— Сбегать, милая моя девочка, надо с комфортом. Удачи и берегите себя, — сказал «касторка» уже в дверях. Светлана наконец-то вспомнила: его звали Роман Анатольевич Шолохов. Вроде так. Впрочем, неважно. Её ждали кромеж и Суходольск. Аксенов, поди, уже злится — она же вновь не сдержала слово и не встретилась с ним.
Впрочем, он не злился. Он просто взял и арестовал Сашку, о чем невозмутимо доложила Светлане оставшаяся дежурить на ночь в управе Екатерина Андреевна.
Глава двадцать третьяСветлана оказывается под конвоем
Юсупов перестал прятаться. Он, весь такой вальяжный в шикарном вечернем костюме и небрежно наброшенном на плечи светлом пальто, стоял у магомобиля с княжеской эмблемой на дверце и ждал явно Светлану. В руках у него был прелестный букет белых астр. Пора менять любимые цветы, поняла Светлана, а то скоро её завалят астрами все, кто ни попадя. Юсупов, заметив, как она замерла на крыльце, быстро перешел дорогу — рядом с ним что-то мелькнуло черным, смазанным, крайне быстрым пятном. Опричник? Соколов решил чуть затянуть на Светлане поводок, ограничивая свободу? Испугался случившегося в Муратово, и теперь Светлана никогда не будет одна. Всегда под защитой. Всегда под конвоем. Именно этого боялся отец, сбежав из Санкт-Петербурга. Светлана мысленно выругалась: Соколова хотя бы понять можно было. Серые ручьи и Муратово, а еще огненный змей… А вот почему перестал прятаться Юсупов? Неужели его детей забрали из скита?
— Ваше императорское высочество! — Юсупов склонился в поклоне перед Светланой.
Она высокомерно процедила:
— Княжич, вы забываетесь!
Он выпрямился, сейчас ничем не напоминая запинающегося и готового услуживать мужчину пару дней назад:
— Простите, ваше императорское высочество, но мне сказали, что дата принятия присяги у опричников уже утверждена, а дата венчания на царство в процессе обсуждения. Нет смысла больше скрывать, кто вы. — Юсупов протянул букет: — примите в знак восхищения — ваш подвиг в Серых ручьях восхитил всех магов-проклятийщиков Москвы.
Светлана ничего принимать из рук Юсупова не хотела — она привычно махнула рукой в знакомом с детства жесте «забрать и унести!». И кромеж забрал цветы. И унес куда-то. Домой к Светлане, наверное. Надо будет в договор о её защите внести полный запрет на пребывание в кромеже в её доме. Господи, она уже готова сдаться… Она готова обсуждать правила сосуществования с опричниками.
— Это ничего не значит, княжич! Я по-прежнему всего лишь титулярный советник магуправы, и прошу с этим смириться.
Тьма была слишком вымуштрована, из кромежа не раздалось ни одного звука возмущения. Юсупов как-то странно: непонимающе или недоверчиво — посмотрел на неё:
— Как скажете, Светлана Алексеевна. — Он рукой указал на свой магомобиль: — вас подвезти до дома? Мне надо с вами переговорить…
Светлана не сдержала улыбки — если он думает, что кромешникам магомобиль и его скорость как-то помешают, то он слишком наивен. Только принять помощь Юсупова все же пришлось: вокруг было полным-полно праздно прогуливающихся зевак, и лучше поговорить в магомобиле, чем у всех на виду.
— До Сыска, пожалуйста. — Светлана, не принимая предложенную Юсуповым руку, сама спустилась по ступенькам, их тут всего парочка. Сама же села в магомобиль.
Юсупов тяжело опустился на сиденье рядом и скомандовал:
— В Сыск! Медленно.
Последнее он добавил зря — Светлана помнила, что шофер Юсуповых хорошо вышколен и ездит неторопливо.
В салоне было так тихо, что было слышно, как переключаются с щелчками магкристаллы, переходя из режима в режим. Светлана не собиралась разбивать тишину. Она здесь только ради племянников Матвея и самого Матвея. Интересно, после снятия проклятья у Феликса Юсупова хватит совести восстановить в княжеских правах Матвея? Хотелось бы на это надеяться.
Юсупову пришлось самому начать разговор:
— Светлана Алексеевна, сегодня восемнадцатое ноября… Сегодня моим детям ровно месяц.
— И.?
Он позволил своим чувствам прорваться — в его глазах мелькнуло раздражение. Светлане показалось, что еще чуть-чуть, и он выругается на неё: «глупая свиристелка!» Воспитание все же взяло в нем верх. Или благоразумие? Светлана не стала гасить случайно возникший на ладони огонь, принявшись играться с ним. Она Великая княжна — на неё не стоит злиться.
Юсупов завороженно смотрел на огонь. Кажется, Матвей в своем предсказании четко сказал, что нужно сделать Феликсу ради своих детей. Иначе огненный змей утром промолчал бы о проклятье. И все же, как он мог узнавать столько всего? Что за всепролазность.
Княжич с трудом проглотил недовольство, отвел взгляд от пламени и старательно отрешенно сказал:
— Сегодня ночью кровь наследника должна пролиться на родовой камень.
Светлана повернулась к нему, пытаясь рассмотреть, что же прячется в его невзрачных глазах на самом деле? Боязнь за детей? Боязнь потерять свои привилегии? Боязнь оказаться вне рода без денег и влияния? Или боязнь огня?
