Рейна вгляделась в покрытое пластинами слоновой кости лицо Афины, закрытое, как чадрой, маскировочной сетью.
– Как только статуя вернется к грекам… Думаю, ее будет трудно уничтожить. Она обладает огромной волшебной силой. Просто она ее пока не использовала.
Лейла медленно наклонилась и подобрала меч, не сводя глаз с Афины Парфенос:
– Поверю тебе на слово. Что нам делать с Майклом?
Рейна посмотрела на полубога с Гавайев: тот лежал огромной грудой мышц и похрапывал.
– Оттащите его в свою лодку. Не бейте и не связывайте. У меня такое чувство, что в глубине души Майкл добрый человек. Просто ему не повезло оказаться под началом плохого командира.
Нико вложил свой черный меч в ножны:
– Ты в этом уверена, Рейна? Мне не хочется оставлять тебя одну.
Пират заржал и лизнул Нико в щеку.
– Фу! Ладно, прости, – Нико вытер с лица конскую слюну. – Рейна не одна. С ней целое стадо прекрасных пегасов.
Рейна не смогла сдержать улыбку:
– Со мной всё будет в порядке. Если повезет, мы все довольно скоро встретимся. Будем бок о бок сражаться против приспешников Геи. Будьте осторожны, и Ave Romae!
Дакота и Лейла повторили приветствие.
Тайсон нахмурил единственную бровь:
– А кто это – Авэ?
– Это означает: «Вперед, римляне!» – Рейна похлопала циклопа по руке. – Хотя в данном случае можно добавить: «Вперед, греки!»
Как странно, что именно она произносит эти слова.
Девушка повернулась к Нико. Ей хотелось его обнять – но понравится ли ему такое проявление дружбы? Поэтому она просто протянула руку:
– Для меня было честью выполнять это задание вместе с тобой, сын Аида.
Нико крепко сжал ее ладонь:
– Рейна, ты самая смелая полубогиня из всех, что я встречал. Я… – он запнулся, вероятно вспомнив, что вокруг полно слушателей. – Я тебя не подведу. Увидимся на Холме полукровок.
Небо на востоке начало светлеть, когда маленькая группа распалась. Вскоре Рейна стояла на палубе «MI AMOR»… одна, если не считать восьми пегасов и двенадцатиметровой статуи Афины.
Она постаралась успокоиться. Нико, Дакоте и Лейле потребуется какое-то время, чтобы отвлечь внимание римлян, а до тех пор она ничего не может сделать. Однако стоять и ждать было просто невыносимо.
Прямо за этой темной грядой холмов ее товарищи из Двенадцатого легиона готовятся к бессмысленной атаке. Если бы Рейна осталась с ними, то смогла бы лучше ими руководить. Она могла бы сдерживать Октавиана. Возможно, гигант Орион был прав: она пренебрегла своими обязанностями.
На память пришли призраки на балконах дома в Сан-Хуане, они показывали на нее пальцами, шептали оскорбления: «Убийца. Предательница». Она до сих пор ощущала тяжесть золотой сабли, которой уничтожила призрак своего отца, и его лицо, полное ярости и страха предательства.
«Ты – Рамирез-Ареллано! – часто повторял отец напыщенным тоном. – Никогда не отказывайся от своего положения. Никогда никому не доверяй. А главное – никогда не предавай своих!»
Помогая грекам, Рейна совершила все эти вещи. Римлянке полагалось уничтожить своих врагов. Вместо этого Рейна с ними объединилась и оставила свой легион в руках сумасшедшего.
Что бы сказала ее мать? Беллона, богиня войны…
Наверное, Пират почувствовал волнение девушки. Цокая копытами по палубе, он подошел и понюхал ее руку.
Рейна погладила его гриву:
– Мне нечем тебя угостить, парень.
Пегас нежно боднул ее мордой в бок. Нико рассказывал, что на Пирате обычно летает Перси, но, похоже, крылатый конь был дружелюбен со всеми. Он без малейших возражений нес на себе сына Аида, а теперь утешал какую-то римлянку.
Девушка обвила руками мощную конскую шею. От его шкуры пахло совсем как от Сципио – аромат свежескошенной травы и теплого хлеба. Рейна не стала сдерживать рыдания, уже давно сжимавшие ей горло. Будучи претором, она не могла показывать перед своими товарищами ни слабости, ни страха. А коню, кажется, на это наплевать.
Пегас тихо заржал. Рейна не понимала язык лошадей, но, видимо, конь говорил: «Всё хорошо. Ты молодец».
Рейна посмотрела вверх на гаснущие звезды и сказала:
– Мама, я мало тебе молилась. Я никогда тебя не видела. Никогда не просила тебя о помощи. Но прошу… этим утром дай мне сил поступить так, как должно.
Словно в ответ на ее мольбу что-то блеснуло вдали на востоке – через пролив со скоростью быстроходного катера мчался какой-то огонек.
На какой-то миг у Рейны появилась надежда, что это Беллона подает ей знак. Темный силуэт приблизился, и надежда Рейны сменилась ужасом. Она замерла, не в силах пошевелиться, не веря своим глазам, а темная человекообразная фигура бежала по воде, стремительно приближаясь к яхте.
Первая стрела ударила Пирата в бок. Конь упал и заржал от боли.
Рейна пронзительно закричала, но не успела сделать и шагу, как вторая стрела воткнулась в палубу у ее ног. К древку стрелы был прикреплен светящийся индикатор размером с наручные часы, на котором загорелись цифры 5:00. Пошел обратный отсчет.
