Дах!
Ударил я от души.
Выплёскивая накопившееся раздражение и усталость последних дней.
Кто бы знал, как меня бесят вот такие вот гнусные людишки, которые готовы пойти на все, выслуживаясь перед кем-то!
То, что Спесов выполняет поручение кого-то из дворян — очевидно, но кто же работает так топорно?
Впрочем, мне же лучше.
Никанор Спесов пусть первый, но не последний.
Судя по отголоскам эмоций присутствующих на совете офицеров, есть ещё как минимум двое-трое Воинов, которые имеют что-то против меня.
И вот как им объяснить, что преследуя сиюминутную выгоду, они старательно выкапывают братскую могилу нашего общего будущего?
Все эти мысли пронеслись у меня в голове за два удара сердца.
Именно столько времени Спесов стоял, покачиваясь, передо мной.
Смотри-ка, хоть и поплыл, но падать даже и не думает! Эдак еще пару секунд и в себя придет!
Но тут я сам виноват, ударил на эмоциях.
— Мало? — хмуро уточнил я, недовольный нанесенным ударом, — мне для своих офицеров ничего не жалко!
Хрясь!
На этот раз я ударил не так сильно, зато точно.
Челюсть штабс-капитана хрустнула, а сам он, вздрогнув, рухнул на пол как подкошенный.
— Что ж вы такие тупые! — я без замаха пнул валяющегося на земле Спесова в живот. — Думаете, пацан перед вами стоит, значит недоросль или недоумок?
Я посмотрел на тех офицеров, от которых шли самые яркие эмоции и снова пнул Никанора.
На этот раз по ребрам.
— Мне плевать на ваши долги, из-за которых вы вынуждены выполнять всякие неприятные поручения. Каждый сам выбирает поступить по Совести или по Корысти.
Ещё один пинок.
— Но зарубите у себя на носу. Малейшее подозрение на неповиновение, брожение или того пуще, бунт, я вас, дартаньянов тупоголовых, прям здесь и закопаю.
Ещё пинок, на этот раз по руке.
— Мы не погулять вышли! Мы в тылу у врага! И ещё одно такое представление, будет военный трибунал и показательная казнь!
Я хотел было пнуть Никанора ещё разок, но передумал.
— Вопросы есть?
— Так точно, — отозвался один из офицеров, от которых транслировались негативные по отношению ко мне эмоции. — Имею желание написать прошение о переводе под командование ротмистра Орлова.
— Имей дальше, — недовольно процедил я, сверля ещё одного «бунтовщика» тяжелым взглядом.
Судя по бьющим из Воина эмоциям, он намеревался повторить подвиг Спесова.
— Отказываете? — сощурился Воин. — Может и меня до полусмерти изобьете?
— Представьтесь.
— Поручик Иванов.
— Надо же, однофамилец, — удивился я. — А имя?
— Андрей. Андрей Иванов.
— Ты, Андрей, видимо меня плохо слушал. Ну или просто глупый.
Поручик открыл было рот, чтобы сказать какую-то гадость, но я не дал ему этой возможности.
— Я с чего Совет начал?
— С рукоприкладства? — мстительно уточнил поручик, поставив тем самым на себе крест в моих глазах.
— Поручик Федосеев!
— Вы сказали, — Воин прикрыл глаза и педантично процитировал по памяти. — Господа офицеры, буду краток. Да, с виду я младше всех вас, и у кого-то неминуемо возникнет желание подискутировать или оспорить мои командирские полномочия. Сразу предупреждаю, в таком случае немедленно пишите рапорт на перевод к ротмистру Орлову.
— Но…
— Поручик Иванов, — я взмахом руки прервал открывшего было рот офицера. — Не нужно сотрясать воздух. Вы и так уже наговорили достаточно. И решитесь уже в конце концов! Так и будете иметь желание или все-таки напишите уже этот рапорт?
Офицеры уже в открытую заухмылялись, поручик Иванов и валяющийся на полу Спесов тут же оказались забыты, а я позволил себе немного расслабиться.
Этот раунд остался за мной.
— А Никанору, к слову повезло, — неожиданно заметил Сасс. — Был бы здесь Алабай, он бы сразу ему горло перегрыз.
— Это да, — поежился Федосеев. — До сих пор в памяти стоит, как он песеголовых рвал и другого перевертыша.
— После Совета расскажете, — мне пришлось прервать поручика, поскольку остальные офицеры явно настроились послушать увлекательную историю про Алабая и схватку в остроге.
— А сейчас, господа офицеры, за дело! Штабс-капитан Сасс, на вас боевое охранение и формирование дозорных отрядов. Поручик Федосеев, на вас организация тренировки офицерского состава. Попробуем помочь вам взять по рангу.
Офицеры тут же навострили уши, а от Андрея Иванова прошла волна злой досады.
— Хмурый, на тебе гимназисты.
— Есть, — коротко отозвался Воин, незаметно пряча один из своих ножей в рукав.
На сердце тут же потеплело. Как же все-таки приятно, когда рядом есть люди, которые готовы ради тебя на все!
Выходит, Спесову действительно повезло.
Воин отделался сломанной челюстью и помятыми ребрами, а мог и перо поймать.
Были бы здесь Воины с заставы, они бы, скорей всего, вели себя по-другому. Что Хмурый, что Жижек — у Воинов уже сложилась репутация серьезных людей.
