Точнее, их вообще не было.
Курт подвернул ногу на льду, выходя из шатра.
Локур ввязался в бой с молодым воином и, хоть и победил, но повредил себе локоть.
Гадар соблазнился бедрами молодухи из соседней стоянки, а на следующее утро разгневанный муж, вернувшийся с дежурства, проломил ему голову топором.
Ну а ближник Вестар отправлен несколько дней назад за головой Золотого гимназиста. Этот щенок посмел выступить в Золотом клинке и объявить Северу войну!
Где бы он ни был, на какой бы передовой ни находился, Вестар его найдет!
Как бы он ни скрывался, как бы ни прятался по палаткам и шатрам, Вестар отыщет его.
Торгаш, передавший замызганный кровью обрывок плаща, утверждал, что это кровь принадлежит этому дерзкому щенку.
А раз так, Вестар вырвет ему сердце и принесет его голову.
Ну да Волк с этим щенком!
В любом случае, как-то так получилось, что Сноу умудрился остаться без верных ему людей.
Оставался один Норт…
— Бери пятерку лучших Воинов и отправляйся в Стальной клык. Там найди торговца Кристоша, он даст оборотные зелья и поможет добраться до Клодца.
Сноу внимательно посмотрел на Норта и увиденное ему понравилось.
Молодой волк почтительно слушал старейшину, и, самое главное, в его глазах не было страха.
— В Клодце найди стражника по имени Горица. Он каждые выходные сидит в трактире «Клодцский прииск». Отдай ему это, — Сноу протянул Норту увесистый мешочек. — И когда откроются ворота, подари Северу пять минут.
— Я подарю десять! — в глазах Норта сверкнул несвойственный северянину огонь.
— Да будет так, — кивнул Сноу, старательно сдерживая улыбку.
Ведь он только что убил одним копьем двух оленей. Избавился от молодого умного конкурента, и открыл его руками ворота княжеского города!
— На этих выходных Клодец падет!
Что до Михаила Иванова… Вестар скоро настигнет этого ненавистного щенка и доберется до него, несмотря на всю его охрану.
«Я съем его сердце, а голову насажу на кол!», — с удовольствием подумал Сноу, а вслух произнес:
— Север заберет своё!
Глава 15
— Постой, Алабай, — я нахмурился, — а как ты понял, что логово именно в том холме?
— Что-то такое я почувствовал ещё на Каменной поляне, — Алабай снял с шеи ремешок на котором висел браслет, и начал доставать из него доспехи. — Потом почувствовал чей-то интерес на нашей вылазке. Когда мы заметали следы с Горчаковым, я чувствовал на себе чужой взгляд.
Ого, а вот это уже проблема.
Я бы, не рискнул приближаться в лесу к огромному псу. Значит, этот некто уверен в своих силах.
— Следы замели, и я поспешил доставить пацана сюда.
Все верно, Александр хоть и лесник, но без подготовки связываться с неизвестной тварью, которая не боится перевертышей — это самоубийство.
— Ну а потом я порыскал по округе, добежал до того места и взял его след.
— Его? — тут же среагировал штабс-капитан Сасс.
— Его, — подтвердил Алабай, облачаясь в броню. — Это человек. Возможно оборотень.
— Почему не перевертыш?
— Мы чувствуем друг друга, — пожал плечами Алабай. — Я, правда, чуть похуже…
— А как ты понял, что он под нами?
— Биение сердца, — Алабай повернулся спиной к поручику Федосееву и тот, понятливо кивнув, принялся затягивать ремешки. — Я проследил его путь до портала, а потом он исчез.
— Шахта! — отреагировал штабс-капитан. — Подземные тоннели?
— Это многое объясняет, — протянул я. — И репутацию проклятого надела, и неуловимость этого… разумного.
— Проверим? — тут же загорелся поручик Федосеев, а офицеры дружно его поддержали.
— Алабай, сейчас ты его чувствуешь?
— Чую, — кивнул перевертыш, — но плохо. Глубоко ушел.
— Господа офицеры, предлагаю не горячиться! Я бы на месте этого неизвестного усыпал шахту ловушками. Да и потом, нам нужны… узкие специалисты.
— Для боя в тесных помещениях? — смекнул кто-то из офицеров.
— Да, — я посмотрел на Хмурого. — Займешься подбором группы?
— А почему он? — возмутился все тот же офицер.
— Потому что, — Хмурый скользнул в тень, и в следующий миг появился за спиной у Воина. — Я умею вот так.
— Хорошо, — покладисто согласился офицер, бесстрашно отводя нож от своего горла. — А я так.
Хмурого тут же дернуло в сторону, и Воин, не удержавшись на ногах, покатился по полу.
— Телекинез? — уточнил я, беря на заметку перспективного бойца.
— Пока только одну цель, — смутился офицер, — но зато до двух тонн!
— Берем, — Хмурый ловко поднялся с пола и небрежно отряхнул налипшие травинки. — Нужны Воины с максимальной защитой, мастера ножей, коротких пик и Маги камня!
— Сбор назначаем на семь утра, — подсказал я. — Штабс-капитан! Необходимо поставить часовых. Алабай покажет вход.
— Есть, — нейтрально отозвался Сасс, а по его эмоциям я понял, что можно было и не напоминать. Офицер бы прекрасно разобрался и без меня.
Что ж, запомню.
