ЧЕРНАЯ БАШНЯ
ГЛАВА 64
Тревис не раз слышал, что время сравнивают с рекой: могучий поток неумолимо течет в определенном направлении, а мы можем лишь дрейфовать вместе с ним. Но Тревису время представлялось помещением с множеством комнат, в каждую из которых приходится последовательно заходить.
По дороге к Черной Башне они прошли через множество таких комнат.
Шли последние часы их пребывания в Касл-Сити. Тревис не очень понимал, зачем им торопиться. В конце концов, если Джек прав относительно того, что они должны найти в Башне Разбивателей рун, у них еще полно времени. Он не видел причины, по которой они не могли задержаться и немного пожить в пансионе вместе с Моди и Тэннером. Если не считать темных кругов под глазами Сарета, его впалых щек и тяжелого дыхания.
– Нужно уходить немедленно, – сказала Лирит, увлекая Тревиса в гостиную. На ее лице лежала печать усталости. Остальные были в спальне, рядом с постелью Сарета. – Я больше не в силах удерживать его нить.
– Но перенесет ли Сарет еще одно путешествие через пустоту?
Она покачала головой.
– Вред уже причинен. На Зее я сумею связать его нить, здесь – нет.
На подготовку ушло совсем немного времени. Они собрали свои немногочисленные вещи, и Тревис установил артефакт Врат посреди гостиной. Тетраэдр из оникса поглощал свет, но Тревис знал, что ему требуется. Кровь.
– Что все это значит? – спросила Моди, в голосе которой слышалась паника. – Что происходит?
Тэннер сжал ее руку.
– Я потом тебе объясню, Моди.
– Полагаю, я смогу вам помочь, – обещал Джек.
Моди покачала головой.
– Нет, кажется, я понимаю. – Она посмотрела на Тревиса, Лирит и Даржа. – Вы уходите, правильно?
Тревис кивнул.
– В другой мир.
Удивление недолго оставалось в ее зеленых глазах. Потом она прижала руку к груди.
– Наверное, мне тоже скоро предстоит путешествие. В другой мир.
Они постарались не затягивать прощание, словно от этого боль расставания становилась меньше. Тревис пожал Тэннеру руку. Разве можно выразить словами, что он чувствовал?
– Спасибо за все, шериф, – сказал он на прощание.
– Рад был помочь, мистер Уайлдер. Но мисс Лили права. Теперь я мистер Тэннер. – Он бросил взгляд на Моди, крепко обнимавшую Лирит. – Неделю назад я послал губернатору прошение об отставке. Как только появится новый шериф, я сдам свой значок.
– И что вы будете делать?
– Мистер Мэнипенни не раз говорил, что у него есть для меня работа, так что я воспользуюсь его предложением. Мне потребуется некоторое время, чтобы, следуя инструкциям мисс Лили, окончательно прекратить принимать опий. А еще я постараюсь все время быть рядом с Моди.
Тревис посмотрел на Моди. Теперь она обнимала Даржа, прижимаясь к нему так, словно в нем заключалась ее жизнь, но стойкий рыцарь сохранял спокойствие и не сопротивлялся.
– Я рад, – коротко сказал Тревис.
Наступила полночь. Дарж и Тревис положили Сарета на коврик рядом с Вратами, а Лирит опустилась около него на колени. Тревис снял трехгранную верхушку артефакта, открыл резервуар, вынул малакорский стилет и сделал маленький разрез на левой руке. Кровь тонкой струйкой потекла в резервуар.
Затем Тревис поставил на место верхушку. В первый момент ему показалось, что ничего не произойдет. Ведь в его жилах текла лишь одна капля крови бога-короля Ору. Затем Врата ожили: открылся темный овал, по краям которого мерцал голубой огонь. Тревис еще успел услышать слова Джека: – Клянусь Юпитером, их ждет потрясающее приключение!
Дверь открылась, а потом вновь закрылась, и они оказались в новой комнате.
В Таррасе. Время здесь текло медленно и спокойно, мягкое южное солнце ласкало кожу, воздух был напоен ароматами пряностей, апельсинов и моря. Время исцеления.
Целый месяц они снимали маленький белый домик в шумном четвертом круге Тарраса. Дарж и Лирит предложили поселиться в городе, Дарж считал, что за сто лет Таррас должен был гораздо меньше измениться, чем другие Доминионы. Поэтому вероятность успешного путешествия будет выше, если, выходя из Врат, они представят себе древний город. Лирит двигали другие, но не менее убедительные причины: в Таррасе легче всего найти целебные травы и лекарства, необходимые для лечения Сарета.
Самыми тяжелыми оказались первые три дня. Сарет часто терял сознание, его трясла лихорадка, и Лирит днем и ночью от него не отходила. Она посылала Даржа и Тревиса за специями, притираниями и лекарственными растениями. Вскоре лихорадка спала. Тем не менее казалось, что все ее усилия напрасны. Черты лица Сарета заострились еще сильнее, черные линии стали распространяться от культи ноги.
На третью ночь, когда над морем взошла полная луна, в дверь их домика постучали. Дарж впустил гостей – к ним пришли три женщины в зеленых плащах. Тревис сразу понял, что это колдуньи. Лирит говорила, что в Таррасе есть совет колдуний. Но они вели себя совсем не так, как колдуньи с севера. Тем не менее они пришли.
Женщины ничего не сказали. Во всяком случае, Тревис и Дарж ничего не услышали. Однако Лирит быстро встала, не спуская темных глаз с колдуний. Они взялись за руки, включив в свой круг Лирит, так что Сарет оказался внутри. Потом закрыли глаза, и некоторое время ничего не происходило. Так прошел час. Колдуньи стояли неподвижно.
Затем Сарет сел и открыл глаза. Они были совершенно ясными.
Не говоря ни слова, женщины в зеленом вышли из дома и скрылись в ночи. Лирит опустилась на колени, обняла Сарета и разрыдалась.
– Бешала, – сказал он тихо, прижимая Лирит к груди. – Я здесь, бешала. И никогда больше тебя не оставлю.
Она резко отодвинулась от него и взглянула испуганными глазами.
– В самом деле, Сарет?
– Никогда, – ответил он. – Никогда.
Из груди Лирит вырвался стон. Тревис и Дарж почувствовали себя лишними и вышли в соседнюю комнату, чтобы не смущать своих друзей.
После этого Сарет стал поправляться. Через неделю он уже играл на тростниковой дудочке, которую вырезал сам. Через две передвигался по дому на новой деревянной ноге, изготовленной Даржем, а через три начал выходить из дома. На его смуглом лице вновь заиграл румянец. Он часто смеялся, особенно, когда рядом была Лирит.
Теперь их любовь проявлялась во всем – в его улыбке, ее глазах. И все же Тревис чувствовал, что им что-то мешает. Их прикосновения были нежными, но осторожными и краткими.
Тревис не знал причин, но считал, что не имеет права вмешиваться.
Несколько спокойных недель в Таррасе пошли на пользу всем. События в Касл-Сити у каждого отняли много сил. Однако рана на боку Даржа быстро зажила благодаря уходу Лирит, а сама Лирит расцвела, как цветок, под щедрым солнцем Тарраса.
Раны Тревиса, которые он получил в перестрелке с Локком, зажили, когда он обратил заклинание крови против скирати, однако он постоянно исследовал языком дупло, оставшееся на месте выбитого зуба. Что касается разреза, который он сделал перед входом во Врата, то он затянулся, как только они оказались в Таррасе. Иногда Тревис проводил пальцем по бледному шраму. Сколько еще таких шрамов появится на его теле в ближайшие годы? Неужели наступит момент, когда придется скрывать изуродованное лицо под маской?
И хотя подобные мысли вызывали у него тревогу, Тревис старался от них избавиться. Несмотря на то, что в его жилах текла чуждая кровь, он чувствовал себя прекрасно. Нет, не могущественным, чужим самому себе или ужасным. Ему было хорошо. Голоса Повелителей рун смолкли, и даже познания Тэннера об искусстве стрелка – полученные Тревисом с помощью Лирит – постепенно стирались из памяти. Он вновь стал прежним Тревисом.
Однако перед ними встала исключительно важная проблема – деньги. Нужно было платить за домик и еду, скоро придется покупать лошадей и припасы для долгого путешествия. У них оставалось еще немного золотых долларов из Касл-Сити. Лирит делала целебные настойки для соседей, а Дарж и Тревис нашли поденную работу. Однако Тревису пришлось продать кое-какие вещи: туманный плащ, подаренный ему Фолкеном, а также рукописную книгу Джека одному любознательному ученому из университета Тарраса. Но с малакорским стилетом он не желал расставаться ни за какие деньги.
– Мои исследования связаны с изучением языческой мифологии севера, – сказал ученый, глаза которого загорелись от восторга. – Она завораживает, несмотря на грубость и варварство. Вы со мной согласны?
