любопытных рыб. В одном месте они налетели на риф, и Перси с Джейсоном пришлось сойти и толкать корабль.
От надсадного хрипа мотора Лео хотелось плакать. За три дня плавания он привел корабль в более-менее исправное состояние, так что они смогли дотянуть до острова Миконос, но по прибытии туда корабль уже едва не разваливался на куски.
Перси с Аннабет отправились прочесывать берег, а Лео остался на квартердеке настраивать панель управления. Он так сосредоточился на паянии, что заметил возвращение десантного отряда только после того, как Перси сказал у него над ухом:
– Эй, старик. Gelato[20].
Лео сразу же почувствовал, что жизнь налаживается. Вся команда сидит на палубе, нет никакого шторма, впервые за несколько дней никакие чудовища не лезут на корабль, еще и мороженое принесли. Лакомство не ел только Фрэнк, у которого была непереносимость лактозы, – он ограничился яблоком.
День был холодный и ветреный. Поблескивающая морская гладь подернулась легкой зыбью, но Лео заблаговременно установил успокоители качки, чтобы Хейзел не мучилась так сильно от морской болезни.
По правому борту широкой дугой раскинулся город Миконос – множество покрытых белой штукатуркой домов с синими крышами, синими окнами и синими дверями.
– Мы видели в городе пеликанов, – доложил Перси. – Расхаживают по магазинам, забредают в бары.
Хейзел нахмурилась:
– Переодетые монстры?
– Нет, – засмеялась Аннабет. – Просто обычные пеликаны. Они городской талисман или что-то вроде того. А еще в городе есть район «маленькая Италия», вот почему мороженое такое вкусное.
– Европа здорово перемешалась, – покачал головой Лео. – Сначала мы в Риме ходили по испанской лестнице, теперь в Греции едим итальянское мороженое.
Впрочем, Лео ничего не имел против мороженого. Он ел свой двойной шоколадный десерт и пытался представить, что они с друзьями просто отрываются на каникулах. Подумав об этом, он сразу же захотел, чтобы рядом была Калипсо, а вспомнив о ней, пожелал, чтобы война закончилась и все остались живы… и загрустил. Сейчас тридцатое июля. Осталось менее двух суток до дня «Г», когда Гея, царевна Отстойного Шлака, пробудится во всем величии своей грязной морды.
Странное дело: чем меньше оставалось времени до первого августа, тем жизнерадостнее вели себя его друзья. Хотя, пожалуй, «жизнерадостно» не самое подходящее слово. Кажется, они пытались сплотиться для последнего рывка, так как понимали: в следующие два дня решится их судьба. Нет смысла неприкаянно слоняться туда-сюда, оказавшись перед лицом неминуемой смерти. На фоне надвигающегося конца света мороженое казалось вкуснее обычного.
Конечно, ведь остальные члены экипажа не спускались в конюшни и не разговаривали с богиней победы Никой на протяжении последних трех дней…
Пайпер доела мороженое и отставила пустой стаканчик:
– Итак, остров Делос находится по другую сторону гавани. Это вотчина Аполлона и Артемиды. Кто туда пойдет?
– Я, – тут же вызвался Лео.
Все уставились на него.
– А что? – требовательно спросил юноша. – Я обходительный и всё такое. Фрэнк и Хейзел вызвались меня подстраховать.
Фрэнк замер, не донеся до рта надкушенное яблоко:
– Мы вызвались? То есть… точно, вызвались.
Золотистые глаза Хейзел блеснули на солнце:
– Лео, ты видел сон об этом или тебе было видение?
– Да, – выпалил Лео. – Ну… нет. Не совсем, но… поверьте мне на слово, ребята. Мне нужно поговорить с Аполлоном и Артемидой. Есть у меня одна идейка, которую хочется с ними обсудить.
Аннабет нахмурилась и, кажется, собиралась возразить, но тут заговорил Джейсон:
– Если у Лео есть идея, нужно ему довериться.
Лео ощутил укол совести (особенно учитывая, в чем заключалась его идея), но заставил себя улыбнуться:
– Спасибо, чувак.
Перси пожал плечами:
– Ладно. Только прими маленький совет: когда увидите Аполлона, ни в коем случае не упоминайте хокку.