Пока только вопросы, а ответов нет. Светлана даже до конца не уверена, что Волков — не волкодлак. Может, на нем уже само давно зажило все. Хотя, если он волкодлак, то вся затея с браком на Светлане для него невозможна. Только Екатерина Андреевна и Дальногорский его всерьез рассматривали в качестве супруга. Светлана машинально принялась набрасывать на листе бумаги доводы «за» и «против» волкодлачьего происхождения князя.
За: родовое имя, постоянные слухи о волкодлаках в роду Волковых, феноменальный нюх князя, волчья преданность даже оступившейся Софье. Муратово? Довод «за» или случайность? Вдруг пришло время делиться даром, как принято у колдунов и ведьм, а наследника и нет? Миша — не его по крови, тем более маг. Иных сыновей у Волкова нет. Вдруг это неудачная попытка передать дар? Надо обдумать.
— Список всех колдунов Суходольской губернии, пожалуйста, — бросила она мимоходом. Пригодится!
Против…
Светлана, забывшись, погрызла кончик деревянной ручки.
Против: Дальногорские, которые рассматривали его в качестве жениха, скит — очень даже против, но главное: он так и не был заловлен за все время. Никто из его рода не был заловлен за превращением в волка. Если Софья уйдет в скит — Волков однозначно не волкодлак. И тогда надо всеми силами не оказаться в его женах.
— Елизавета Павловна, — еле слышно позвал её Калина. Она вздрогнула, отвлекаясь от записей. С чего она начала? С крови! Мертвой крови. Как там в сказках было? «И поймал волк вороненка, и велел ворону, его отцу, принести воду живую и мертвую взамен жизни вороненка.» Тут ни о каком согласии со стороны источника живой и мертвой воды ни шло. Хотя сказки и былины не то, на что можно опираться без оглядки.
Она сожгла листок — никто не должен прочитать, в чем она подозревает князя.
— Да, Алексей Петрович?
Голос из кромежа ехидно подсказал:
— Вы пропустили оформление заявки на передачу нательных крестов Лапшиных боевым магам. Убедить Аксенова это настоятельно не делать?
Она смахнула пепел на пол и вытерла платком руки, встала из-за стола — разговор обещал быть долгим. Светлана подошла к окну, чтобы не было видно, что она говорит с пустотой.
— Можно подумать, у вас в планах не было чего-то подобного. Вас же точно так же не устраивает мое желание самой разобраться со змеем.
Город за двойными зимними рамами уже проснулся и спешил куда-то по своим делам. Неслись магомобили, медленно катились сани — извозчики искали пассажиров, прогуливались горожане… Магуправа, образец сонной жизни Суходольска, сейчас тоже бурлила. А где-то Матвей, а где-то Саша, а где-то спит Баюша… И ждет своей участи всепролазный змей.
Калина легко подтвердил:
— Елизавета Павловна, не без этого. — Интересно, он хоть краснеет, когда его залавливают на горячем? Но не идти же в кромеж ради этого… — Разработано уже два плана, как вас остановить, но мы работаем не так топорно, как княжна Дальногорская.
Светлана прижалась пылающим от боли лбом к холодному стеклу:
— Первый план: запереть меня где-нибудь. Второй план: самим поймать змея.
— Это один план — запереть и поймать. У нас есть и другой план, как не дать вам пойти на змея. Вам не кажется, что у вас какая-то одержимость решать все самой?
Она согласилась с Калиной — это глупо отрицать:
— Это привычка. Я всегда была одна.
— Дурная привычка — теперь вы не одна. Так что с крестами и Аксеновым?
Светлана прикрыла на миг глаза. Кровь все же предпочтительнее. Вдруг… В голове мелькнула шальная мысль… Вдруг змея вызвали не Лапшины?
— Да пусть забирают, — все же решилась она.
— Может, тогда и змея на них оставить? — коварным голосом предложил Калина. — Пусть сами ловят.
— У них нет Агрикова меча.
Он возмутился:
— У нас тоже. Их явно больше: они возьмут, если не качеством — Агриковым мечом, — так количеством точно.
Светлана не знала, что ответить Калине. Объяснять ему, что глупо отправлять на убой магов, у которых нет ни единого шанса победить, странно — он сам это понимает. Для него это приемлемо. Неприемлемо — отправлять Великую княжну на змея. Светлана задумалась: а ведь у нее тоже нет ни единого шанса выжить. И в тоже время…
Перед глазами как живой встал змей, огненным столбом улетающий в небеса. Он мог сжечь её одним залпом. Он мог раздавить её своей тушей. Он мог залить её ядовитой кровью и наблюдать, как она агонирует на его глазах. Светлана посмотрела на свои руки — кожа до сих пор была чистой, а вроде пора бы язвам появиться… Змей не сделал ничего из этого. Он просто улетел прочь. Зачем он вообще напал тогда? Только и оставалось, что ругаться на саму себя: глупая свиристелка, что же ты ничего не понимаешь в происходящем⁈
Она шикнула на Калину:
— Не мешать!
— Есть не мешать! — гаркнул в кромеже Калина. И за что его к ней прикрепили? Или за что её наказали им⁈
Светлана задумчиво вернулась за стол и вновь принялась проверять письма. Одно из них содержало описание эфирного статуса княжича Юсупова — и года не прошло, как из Магической канцелярии соизволили ответить на запрос. Смешно — сейчас уже было неважно знать: настоящий Юсупов или нет. Расследование ушло в другую сторону. Забавно будет, если змей и будущее может предсказывать… Тогда его победить нереально.