Тревис лишь скупо улыбнулся. Он ужасно не хотел продавать книгу. В последнюю ночь, проведенную в Касл-Сити, Джек подарил ему ее на память. К тому же другого экземпляра у Джека не было. Однако ученый предложил крупную сумму золотом и обещал передать книгу в университетскую библиотеку, когда полностью ее изучит, и Тревису стало немного легче.
Наконец, когда вновь наступило полнолуние, пришло время пройти в следующую дверь, и друзья отправились на север.
Путешествие начиналось легко. Они шли по королевской дороге на север, останавливаясь в чистых, хотя и аскетических таррасских постоялых дворах, расположенных на расстоянии дневного перехода друг от друга. Ситуация изменилась к худшему, когда они добрались до Гендарры и других Свободных городов. А после того, как пересекли границу Доминиона, дороги и вовсе стали ужасными.
– Через сто лет Кейлаван и другие Доминионы станут более цивилизованными, не так ли? – поинтересовался Тревис, когда они проезжали мимо очередной деревушки, состоящей из дюжины мазанок.
– К счастью, – проворчал Дарж, отворачиваясь от вони, которую источали поля.
– Конечно, некоторые Доминионы всегда немного опережали другие, – весело заявила Лирит.
Дарж бросил на нее настороженный взгляд, а Сарет рассмеялся.
– Будь осторожна, бешала. Ты ведь относишь Эмбар к самым цивилизованным Доминионам, не так ли?
– Вне всякого сомнения, – серьезно ответила Лирит.
В Доминионах не было постоялых дворов, а гостиницы располагались слишком далеко друг от друга. Изредка путники останавливались в особняках местных лордов, но им все чаще приходилось ночевать под открытым небом. Тревису это даже нравилось. Лето подходило к концу, и хотя дни были золотыми и теплыми, ночи выдавались прохладными, а на чистом небе сияли звезды. Он наблюдал за тем, как они медленно перемещаются у него над головой, пока не приходил сон.
Проходили дни и недели, и вот, в первый день ревендата, в год, номера которого никто из них точно не знал, они достигли границы Доминионов. На севере протянулись горные кряжи Фол Синфата, Сумеречных гор. Тревис знал, что Черная Башня находится на их западной оконечности.
– Впереди дикие места, – сказал Дарж. – Наверное, следует нанять проводников, которые хорошо их знают.
Однако в грязной деревне, расположенной среди болот вблизи западных границ Брелегонда, дорогу им показать согласились лишь два сына местного фермера, которые оказались крепкими, невысокими парнями с потускневшими глазами. Тревис заметил, какими взглядами обменялся фермер со своими сыновьями, принимая пригоршню золотых монет от Даржа.
Казалось, братья хорошо знают эти края. Они провели путешественников через густые леса и болотистые низины, избегая глубоких ущелий и всякий раз выбирая подходящую тропу, так что горные кряжи оставались справа.
На пятую ночь братья попытались прикончить путешественников. Судя по расположению звезд, полночь уже давно прошла, когда Тревис открыл глаза и увидел над собой тень. Лунный свет сверкнул на клинке ножа.
Произнеси руну, сказал себе Тревис. Но так и не осмелился это сделать. Кто знает, какие последствия будет иметь рунная магия теперь, когда в его жилах течет кровь Ору?
– Отойди от него, – воскликнул Дарж.
Парень вскочил на ноги. Дарж стоял в пяти шагах от него, в его руке сверкал обнаженный меч – все последние ночи он прятал его под одеялом, – и четыре фута блистающей стали были направлены на негодяя. В темных глазах рыцаря плескалась ночь.
– Пошел вон, если не хочешь испытать мой гнев.
Фермерский сын смотрел на Даржа, словно перед ним возникло чудовище из сказок. Он отшвырнул нож и бросился прочь, вопя от ужаса. Брат, склонившийся над Саретом, последовал его примеру. Через минуту их крики стихли.
– Как вы думаете, они вернутся? – спросил Сарет.
Дарж фыркнул и убрал меч в ножны.
– А ты бы вернулся?
– Вопрос снят, – рассмеялся Сарет.
Однако они оставили дозорного на остаток ночи, но братья не появились. Наконец наступил рассвет.
– Я не виню тебя за то, что ты прогнал наших проводников, Дарж, – сказала Лирит, поставив среди углей котелок с мэддоком. – Но найдем ли мы сами дорогу?
В этот момент солнце осветило Фал Синфат, и Тревис увидел черный палец, указывающий в небо.
– Мы на месте, – сказал он.
Еще одна дверь, еще одна комната. Их путешествие подошло к концу. Начинается новое время.
В отличие от Серой Башни Толкователей рун, Черную Башню построили из необычного камня зеленовато-черного маслянистого оттенка, который не имел ничего общего с серыми скалами Фол Эренна. Ее шпиль вздымался в небо на сотню футов, в глухих стенах не видно было ни одного окна.
Вскоре путники заметили в основании башни железную дверь. К удивлению Тревиса, он не увидел на ней рун. Гладкую поверхность украшала лишь одинокая замочная скважина.
– Похоже, напрасно мы так стремились сюда попасть, – сказал Дарж. – Если только лорд Грейстоун не дал тебе ключа.
Тревис покачал головой. Почему-то он не сомневался, что ему не понадобится ключ, башня его узнает. Он прижал ладонь к двери, послышался низкий скрежет, и дверь распахнулась. В лица путникам пахнуло сухим воздухом.
– Пойдем, – сказал Тревис.
Позднее Тревис не мог сказать, как долго они оставались в башне. Наверняка, дни. Возможно, недели. Большую часть времени Тревис потратил на изучение рунного камня.
Они нашли его в первый же день. Камень парил в самом верхнем помещении: трехгранная колонна из черного камня, расписанная по всей поверхности рунами. Тревис не зря учился в Серой Башне, он ни разу не коснулся больше одной или двух рун одновременно, и всякий раз дожидался, когда померкнет магическое сияние, чтобы дотронуться до следующей руны, вслушиваясь в ее название, звучавшее у него в голове.
Пока Тревис изучал руны, его спутники оставались в своем лагере, который они разбили на нижнем этаже, в огромном зале, где собирались на свои советы Разбиватели рун. Лестница, ведущая на верхние уровни башни, шла вдоль стены. Главный зал украшала колоннада, образовавшая множество альковов и укромных местечек, именно здесь путники и Сложили свои припасы и устроили постели.
При помощи Даржа, носившего камни, Лирит соорудила нечто вроде кухни – сразу у входа в башню, а Сарет сплел удобные стулья из ивовых прутьев, на которых путешественники ужинали, сидя вокруг очага. Они пополнили свои припасы в Брелегонде, а Даржу удалось поймать нескольких кроликов. Тем не менее все понимали, что этого надолго не хватит.
Они внимательно осмотрели башню, но, кроме рунного камня, не нашли ничего интересного. Тревис не знал, как давно исчезли Разбиватели рун, но если судить по пыли и паутине, башню покинули более столетия назад. Куда ушли Разбиватели рун? Вязатели рун уничтожили себя, поддавшись непомерной гордыне, но Черная Башня была совершенно пуста, словно Разбиватели рун все унесли с собой. Ничто не указывало на поспешное бегство.
Сам рунный камень не содержал ответа на причины ухода хозяев башни: его создали задолго до этого. Во времена Малакора. И все же Тревис многое узнал, изучая камень, и новое знание радовало и одновременно ужасало его. Стоило ли удивляться, что колдуньи боятся Разбивателя рун. Тревис понял, что Разбиватели рун были самими могущественными волшебниками из всех, кто владел рунной магией.
И все же они не воспользовались своим могуществом, чтобы захватить власть в Доминионах, Тревис. Они могли бы стереть с лица земли замок, произнеся одну руну. Им было по силам разорвать связь между молекулами воды в озере, разложив ее на водород и кислород, а затем, при помощи одной искорки, устроить грандиозный взрыв. Все обстоит именно так, как утверждал Джек. Они могли бы обрушить само небо.
Вот только ему не удалось найти ни руну неба, ни какую-нибудь другую связанную руну, в том числе и руну времени. Они снова и снова осматривали помещения башни. Дарж и Сарет ощупали все стены, разыскивая скрытые тайники. Лирит пыталась использовать Паутину жизни. Тревис даже осмелился произнести руну Сар, призывая камень башни себе на помощь.
Бесполезно.
– Здесь ничего нет, – сказал Тревис, когда они собрались вокруг очага, чтобы доесть последние запасы. Он посмотрел на Даржа, Лирит и Сарета. – Мы должны посмотреть правде в глаза, нам не найти руну.
– В любом случае, – быстро ответила Лирит, – попытаться следовало. Возможно, в этом столетии жить не так уж и плохо.
Сарет сжал ее руку.
– Если ты будешь рядом, бешала.
