При Советской власти Чаянов работал в Коммунистическом университете имени Я.М. Свердлова, создал Научно-исследовательский институт сельскохозяйственной экономии и стал его директором, занимал руководящие посты в кооперации – Центросоюзе, был членом коллегии Наркомата земледелия и представителем его в Госплане, ездил советником на Генуэзскую конференцию.
В рабочей библиотеке В.И. Ленина, с которым ученый встречался лично, находились 6 его работ, которые вождь использовал при написании статьи «О кооперации». Впоследствии по заказу И.В. Сталина, Чаянов разрабатывал экономическую и политическую модель «автаркии» – полностью отделенного ото всех прочих и при этом самодостаточного государства.
Удивительно, что при этом Чаянов находил время для создания своих романтических повестей! Но не одними «гофмановскими» историями ограничивался круг его обширнейших интересов.
По инициативе Чаянова был создан «Комитет по охране культурных и художественных сокровищ России»; будучи членом общества «Старая Москва» писатель изучал историю Москвы и делал интереснейшие доклады по истории топографии Москвы XIII—XVIII вв.; как один из членов-учредителей «Русского общества друзей книги», участвовал в разработке экспозиции Коммунального музея, размещавшейся в Сухаревой башне; собрал богатую коллекцию икон и западной гравюры, на основе которой создал книгу-путеводитель «Старая западная гравюра».
В часы отдыха профессор занимался гравюрой по дереву (в юности он брал уроки живописи у К.Ф. Юона), а еще археологическими раскопками в окрестностях Москвы.
Библиотека Чаянова принадлежала к числу замечательных московских частных собраний. Москве – ее истории и градостроительным проблемам Чаянов посвятил ряд публикаций: «Московские собрания картин сто лет назад», «История Миюсской площади», «Петровско-Разумовское в его прошлом и настоящем».
В тяжелейшие годы гражданской войны и экономической разрухи Чаянов верил, что экономические, продовольственные трудности преодолимы, но для этого необходимо, чтобы русский крестьянин участвовал в их преодолении сознательно и добровольно.
«Для нас возможен единственный верный путь спасения, неизвестный и закрытый капиталистическим организациям, – путь этот: переложить тяжесть удара на плечи… русского крестьянского хозяйства. Нужна кооперативная общественная жизнь, кооперативное общественное мнение, массовый захват крестьянских масс в нашу работу».
В конце 1920-х гг. взгляды Чаянова и его школы были объявлены антимарксистскими. На Конференции аграрников-марксистов (1929) ученого критиковал Сталин, после чего на него набросился Зиновьев, а потом – и вся конференция.
В 1930 г. Чаянов был арестован и осужден Коллегией ОГПУ по сфабрикованному делу «Трудовой крестьянской партии» к 5 годам заключения в лагерь.
По некоторым сведениям, в тюрьме Чаянов написал «Кулинарную книгу» (!) и свой последний роман «Юрий Суздальский» (о событиях XIII века). Рукописи исчезли.
После отбывания четырехлетнего срока ученый был выслан в Алма-Ату, где работал в сельскохозяйственном институте.
Вторично арестованный, Чаянов 3 октября 1937 г. был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу. Этот день стал его последним днем. Реабилитирован А.В. Чаянов в 1987 г.
Наследие экономиста-аграрника
«Кооперация и государство – это вода и огонь. Если их согласовать, то из огня и воды получится паровая машина, которая может производить огромную работу», – эта мысль Чаянова давно уже стала не просто метафорой, а основанием жизнедеятельности сотен миллионов крестьян.
Труды ученого по теории семейно-трудового крестьянского хозяйства и кооперации («Организация крестьянского хозяйства», «Краткий курс кооперации», «Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации» и др.) были изданы после крушения мировой колониальной системы в 1960-е гг. в Японии, Индии, Китае и стали там настольными книгами 700 млн аграриев.
Как оказалось, в них была блестяще представлена логика экономического развития сельских регионов стран третьего мира. В азиатских странах кооперация является таким же основным сектором экономики, как частный и государственный секторы. Международный кооперативный альянс ныне включает в себя 192 национальных кооперативных союза из 76 стран.
Что же еще (помимо практической выгоды) удивляет в произведениях аграрника, посвященных кооперации?
К ним на полном основании можно отнести и повесть «Путешествие моего брата Алексея…», о которой знаменитый критик В.В.Воровский написал, что она «не столько утопия в привычном понимании, сколько изложение взглядов Чаянова на будущее России, на устройство процветающей крестьянской страны».
В них виден не только исключительный литературный талант Чаянова, но и его умение предугадать развитие хозяйства и общества, часто до деталей. «Поражают многие частные его предсказания: путь развития советского изобразительного искусства – с его «лакировочным» реализмом, с «суровым стилем», … много верного угадано в реконструкции Москвы и т.д.» (А.Д. Боровский).
Неудачливый сценарист
Интересная история о Чаянове-сценаристе фильма «Альбидум» была напечатана 25 лет назад в «Литературной России» (https://mail.yandex.ru/neo2/lite.jsx).