Пухлый конверт из опричнины на имя Светланы Богомиловой содержал отчет о случившемся в Муратово. Светлана принялась быстро разбирать все бумаги — их в конверте было много. Допрос школьной учительницы госпожи Карповой. Светлана пробежалась глазами по напечатанным строчкам: опоздала к открытию школы, заночевала в селе, у подруги — приехал на один день из Суходольска жених Карповой некто Ершов, мещанского сословия. Тут же были листы допроса подруги, которая полностью подтверждала слова Карповой. Допрос самого Ершова, который Суходольск не покидал. Опросы свидетелей, подтверждающие это.
Светлана бросила листы на стол. Змей! Опять змей! И зачем в этот раз он влез⁈
Она вспомнила, как сопротивлялся кромеж, не пуская её в Муратово. Точно так же он сопротивлялся и во время пожара в доме Лапшиных. Кромеж и его шутки — дело рук змея? Но как⁈ Как… Если он… змей.
— Елизавета Павловна, что-то не так? — участливо спросил Калина.
— Доклад по детям Муратово…
— Еще не готов! — громко отрапортовал опричник. — Удвоим усилия, ваше им…
Она его оборвала — любит Калина поспешить:
— Уже не нужен. Только доклад по братьям Муровым, подвергшимся воздействию проклятью. Только по ним.
— Будет сделано, — как-то растерялся Калина. — Что-то еще?
— Еще… Правда, не мешайте пока, Алексей Петрович. Мне надо отчет по Муратово напечатать. Все потом… Потом. Хорошо?
— Хорошо, — покладисто согласился кромеж. Светлана даже думать боялась, сколько же опричников одновременно отвечают за неё. Ведь там в кромеже Калина не один. Сидит в теплой компании таких же закованных в черное сукно кафтанов и… И что? Обсуждают её? Осуждают? Поддерживают? Или им плевать, у них всего лишь приказ.
Она закрыла, успокаиваясь, глаза. Сейчас важнее доклад. Она придвинула к себе пишущую машинку и начала печатать.
Её все же отвлекли — когда отчет был почти закончен: оставалось его подписать и отдать письмоводителям для копирования. Миша поставил перед ней чашку с чаем:
— Свет моей души, отдохни. Наши маги тоже сделали перерыв — рванули в трактир, весьма обиженные твоим пренебрежением. Я сказал, что ты пепелишь всех, кто не вовремя лезет тебе под руку. Мне поверили. Представляешь? Кажется, они все знают, что ты в состоянии устроить нечто Катькиной истерики.
Она размашисто подписала отчет, убрала его в стопку документов, предназначенных для копирования, и улыбнулась Мише, придвигая чашку с ароматным чаем к себе:
— Очень может быть. Подозреваю, что они все знают, кто я.
Её окутала тишина звукопоглощающего плетения — Екатерина Андреевна обиженно выпрямилась за своим столом и занялась бумагами.
— Феноменально у нас слухи разносятся. — Миша неожиданно присел возле стола, снизу вверх рассматривая Светлану: — не бери в голову — я и Саша защитим тебя.
Вот зря он это напомнил — она чуть не поперхнулась чаем.
— Саша в тюрьме.
Тот расплылся в своей самой искренней улыбке:
— Вытащим, душа моя. Поймаем змея, и вытащим Сашу. Просто верь. Он не нежная фи… — он бросил взгляд на букет цветов: — не нежная астрочка. Он все вынесет. И не смотри так…
— Как.?
— Как будто хочешь заплакать.
Светлана собралась с силами и возразила отрешенным голосом:
— Я не плачу.
— А вот иногда зря, — как-то нелогично сказал Миша. — Иногда полезно. Кстати, ты слышала, до чего договорились наши маги?
— Нет. И что же они решили?
Он послушно принялся рассказывать:
— Они забирают нательные кресты Лапшиных и едут по расчетным точкам на берегах Идольменя, чтобы запереть змея в озере. Отлов змея и его возможное уничтожение назначено, как ты и просила, на двадцать третье ноября. Это какая-то особенная дата или просто так?
— Просто так. В этот день я буду занята, мне будет не до змея.
— Это, наверное, хорошо… — он замолчал и задумчиво встал, боком опираясь на Светланин стол. Его что-то грызло, но прежде всего он волновался о ней, а не о себе.
Светлана прямо его спросила:
— Миша, что-то случилось? Что тебя грызет?
— Не обращай внимания! — он улыбнулся самой своей очаровательной улыбкой.
— Что-то с Зерновым? Ты знаешь, что там произошло?
Он тут же потерял свою улыбку и посмурнел:
— Не бери в голову. Саши это не коснется. Все повесят на меня, скорее всего. На меня и Рогозина. Не бойся — я княжич, много не дадут. Одна трудность — сокола могут найти.
— Не найдут.
— Ты уверена? — с сомнением в голосе сказал Миша. — Ты же нашла.
Светлана поморщилась — той историей она не гордилась, плохо тогда все получилось с Мишей:
— Ты не хочешь об этом знать.
Миша поправил пальцем выбившийся из низкого пучка Светланин локон — руки у него так и остались беспокойными и невоспитанными совершенно! Хорошо еще, что пальцы не скользнули дальше по щеке, как раньше.