– Но ведь мы на обязаны здесь оставаться, не так ли? – Н негромко проговорил Дарж, в карих глазах которого появилось задумчивое выражение. Тревис с удивлением сообразил, что рыцарь вертит в руках серебряный значок помощника шерифа. – Разве сэр Тэннер не говорил, что Касл-Сити нуждается в новом шерифе? Кажется, лорд Грейстоун сказал, что Синфатизар способен отправить человека из одного мира в другой? Он вопросительно посмотрел на Тревиса.
Страх сжал сердце Тревиса, его напугала даже не мысль о том, что Дарж окажется в другом мире. Рыцарь не понимал, о чем просит. Тревис открыл рот, чтобы объяснить, что он не осмеливается' использовать Камень после того, как кровь Ору попала в его вены.
Однако он не успел ничего сказать: раздался звук удара палки о стену башни, они обернулись и увидели, что к ним идет какой-то мужчина. Сам факт появления здесь еще одного человека был настолько поразительным, что они лишь молча смотрели на него.
Незнакомец был невысок ростом, крепкого телосложения, и на мгновение Тревису показалось, что это один из фермерских сыновей, пытавшихся их ограбить. Потом мужчина подошел ближе. Перед ними предстал молодой человек с простым, веселым лицом, мясистым носом и пухлыми губами, в простой коричневой рясе. В руках он что-то держал. В меркнущем свете Тревис не сумел разобрать, что именно.
Он поднялся на ноги, а молодой человек остановился в нескольких шагах от всей компании.
Невозможно: он не мог оказаться здесь. В последний раз ты видел его в Серой Башне, в сотнях лиг и ста годах отсюда. Тем не менее это он.
– Эмпирей? – сказал Тревис.
Молодой человек широко улыбнулся, показав обрубок языка, и протянул зажатый в руке диск из белого камня; на нем чья-то твердая рука вырезала символ: два треугольника с общей вершиной, один над другим.
ГЛАВА 65
Они проговорили до поздней ночи – хотя разговором это трудно было назвать. Жесты Эмпирея отличались выразительностью, но его возможности были весьма ограничены. Однако все связанное с ним окутывал полог тайны. Эмпирей выглядел точно так же, как в тот день, когда Тревис в первый раз увидел его в Серой Башне Толкователей рун более чем сто лет спустя.
– Кто ты, Эмпирей? – спросил Тревис, когда мрак сомкнулся вокруг их костра.
Эмпирей сделал движение, словно ударил по какому-то предмету молотком.
– Я слуга, инструмент, не. более, того.
– Слуга? – сердито спросил Дарж. – Чей? Наших врагов, наверное.
Эмпирей энергично затряс головой. Он взял палку и на земле возле огня нарисовал пару символов.
– Ты знаешь, что они означают? – спросил Сарет у Тревиса.
Тревис посмотрел на символы, а потом показал на тот, что располагался слева.
– Этот я знаю. Мне рассказали о нем Рин и Дженис. Руна Одноглазого Орлига. Он был одним из Старых Богов, самым преданным Кузнецу Миров. Но я не совсем уверен относительно второго символа. Это…
Вновь у него в голове зазвучал хор голосов. Получалось, что он знает руну; нужно только внимательно слушать.
– Это руна Сайи.
Лирит ахнула.
– Руна Сайи? Невозможно!
Однако Эмпирей улыбнулся и кивнул.
– Значит, ты служишь им обоим? – с сомнением спросил Дарж.
Эмпирей поднес один палец к груди.
– Я служу лишь одному.
Они говорили до тех пор, пока луна не взошла над башней, но ответы Эмпирея не слишком пролили свет на происходящее.
– Как ты нас нашел? – спросил Тревис, наверное, в десятый раз. – И почему?
Однако Эмпирей в ответ лишь зевнул и подложил ладони под щеку.
– Пора спать.
Однако сон еще не скоро пришел к Тревису. Он лежал в темноте и водил пальцами по гладкой поверхности белого диска. Теперь они владеют всем временем мира. Почему же у него появилось ощущение, что их время истекает?
На следующее утро, после того как они выпили по чашке мэддока, Эмпирей повел их в самое верхнее помещение башни. Солнечный свет проникал внутрь через узкое окно, прорубленное под куполообразным потолком.
– Что, Эмпирей? – спросил Тревис. – Нам нужно что-то сделать с рунным камнем? – Больше они здесь ничего не нашли.
Молодой человек покачал головой и показал на руну времени в руках Тревиса, а затем поднял руку вверх и сделал разбивающее движение.
– Что он хочет сказать? – спросил Сарет.
– Я не понимаю, – недоуменно ответил Тревис.
– Мне кажется, я поняла, – вмешалась Лирит. Она коснулась плеча Эмпирея. – Ты хочешь, чтобы мы забрались на самый верх башни? И там Тревис должен разбить руну.
– Но мы не можем туда забраться, миледи, – возразил Дарж, глядя наверх. – Здесь не меньше трех морских саженей. И я не вижу лестницы.
Тут в голову Тревису пришло неожиданное предположение. Да, такую возможность нельзя исключать.
– Дайте мне немного подумать.
Он положил руку на стену и закрыл глаза.
– Сар, – прошептал Тревис.
Камни повиновались. Раздался грохот, перешедший в скрежет. Когда шум стих, Тревис услышал удивленные восклицания и открыл глаза.
Каменные блоки выступили из стен башни, формируя лестницу, которая по спирали шла вдоль стен к маленькому окну.
Тревис улыбнулся Даржу и показал на лестницу.
– После вас, милорд.
В карих глазах рыцаря вспыхнуло удивление, однако он лишь покачал головой и зашагал по каменным ступеням. Остальные последовали за ним, выбрались наружу через окно и увидели козырек, от которого начиналась еще одна, совсем узкая лестница, прилепившаяся к внешней стене башни; получалось, что до них этот путь проделал кто-то еще.
Они поднялись на самый верх и оказались в каменном круге, украшенном четырьмя коническими колоннами из оникса: рога, которые они видели снаружи. Самая большая колонна в форме обелиска стояла в центре круга. Над головами синел купол неба.
Друзья разбрелись по круглой площадке. Каменный пол украшали какие-то символы. От центральной колонны шли концентрические кольца, из центра к четырем колоннам, стоящим на краях круга, тянулись прямые лучи. Тревиса удивило, что колонны расположены по периметру несимметрично. Две стояли рядом на востоке, другие две расположились на западе. Он остановился возле центрального обелиска, скрестил руки на груди и задумался. Почему у него возникло ощущение, что он уже видел нечто похожее?
– Часы! – возбужденно воскликнул Дарж.
Да, теперь понятно!
Это сооружение напоминает Стоунхендж, Тревис, или другие каменные круги. Вспомни шоу, которое вы с Максом видели по телевизору. Кажется, тени некоторых камней в определенные дни года достигают центра круга?
Да, осматривая круг, он пришел к выводу, что не ошибся.
– Дарж, – сказала Лирит, – ты изучал движение небесных тел, верно?
Рыцарь кивнул.
– Некоторые алхимические опыты можно ставить только при определенном благоприятном расположении солнца, луны и звезд. – Он обошел круг. – Если я ничего не забыл, то на закате дня Летнего Солнцестояния этот камень отбросит тень, которая коснется центрального обелиска. – Он показал на северо-западную колонну. – А этот, – он ткнул пальцем в соседнюю, – отбросит тень на центр на закате дня Праздника Парования.
– Теперь я понимаю, – сказал Сарет, который стоял между двумя восточным колоннами. – Эти камни отбросят тени в центр на рассвете, один в день Пробуждения, другой в день Среднезимья.
Тревис знал, что Парование и Пробуждение – дни осеннего и весеннего равноденствия. А Среднелетье и Среднезимье – дни летнего и зимнего солнцестояния. Тревиса охватило возбуждение, но Лирит заговорила первой.
– Мы можем сосчитать прошедшие года и вернуться в свое время, не так ли? – Она повернулась к Тревису.
Эмпирей улыбался и кивал. Он вновь сделал движение руками, будто что-то ломает.
Ждать не имело никакого смысла. Друзья собрались в северной части круга, постаравшись встать как можно ближе друг к другу. Тревис видел все четыре колонны, а также центральный обелиск. Он сжал руну времени неожиданно вспотевшими руками. На земле сейчас 1883 год. Оставалось лишь отсчитать год, когда он покинул дом. Но как выбрать нужный день?
Как уже бывало не раз, решение нашел Дарж.
– Мы победили демона в конце ревендата. Нужно отсчитать до следующего Парования, которое наступило через неделю. Так мы исключим любую возможность…
Рыцарь помрачнел.
– Встречи с самими собой, – закончила Лирит, и Дарж кивнул.
Сарет усмехнулся.
– Надеюсь, считаешь ты лучше, чем читаешь, Тревис?
Тревис с трудом сглотнул.
– Да. И спасибо тебе за полное отсутствие веры.
Эмпирей улыбнулся и сделал жест.