— Скорее выход, — проворчал тем временем перевертыш. — Я иду с вами.
— Как и я, — кивнул я. — На все про все два часа. К девяти мы должны вернуться.
Мне очень хотелось скомандовать отбой, но я, бросив взгляд на штабс-капитана, сдержался.
— Сформированная группа идет высыпаться. Часовые Федосеев и Морозкин. Все остальные действуем согласно уставу. За утреннюю побудку отвечает Вахидов. Иванов! Доставь Спесова к лекарю.
Да уж, Сасс отлично справляется с руководством.
Волевым усилием подавив желание вмешаться, я откланялся с офицерами и вышел из палатки.
Ночь встретила меня звенящий тишиной и приятной прохладой.
Видимость из-за туч была практически нулевой, но контуры палаток угадывались хорошо.
По идее, я должен был ночевать вместе с Мироном, Славиком и Филом, но из-за стройки, а потом и Совета, совершенно упустил момент распределения.
Пришлось идти рядом с палатками и старательно прислушиваться как к сопению и храпу, так и к эмоциональным колебаниям палаток.
Спали, на удивление все.
Даже девчонки и Толстой.
Я до последнего думал, что Иван не утерпит и ринется ночью выяснять отношения с Ольгой, но нет, Толстой негромко похрапывал из своей палатки.
Ох, надо пообщаться со своей пятеркой, и с Алексией, и с Айной… Надо. Но когда?
Хотя… Можно подтасовать состав на вылазку, что называется, под себя…
Да, решено, так и поступлю!
Я аккуратно залез в широкую пятиместную палатку и улегся на заботливо расстеленный спальник.
Кажется, я своими шорохами разбудил Мирона, и намечался отличный повод пообщаться, но усталость взяла своё.
По-моему, я отрубился ещё до того, как голова коснулась подушки.
***
— Привет, Рив!
Я помахал сидящей на валуне принцессе, и направился к статуе Дубровского.
Мне не терпелось обнять девушку ну или, хотя бы, позвенеть с ней клинками, но сначала дело.
— Ух ё!
От заряда, которым любезно поделился Дубровский, меня отбросило чуть ли не на середину арены.
Немного полежав на песке и полюбовавшись на серую хмарь песчаных облаков, я с кряхтением поднялся на ноги и поплелся назад.
— Ну наконец-то! — на трибунах рядом с Дубровским уже сидел Толстой и с опаской поглядывал на Рив. — Я уже устал тебя ждать.
— Разряд? — догадался я.
— Ну да, — кивнул Толстой, — меня сейчас само собой сюда затягивает, будто мотылька на маяк. А все из-за него.
Толстой хлопнул Дубровского по плечу, и на моих глазах его подкинуло на несколько метров вверх, после чего Ваня плашмя врезался в песок арены.
— К этому невозможно привыкнуть, — прохрипел он, не делая попыток подняться на ноги.
— Согласен, — кивнул я, мысленно собираясь с силами, чтобы прикоснуться к Дубровскому ещё разок. — Интересно, долго ещё так?
— Долго, — авторитетно заявил Иван. — Мы, считай, по чайной ложке черпаем.
— Я бы на месте Ромы уже свихнулся. От этого постоянного напряжения.
— Не одному тебе род помогает, — усмехнулся Толстой. — Ромка справится.
— Конечно справится, — я посмотрел на напряженную статую Дубровского. — Да ведь, Ром?
Я, зажмурившись, хлопнул товарища по плечу и почувствовал как куда-то лечу.
Нутро сжалось, предчувствуя скорую встречу с землей, и в следующий момент из меня выбило дух.
— Изящный пируэт, — оценил мой полет лежащий рядом Толстой. — Чуть-чуть на меня не упал.
— Так откатился бы, — неохотно протянул я, не в силах оторвать взгляда от желто-серой хмари песчаной бури.
— Лениво, — честно ответил Иван. — Да и вообще… пронесло же
— Слушай, — заинтересовался я. — А у вас в семье все такие?
— Какие такие? — не понял Толстой.
— На авось полагающиеся, — немного подумав, сформулировал я.
— Фаталисты чтоль? — уточнил Иван. — Ну да.
— Это из-за антимагии?
— Можно сказать и так, — пожал плечами Толстой, с интересом рассматривая небо. — Это ж не панацея, и никогда не знаешь, что произойдет при встрече с Огненным кулаком. Отделаешься испугом, ожог получишь или без глаза останешься.
— То малое сопротивление магии, — я вспомнил ледяной хлыст северянина. — спасло меня в лесу.
— Не забывай про мундир и свой комбез, — напомнил Толстой. — К тому же артефактная магия обычно слабее.
— То есть, если бы меня бил настоящий Маг, то мог и пробить мою защиту?
— Скорей всего, — подтвердил Иван. — Поэтому в княжестве и отказались от таких вот артефактов. Опытный Маг с накопителями раз в пять больше бед натворит, чем эти смертники.
— Ну не скажи, — возразил я. — Я бы свою дружину такими поясами снабдил.
— И не вздумай, — покачал головой Иван. — И я сейчас даже не про стремительно разряжающийся накопитель, а про самого носителя.
— А что с ним?
— Артефакту без разницы откуда тянуть силу — из накопителя или из человека, понимаешь?
— О! — я даже нашел в себе силы повернуть голову набок и посмотреть на Толстого. — Серьезно?