4:59.
4:58.
XXXIX. Рейна
– Я бы на твоем месте не двигался, претор!
Орион стоял на воде метрах в пятнадцати от яхты, наложив на оттянутую тетиву третью стрелу.
Сквозь пелену гнева и скорби Рейна заметила новые шрамы гиганта. После битвы с охотницами руки и лицо Ориона были сплошь покрыты серо-розовыми ожогами, так что он напоминал побитый персик, уже начавший гнить. Левый механический глаз потух. Волосы сгорели почти подчистую, только кое-где торчали неровные пучки. Нос распух и покраснел после того, как Нико ударил по нему тетивой лука. Рейна ощутила прилив мрачного удовлетворения.
Вот только гигант по-прежнему самодовольно улыбался.
Таймер на стреле у ног Рейны показал 4:42.
– Разрывные стрелы обладают повышенной чувствительностью, – сказал Орион. – После того как они куда-то воткнутся, они могут сдетонировать от малейшего движения. Будет жаль, если ты потеряешь последние четыре минуты своей жизни.
Все чувства Рейны обострились. Пегасы вокруг Афины Парфенос нервно переступали с ноги на ногу, цокая копытами. Занималась заря. Ветер с берега принес слабый аромат клубники. Упавший рядом Пират хрипло дышал, его била дрожь – пегас был еще жив, но, видимо, очень серьезно ранен.
Сердце Рейны так колотилось, что ей казалось, будто вот-вот лопнут барабанные перепонки. Она попыталась «перелить» часть своей силы Пирату, успокоить его; она не сможет смотреть, как пегас умирает.
Девушке хотелось закричать на гиганта, оскорбить его, но слова, сорвавшиеся с языка, оказались на удивление спокойными:
– Что с моей сестрой?
На разбитом лице Ориона сверкнули белые зубы:
– Я был бы очень рад сообщить тебе, что она умерла. Мне бы очень хотелось увидеть, как твое лицо перекосится от боли. Увы, насколько мне известно, твоя сестра всё еще жива, как и Талия Грейс с ее назойливыми охотницами. Признаю, они меня удивили. Чтобы от них убежать, мне пришлось броситься в море. Последние несколько дней я страдал от боли, медленно залечивал раны и делал новый лук. Не волнуйся, претор, ты умрешь первой. Твоя драгоценная статуя сгорит в огромном костре. После пробуждения Геи, когда с миром смертных будет покончено, я найду твою сестру. Я скажу ей, что ты умерла мучительной смертью. А потом я ее убью, – гигант зловеще улыбнулся. – Так что всё к лучшему!
4:04.
Хилла жива. Талия и охотницы всё еще где-то на свободе. Но никакого толку от этого не будет, если миссия Рейны провалится. Солнце встает над миром в последний раз…
Пират уже едва дышал.
Рейна собрала в кулак всю свою храбрость. Крылатый конь нуждается в ней. Владыка Пегас назвал ее Другом Лошадей, и она его не подведет. Сейчас она не может думать о целом мире, нужно сосредоточиться на текущей проблеме.
3:54.
– Итак, – она гневно посмотрела на Ориона, – ты изранен и безобразен, но не умер. Полагаю, это значит, что мне потребуется помощь какого-то бога, чтобы тебя прикончить.
Орион тихо рассмеялся:
– К сожалению, вы, римляне, не отличаетесь искусством призывать богов на помощь. Думаю, им на вас наплевать, а?
Рейна едва не согласилась с гигантом. Она молилась своей матери… а вместо благословения получила одержимого жаждой убийства гиганта. Не очень-то это обнадеживает.
И всё же…
Рейна рассмеялась:
– Ах, Орион.
Улыбка гиганта померкла:
– У тебя странное чувство юмора, девчонка. Что здесь смешного?
– Беллона ответила на мои молитвы. Она не сражается в бою вместо меня. Не гарантирует мне легкой победы. Она дарует мне возможность проявить себя. Посылает мне сильных врагов и потенциальных союзников.
Левый глаз Ориона блеснул.
– Ты несешь чушь. Тебя вместе с твоей дорогой греческой статуей вот-вот испепелит огненный столб. Ни один союзник тебе не поможет. Твоя мать отвернулась от тебя, как ты сама отвернулась от своего легиона.
– Неправда, – улыбнулась Рейна. – Беллона – не просто богиня войны. Она не похожа на греческую Энио, воплощение кровавой резни. Именно в храме Беллоны римляне приветствовали иностранных послов. Там объявлялись войны, но и мирные переговоры тоже велись там, и там же заключался длительный мир, основанный на силе.
3:01.
Рейна вытащила нож:
– Беллона дала мне возможность примирить римлян и греков и сделать Рим еще сильнее. Я взялась за это дело. Если я умру, то умру ради этого. Поэтому я говорю: сегодня моя мать со мной. Она вольет в меня свою силу. Стреляй, Орион. Это уже не имеет значения. Когда я метну этот клинок и проткну твое сердце, ты умрешь.
Орион неподвижно застыл на волнах. Сосредоточенное лицо окаменело, единственный действующий глаз горел янтарным светом.
– Ты блефуешь, – наконец прорычал он. – Я убил сотни таких, как ты: заигравшихся в войну девчонок, возомнивших себя равными гигантам! Я не дам тебе легкой смерти, претор. Я буду смотреть, как ты горишь, совсем как горел я, когда меня подожгли охотницы.