– Удачи, мастер Уайлдер.
Потом повернулся, словно собрался уйти.
– Подожди! – испуганно воскликнул Тревис. – Разве ты не пойдешь с нами, Эмпирей?
Молодой человек сделал серию знаков.
– У меня много других дел. Не тревожьтесь – я буду вас ждать, когда вы вернетесь.
Страх перерос в удивление. Конечно, Эмпирей не может отправиться с ними. Он должен провести какое-то время в Серой Башне. И кто знает, какие проблемы ему еще нужно решить? Молодой человек помахал им, после чего спустился по лестнице и исчез из виду, оставив их на вершине Черной Башни. Тревис глубоко вздохнул, затем поднял перед собой каменный диск.
Дарж бросил на него внимательный взгляд.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?
– Честно говоря, нет, – ответил Тревис и сломал диск.
Все получилось на удивление легко. Тревис лишь представил себе руну разрушения Рет, и на каменном диске появилась трещина, которая разделила его на две части – одновременно грянул гром. Возник столб черно-золотого света.
Считай, Тревис! Во имя глаза Орлига, считай!
Голос Джека привел Тревиса в чувство. Он стал следить за солнцем, которое мчалось по небосводу, его преследовала луна. Тени стремительно удлинялись, исчезали и появлялись вновь. Звезды кружили над ними в диком хороводе, гасли и зажигались опять. Дни проносились все быстрее и быстрее, и вскоре восход следующего дня уже совпадал с закатом предыдущего. Казалось, кто-то накладывает фотографию восхода на изображение заката, быстро листая страницы.
Длинные тени протянулись вдоль круга с севера на юг. А потом все произошло так быстро, что он едва не пропустил нужный момент. Тень западной колонны коснулась центрального обелиска – Парование, – затем двинулась дальше.
Не обращай внимания на другие колонны, Тревис. Смотри только на западную. Всякий раз, когда тень будет касаться центра, прибавляй один год.
Задача оказалась гораздо более сложной, чем он предполагал. Скорость продолжала увеличиваться. Сначала тени требовалась минута, чтобы вернуться к обелиску. Потом полминуты. Затем секунды.
Иногда все вдруг становилось серым; должно быть, в некоторые дни облака закрывали солнце. Однако Тревис привык к ритму движения и успевал зафиксировать момент равноденствия, когда тень западной колонны перемещалась с севера на юг, словно темный маятник.
Он смутно ощущал присутствие своих друзей, но не мог повернуться, чтобы посмотреть на них. Шел ли дождь? Или снег? Видит ли кто-нибудь четыре застывшие на вершине башни фигуры?
Тревис продолжал считать. Он дошел до девяноста, скорость движения тени продолжала нарастать. Сто. Сто двадцать. Он держал глаза широко раскрытыми, не позволяя себе моргать.
Пора!
Тень коснулась центрального камня. Тревис сложил две половинки диска – и чуть не выронил одну из них. Тень начала уходить от обелиска…
Стань целой! – мысленно закричал Тревис.
Половинки диска срослись – голубая вспышка едва не ослепила Тревиса, и безумный танец теней прекратился. Тревис покачнулся, но сильная рука Даржа поддержала его за плечи.
Сарет сделал шаг вперед, его деревянная нога отрывисто стукнула по камню.
– У тебя получилось? – спросил он.
Стояла ночь. Но какого дня? И какого года?
Дарж внимательно посмотрел на усыпанное звездами небо.
– Если судить по расположению созвездий, прошло около месяца после Парования.
Тревис провел ладонью по гладкому диску руны: она вновь стала целой.
– У меня возникли небольшие проблемы, когда я останавливал время.
– Надеюсь, не слишком серьезные, – заметил Сарет. – Как ты думаешь, какой сейчас год? Мы достаточно продвинулись вперед?
– Да, – сказала Лирит, показывая рукой. – Взгляните.
Над южной линией горизонта пульсировал рубиновый свет.
– Звезда Тиры, – продолжала колдунья. – Она появилась летом, до нашего ухода. Значит, мы попали в правильный год.
Если только не ушли слишком далеко, хотел сказать Тревис, и не прошли годы после нашего исчезновения.
В этот момент все ахнули. Звезда исчезла.
– Что произошло? – спросил Сарет, протирая глаза. – Может быть, звезда нам лишь привиделась? Возможно, мы просто хотели ее увидеть, чтобы убедиться в том, что попали в нужное время.
Дарж бросил на морниша мрачный взгляд.
– Со мной такого не бывает. Звезда только что сияла на небе.
– Дарж прав, – вмешался Тревис. – Мы видели звезду Тиры.
Но только несколько мгновений. Куда она исчезла? Но им не удалось обсудить диковинное происшествие – послышались шаги. Они обернулись и увидели, что к ним направляется человек.
– Эмпирей! – с облегчением сказал Тревис.
Молодой человек откинул капюшон коричневой рясы и улыбнулся. Эмпирей совершенно не изменился с момента их предыдущей встречи. А ведь прошло больше ста лет.
Эмпирей сделал несколько быстрых движений руками.
– Я вас ждал.
Тревис робко улыбнулся.
– Извини, я немного ошибся, и мы опоздали.
Улыбка Эмпирея исчезла. Он с тревогой оглянулся через плечо, а потом вновь взглянул на Тревиса.
– Возможно, следовало прибыть еще позднее. Опасность приближается.
Тревису не терпелось задать юноше множество вопросов. Что он делал все предыдущее столетие? Однако он понимал, что не имеет права терять время.
– Какого рода опасность?
Эмпирей сделал из пальцев когти – жест, говорящий о многом.
– Я вижу приближение теней, – сказал Дарж. Рыцарь подошел к краю круга и принялся вглядываться сквозь темноту вниз. Остальные поспешили к нему. – Кажется, это фейдримы.
Тревис прекрасно видел в темноте.
– Ты прав, Дарж, это фейдримы. Не меньше сотни, они быстро приближаются. Но почему они появились здесь?
Эмпирей коснулся плеча Тревиса. Молодой человек сделал серию сложных жестов обеими руками.
– Следовало ожидать их появления. Он знал, что ты появишься здесь, а теперь это стало известно и Бледному Королю.
– Кто знал о моем появлении?
Эмпирей продолжал энергично жестикулировать.
– Я передам сообщение леди Грейс. Мне по силам… быстро связаться с ней. Однако ее путешествие к башне займет много недель. Будет лучше всего, если ты переместишься в день Среднезимья, чтобы встретиться с ней.
Тревис попытался понять смысл «слов» Эмпирея. Почему сюда направляется Грейс?
– Они приближаются к башне, – сказал Дарж.
Раздался негромкий скрежет – рыцарь вынул меч.
Лирит бросила испуганный взгляд на Сарета.
– Мы оставили открытой дверь в башню?
Морниш молча кивнул.
– Не беспокойтесь, – вновь замелькали руки Эмпирея. – На обратном пути я закрою дверь.
– Но ты не можешь с ними сражаться в одиночку, – сказал Дарж.
– Не думаю, что в этом возникнет необходимость. Как только исчезнете вы, уйдут и фейдримы. Они ищут Сумеречный Камень. – Эмпирей взмахнул рукой. – Вам пора уходить, мастер Уайлдер. До встречи в день Среднезимья.
Эмпирей повернулся и начал быстро спускаться вниз по лестнице. Почти сразу же над ними пролетела тень. Ворон, который вскоре скрылся в темноте.
Лирит испуганно посмотрела на Тревиса.
– Что будем делать?
– То, что сказал Эмпирей.
И Тревис вновь сломал руну времени.
На сей раз он действовал более уверенно. Теперь он не сводил глаз с юго-восточной колонны, стараясь следить не за последовательностью закатов, а за рассветами. Тревис наблюдал, как тень колонны постепенно перемещается к центральному обелиску.
Пора. Тревис сложил половинки диска и мысленно приказал им стать единым целым. Неожиданно он ощутил сопротивление, и ему пришлось надавить сильнее. Голубой свет пробежал по его пальцам; две половинки слились вместе. Солнце прекратило свой стремительный бег по небу и зависло над западным горизонтом, медленно опускаясь вниз.
Дарж выступил вперед, чтобы поточнее оценить положение солнца.
– На сей раз ты немного поторопился Тревис. Сейчас канун дня Среднезимья.
Изо рта рыцаря шел пар. Лирит дрожала, и Сарет обнял колдунью за плечи. Ночь выдалась ясной и холодной. Все были одеты в расчете на осень.
– Я боялся опоздать, – сказал Тревис. – И если бы не возникшая у меня проблема, я остановил бы время еще раньше. Почему-то, мне было трудно…
Каменный диск рассыпался в его руках. В ладонях осталась лишь белая пыль.
Сарет негромко выругался на морниш.
– Что ты с ним сделал?