— Выберете уже одного бога и перестаньте между ними метаться!
Юсупов вскинулся:
— Вы!
— Я! — оборвала его Светлана, гася пламя на ладони — тьма рядом стала гуще и опаснее, готовая защитить в любой момент. — Я Великая княжна. Не стоит на меня повышать голос. Выберете уже одного бога и вверьте ему свою судьбу. Прекратите метаться, ища выгоду. Вы говорили, что любите своих детей — так докажите это. Вы знаете, как снимается проклятье Юсуповых — Матвей вам все объяснил… Выберете уже бога и доверьтесь своей судьбе.
— Шагнуть в огонь? — скривился Феликс.
Светлана кивнула, напоминая знакомое всем из сказок и былин:
— Издревле всегда шагали в пламя и воду, проходя испытания. Медные трубы, так и быть, можете не проходить. Этого вам в жизни и так хватает.
— Вы так легко это говорите — не вам же шагать в пламя! — Юсупов отвернулся к окну, за которым сейчас проносился обгорелый остов электрического театра. Сразу вспомнился Саша, и в сердце поселилась боль: глупый Аксенов, не разобравшись, запер его в тюрьме. Ни за что. За проделки змея!
Она сухо сказала обиженному за предложенный подвиг мужчине:
— Я сегодня утром шагала в пламя. Я приняла бой с огненным змеем. Я с ног до головы была в его крови. И, знаете, что?
Он резко повернулся к ней.
— Я опять шагну в пламя, сражаясь со змеем. Потому что должна. Потому что обязана его уничтожить! — она скомандовала шоферу: — остановите!
Кажется, шофер слушал только княжича, потому что удивленно повернулся назад, уточняя приказ, но магомобиль сам резко затормозил. Светлана довольно кивнула: магомобиль от опричнины не спасает.
Дверца открылась — тьма в виде человека проявилась всего лишь на миг. Светлана вышла не прощаясь. Юсупов должен сам решить: любит он своих детей или нет. Закрывая дверцу, Светлана все же не удержалась — ради племянников Матвея:
— Решитесь — приходите ко мне. Я вам помогу.
Она пошла прочь — у неё слишком много дел этим вечером: Сыск, Аксенов, Сашка и еще же больница. Надо все же узнать, что такого есть в больницах, чего нет в храмах. И плевать на слабость. Слабость — это ерунда. Шолохов хороший доктор — боли не было, а это главное.
Опричник, возникнув из кромежа, захлопнул дверцу и бросился вслед за Светланой смазанным пятном тьмы. Подумать было страшно: сколько же вокруг неё кромешников… Она замерла, внезапно понимая, что не обязательно бегать по всем делам самой. Тьма услужливо показалась на миг, и тут же исчезла. Светлана свернула в первый же попавшийся на пути пустой переулок и скомандовала, зная, что её услышат:
— Пожалуйста, к завтрашнему обеду составьте доклад по сравнению защиты губернской больницы и кафедрального собора: артефакты, амулеты, строительные особенности. Все, что влияет на защиту от нечисти и нежити.
Из тьмы на миг показался молодой кромешник, лет двадцати, не больше, и лихо стукнув каблуками сапог, склонил голову:
— Будет сделано! Что-то еще?
Светлана кивнула:
— Утром доклад о состоянии детей из Муратово. И результаты обследования колдунами Павла, волкодлака из Муратово. — Она не знала его фамилию. Она даже не знала, если ли та у него. — Пока все. Свободны!
Тьма, кажется, опешила и свободной себя не посчитала. Светлана напомнила себе, что парни ни при чем — высказывать все надо Соколову. Надо только набраться высокомерия вместе с выдержкой и все ему высказать. Или попросить приспешницу решить это затруднение — тоже вариант.
Светлана вышла из переулка и направилась дальше — её ждет Владимир в Сыске. Она ему заранее телефонировала из магуправы. Дверь в Сыск перед ней заботливо открылась сама, и Светлана шикнула на тьму:
— Не сметь себя выдавать!
Дверь с грохотом закрылась перед самым носом Светланы. Что ж, в послушности опричникам не отказать. Уже что-то.
В кабинете Петрова было более чем прохладно — Демьян скорчился на диване, спрятавшись в шинель, Владимир, сидя за столом, терпеливо мерз, листая какие-то документы. Во всем сыске сейчас, кроме них и сторожа, пожалуй, никого больше и не было. Ярко горел свет под потолком — электрическая лампа в зеленом абажуре неприятно слепила после уличного сумрака. Воняло препротивно перегаром — кажется, Демьян совсем не умеет держать удар, каждый раз срываясь в пьянство, когда случается что-то непредвиденное с предметом его восхищения. Зная, как часто Саша рискует собой, с этим надо что-то делать, пока Демьян не спился окончательно. Тьма тихо предложила, шепнув в ухо Светлане:
— Протрезвить?
Помня захлопнувшуюся перед ней дверь, Светлана рисковать не стала:
— Не сметь!
Кажется, разговор с Соколовым требовался безотлагательно, иначе никаких нервов не хватит на кромешников.
— Добрый вечер, господа! — сказала Светлана. Владимир подскочил со стула, здороваясь в ответ и предлагая Светлане присесть возле Демьяна. Тот тоже, проявляя чудеса координации при его-то степени опьянения, воспитанно встал, опускаясь на диван только после того, как Светлана села с ним рядом.