Киновед Ю.П. Тюрин поведал о том, как Чаянов под псевдонимом Ботаник Икс участвовал в создании своего единственного фильма, содержание которого в тех условиях назвать «странным» не поворачивается язык. Некоторые специалисты именуют его даже «идиотским». Впрочем, для конца 1920 гг. вполне подходящее определение. (Сумлевающиеся могут открыть Ильфа-Петрова). Так о чем был фильм?
Директор студии «Межрабпомфильм» М.Н. Алейников привлек Александра Васильевича, как знаменитого профессора-аграрника и литератора, к доводке сценария совместно со сценаристом А. Брагиным до уровня массового зрителя. Фильм «Альбидум» (латинское название разновидности мягкой пшеницы) поставил в 1928 г. режиссер, знаменитый «король эпизодов» Л.Л. Оболенский.
На Чаянова уже смотрели косо, сняли с поста директора основанного им Института сельскохозяйственной экономики. Нэп катился к закату. Начались пятилетки, индустриализация, коллективизация. Было не до чаяновских кооперативов – во всяком случае, на уровне директив правительства и идеологических догм. Чаянов же, как творец и фанат кооперации, не желая расставаться с нею, представлял ее панацеей от всех бед, обрушившихся на Россию в связи со сменой уклада ее жизни.
«Русского крестьянина он считал Атлантом, на плечи которого возможно переложить всю тяжесть работы, на его десятки миллиардов капитала, на его сопротивляемость, на его сознательность. И это – единственный путь возрождения России».
Естественно, Чаянов воспользовался предоставленной возможностью – воплотить свои идеи и в фильме «о борьбе советского агронома за создание засухоустойчивого сорта пшеницы, завоевавшей внешний рынок».
Картина продолжительностью 54 мин. не сохранилась, хотя, говорят, уцелела 1-я часть. «События происходят в голодном 1921 году. Агроном Леонов на выжженных солнцем полях Поволжья обнаруживает несколько уцелевших колосьев. Предположив, что зерна, выдержавшие суровое испытание засушливым летом, могут обладать особым засухоустойчивым свойством, Леонов приступает к опытам. Догадки агронома были подтверждены. Однако попытки Леонова внедрить результаты успешных опытов с найденными семенами встречают немало препятствий – от бюрократизма до деятельности враждебно настроенных «специалистов». В конце концов, после многочисленных трений на опытно-показательной станции ему удается доказать отличные качества нового сорта пшеницы. Выведенный сорт получает название «альбидум» и завоевывает широкое признание. Вскоре «альбидум» решают экспортировать, и Леонов отправляется в загранкомандировку. Но и здесь создателю засухоустойчивого сорта пшеницы приходится столкнуться с многочисленными препятствиями – американский «хлебный король» предпринял все возможное, чтобы не допустить экспорт «альбидума», даже подсылал к Леонову «обольстительницу». И все же, благодаря своему высокому качеству, «альбидум» попал на мировой рынок» (http://nashekino.ru/data.movies?id=13635).
Актер В.М. Уральский создал образ ученого, прототипом которого был Николай Вавилов. Считают, что «это была большая творческая удача актера».
Киноутопия под разными названиями («Победа над солнцем», «Степная красавица», «Черная пятница на Чикагской бирже», «Цезиум 54») успеха в прокате не имела.
В воспоминаниях Оболенского можно найти причины провала.
«Выводили этот сорт уездный агроном и его лаборантка (артисты Уральский и Жизнева). Но им мешали бюрократы и дураки. Но судьба хранила, и, в конце концов, опытный посев взошел на полях коммуны – кооператива горожан-рабочих, ушедших в степи от городского голода. Тут бы и кончать повесть. Так нет же! Нужен же «реализм»! Как мечта будет выглядеть завтра? Вот и началась кинематографическая чепуха (не меньше достижений, чем у Пырьева в «Кубанских казаках»). В мировом масштабе «Альбидум»! На экспорт! Биржа вздрогнула. Миллионер-хлеботорговец посылает любовницу изничтожить уездного агронома и сгноить в трюмах зерно, идущее на мировой рынок. Тред-юнионы получают бесплатную помощь хлебом для рабочих Англии!.. Вот так-то. Желаемое за действительное. Репертком разрешил. А вот зритель ахнул! Самим жрать нечего (и голод в 30-м), а они хлебушком торгуют! Вот и сняли с экрана ложь беспросветную» (http://www.svoboda.org/content/article/25018471.html)
Тюрин пишет о трагичной судьбе фильма «Альбидум», не получившего успеха у широкого зрителя и даже у кинокритики. Предоставим слово киноведу: «И не потому, что касса его оказалась полупустой. А потому, что над ним работал Ботаник Икс… Александр Васильевич поддержал молодого ученого Верменичева, а тот настрочил на учителя политический донос в журнал «Большевик». Погиб ведь не только Чаянов. Была ликвидирована его школа, пропало в камерах и лагерях его научное окружение. Вся эта смертная круговерть поглотила и фильм.