– Я… точно не знаю. – Холодный ветер подхватил белую пыль и развеял ее. – Возможно, диск просто не выдержал перегрузок.
Лирит покачала головой.
– Теперь это не имеет значения. Нам больше не потребуется руна времени. Эмпирей сказал, что нам необходимо появиться именно здесь-точнее, именно в это время.
Кстати, а где сам Эмпирей? Тревис ожидал, что молодой человек вновь поднимется к ним по лестнице, но ни один звук не нарушал тишину.
– Тревис, – позвал Дарж. – Иди сюда, взгляни.
Рыцарь смотрел вниз через внешнюю стену, и его друзья подошли к нему. Далеко внизу, по покрытой снегом земле к башне со всех сторон стекались темные тени.
– Кажется, Эмпирей сказал, что они уйдут, – сказал Сарет.
– Возможно, они вернулись. – Тревис вспомнил о вороне, который пролетал над башней, когда он готовился вновь сломать руну времени. – Может быть, они знали, что мы вернемся. Точнее, что вернусь я.
Он ощутил тяжесть Камня в кармане.
Солнце продолжало садиться. Красный свет упал на снег, окрасив его в цвет крови.
– Дверь, – напомнила Лирит. – Как вы думаете, Эмпирей закрыл ее, как обещал?
Они переглянулись и бросились вниз по ступенькам.
К счастью, лестница, которую создал Тревис, осталась на месте. Они пробежали через помещение, где висел рунный камень, и устремились вниз, к двери. Дарж поднял руку: теперь требовалось соблюдать осторожность.
Они замедлили шаг, услышав шум схватки, потом звук тяжелого удара. Кто-то издал пронзительный животный вопль. Затем крик боли – человек. Мужчина.
– Эмпирей, – сказал Тревис, удивленно посмотрев на остальных.
Они ускорили шаг. Первым двигался Дарж, за ним Тревис, Сарет и Лирит. Наконец они оказались на площадке лестницы, над большим залом.
Эмпирей стоял у основания лестницы, голыми руками отбиваясь сразу от пяти фейдримов. Злобные существа рычали, разбрызгивая вонючую слюну, царапали каменный пол. Эмпирей умудрялся уходить от их атак. Однако он уже хромал. Тревис заметил, что его коричневая ряса разорвана и залита кровью.
Еще два фейдрима бросились на молодого человека. Откуда они берутся? Железная дверь башни была закрыта. Казалось, они возникают прямо из темного алькова. Двое фейдримов мчались к Эмпирею слева. Он их не видел.
– Эмпирей! – крикнул Тревис, и его голос эхом разнесся по залу.
Тот повернулся, увидев новых врагов, и сделал резкое движение обеими руками. Скуля, фейдримы отлетели назад.
Один из них упал на пол и больше не поднялся. Второй потряс головой и осторожно двинулся вперед.
– Мы должны ему помочь, – сказал Дарж.
Сжимая рукоять меча, он начал спускаться по лестнице. После секундной паузы Тревис последовал за ним. Но в этот момент из темного алькова появился незнакомец – человек, одетый в черный плащ. Держа в руке кинжал, он решительно направился к Эмпирею. Фейдримы увидели человека в черном, заскулили и попятились. Эмпирей повернулся как раз в тот момент, когда человек в черном поднял кинжал.
– Эмпирей! – вновь крикнул Тревис.
Молодой человек посмотрел на Тревиса и улыбнулся.
Лезвие кинжала разорвало коричневую рясу и вонзилось ему в грудь. Глаза Эмпирея широко раскрылись. Руки метнулись к рукояти кинжала, но тут же безвольно повисли. Тревис наткнулся на плечо Даржа; рыцарь застыл на месте.
– Нет! – крикнул Тревис.
Пять оставшихся фейдримов уже мчались вверх по лестнице. Человек в черном вытащил кинжал из груди Эмпирея. Возникла вспышка голубого света, а когда она погасла, оказалось, что Эмпирей исчез. Послышался стук камня о камень, коричневая ряса упала на пол. Человек в черном опустился на колени, ощупывая коричневую ткань.
– Тревис, Дарж! – кричала стоявшая позади них Лирит.
Тревис оторвал взгляд от человека в черном. Фейдримы бежали вверх по ступеням. Им оставалось десять ступеней. Пять.
– Будь наготове! – прорычал сквозь зубы Дарж, держа перед собой меч.
Тревис вытащил малакорский стилет. Рубин на рукояти яростно пылал. Фейдримы оскалили клыки; их желтые глаза горели от голода и боли.
С оглушительным грохотом железная дверь башни распахнулась, и зал наполнился серебряным светом.
ГЛАВА 66
Для Грейс путешествие было окутано дымкой нереальности.
Время шло какими-то рывками, будто во сне. Вот она стоит на носу белого корабля, наблюдая за восходом солнца. Затем, не успела Грейс моргнуть глазом, как солнце исчезло, и рогатая луна плывет по черному океану неба. Иногда звезды начинали безумное кружение в небесах вокруг невидимых осей, или вдруг появлялось солнце, висевшее над горизонтом долгие часы, превращая море в расплавленную медь.
А Маленький народец, управлявший кораблем, представлялся ей волшебными существами из снов. Грейс никак не удавалось как следует разглядеть хотя бы одного из них. Лучше всего на них было смотреть краем глаза, а если она быстро поворачивала голову, то видела лишь серебристое мерцание в воздухе, а потом и вовсе все исчезало.
Впрочем, пару раз им удалось разглядеть команду корабля. Однажды Грейс стояла с Бельтаном возле кормы, наблюдая за полной луной. И они увидели круг сатиров, резвящихся возле трех стройных женщин с веточками вместо пальцев и листьями вместо волос. Когда косматые сатиры сомкнулись вокруг женщин-деревьев, Грейс покраснела и отвернулась. Однако Бельтан лишь рассмеялся, продолжая наблюдать за удивительным танцем.
Однажды, когда Грейс осталась в одиночестве, маленькое морщинистое существо с пушистыми волосами вновь подошло к ней, коснулось руки и посмотрело черными глазами-бусинками. Грейс показалось, что она прочитала в его глазах печаль и надежду.
В другой раз зеленый человечек – низенький и коренастый, с бородой из дубовых листьев и глазами, коричневыми, точно желуди, – принес Фолкену деревянную чашку, наполненную жидкостью, очень похожей на воду. Бард плохо себя чувствовал, но стоило ему напиться, на бледных щеках вновь заиграл румянец. Несколько раз зеленый человечек приносил такие же чашки для Вани.
Т'гол выглядела неважно. Не раз Грейс замечала, как Вани опирается на идущие вдоль борта поручни. Ее кожа приобрела зеленоватый оттенок, и она ходила по палубе, прижав руки к животу. Грейс предположила, что у т'гол морская болезнь. Однако настойка, которую приносил зеленый человечек, всякий раз помогала Вани прийти в себя.
Море также выглядело сонным. Они проплывали мимо островов зеленовато-голубого льда, которые приобретали форму фантастических замков и дворцов с куполами, блестящими на солнце. Затем корабль свернул на юг, и берег, появившийся по правому борту, показался Грейс страшнее ночного кошмара.
Отвесные черные скалы вздымались на высоту в триста футов, море бурлило и пенилось у их основания, словно острые камни ранили его плоть. Время от времени на вершинах утесов Грейс замечала выступающие пальцы черного камня. Она решила, что это естественные образования, но вскоре заметила, что из вершины одного из шпилей в небо поднимается желтый дымок.
– Дозорные башни, – сказал стоявший у нее за спиной Фолкен. – И кузни.
На корабле было тепло, но Грейс вдруг стало ужасно не по себе.
– Что это за земли, Фолкен?
– Имбрифайль. – мрачно ответил бард. – Доминион Бледного Короля.
С этого момента Грейс старалась смотреть на северо-восток, пока корабль не оставил за кормой неприветливое побережье.
Хотя на корабле поддерживалась приятная температура, Грейс не сомневалась, что море постепенно становится теплее. Им больше не попадались айсберги, над густыми лесами побережья кружили птицы. Тем не менее Грейс заметила, что и сюда пришла зима. Когда корабль приближался к берегу, Грейс видела хвойные деревья, ели и сосны, тут и там покрытые белым снегом. И нигде ни ферм, ни замков. Дикие земли.
Грейс еще дважды разговаривала с Эйрин при помощи Паутины жизни, восхищаясь мастерством юной баронессы, способной преодолевать такие огромные расстояния. Грейс заворожено слушала Эйрин, которая рассказала ей все последние новости. Она понимала, что Фолкен должен знать о содержании письма Иволейны. Но не сейчас. После семисот тяжелейших лет бесконечных тревог бард заслужил хотя бы несколько недель покоя.