А офицеры, надёрганные со всего княжества и всученные Максу — это тот ещё гадюшник.
Придется вдумчиво и внимательно проверять каждого.
Наверняка дворяне не упустили возможности заслать своих шпионов. А может и не только дворяне…
— Ах да, — размышления о засланных казачках натолкнули меня на интересную мысль. — Если среди вас или ваших подчиненных есть те, кто здесь вынуждено — не бойтесь объяснить ситуацию мне лично.
Я поморщился, сообразив, что выразился как-то запутанно и невнятно.
— Я к тому, что если вас кто-то подкупил, или потребовал долг Чести в обмен на незначительную просьбу… знайте, это будет безЧестный поступок. От нас зависит судьба княжества, и смуты у себя в наделе я не потерплю.
Не знаю, дойдут ли мои слова до нужных ушей, но попробовать все же стоит.
— Ситуации бывают разные, но скажу так. Никого судить я не собираюсь — раз. И мы своих не бросаем — два.
— Михаил все верно говорит, господа офицеры, — поддержал меня Хмурый. — Он меня, тогда ещё простого солдата, с холма на себе вытащил.
— И когда песеголовые нас теснили не дрогнул, — подтвердил Сасс.
— Похвалили и хватит — нахмурился я. — Запомните главное, господа офицеры. У нас все по Совести, и наш Путь — Путь Чести.
Уж не знаю, что повлияло на Воинов — моя пафосная точка или искренние отзывы офицеров знакомых со мной, но остаток совещания прошел на ура.
Мы распределили задачи назначили ответственных, немного познакомились в процессе.
Я уже мыслями был у палатки Толстого, планировал завтрашний стрим и предвкушал ночную встречу с Рив.
В общем, мы уже готовы были разойтись по своим палаткам, как к нам ввалился Алабай.
Выглядел пёс паршиво.
Правая сторона опалена, левая лапа рассечена, морда сплошь исцарапана.
— Северяне? — в руке сам по себе оказался Золотой меч.
Алабай вздрогнул, страшно зарычал и забился в судорогах, на наших глазах оборачиваясь в человека.
Зрелище было не для слабонервных, но я и не думал отводить взгляд, думая про себя что же произошло.
Это точно не северяне, иначе Алабай бы не стал перекидываться. Но тогда кто? Или… что?
Как же не вовремя…
А ведь я хотел пообщаться с Толстым насчет Ольги, узнать у Мирона из-за чего между нами пробежала черная кошка, проведать Рому Дубровского и… увидеться с Рив…
— Шел… по следу, — Алабая наконец-то перестало корежить, и он тут же принялся выталкивать из себя слова. — Кто-то опасный… выследил логово…
— И оно… — поторопил я Алабая, решая, поднимать лагерь в ружье или справимся сами.
— Под холмом… — Алабай сглотнул и посмотрел мне в глаза. — Под этим холмом.
Интерлюдия. Совет старейшин Севера
Сноу был зол. Да что там, Сноу был в ярости.
Что глава Белых Исгерд, что глава Серых Хролф уверенно рушили все, что он создавал несколько лет.
Наплевали на мелкие племена, закрыли глаза на самодурство некоторых вождей в пограничье, нарушили договоренности с торгашами.
Власть, номинально, была в его руках, но Сноу Вурст больше не мог доверять своим пока ещё союзникам.
К тому же совет грезил взятием Великой троицы — Града, Клодца и Мхов, и армию было решено разделить на три мощных кулака.
Левым командовал жадный Исгерд, пообещавший оставить после штурма Мхов пустые улицы и реки крови.
Центральным руководил тупица Хролф. Глава Серых возомнил себя великим полководцем и пошел на сам Град!
Ну а Сноу, приняв под командование свою часть армии, нацелился на Клодец.
Сноу предпочитал есть оленя по кусочкам, и Клодец виделся ему наименее укрепленным из «Великой троицы».
Будь его воля, он выждал бы ещё месяц, но…
Но остальные вожди спали и видели, как они врываются в города мягкотелых княжичей.
Один только Норм проявлял благоразумие и тщательно исполнял приказы Сноу.
Вот только этот хитрый волчок умудрился потерять несколько партий с пробными артефактами!
«Хотя, — подумал Сноу. — Раз разведчики не вернулись, значит артефакты не так уж хороши. Надо отписать торгашам, чтобы перестали присылать всякую ерунду и доставили больше накопителей и свитков Ледяной стужи!»
Сноу, в отличие от других старейшин, видел дальше своего носа и понимал — ещё месяц, от силы два, и у них закончатся артефакты и накопители.
А ведь благодаря ним Север заставляет пятиться вражеских магов и механических управляемых големов!
И если они не победят в ближайшие несколько недель, планы стремительного захвата княжеств могут рассыпаться, как утренний снежок.
— Норт, — Сноу покосился на сидящего рядом Воина, словно решая — доверять ему или нет.
— Да, глава? — почтительно отозвался молодой вождь Каменных волков, приглашенный на личную встречу.
— Вокруг творится бардак. Ещё немного и Северный кулак рассыпется недовольными снежинками.
— И что же делать?
— Клодец должен пасть.
Сноу недоверчиво посмотрел на Норта и вздохнул.
Глубоко внутри он не доверял этому молодому, да раннему волчку, но другие варианты были хуже.