Время шло, путешественники все меньше и меньше разговаривали друг с другом. И дело было не в усталости или нервном напряжении; просто необходимость в разговорах отпала, казалось, тишина передает их чувства лучше любых слов. Иногда Грейс садилась рядом с Фолкеном, брала его серебряную руку – теплую и гладкую – в свои, и они смотрели, как мимо борта проплывает лес. Случалось, она молча прогуливалась по палубе вместе с Вани или отдыхала, положив голову на грудь Бельтана. Они практически перестали спать; никто не чувствовал усталости, хотя изредка им хотелось немного полежать.
Теперь Грейс часто видела Бельтана и Вани вместе. Ей показалось, что их неприязнь друг к другу осталась в Торингарте, а в отношениях появилось нечто новое. Нет, ничего романтического – оба всей душой любили Тревиса Уайлдера. И все же между ними возникла какая-то мягкость и даже нежность. Может быть, причина кроется в необычной атмосфере, царившей на корабле? Грейс не могла найти ответа на этот вопрос, но радовалась тому, что вражда исчезла.
Отпала необходимость не только в сне и разговорах, но и в еде. Они пили прозрачную жидкость, которую периодически оставлял на столе Маленький народец, и этого вполне хватало. Впрочем, путешествие все больше напоминало сон еще по одной причине – Фелльринг, прохладный, сверкающий, ждущий прикосновения Грейс, всегда был рядом.
Должно быть, тебе приснился увлекательный сон, Грейс. Иначе и быть и может. Ну, какая ты королева – меч не может тебе принадлежать.
Вот только она знала, что это правда.
Иногда Грейс брала меч в руки, и тогда Фелльринг начинал тихонько гудеть. В какой-то момент у него появилась рукоять из полированного светлого дерева – еще один дар Маленького народца. Фолкен сказал, что это валсиндар. Рукоять удобно ложилась в ладонь, а клинок был так идеально сбалансирован, что ей казалось, будто он способен сам наносить удары.
Всякий раз, когда Грейс брала в руки меч, у нее возникало множество вопросов. Что означают выгравированные на нем руны? Хватит ли у нее сил, чтобы управляться с ним? И как – почему – Синдар принес себя в жертву, чтобы восстановить клинок, отдав ему свою кровь?
– Он знал, Грейс, – сказал Бельтан однажды вечером, когда на пурпурном небе появились звезды.
Он вновь начал учить Грейс фехтованию, и она уже делала успехи.
Грейс опустила клинок и посмотрела на рыцаря.
– Кто знал?
– Синдар. Он знал, что иногда любить – означает отдать всего себя.
Костяшки пальцев Грейс побелели на рукояти Фелльринга. Нет, это уже слишком.
– Неужели меч стоит жизни, Бельтан?
– Вонзи его в сердце Бледного Короля, Грейс. Помешай его армии вторгнуться в Доминионы. Не позволь найти Великие Камни и передать их Могу. И тогда задай себе тот же самый вопрос.
Бельтан отвернулся и отошел в сторону, и только глядя в его растворяющуюся в вечернем сумраке спину, Грейс спросила у себя: кому на самом деле предназначались его слова?
Любить – значит отдать всего себя…
– Нет, Бельтан, – прошептала она. – Не отдавай себя. Ни за что. И никому.
Но ее никто не услышал.
Корабль плыл на восток до тех пор, пока они не достигли Серебряного океана. Затем повернули на юг, проскользнули мимо скалистого берега, где гигантские деревья тянули свои изогнутые ветви к безмолвному небу, вошли в устье огромной реки и на северном берегу широкого эстуария увидели город, высеченный из белого камня. В самом его центре в небо поднимался шпиль, серебряный, как сам океан. Путники с удивлением разглядывали город, но тут поднялся ветер, и на вершине башни появилось знамя, кровавое, точно кровь.
– Заморье, – скорбно пробормотал Фолкен.
Грейс положила руку на плечо барда. Именно сюда бежали те, кому удалось спастись после падения Малакора. В башню, построенную королем Мерандоном при помощи эльфов. Они воздвигли сияющий город в честь королевства, которое им пришлось покинуть.
А затем появился Повелитель рун Келефон, словно змей в саду, и рай сгнил изнутри.
Некоторое время они стояли, затаив дыхание, опасаясь, что из города выплывут черные корабли и, подняв алые паруса, отправятся за ними в погоню. Однако белый корабль нырнул в облако тумана, а к тому моменту, когда туман рассеялся, они успели уплыть вверх по огромной реке, оставив город далеко позади.
Фолкен сказал, что река называется Форвандер, ее верховья располагались в сотнях лиг к востоку, возле Кельсиора. Сначала река была такой широкой, что Грейс с трудом могла разглядеть берега. Однако шли дни, они плыли все дальше и дальше, и река постепенно становилась все уже и уже.
Наконец, в метель, они оказались возле слияния двух рек – южный приток нес свои быстрые воды в Форвандер. Корабль свернул в приток.
– Силверфлад, – объяснил Фолкен, когда корабль продолжал плыть против течения, влекомый неведомой силой. – К востоку отсюда лежат земли Эридана.
Силверфлад оказался узким и бурным, но маленький быстрый кораблик легко справлялся с течением. На правом берегу расстилалась равнина, а темная линия лесов с каждым днем все ближе продвигалась к побережью. На востоке путешественники видели города и замки. Все они выглядели уныло, стены домов покрывала сажа, в небо вздымались черные клубы дыма.
– Клянусь Ватрисом, Эридан никогда не был таким, – сказал Бельтан, когда они наблюдали за проплывающими мимо печальными городами. – Что произошло с Доминионом?
Впрочем, довольно скоро они заметили длинную процессию людей в черном, которые направлялись к городу. Грейс слышала, как они что-то скандируют, но слова разобрать ей не удалось. Однако она не сомневалась, что они возносят молитвы Ворону-то же самое путешественники видели в Омберфелле.
Периодически им попадались и другие такие же шествия. Куда они направлялись и с какой целью, Грейс знать не могла, но у нее сложилось впечатление, что в паломничестве приняло участие большинство жителей Доминиона, корабль постоянно проплывал мимо заброшенных поселений и ферм, где на полях догнивал урожай. По дороге, идущей вдоль восточного берега реки, они пару раз замечали отряды черных рыцарей. Похоже, Келефон все еще правил Эриданом.
Грейс боялась, что они заметят белый корабль и поднимут тревогу. Но рыцари проносились мимо, словно ничего не видели.
Наконец, к всеобщему облегчению, они покинули пределы Эридана. Западный лес совсем близко подобрался к реке, которая становилась все уже и уже. Им стали попадаться пенистые пороги, которые белый кораблик ловко преодолевал.
И вот наступил момент, когда маленький кораблик уже не мог двигаться дальше.
Он остановился в месте слияния трех небольших речушек, ни одна из которых не была достаточно глубокой. Белый корабль причалил к западному берегу. В тускнеющем свете Маленький народец забегал по палубе, светлые сходни упали на песок.
Фолкен закинул за спину флейту.
– Дальше пойдем пешком.
Грейс взяла Фелльринг, а Вани и Бельтан надели на спину сумки с продовольствием, которые неожиданно появились на палубе.
Друзья двинулись на юг по узкой полоске суши между рекой и лесом. Здесь оказалось не так холодно, как в Торингарте, но влажный стылый воздух проникал под одежду вместе с мокрым снегом, и казалось, что метель никогда не прекратится. Впрочем, одежда, купленная в Галспете, защищала от ветра, а постоянное движение помогало не замерзнуть. К тому же эльфы снабдили их своим прозрачным напитком.
В первый вечер, разбив лагерь под прикрытием деревьев, путники заметили серебристые огоньки, поблескивающие в лесу.
– Мы не одни, – сказал Бельтан.
Вани всматривалась в ночь своими золотыми глазами.
– Я их видела. Они следуют за нами с того самого момента, как мы сошли с корабля, но стараются держаться в тени.
Но почему? Они доставили Грейс в Торингарт, что еще им нужно?
– Мне кажется, они хотят убедиться в том, что ты добралась до цели своего путешествия, Грейс, – ответил Фолкен на невысказанный вопрос. – Наше путешествие еще не закончено. Полагаю, с нами должно случиться нечто важное.
Размышляя о том, что их может ждать, Грейс на всякий случай чистила Фелльринг.
Два дня спустя они добрались до того места, где приток, вдоль которого лежал их путь, обрушивался вниз, на камни. Рядом вздымались к небесам поросшие вереском серые горы – Фол Синфат, сказал Фолкен.
Они почти у цели. Днем они следовали на юго-восток вдоль кряжа, оставляя горы слева. Когда спустились сумерки, искорки света уже танцевали в лесу справа от них.
– Как вы думаете, какой сейчас день? – спросил Бельтан, когда они вечером собрались вокруг костра.
Вопрос рыцаря удивил Грейс. Она совершенно забыла о времени.
– Трудно точно ответить на твой вопрос, – сказал Фолкен. – Но я старался считать дни. – Он показал палочку, на которой делал насечки. – И наблюдал за звездами. Я практически уверен, что до Среднезимья осталось два дня. Из чего следует, что завтра его канун.
Грейс охватила паника, она вскочила на ноги.
– Мы не можем тут сидеть, нужно идти! Мы должны…
Вани схватила ее за руку, заставила сесть и прижала палец к губам.
– Что такое? – негромко спросил Бельтан.
Вани огляделась по сторонам.
– Вы видите?
– Я ничего не вижу, кроме темноты, – прошептал Фолкен.
– Именно.
Серебристые искорки света, сопровождавшие их с того момента, как они покинули корабль, исчезли. Их окружал тихий темный лес.
– Где они? – пробормотала Грейс, но никто ей не ответил.
Рассвет был красным, как кровь. Небо очистилось, стало холодно, земля покрылась коркой наста. Ночью никому не удалось заснуть; тьма стала тяжелой и угрожающей. Тем не менее они быстро зашагали вперед.
Бельтан шел первым по свежему снегу, остальные следовали за ним. Каждый шаг казался Грейс ужасно медленным. А вот солнце, наоборот, стремительно перемещалось по небу. Время. Им не хватало времени. Солнце приближалось к зениту, когда они начали спуск. Ветер неожиданно стих, мир вокруг замер. Не пели птицы, казалось, в лесу не осталось зверей.
– Не нравится мне это, – несколько раз пробормотал себе под нос Бельтан.
Вани появлялась и исчезала, словно тень. Грейс знала, что т'гол производит разведку, но Вани никому ничего не говорила о том, что ей удалось обнаружить. Солнце клонилось к западу, вспыхнули кровавыми всполохами облака, и Грейс охватил страх, из груди рвался крик, который она с трудом сдерживала. Нужно торопиться. Она попыталась прибавить шагу, но легкие горели, снег лип к сапогам.
Наконец Грейс не выдержала гонки, споткнулась и покатилась вниз по заснеженному склону. Она услышала крик Бельтана за спиной; рыцарь призывал Грейс упереться ногами, чтобы затормозить падение, но у нее ничего не получалось, она слишком устала. Внизу высились скалы. Она о них разобьется.
К счастью, склон стал более пологим, и Грейс остановилась в нескольких футах возле камней.
Грейс встала на колени, она промокла и замерзла, спина мучительно болела, но по-настоящему пострадала только ее гордость. Кряхтя от усилий, она с трудом поднялась на ноги.
И посмотрела в голодные желтые глаза.
– Ой, – сказала Грейс.
Она была так удивлена, что не могла пошевелиться. Фейдрим оскалил желтые клыки. Грейс ощутила отвратительный запах его дыхания. За камнями показались другие серые существа. Их собралась целая стая.
Грейс показалось, что она слышит приближающиеся крики за спиной. Но друзья были слишком далеко, они не успеют прийти к ней на помощь. Из горла фейдрима вырвалось рычание, чудовища напряглись, приготовившись к атаке.
И вдруг раздался звон колокольчиков. Фейдримы оскалились и подняли морды, принюхиваясь к ветру. Звон колокольчиков усилился. Фейдримы зашипели и стали отступать.
Вспыхнул серебристый свет, такой яркий, что Грейс пришлось прикрыть глаза руками. Сквозь пальцы она увидела залитые ослепительным сиянием удивительные существа. Раздался громкий визг, который тут же стих. Свет погас, и Грейс заморгала, пытаясь успокоиться.
– Грейс! – послышался голос у нее за спиной. – Грейс, с тобой все в порядке?
Сильная рука схватила ее за плечи. Бельтан.
– Фейдримы ушли, – сказала Вани. – Похоже, наши проводники позаботились о них…
Т'гол замолчала, не закончив фразы, и Грейс услышала удивленное восклицание.
– Посмотри, – донесся до нее тихий голос Фолкена.
Грейс стерла навернувшиеся на глаза слезы и ахнула. До сих пор деревья закрывали ей обзор, но сейчас на вершине невысокого холма она увидела башню из черного камня.
– Мы на месте, – сказала Грейс, чувствуя огромное облегчение и понимая, что может в любой момент разрыдаться.
– Клянусь кровью Быка, – пробормотал Бельтан. – Вы только посмотрите!
Облегчение исчезло, уступив новому страху. Темные гибкие тени быстро поднимались по склонам холма к Черной Башне Разбивателей рун. Их были дюжины. Сотни. Солнце почти скрылось; покрытая снегом земля стала алой, как кровь.
Фолкен сжал серебряную руку в кулак.
– Фейдримы!
– Но почему они здесь? – дрожа, спросила Грейс.
– Возможно, не только мы надеемся найти здесь Тревиса, – ответил бард. – Может быть, Бледный Король знает о его появлении и послал своих приспешников забрать Синфатизар.
– У нас за спиной могут быть еще фейдримы, – заметила Вани, озираясь по сторонам.
Грейс сжала руку Бельтана.
– Что делать?
– Следовать за ними, – ответил Бельтан, показывая вперед.
Солнце скрылось за деревьями, над миром воцарились голубые сумерки. Вновь стали видны серебристые искорки, да так много, что Грейс не могла их сосчитать. Они направлялись к башне со всех сторон, приближаясь к темным существам, поднимающимся по склонам холма.
– Пойдем! – воскликнул Бельтан, подтолкнув ее вперед. – Тревис там!
Они поспешили к башне, Вани и Фолкен бросились вслед за ними. Бежать было трудно, темнота быстро сгущалась. Когда они оказались на склоне холма, у них возникло ощущение, что тени со всех сторон окружают башню пологом тьмы. Бельтан побежал быстрее, не выпуская руки Грейс.
Она забыла о боли и усталости. Кольцо серебряных искр стало ярче. Оно сомкнулось вокруг темных тел фейдримов и поглотило их. Узловатые тени извивались под натиском света. Раздались пронзительные крики боли и облегчения; свет разгорался все ярче.
– Грейс! – крикнул Бельтан. – Ключ!
Она прищурилась – сияние стало почти невыносимо ярким. Затем стена света раздвинулась, и Грейс увидела темную арку дверного проема с маленькой дырочкой в центре. Грейс вытащила из-под плаща железный ключ, висевший у нее на шее, как раз в тот момент, когда все четверо подбежали к двери.
Бельтан ударил кулаком по железной двери.
– Тревис!
Свет продолжал сиять вокруг, но тени наседали, стараясь его погасить. Затем свет стал чище и ярче, заставив тени отступить к самым стенам башни. Послышались нечеловеческие крики. Грейс возилась с ключом.
– Пожалуйста, Грейс, – сказала Вани. – Нам нужно спешить.
– Разреши, я тебе помогу, – сказал Фолкен, и его серебряная рука легла на пальцы Грейс, успокаивая и направляя.
Ключ скользнул в скважину и повернулся. Бельтан и Вани одновременно налегли на створку, и она с громким стуком распахнулась.
Еще несколько мгновений свет ярко сиял, потом потускнел, и зрение вернулось к Грейс.
В пяти шагах от них на коленях стоял мужчина в черном. Он либо не слышал, как открылась дверь, либо ему было все равно. Он обшаривал коричневую рясу – наконец ему удалось найти то, что он искал. Человек встал. В руках он держал светлый каменный диск. Когда он его перевернул, Грейс разглядела вырезанный на поверхности символ: точка и линия над ней.
– Тревис, Дарж! – крикнул Бельтан. – Держитесь!
Грейс подняла голову, и радость в ее сердце смешалась с ужасом – она знала, что еще немного, и оно разорвется. Вдоль стены вверх поднималась спиральная лестница. На верхней площадке стояли Дарж и Тревис. Дарж взмахнул огромным мечом, и фейдримы с шипением отскочили назад. Тревис нанес удар стилетом, рубин на его рукояти сиял, словно пурпурное око. Чуть выше, обнявшись, замерли Сарет и Лирит.
Человек в черном наконец заметил их. Он поднял голову, но его лицо скрывал капюшон. Бельтан шагнул вперед.
– Сар, – сказал человек в черном, протянув руку вперед.
Каменный пол под ногами Бельтана рассыпался, превращаясь в пыль, его сапоги погрузились в него на несколько дюймов, затем незнакомец опустил руку – и камень вновь обрел плотность.
Бельтан застыл на месте; он рвался вперед, но его сапоги намертво застряли в камне. Он протянул руки, но человек в черном уже повернулся и обратился в бегство. Проскочив между двумя колоннами, он оказался у дальней стены башни.
– Сар, – вновь произнес он.
В стене образовалась дыра. Человек проскользнул в нее, и отверстие, точно рот, закрылось.
Бельтан выскочил из сапог. Он бросился вперед, чуть отстав от Вани, которая уже мчалась по ступенькам вверх. Один из фейдримов повернулся и прыгнул на нее. Вани схватила его голову и резко повернула. Раздался треск ломающихся костей. Существо упало на пол и замерло без движения.
Другой фейдрим метнулся к Бельтану. Рыцарь резко присел, а потом мгновенно выпрямился, когда фейдрим оказался над ним. От мощного удара существо перелетело через перила лестницы и рухнуло на каменный пол.
Дарж вытащил меч из трупа фейдрима, а Тревис ранил последнего выпадом стилета. Вани прикончила врага коротким ударом в затылок.
Схватка закончилась. Последние следы серебряного света тускнели за стенами башни. Спустилась ночь, темная и тихая.
Бельтан сделал шаг вверх по ступенькам, его грудь мучительно вздымалась, рыцарю не хватало воздуха.
– Тревис, – хрипло прошептал он. – Я не сдавался. Даже после того, как на вас обрушился Этерион. Я всегда верил, что снова увижу вас всех.
Тревис удивленно посмотрел на рыцаря, а потом широко улыбнулся.
– Я спешил.
Бельтан рассмеялся. Тревис преодолел разделявшие их последние ступени. Они крепко обнялись. Через несколько мгновений Тревис поднял голову, и его губы коснулись губ Бельтана… но светловолосый рыцарь отстранился.
Тревис нахмурился, в его серых глазах появилось недоумение. Бельтан отступил еще на шаг, заметно смутившись. Потом бросил взгляд на Вани и кивнул. Она сделала осторожный шаг вперед.
Улыбка вновь появилась на лице Тревиса, и Грейс поняла, что он действительно любит их обоих.
– Я рада тебя видеть, – сказала т'гол, но ее золотые глаза были более выразительны, чем слова. – Всех вас.
Тревис шагнул к ней и заключил в объятия. Она не сопротивлялась. Однако глаза Тревиса обратились к Бельтану. Рыцарь опустил взгляд, и вновь боль и удивление появились на лице Тревиса.
Грейс вздохнула. Она поговорит с Тревисом позднее и расскажет ему о том, чего боялся Бельтан – поведение Тревиса лишь подтвердило его опасения. Однако сейчас не время.
– Полагаю, здесь есть и другие, кто заслуживает вашего внимания, – заявила Грейс, положив руки на бедра.
Тревис, Дарж, Сарет и Лирит сбежали вниз. Дарж даже попытался опуститься перед Грейс на одно колено, но она опередила его и прижалась к его лицу щекой.
– Дарж.
Единственное слово прозвучало, как молитва.
– Моя волшебная королева, – пробормотал он, обнимая Грейс сильными руками, и впервые за долгое, долгое время она почувствовала себя в безопасности.
– А разве леди Эйрин нет с вами? – спросил Дарж, когда Грейс наконец выпустила его.
Грейс улыбнулась, вспоминая о знакомом голосе, который слышала с такого огромного расстояния.
– В некотором смысле.
Дарж бросил на нее недоуменный взгляд, но Грейс решила все объяснить позднее. В следующий миг она уже обнимала Лирит.
– Сестра, – сказала колдунья голосом, полным любви.
Затем, к ее удивлению и радости, Грейс обняла Сарета.
Он выглядел похудевшим, словно перенес тяжелую болезнь. Об этом она тоже успеет поговорить потом. Как и обо всем, что произошло за долгое время их разлуки. Она чувствовала, что Тревису и его спутникам довелось многое пережить.
Как и тебе, Грейс.
Она повернулась и увидела, что Тревис смотрит на лежащую на полу коричневую рясу, возле которой стоял на полу человек в черном. В глазах Тревиса появилась печаль.
– Не знаю, успела ли ты заметить, – тихо проговорил он. – Это был Эмпирей.
Фолкен кивнул.
– Я успел ее увидеть. Ты прав, это действительно была руна неба.
Печаль на лице Тревиса уступила место удивлению.
– Нет, Фолкен, я не имел в виду руну. Я говорил о человеке. Это был Эмпирей. Ты помнишь его, мы встречались с ним в Серой Башне.
Острая игла пронзила сердце Грейс.
Фолкен покачал головой.
– Должно быть, ты ошибся. Я видел ее отчетливо: связанная руна – Тэл, руна небес. Человек в черном взял ее здесь.
Он показал на лежащую на полу коричневую рясу.
Они посмотрели на рясу, а потом друг на друга, пытаясь понять.
– Но это был он, – слабо запротестовал Тревис.
Лицо Фолкена стало задумчивым.
– И руна.
– Эмпирей и небо, – проговорил Дарж своим рокочущим голосом. – Как ни странно, но я вижу только одно логическое объяснение. Человек и руна составляли единое целое.
Грейс посмотрела на Тревиса.
– Эмпирей появился в Таррасе в то утро, когда исчезла звезда Тиры. Он был ранен, но успел сказать нам, чтобы мы искали вас здесь, в день Среднезимья. А потом он исчез.
– Мы видели, как погасла звезда Тиры, – сказал Тревис. – И в ту же ночь встретились с Эмпиреем здесь, в Черной Башне. Он обещал передать вам сообщение и сказал, что скоро с вами встретится.
– Очень скоро, – прогрохотал Дарж. – Получается, что он добрался до Тарраса всего за несколько часов. Хотя окружавшие башню фейдримы пытались его остановить. А сегодня он вернулся, чтобы помочь нам.
Встревоженная Лирит опустилась на колени возле коричневой рясы.
– Человек в черном ударил Эмпирея кинжалом. Мы видели, как он умер.
– Мы лишь думали, что видим его смерть, бешала, – возразил Сарет, положив руки ей на плечи. – На самом деле мы видели вспышку света, а потом Эмпирей исчез.
Она посмотрела на морниша.
– О чем ты говоришь?
– Может быть, он вовсе не умер, получив удар кинжалом. Может быть, с ним произошла трансформация.
– Человек превратился в руну, – пробормотала Лирит. – Но кто тот человек в черном?
Грейс почувствовала, что едва держится на ногах. Страх и радость оказались слишком сильными переживаниями. Ее трясло, и никак не удавалось унять дрожь.
– Разбиватель рун.
Глаза Лирит широко раскрылись.
Тревис бросил на Грейс внимательный взгляд.
– Мы же все знаем, что Разбиватель рун – я. Так сказал дракон.
Грейс коротко кивнула.
– И он – тоже. Я все объясню позднее. Эйрин узнала о нем и сообщила мне, когда мы плыли на белом корабле, что он окажется здесь. Я хотела предупредить тебя, Тревис, но не успела.
– О чем предупредить?
Она вздохнула.
– Что Разбивателей рун двое.
Все ошеломленно смотрели на нее.
– Ты имеешь в виду Келефона? – наконец заговорил Бельтан. – Он Повелитель рун, и мы видели, как он разбивает руны. Значит, он второй Разбиватель рун.
Фолкен покачал головой.
– Недостаточно просто уметь разбивать руны. Пророчество гласит, что Разбиватель рун – это тот, кто разобьет Первую руну и уничтожит Зею.
– Это был не Келефон, – сказала Грейс, вспоминая человека в черном. – Келефон выше. Кроме того, вряд ли он мог опередить нас. Ни одно судно не способно состязаться в скорости с белым кораблем Маленького народца.
– А еще, – добавил Бельтан, – Келефон намеревался предать Бледного Короля, завладеть Камнями и править Зеей. Он не собирается уничтожать этот мир. Нет, здесь был кто-то другой.
Дарж скрестил руки на груди.
– Кто же?
– Не знаю, – устало проговорил Фолкен. – Но теперь у второго Разбивателя рун есть руна неба…
– …которую можно использовать, чтобы сделать в мире трещину и впустить к нам Мога, – закончил за него Тревис, в глазах его появилась тоска.
Грейс подошла к нему.
– Тебе известно о Моге? Как он намерен вернуться на Зею?
– Мне сказал брат Сай. Я видел его, Грейс, в…
Рубиновый свет затопил башню. Они повернулись и увидели входящую в дверь маленькую босоногую фигурку. На девочке было то же самое простое серое платье, в котором Грейс видела ее в последний раз, а огненно-рыжие волосы по-прежнему оставались спутанными. В руках она держала камень.
Крондизар, Камень Огня.
Камень испускал рубиновый свет. Свет резвился в воздухе, словно множество алых светлячков, а его прикосновение было теплым и нежным. Так вот почему исчезла звезда. Тира вернулась на Зею.
Сердце Грейс растаяло.
– Тира, – с улыбкой проговорила она, хотя по ее щекам катились слезы.
Маленькая девочка рассмеялась и подбежала к ней. Нет, не к ней, а к Тревису. Он опустился перед Тирой на колени, а девочка протянула ему сияющий Камень.
– Разбиватель рун, – сказала она и вновь рассмеялась.
Здесь кончается «КРОВЬ ТАЙНЫ», Четвертая Книга «ПОСЛЕДНЕЙ РУНЫ». История о Решающей Битве за Зею будет продолжена в Книге Пятой «ВРАТА ЗИМЫ».